Время для зарождения дружбы, видимо, определено давным-давно – настоящих, верных  друзей человек встречает в юности. Дружба, прошедшая проверку временем, жизнью, она действительно крепка и нередко длится всю жизнь. Приятных, доброжелательных людей немало в жизни; встреча с ними иногда бывает мимолетной, а порой переходит ни к чему не обязывающее приятельство. В само понятие «дружба» я вкладываю очень много и потому всегда с удивлением отношусь к тем, кто человека, с которым он удачно съездил на несколько дней в командировку, начинает называть другом. Возможно, во мне сидит консерватизм, когда другом считается тот, с кем съел пуд соли… Я достаточно общительный и дружелюбный человек, но определенную дистанцию в общении с новыми знакомыми соблюдаю. А дальше – как говорится, по обстоятельствам. Если человек располагает к себе, тут уж без всяких умствований душа сама потянется к нему. А нет – так нет!

В 2003 году меня избрали председателем Союза писателей Якутии. Кроме большой организаторской работы мне, как председателю, предстояло заниматься приемными делами. До этого несколько лет народный писатель Якутии Николай Лугинов был членом приемной комиссии Союза писателей России, он не тяготился этим делом, как-то легко и просто у него все получалось. Николай Алексеевич так же легко и просто махнул рукой на мои вопросы, когда я собралась в первый раз везти приемные дела в Москву: «Там есть секретарь приемной комиссии Светлана Васильевна, она наш человек!» На этом его наставления закончились…

Когда, я несколько робея, переступила порог кабинета приемной комиссии, то увидела в темноватой большой комнате несколько столов, которые были завалены книгами. Полки у стен также были забиты книгами, стопки книг стояли на полу, лежали на стульях. За одним из более или менее прибранных столов сидела светловолосая женщина с ясными глазами и терпеливо объясняла мужчине порядок выписки членских билетов. Писатель торопился на вечерний поезд и немного злился, что в отделе кадров никого нет. За стоящим сбоку небольшим столиком  пил чай другой мужчина, тоже, видимо, желающий заполучить билеты для своих новых членов…

Светлана Васильевна заметила меня и узнала, хотя я не помню, чтобы нас до этого представляли друг другу: «Вы из Якутии? Харлампьева?» Я кивнула. Ее лицо просияло, и мне показалось, что в кабинете посветлело: «А мы вас ждем». Не помню, кажется это было накануне пленума Союза писателей России, и, она, конечно, знала, что я должна приехать. Но так радушно, сердечно и доброжелательно она произнесла эти слова, что я сразу почуяла в ней родственную душу… Потом мы долго пили чай, пробовали вкусные конфеты… Так началось наше знакомство и наша дружба.

Мы со Светланой Васильевной люди одного поколения, и как это бывает, у нас обнаружилось много общих знакомых, да и точки зрения по многим творческим и житейским вопросам у нас с ней совпадают. С тех пор мое пребывание с Союзе писателей России, в особняке на Комсомольской 13, начинается с кабинета Светланы Васильевны. И не  только у меня; многие председатели региональных союзов спешат заглянуть к Светлане Васильевне. От Светланы Васильевны исходит свет, которого она сама, возможно, не замечает – это свет задушевности, искренности и доброты. Она не умеет лукавить, не старается выглядеть значительно, не спешит показать свою власть, но при всей доброте она умеет поставить на место зарвавшегося человека. Редко, но такие встречаются. Она умеет мягко, убедительно и бесповоротно отказывать.

Честно говоря, до знакомства с ней я не знала, что она сама пишет, представляя заочно этакую чиновницу от литературы. Оказалось, Светлана Вьюгина – замечательный детский писатель, каких сегодня мало. Она мне подарила свои книги «Черемуховое крылечко», «Сибирский валенок», я прочла их и поняла, что Светлана Вьюгина – настоящий, от Бога, детский писатель.

Быть детским писателем – особый талант. И это большая редкость. Сегодня в детской литературе много развлекательного, как бы занимающего время, но мало что дающее ребенку, его духовному развитию. Вредные советы взрослых дядь-писателей не всегда понимаются правильно и не помогают быть детской душе добрее, умнее и деликатнее. Вот эти  качества и пробуждают в детской душе рассказы Светланы Вьюгиной – будь то повествование о коте по кличке Валенок, о корове Зозуля, о собаке Дик… Светлана Васильевна как писатель и как мама, бабушка, нащупала верную и едва приметную тропинку к душе ребенка – это интерес и любовь к животным, к природе, к ее проявлениям, будь то снег, дождь, ветер. В ее рассказах нет назидательности и дидактики, все просто и обыденно, между тем очень искренне и правдиво. В них присутствует взаимосвязь человека и природы, а это так близко моей якутской душе!      

