|
ПЛАЧ ОБ ОДЕССЕ
Тысячи чаек
рыдают
в небе Одессы.
Матери в отчаянье –
не знают,
где дети их: неизвестно.
Рыщут бульварами
фанаты крестов переломленных.
Черносотенцев гвардии
жизни обрывают озлобленно.
Дом профсоюзов охвачен
пламенем жертвенным.
В засадах снайперы прячутся –
стреляют на поражение.
Из окон в пожарищах
тела выбрасываются.
Души летят – воспаряющие,
преодолев гравитацию.
В мрачных заревах, город-герой,
надежды сменились тоской.
За муку позора кто ответит перед тобой?
В ночи разносится безумный вой.
МЕТАМОРФОЗА
Я знал мальчуганов
не по-детски жестоких.
Радостно кукол они разрывали,
расчленяли и обезглавливали.
Головы голубям отрывали,
чтоб на крови цвет посмотреть.
Выросли детки.
С плотью людскою сегодня играют.
Градом ракетным, фугасами бьют
по паркам, школам и яслям…
Смерть сеют, крови чужой не жалеют:
стонут Одесса, Славянск, Мариуполь,
Луганск, Краматорск и Донецк.
Иисусе Христе, когда же ты с неба сойдешь –
Апокалипсис остановить?!
В ПОЛЯХ ЗОЛОТЫХ
Никто не забыт,
ничто не забыто…
Ольга Бергольц
Поля златистые Украйны
в подсолнухах и в жите на ветрах –
не знают ли разгадку тайны,
как свет перетекает в мрак…
И ведьма злобная с зазубренной косой,
с мешком – и днем, и ночью в зареве зарниц –
средь городов и сел, степных станиц
ехидно урожай сбирает свой.
Разумны бомбы – безумны бомбы,
притянутые плотью молодой,
они добычу выбирать способны.
Братоубийственная брань средь мирных дней:
стрельба, гранаты, газ в дымах густых…
Уносит ведьма злобная людей –
своих, подкошенных Майданом, и чужих.
Вот жертвенный костер в столице южной
зажгла она, довольная собою.
И души новые в пространстве душном
взлетели в небо заревое.
Фосфоресцируя, осколки
летят на улицы, в дома;
экс терминаторы – с ухмылкой
целуют всех, кого открыла тьма…
Ревет и стонет Днепр, кипит волной,
по Дону гневная проходит дрожь.
Когда же Небо над славянскою землей
обрушит очистительный свой дождь?!
|
НЕДЕТСКОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
Мама, посмотри, как в звездной вышине
искры сыплются ко мне.
Как хочу я их поймать,
мне бы звездочкою стать…
Может, дед Мороз о нас
вспоминает в этот час.
И теперь сквозь мрак
о подарках посылает знак…
Но, как будто притянул магнит,
звезды вдруг обрушились на миг.
И погасли
с бомбою фугасной –
в ладонях детских,
в материнском сердце.
И настала – кровью залита –
глухота и немота.
ЧЕРНЫЙ ВОРОН
Черный ворон, черный ворон,
Что ты вьешься надо мной?
Ты добычи не дождешься,
Черный ворон, я не твой...
Руская народная песня
Знаю, знаю, ты на юг лететь готов,
где средь сел и городов
огненный зловещий смерч
черную посеял смерть.
Где глазеет в изумлении народ,
как из пекла вылезший урод –
Сатана кричит, а слышен Юрош:
«У-у-р-р-р-а-а!»
И к свободному Луганску понеслась
допотопная – с оружьем – мразь:
бандюгло, «кровавый» сектор – все в угаре –
и дарт вейдеры, и внеземные твари…
Взяли не удержанный славянами Славянск,
в крематорий превратили Краматорск.
Подожгли Донецкий древний край,
где б расцвел для тружеников рай.
Черный ворон вьется над моею головой
(от него Господь пока избавил, я – живой).
Ангел смерти в степи южные несется,
но – не покоряется душа и не сдается.
Перевод с болгарского Александра Руденко |
