К 70-летию Великой Победы

Николай ГРИЩЕНКО (Белгород)
ОТБОЛЕВШИЕ РАНЫ ЗЕМЛИ...

ПЕРВЫЙ БОЙ
(Рассказ начальника заставы)
…От взрыва оглох
Искорёженный воздух,
И падали в небо
Обломки ветвей…
И капли смолы,
Будто ржавые слёзы,
Стекали и стыли
На битом стекле…
Застава дымилась,
Солдаты припав
К изодранной в клочья земле
Цепенели…
И я, задыхаясь,
Им крикнул: – « Вставать!
И к бою! И к бою…
Скорее! Скорее…»
Я шёл в этом крике,
В крови и огне,
И каждая ветка
Взывала к отмщенью,
Когда по своей
Обожжённой земле
Я вышел с бойцами
Навстречу сраженью
Я видел,
Как первый фашистский солдат
Упал,
Натолкнувшись на первую пулю….
Я долго кричал,
Задыхаясь: –« Ура…»
Когда их атака
Огнём захлебнулась…
И вот я вернулся
К заставе своей
Застава теперь
На не нашей земле…

МАРШЕВАЯ РОТА
Земля  безжалостно нагая
Железом и огнём измята.
Который день по ней шагают
Идущие на фронт солдаты.
И ни полслова, даже звука
Не нарушают ритм движения.
У них одна теперь наука - Уничтожение
Тех, кто посмел огнём и кровью
Залить великую страну...
И в этом высший долг сыновний
Их, уходящих на войну...

КОНТРАТАКА ПОД ПРОХОРОВКОЙ
Пехотинцам армии генерала Жадова
Война…  Отечество…  атака...
Рывок последний на врага...
И осени густая слякоть,
и подмосковные снега —
уже история... Но поле
опять встает перед судьбой,
и подает команду:
             — «К бою!»,—
комбат, который принял бой
еще в июне, у границы...
И вот с тех пор бои, бои...
За златоглавую столицу,
За Сталинград, за неба синь...
А новобранцам бой неведом.
Они не знают, что по чем. 
Но командир кричит:
— «Победа
                  За нами!
Родину спасем!»
И поднимает дух атаки
Солдат в июльские поля,
А впереди грохочут траки,
И танки по хлебам пылят...
Идут железные лавины,
и плавит землю шквал огня,
комбат уже прошит навылет, 
но бой остановить нельзя...
И те, которые по полю
идут в стремительном броске,
последнюю исполнят волю
от гибели на волоске...

МОНОЛОГ ПАВШЕГО НА ТАНКОВОМ ПОЛЕ
Последний раз иду в атаку
Я по обугленной земле,
Последний раз с паучьим знаком
Кресты сияют на броне.
С гранатами под траки брошусь
И остановиться броня,
И будет длиться день хороший
И пули падать в зеленя.
Враг остановится атакой
В которую идут друзья,
А надо мной повиснут траки
И будет плавиться броня,
И я смещаюсь с чернозёмом,
С землёй обугленной своей,
И стану полем возле дома,
Где захлебнётся соловей,
Который пел нам в дни былые
О пробуждавшейся любви...
Но помните, мои родные -
Я пал, чтоб пели соловьи
Над этой курскою землёю,
Где суждено им петь века...
А мы сравняемся с травою
Под тихий шёпот ветерка.

СОСЕДКА
Вдовам павших солдат
Пришлось ей трудно — пять детей...
Кругом война, обугленные хаты,
И тысячи невидимых смертей,
И тысячи неслышимых проклятий
В ее груди слились в единый стон
И камнем в горле сдавленно застыли...
А стаи черные ворон
Над миром все кружили и кружили...
И умерла, казалось, вмиг душа,
И вместе с ней заглохло все живое,
Когда потом пришло оно, шурша,
Письмо последнее, чужое...
И даже крикнуть не хватило сил,
Пошла, шатаясь, подгибались ноги,
И свет померк, и стал не мил,
И чуть не задохнулась на пороге...
Но только пятеро стояло по углам
Немых вопросов с впалыми глазами,
И надо было жить назло смертям
И горе выплакать незримыми слезами.

ВОЙНА
Братья работали дружно, уверенно,
Землю пахали не хуже других. 
Сколько тогда было ими засеяно,
Сколько же пашен взрыли плуги?..
Дядя Максим, и Иван, — трактористы,
Крепкие, сбитые, как на подбор.
Дядя Иван был еще гармонистом,-
Как заиграет, — в сердце задор…
Любо послушать, как пели гармони;
В майские ночи, под свист соловьев;
И, хоть с натуги, ломило ладони,
К чёрту усталость, — сердце поёт!
И хороводы, и песни, и клики,-
Буйная ночь после стольких трудов!
В жилах кипела - сила великая.
И на полях поднималась новь...
Жизнь набирала новую силу,
Новые шли, над землей, времена:
Сеяли, жали, и травы косили, -
Но, словно, гром среди неба: «Война..»

Старший, Максим, на войне и - остался,
Дядя Иван, — тот, пришел без руки...
Род человеческий, наш продолжался;
Жил на земле, всем смертям вопреки…
Дядя Василий, мира дождался,
Вот и впрягался в любую работу;
Меньший, Стефан, до войны не добрался -
Только, семь лет ему выпало флота...

У КОНТОРЫ
Крепкие встали столбы у дороги,
И загудели на них провода.
А у конторы - жителей много,-
Что их согнало, собрало сюда?..
Мартовским снегом ведет меня мама;
Люди стоят у столба полукругом,
Думают, мыслят чего-то упрямо,
Молча глядят в репродуктор округлый...
Что - то он скажет еще этим людям?
Траурно льется музыки медь!
«Сталина с нами больше не будет...»
Только и смог инвалид прохрипеть...
«Как же без Сталина?
                               Что будем делать...»
«То, что и делали — сеять да жать!»
«Ну, а если война, то - победу
Сможем ли снова мы одержать?»
«Вот, о победе, это не знаю.
Твердая тут пригодилась рука...»
«Снега-то сколько...
                         Знать, к урожаю...»
«С хлебом-то выдюжим, наверняка!»
«Да и без хлеба русские люди -
Сроду привычны к напасти всякой...»
« — Сталина с нами больше не будет».
« — Ну, да и ладно, нечего плакать.
Столько народу легло на дорогах
Этой проклятой, страшной войны;
Если б не встали мы на подмогу —
Что бы осталось от нашей страны...»
«Все мы солдаты, ежели надо,
Нынче работаем,- завтра в огонь;
Я,  вот, сказал бы всем этим гадам —
Нашего люда, лучше не тронь...»

 

*   *   *
Отболевшие раны земли
По весне открывают овраги,
И сухие трещат ковыли
Под напором бунтующей влаги.
Оседает в провалы земля,
Обнажаются красные глины,
И подолгу, подолгу болят
Эти раны глубинные...
Вот воронка от взрыва видна,
Вот окопов жестокие шрамы,
У изгибов овражного дна
От фугаски огромная яма...
В ней клокочет и бьётся вода,
Вымывая осколки наружу...
Здесь такая гудела страда,
Здесь такое гремело оружие,
Что и нынче внезапная дрожь
Пол земле пробегает упрямо...
Ты, весна, этих ран не тревожь,
Боль жива в затянувшихся ямах...