В нашем сближении также определенную роль сыграло то, что мы обе очень любим собак. Мы из тех чудаков, которые могут поговорить с проходящими мимо псами, так же вполне реальные диалоги у Светланы Васильевны и у меня могут случиться и с деревьями, и со цветами, и с травой. Если подобные разговоры я не веду при людях, особенно малознакомых, у Светланы Васильевны это получается абсолютно естественно и нечаянным свидетелям в голову не придет удивляться такому диалогу. Настолько это  органично у нее получается. И у меня, и у ней были  собаки – высокой породой они не отличались, но были очень верными друзьями, тонко чувствующими движения души своих хозяев. К сожалению, век у маленьких собак недолог… В доме у Светланы Васильевны есть портрет ее Дика, выполненный семейным другом, художником Владимиром Дугиным. У меня же дома – фотография моей Жули. Собачья тема для нас со Светланой Васильевной неисчерпаема – мы можем долго говорить о преданности собак, об их повадках, умении сопереживать, не исключено, что я или она всплакнем при этом, вспомнив своих питомцев.

Светлана Васильевна работает в аппарате Союза писателей России около сорока лет. Она была знакома и с Семеном Петровичем и с Софроном Петровичем Даниловыми, работала с ними по приемным делам. Она вспоминает о них всегда с уважением и почтением. Как ответственному секретарю приемной коллегии ей приходилось на протяжении многих лет иметь дела с председателями союзов, с именитыми писателями. Думаю, что если у ней когда-нибудь найдется время для мемуаров, Светлане Васильевне есть что вспомнить. Светлана Васильевна открыта миру, свидетельством тому ее дружба с народным поэтом Бурятии Матвеем Чойбоновым. Она совершенно искренне, без напряга входит в буддийские истины и откровения. Она очень внимательно и нежно относится к старшему поколению писателей, и самое главное, они ей тоже доверяют и любят ее. Будь то Михаил Алексеев, Семен Шуртаков, Михаил Годенко… Для этого нужен особый настрой души и у Светланы Васильевны это идет от ее семьи, родителей, отца-фронтовика.

Она родилась и выросла в подмосковном Красногорске, окончила факультет журналистики МГУ. Первые ее произведения выходили в журнале «Мурзилка», а сейчас география публикации ее произведений – от Калининграда до Владивостока. Ею издано семь книг, из которых самая главная, пожалуй, «Сибирский валенок», изданный Детгизом и рекомендованный для внеклассного чтения в школах. Практически это признание в качестве классика детской литературы. Когда ей говорят об этом, Светлана Васильевна отшучивается, но я то знаю, что она очень рада выходу своей книги в самом главном детском издательстве. Мама ее была учительницей, семья была многодетной, а жизнь в те годы была у всех небогатой. Самые лучшие рассказы Светланы Вьюгиной посвящены памяти родителей, это такие пронзительные вещи, в них столько искренности, боли и любви, что читатель и сам не заметит, как у него увлажнились глаза. Нет в них пафоса, высоких слов, каких-то необычных подробностей, но прочитав эти рассказы, у  любого человека, будь то взрослый или ребенок, что-то вздрогнет в  душе и он другими глазами посмотрит на мир. Хочу привести рассказ «Нет, папа не пил» полностью, благо, что он небольшой. Но стоит, может быть, иных многостраничных романов…

Когда мама отправляла отца в выходной день в магазин за покупками, то обычно с ним шла я. На моих старших братьев в этом деле – присмотреть, чтобы отец не общался с выпивающими дядями – надежды не было. Во-первых, им эта бдительность ни к чему. Им важнее друзья-подружки, а во-вторых, мужская солидарность не позволит «сдать» его маме, а потому, если и выпьет папа с приятелями рюмку одну-другую-третью, соврут,  не моргнув глазом. Мол, ничего не видели , не слышали и вообще… Я же совсем другое дело! Я – мамина гордость: октябренок; светло-русые аккуратные косички; «ореховые глаза» – чистые-чистые… Я всегда говорю и родителям, и учителям правду. Да и папина я любимица: младшая, ласковая, и характером, и внешне на него похожая. В тот солнечный майский день пошли обычным путем: мясная лавка, потом овощная, потом – хлебная. Тут мы раньше обычно на некоторое время расставались. Папа покупал мне в палатке бутылку лимонада, кулек пряников и усаживал на скамейку. Сиди, мол, радуйся жизни, а я скоро приду. Я пила щекочущий язык лимонад, бросала кусочки пряника дворовым собакам – и мне было хорошо. Я ничего не боялась. Знала – папа рядом. Если крикну – все бросит и примчится… Но звать на помощь ни разу не приходилось. Меня здесь все знали и не обижали. Да и папа быстро возвращался, брал меня за руку, и мы шли домой. Папа шутил, смеялся, был он какой-то веселый, смотрел смело и молодо, как на   первой фронтовой фотографии.

В это раз он почему-то не оставил меня на скамейке, а взял с собой – «поговорить с дядями». Мы вошли в дощатое синее строение, на котором написано большими коричневыми буквами – «ПИВНАЯ». Шум, гам, мужские лица, какой-то непривычный горьковатый запах…

Папа подвел меня к высокому круглому столу и сказал двум мужчинам коротко:

– Дочка. Моя.

И пошел к прилавку. Папины товарищи посмотрели на меня с уважением и предложили табурет.

Улыбаясь спросили:

– Будешь пить пиво?

– Нет, – мотнула я головой, – оно горькое. Старший брат Валера  давал мне попробовать, оно – горькое. Я лимонад люблю.

Папа вернулся с кружками пива для друзей и с лимонадом для меня. А еще папин товарищ купил мне свернутые в трубочку вафли. Потом они разливали в стаканы водку и, коротко сказав друг другу «со свиданьицем!»  или «будем!», выпивали ее. Потом неторопливо пили пиво, закусывали длинными кусочками рыбы со смешным названием «тарань», смеялись, курили папиросы и говорили, говорили… А я сидела на табуретке, пила лимонад и смотрела в полутемный угол. Там два дяди без ног сидели на своих коротких дощечках с колесиками и тоже, как мой папа с друзьями, пили пиво. Их стеклянные кружки стояли на картонном ящике, на нем же лежали рыбки «тарань». Когда безногие дяди тянулись друг к другу, чтобы чокнуться кружками, медали на их груди тихонько позвякивали…

Папа и его друзья – высоко, надо мной, а те, что в углу – внизу. Папа и его друзья видели одно, то, что сверху – лица, улыбки, румяное лицо буфетчицы, а я и те дяди – другое: ноги, сумки, бидоны. А еще мы видели друг друга, и по-заговорщически улыбались друг другу… Возвращались домой, как всегда, весело. Папа одной рукой держал мою руку, другой – сумки; глаза его смотрели бодро и смело, как на первой военной фотографии.

Мама встретила нас с улыбкой:

– Целую гору продуктов приволокли, добытчики! Мойте скорее руки – и к столу. Обед готов.

Обедать мы с папой не хотели, но маму обижать не стали и поплелись к умывальнику. Вот тут-то мама и принахмурилась, кивнула мне головой: пойдем на кухню. Плотно закрыв дверь, наклонилась ко мне и глянула в глаза.

– Папа пил? Пил водку?

Я почему-то вспомнила тех людей, что сидели на дощечках с колесиками, и ответила тихо:

– Нет, не пил.

Мама выпрямилась и еще раз спросила – строго:

– Папа пил водку?

И я не выдержала, крикнула:

– Нет, не пил! Нет, папа не пил!

Потом вечером уже папа признался – наедине – маме, что мол, махнул с приятелями стопочку-другую, как-никак, День Победы на носу…

Перед сном – я уже была в постели – мама еще раз спросила меня, пил ли папа водку. На глазах у меня почему-то вскипели слезы, и я прошептала: 

– Нет, папа не пил…

Надо ли объяснять, что двигало маленькой девочкой, когда она защищала отца, его друзей, сидевших на дощечках с колесиками? Она поняла своей детской душой, что разговор за кружкой пива  был очень важен для ее отца, для  жизни. И что это фронтовое братство никоим образом нельзя предавать…

Когда я впервые прочла этот рассказ, я вспомнила о своем отце. У меня  есть детское воспоминание, которое оставило в моей памяти смешанное чувство любви, жалости к своему отцу и … В те годы ысыах проводили только в центральных усадьбах совхозов, и оно, скорей, было похоже на подведение итогов соцсоревнования. Тем не менее к празднику готовились, ждали. Жители Магана ехали для участия в празднике в село Тулагино. Для этого выделялась грузовая машина. К празднику готовились кто как мог – одевали нарядную одежду, готовили оладушки, пирожки, кумыс из коровьего молока. И мой отец, плотник совхоза, тоже приоделся по такому случаю и надел новую кепку. Ехали с ветерком и вдруг на каком-то повороте шальной ветер сорвал с него новую кепку. Те, кто был поближе к кабине, стали стучать, но водитель не стал останавливаться. Я взглянула на отца – лицо его стало растерянным, чужим, и четко выделился его незагоревший лоб, который прикрывала его вечная рабочая кепка… Я тогда ощутила такой прилив любви и жалости к отцу, молча прижалась к нему и так проехала всю тряскую дорогу до места проведения праздника. И еще я впервые поняла, что мир может быть несправедливым и равнодушным…

Некое сходство я нашла в этих эпизодах нашего детства. Ранимость и открытость детской души, решимость защитить отца, его правду…

Этот рассказ Светланы Вьюгиной один из трех, посвященных памяти родителей. Во втором – рассказ матери о пароме, на который они не успели сесть и который на глазах у них утонул после обстрела налетевшего фашистского самолета… И третий рассказ «Вьюнок» о судьбе лошади, попавшей на фронт, где его встречает бывший хозяин… Как Вьюнок спас жизнь своему раненому хозяину – это надо читать! И снова канва и содержание этого рассказа ложится аккуратно в якутское мировосприятие – лошади для саха почти священные животные…

Это совсем небольшие рассказы, но сила их воздействия огромна. Они не придуманы, взяты из настоящей жизни, но как написаны!

Вот такое твердое перо у писателя Светланы Вьюгиной. Перо, отточенное на доброте.

И в обыденной жизни, в суете буден Светлана Васильевна умеет быть добрым человеком. Я это знаю по себе. Моя дочь заканчивала МГИМО, в молодой семье родился сын, при этом они жили в арендованной квартире. Возникла проблема с регистрацией и руку помощи первой протянула Светлана Васильевна. И сделала это легко и изящно. Познакомила меня с женщинами из ЖЭУ; мы непринужденно пили с ними чай и беседовали о литературе (!) и одна из женщин процитировала Бунина… Я была поражена больше этим обстоятельством, нежели тем, что моя проблема решилась очень просто. Светлана Васильевна каким-то образом разглядела в сотрудницах ЖЭУ больших поклонниц литературы и писателей...

Говоря  о Светлане Васильевне, невозможно не вспомнить ее супруга – незабвенного Ивана Алексеевича Тертычного. Он переводил мои стихи,  и я  рада, что он успел прочесть то, что я написала о своем золотом толмаче… Иван Алексеевич  мне казался олицетворением былинного русского богатыря – внешностью, и статью, и благородством…

Светлана Васильевна и Иван Алексеевич приезжали в Якутию не один раз, побывали на ысыахе, поднимались на Ленские столбы, гостили у меня в Магане, отдыхали в якутском балагане. В один из приездов они помогли мне посадить картошку. В разгар мини-посевной приехал мой брат, суровый на вид человек, и понаблюдал за работой моих московских друзей. «Ну-ну, посмотрим какой будет урожай, если руки добрые, то все будет хорошо», – сказал он. Светлана Васильевна близко к сердцу приняла его слова, очень переживала за урожай, звонила из Москвы, даже просила, если не вырастет картошка, то купить и непременно предъявить брату щедрый урожай. К счастью, в тот год урожай был хорошим. Светлана Васильевна была довольна, что их доброта была подтверждена…

А я и без щедрого урожая хорошо знаю о деятельной доброте моей подруги – Светланы Васильевны Вьюгиной. На поле, согретом светом ее души, может взойти не только картошка… Просто она умеет творить Добро. И пусть это Добро, помноженное на ее улыбку, озарит ее в день рождения!

Вверх

Комментариев: