В конце октября в Казани в культурно-просветительном центре им. А.С.Пушкина состоялась презентация двух поэтических сборников поэта, члена Литобъединения «Златоуст» Юрия Хары. Книги изданы при поддержке Министерства культуры РФ. Предлагаем вашему вниманию избранные стихотворения из этих книг.

Юрий ХАРА (Казань)

Я – другого нерва...

ПОСВЯЩЕНИЕ
Соцветья рифм на гибких стеблях ямба
Ты собираешь медленно в букет,
Которому название - Сонет…
Где мастерство, там снисхожденья нет,
И ты священнодействуешь упрямо.
О, мой поэт, любимый мой  поэт!

Как никогда, желаю в этот год
Тебе больших писательских работ,
И радостных забот литературных;
Уединенья, что так ценишь ты,
Подальше от интриг и суеты,
Вдали от мелких, неприглядных, «шкурных»
Делишек…
              от нелепостей амурных,
Ненужных воздыханий…                       
                                    
                                   Идеал
Поэзии пусть осенит пределы
Твоей великолепной мастерской:
Ведь ты всегда за новое радела,
Стих уважает мастера и дело;
Не говори «не пишется» с тоской.
Несокрушим порой материал,
А было ли, чтоб ты не одолела?..

***
Продлился август в ярком сентябре,
Как яблоки, литом и многоцветном.
Обманывала зелень во дворе,
Как было хорошо чудесным летом!

…Но, в ночь одну, со стороны Москвы,
Беснуясь, налетела  ведьма - осень,
Порывом злым с ветвей содрав листы,
Все – разом, сплошь, и черным ливнем – оземь!

…К утру утих неистовый налет,
Природа притаилась, и – ни шагу…
Согбенный куст, как переписчик нот,
 Раскачивался, подбирал бумагу…

До самого рассвета я не спал
И на крыльце провел остаток ночи.
Твой взгляд в окно, где буря, вспоминал,
И долгих поцелуев  многоточье…

ИЗ «ЛЕТНИХ ЭТЮДОВ»
Четвертый день блаженствую на даче,
(чужой, конечно, но не в этом суть)
Тугой закат рыбацкие удачи
Сулит к утру, и надо бы заснуть…

На рукописи – баночка с червями;
Немыслимо работать у реки;
Ведь здесь кругом такие остряки!
«Профессора»!  Я новыми друзьями

Был принят сразу, запросто, как свой.
Засыпала листва стихов наброски…
И кстати,  как удобно той листвой
Невнятных угрызений отголоски
Покрыть… 
                    Однако,
                                где же мой налим?
Волнуется могучая стремнина;
А это не пустяк, не писанина,
Давно пора бы потягаться с ним.

А  корифеи курят долго, мудро.
А вот уже и первый всплеск весла…
Я не могу…рыбалка, Волга, утро!
Как это все талантливо весьма!

Молчу, как никогда сосредоточен.
Прилежно подражая «старикам»,
Передаю спокойствие рукам…
И тут Геннадий как бы «между прочим»»
Леща втащил, и, радуясь не очень,
Пошлепал великана по бокам.

АКРОСТИХ
Куда глаза глядят…В день августа, с рассветом
Авто как жук вползло и скрылось в толще крон.
Пора! Грибов полно повсюду этим летом.
Леса без берегов, кругом, со всех сторон.

Я здесь не первый год, но всякий раз, как внове
Ступаю с трассы в мир древесной мрачной мги,
И ходят волны мха, как будто хмурят брови…
Но любит грибников владычица тайги:

ЕЙ – миллионы лет, и мы тут на минутку.
Рассыпано, как дар, боровиков, груздей!
Оглядываюсь и…сонет слагаю в шутку
СЫрым сапожкам спутницы моей.

***
Опять в трамвай я за стихами прыгаю,
К стеклу в  дожде, в котором город мой,
Смешной, до подворотенки родной,
Я сравниваю с первой детской книгою.

Развешаны причуды акварельные
По комнатам и залам площадей,
А старенький вагончик мимо времени
Стучит на поворотах галерей.

СТАНСЫ
Аллея в парке. Сосны и березки.
Я, не спеша, почти по - стариковски,
Присаживаюсь на краю, в тенек,
Встречая пенсионный свой денек.
             
Серьезней не бывает… Возраст. Годы…
Но с радостями  замечаю я,
Как новые явления природы
Берут свое, восторга не тая…

Стремлюсь к тому, чего достигнуть в силе;
И потому легко на склоне лет.
Хочу писать стихи и жить в России,
И не хочу быть больше, чем поэт.  

НОЯБРЬ
Лужи как разбухшие «нули».
Гаснет снег на грязных тротуарах.
Ноябрю тепло в калошах старых
Клянчить у народа на базарах,
Кланяясь до вспененной земли…

Город вымок, сник…Пора скитаний
Выхода из нулевой тоски…
И слова, стихи – они близки,
Но к чему сейчас порыв исканий?

«Где, поэт, «гражданственность» твоя?
Что ты все про тучи, да про морось?
Временем дана иная скорость:
Мелко жить, о рифме беспокоясь,
Птахой над полянками паря…»

…Что сказать, оно, пожалуй, верно.
Не рожден вещать для площадей.
Не настроен.  Я – другого нерва;
Не люблю рифмованных статей,
Нудных стихотворных репортажей,
Резонерства в виде бойких строф…
Болен я предзИмьем темным нашим,
И зимою светлою здоров! 

СОБАЧКАМ  СЕЛА  В…
Четвероногие, привет!
                                Заливистая стая!
Едва завидели ЕЕ,
                                пустились чуть не в пляс;
Лаская добрую ладонь,
                                Поете, нежно лая. 
Пусть это странно прозвучит,
                                но я – один вас…

Она приехала на день –
                                как много и как мало…
Слезится в вишнях ваших глаз, -
                                бездомной доли грусть.
И не  уняться мастерам
                                собачьего вокала!..
Пусть это глупо прозвучит,
                                 но я ее боюсь:

Заметит, топнет, станет гнать:
                                 «Здесь ряженым не место!
Но кто ты? Я не узнаю,
                                 ни человек, ни пес…»
И я останусь горевать
                                 среди красот окрестных,
И умолять, и звать ее,
                                 и выть до самых звезд…

***
Человеку было грустно,
Он по улицам бродил.
С ним вчера начальник грубо
По работе говорил.

Шел и шел, забыв про зонтик,
Шел без цели, наугад.
Добросовестный работник.
Он ни в чем не виноват.

Нависали ниже тучи,
Дождь еще сильнее лил…
Человек хотел как лучше,
Но он тихо говорил.

Был он очень образован,
Только криком не владел:
Хамством был парализован
И ответить не сумел.

***
Беглец, хранимый хитростью святою,
Я обитаю в собственной стране.
Что судят обо мне, чего я стою –
Не интересно. Это – в стороне.

Здесь ни один сонет, что сделан мною,
Не пропадет в корзине ли, в огне.
Когда в нем что-то видится порою
Читателю единственному. Мне.

И только тем свое существованье
Оправдываю я. Неужто с вами
Мне умствовать в одной из тощих групп?

Вселенная – мои стихотворенья.
За окнами – листва, свобода. Время.
И я средь вас неуязвимо глуп!

***
У зимнего окошка – лапки ели.
Оставшиеся птички митингуют.
Голодные, в три яруса засели.
Ораторы продрогшие ликуют.

Я крошек им насыпал: «гули-гули»…
Метелица проветривает «келью».
Снежинки через форточку – на стулья,
А я соображаю еле-еле.

Мне лень. Я ни к чему не приспособлен.
Меня  бы на лыжню, на воздух, в поле!
Тетрадочка упала на колени,
Нетронутая, чистая, святая…

Талантлива зима! А  я не гений;
Как счастливо, что я об этом знаю!

***
У старых окон  камни и песок.
Покой – кино. – Конец. Опять за дело.
В зеленом зное не пришедших строк
Авоська с овощами пролетела.

Красавица! Средь выжженных дорог
Она победно и светло глядела
И расточала совершенство тела
(Но тут стихосложение – порок).

Как рисочка в оглохшей радиоле,
Я возвращался, снова брел вперед.
Июль, июль, невыносимый гнет…
Я безнадежно пуст, я нем до боли!

Что не написано – пусть поживет на воле,
На воле не умрет.

***
Я не из тех, кто грубо льстит Пегасу.
Не надо о мифическом коне.
Уж как-нибудь, не торопясь, не сразу
Я разберусь один в своей брехне.

Нелепо, знаю, маясь в тишине,
Грызть авторучки нежную пластмассу
Часами… Но, необходимо мне
Найти одну единственную фразу,

Которую любой бы мог прочесть
Не запинаясь, будто так и есть;
Такую, что обыденна, обычна…

Все дело в фразе, вся загвоздка в ней,
Единственной, и вместе с тем, привычно
Знакомой всем, и все-таки – моей!

СОНЕТ
Нет на земле торжественнее вида,
Чем небо Гизы в гранях пирамид.
Настроены на космос пирамиды,
И это беспокоит и томит.

И под песками саркофагов плиты,
И миллиард невидимых орбит –
Весь мир в единой формуле сокрыт
И тайны все одной причиной свиты.

И хочется постичь, и тянет ввысь –
Философом, ребенком и поэтом
Блуждать в тумане том инопланетном,
В тех заревах, багровых, как Матисс…

И как же нам не размышлять об этом,
Без этого никак не обойтись.

***
Нельзя иначе, каждая эпоха
Выращивает собственных стиляг.
В сторонке от родительского вздоха
И школы ненавистной. Только так.

Я поступаю плохо. Очень плохо.
Наивреднейше -злостный я сорняк.
Мои коленки – сплошь один синяк.
Я благодарен россыпям гороха…

Но это ничего, да вот беда:
Настанет тот проклятый день, когда
Угаснет озорство, устанет Фраза,
Уляжется смешной переполох,

И я родного сына-лоботряса
Заботливо поставлю на горох.

СОНЕТ КАЗАНИ
«Кольцо», Булак – родимые места!
Заветные названия -пароли.
По Баумана прошвырнуться, что ли?..
Уж больно ночь казанская густа!

Здесь все мои волнения и боли,
Печать любви ложится на уста.
А Волга ходит, дышит на приволье,
И бьет волной у старого моста.

Соседство минаретов, колоколен
Приветствую! Свободно мне! Я волен
Сююмбике назвать сестрой своей…

И не боюсь я чудаком казаться,
Когда, водя по городу гостей,
Бахвалюсь гордым титулом Казанца.

Из новых стихов

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"

Комментариев:

Вернуться на главную