НА ТРЁХ ПОЛЯХ ЕДИНОЙ СЛАВЫ
На Прохоровском
Взметнулись танки
            в мертвой схватке.
Металл поднялся на металл...
А дома плакали солдатки,
И голос матерей витал...
За сыновей своих
              российских
Они молились в этот день...
И на холмах,
       курганах скифских
Легла божественная тень...
Их танки стали,
             танки стали
Всего лишь на какой-то миг,*
А наши шили, сверкая сталью,
Благословленные твоим
Покровом светлым,
                   Богоматерь,
И содрогалась вся земля
И в душах зрело не проклятие,
А вера светлая   в Тебя...
И, осененные покровом,
Они стояли насмерть там,
Где было сказано то слово,
Остановившее металл...
И эти бурые громады
Из  прущих по полю «Пантер»,
И «Тигров»  не были преградой
Ни нашим танкам, ни Тебе...
Благословляя  их устало
В огонь идущих сыновей,
Ты души павших принимала
В святое воинство к себе...
Архистратиг всех сил небесных
Их строил  в новые ряды,
Чтоб души,
         к жизни той воскресшие,
Стояли у святых твердынь...
* По свидетельству очевидцев над скоплением немецких танков прошёл  короткий  электромагнитный импульс.

На  Бородинском
Седой фельдмаршал
                      и Наполеон
В тот летний день
Пришли к Бородино.
Легло меж  ними
Поле русской славы…
И грянул бой  жестокий
                        и кровавый...
Стояли насмерть 
               русские солдаты,
Но этот бой
                вели аристократы...
Седой фельдмаршал и Наполеон,
Не видя боя,
               слыша только звон,
Вели игру
В великих полководцев,
И копоть боя
                 закрывала солнце...
А эти «пешки» —
                 русские солдаты,
Свой долг в бою
                   исполнив свято,
Остались в той земле навечно
В сердцах
         с свинцовою картечью...
Их тысячи
остались в тех полях
И с той поры
            святая та земля...
А там, где были
              ставки полководцев,
Орлы и ныне
                закрывают солнце...
Потешные кричат:
   — Будь славен император!..
Но поле свято...
                       поле свято,
В нем предков дух,
В нем дух солдата,
Остановивший супостата.

На Куликовом
И снова скачет Пересвет
На поединок...
             тьма и свет
Сейчас сойдутся в страшной сече...
Но Пересвета путь
                далече...
Он скачет к нам
                через года,
А впереди
          опять Орда...
Но только ратники ли мы
Перед приходом
                         новой тьмы? ...
Прохоровка – Бородино  –  Куликово поле

ПАВШИМ ЗА РОДИНУ
Убитый
никогда не побежден!
Живые
побежденными бывают.
Зловещий отсвет
вражеских знамен
Погибший воин
кровью отмывает.
Упавший на колени —
это трус,
Но павший воин
трусости не знает,
И та земля,
что отдана ему,
В душе его свободною сияет.
Ведь в душу он врага
не допустил,
Хотя над телом
танки грохотали.
О, сколько, сколько
дорогих могил,
Поныне нашу землю      
охраняют!
И светятся над ними огоньки
Солдат,
упавших на траву июля.
То душ их бесконечные полки
За нашу землю
с тьмою зла воюют...

Грищенко Николай Николаевич родился 11 декабря 1949 года в селе Орехово Валуйского района Белгородской области. До 18 лет жил в селе, учился в вечерней средней школе и работал  в колхозе. В 1968 году призван в ряды ВС СССР. Окончил Орловское высшее военное командное училище связи и Литературный институт им. А. М. Горького Союза писателей СССР.
Служил в Прибалтике, на Украине, в Белоруссии, в Чехословакии и Германии. В 1980 году уволился в запас и вернулся на Белгородчину. С 1983 года в Белгороде на журналистской работе. Член Союза писателей России.
Печатался в журналах:  «Неман», «Подъем», «Молодая гвардия», «Наш современник», «Роман-журнал ХХI век», «День литературы», еженедельнике «Литературная Россия» различных поэтических сборниках издававшихся в Воронеже, Москве и Белгороде.  Автор   книг стихотворений: «Опять звонят колокола», Белгород. 1992 год,  и «Дождь на плацу»,  г. Белгород,  2000 год.   «В плену соловьиного лада», г. Белгород, 2010 год. «Сентябрь покинутых полей», г. Белгород, 2013 г.

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"
Система Orphus
Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную