| |
РОССИИ
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русский от побед отвык?
А.С. Пушкин, 1831
Тебя я видел нищей, пьющей,
изнемогающей во лжи,
своих сынов за верность бьющей,
и песни скверные поющей,
и жизнь поднявшей на ножи.
Такую – проклял. Но отныне
ещё печальней возлюбил
твои разбитые твердыни,
твои заросшие пустыни
и ветер с дедовских могил.
Пусть канешь ты в дурмане тризны –
но разгляжу из темноты,
прорвав тенёта укоризны,
твои, твои – моей Отчизны –
неискажённые черты.
Отпрянь, отпрянь от горьких оргий,
прими призвание своё.
Да будет путь твой долгий-долгий,
да грянет свет, всезвёздный, зоркий,
да вознесёт святой Георгий
победоносное копьё…
2004 – 2022
МИНУТА МОЛЧАНИЯ
У поэтов – минута молчанья.
Не минута отчаянья,
нет –
а минута немого звучанья
всей души,
каждой жилки ответ
на тревоги родимого века,
на заботы пути своего,
на короткую жизнь человека
и на долгую память его.
Та минута бывает не с каждым.
И не после блаженственных снов
к нам приходит молчания жажда,
словно жажда пронзительных слов.
.
Тихо-тихо. Лишь небо струится,
птица вьётся, кружится пчела,
и поёт –
в полный колос! –
пшеница,
и не спит ветерок у плеча.
И, сверкая,
кленовые листья
всё стремятся сорваться в зенит.
И на острых,
как боль,
обелисках
со звездою звезда говорит.
…У поэтов – минута молчанья.
* * *
А мы живём,
мы кружим по земле:
горим огнём
и мечемся во мгле.
И говорим
о воле, о ветрах.
И отгорим,
а не уйдём во прах.
И отлетим
на переломе дня,
как вечный дым
от Вечного огня…
ЯНТАРЬ
Стоишь на просторе
и смотришь как встарь.
В глазах твоих – море,
а в сердце – янтарь.
К ночному прибою
пришёл ты, Поэт.
…Но к смертному бою
готов пистолет.
И в жизнь твою метит
горячий свинец.
И солнце не светит,
и рухнул венец.
Но в вихре жестоком,
где грохот и дым,
завещано Богом
быть вечно живым.
…Какое бы горе
тебя ни ударь,
в глазах твоих – море,
а в сердце – янтарь!
Март 2023
НЕ ЗНАЛИ
У нас – гражданские медали.
Добавлю, только и всего.
И нас в окопах не видали
Афган, Чечня и СВО.
Уйдя до этого в солдаты,
не знали мы боёв раскаты,
не знали огненную высь.
…Молчим, как будто виноваты,
что слишком рано родились.
СОЧИНИТЕЛЯМ ОД
Был когда-то и я
сочинителем выспренних од?
Громогласно взывал,
да вот только себя не расслышал?
Даже если и так,
не был одами этими горд.
Даже если и так,
не для праздника во поле вышел.
В поле русском – беда.
Снова тянется к сердцу ладонь.
Смерть – царицею здесь,
жертву новую алчет и чует.
Апокалипсис зреет,
и пламенем крашенный конь
по славянским путям-перекрестьям
нещадно кочует.
И навстречу летит –
вольной волей –
волна ковыля!
Кровь, что здесь пролилась,
в темноте загустела бессонной.
Если раньше была
только чёрной родная земля,
то теперь она стала
от крови солдатской – червонной.
Сочинители од,
что ж попрятали вы сыновей?
Ах, им крепкая бронь
обеспечена ловкостью вашей.
И детинушка мнит,
что в тылу он всех прочих нужней,
от военных невзгод
ограждён «патриотом» папашей.
Жизнь не двинулась вспять,
но как будто застыл календарь.
Дни побед не сверкают
горячею красной строкою.
И на вирши мои
кто-то гневно укажет: «Бунтарь!»
Дескать, лучше б молчал,
мол, напрасно народ беспокою.
Значит, оды вам слушать желанно?
Отвечу одно:
знайте, не был мой слог
никогда неказист и аляпист;
смертным горем овеяна песня,
и в сердце – темно,
потому неизменно суров
пятистопный анапест.
Сочинителям од
не рыдать на закрытых гробах –
на крови на чужой
сочинители строят карьеру.
Лишь о том намекни –
глянь, как шапки горят на ворах,
и чадит словоблудье,
как будто вопят под «фанеру».
Русским полем бреду.
Вновь я здесь оказался один?
Оды тут ни к чему:
меркнет медь в тишине похоронной.
И последний мой стих
горько полнится светом рябин.
Русским полем иду,
по прощальной земле,
по холодной…
Август 2022 – декабрь 2024
РУССКИЙ РЕКВИЕМ
Жизнь свои распрямляет крыла
и плывёт над могилами павших.
И земля в ожиданье тепла,
и снега догорают на пашнях.
Мы оплачем своих сыновей
обагрённой строкою поэта.
И весну возвестит соловей.
А весна – это значит Победа.
Молчаливая долгая даль,
где недавно дымились воронки.
И отцовского сердца печаль,
а на сердце – слова похоронки.
Мы оплачем своих сыновей
обагрённой строкою поэта.
И весну возвестит соловей.
А весна – это значит Победа.
И, светло расправляя крыла,
жизнь плывёт над могилами павших.
И снега догорают дотла
на широких, на солнечных пашнях.
Мы оплачем своих сыновей
обагрённой строкою поэта.
И весну возвестит соловей.
А весна – это значит Победа!
ПИСЬМО
В сердце – песнь ликующей зарянки.
До победных дней – подать рукой.
А «моргасик» теплится в землянке,
и строка ложится за строкой.
Что ты вспомнишь?
Отчину седую,
сосен неумолчные верхи,
да семью, далёкую, родную,
да стихи,
Есенина стихи.
– Ты жива ещё, моя старушка?
Жив и я. Привет тебе, привет!
…Над землёй неласковой, нерусской
стылый занимается рассвет.
Где-то бой – от края и до края –
вновь гремит…
Но есть весна в судьбе:
звонно «Гой ты, Русь, моя родная…»
сквозь разрывы слышится тебе.
Сложено в солдатский треугольник,
улетит письмо в сибирский край,
где в избе живёт святой угодник,
Чудотворец отче Николай.
Где тебя в кромешный век жестокий
память материнская спасла.
Где прочтут есенинские строки
в майский день,
девятого числа...
БОЛЬ ПОБЕДЫ
Мы родину узнаем по могилам,
по звёздам обелисков –
сверим путь.
Явись нам, Матерь Божья,
помоги нам
былую честь Отечеству вернуть.
Все песни фронтовые перепеты.
И сколько нынче выпито вина!
Горит салют.
Уходит День Победы.
И снова
начинается
война!
9 МАЯ 2024 ГОДА
…И затаились плач и смех,
но ветровая пела лютня.
И в ночь Победы выпал снег –
и не растаял до полудня.
Снег будто б нас предостерёг
от слишком ранней встречи с летом,
и на деревья он возлёг,
и слился с яблоневым цветом.
Пусть были улицы тихи,
но в сердце, памятью отпеты,
звучали давние стихи
о тех, ушедших, Днях Победы.
Где солнце в мой приокский край
струило ясные потоки,
и веселился русский май,
и пели ратников потомки.
А нынче – пой или не пой,
но в сердце счастья не пребудет.
Дымит, гремит кромешный бой,
и кто теперь его остудит?
Не оттого ль лютует век,
чтоб не забыли мы об этом?
И майский снег, нежданный снег
летит, сливаясь с белым цветом…
ЗВОН
Мне жизнь и поныне желанна.
Но снова почудится звон.
И в звоне том памятном – Анна.
И в звоне том вечном – Антон.
И эти высокие звуки
вдруг сердца коснутся легко.
И холода нет и разлуки,
и смерть далеко-далеко.
И вновь вдохновенье вернётся,
и клином вдруг выбьется клин.
И дочь мне моя улыбнётся,
и шуткой порадует сын.
Но тут же мгновенно затихнут.
И я огорчённо замру.
И звёзды студёные вспыхнут,
чтоб нежно растаять к утру.
Гонимый словесной отвагой,
мол, давний ещё футурист,
склонюсь я над белой бумагой,
но чистым останется лист.
…Писать бы о праздничном свете,
о радостной жизни земной.
Да только – ушедшие дети
упрёком стоят предо мной…
СОН
Время за полночь. Родина спит.
Ветер снежные ветви колышет.
И мерцание мраморных плит
чуть колеблется, будто бы дышит.
Сон плывёт над землёю моей
и уносит свои наважденья.
…Вот и утро. Скорей бы, скорей!
И рождается миг пробужденья.
И, Христовому сердцу верна,
к небесам простирая объятья,
просыпается наша страна
и готовит детей для распятья…
|
ФЕВРАЛЬСКИЙ ВЕЧЕР
Вхожу домой. Февральский вечер.
Теперь здесь пусто навсегда.
Но чую вдруг: в квартире – ветер,
а в снеговом окне – звезда!
И ветер тот никак не смолкнет,
а звёздный свет – он всё сильней,
как будто кто-то в душу смотрит
и ходит в комнате моей.
Проверил я: окно закрыто
и занавешено оно.
Да только горе не забыто
и льёт мне тёмное вино.
Не буду пить его, не буду,
пусть так и льётся через край.
Но мир мой всё же верен чуду:
мол, век живи – не умирай.
Наверно, смерти хватит с гаком
на всю, как есть, судьбу мою.
Лежит стезя, покрыта мраком?
Нет, не о том сейчас пою.
Пою о звонких, не убитых,
о дерзких в деле и словах.
…Вы на каких сейчас орбитах
и на каких вы островах?
Пою о тех, кто был мне светел,
о тех, кто светел навсегда.
…В моей пустой квартире – ветер!
А в снеговом окне – звезда!
ЗИМА МОЕЙ ЮНОСТИ
Город – в снежных шапках набекрень.
Быстрых школьных лет вечерованье.
Лунный свет и облачная тень –
первое моё очарованье.
Мне по синим улицам кружить,
на года торить свою орбиту
и любовь себе наворожить,
так, как и положено пииту.
Верить в жизнь!
...И вновь брожу один –
не один, со мной деревья рядом.
И среди берёз, среди рябин
встречусь я опять со снегопадом.
Друг ты мой, февральский снегопад,
мы пойдём по городу в обнимку.
Я ль тебе, серебряный, не рад? –
и смотрю, как будто бы сквозь дымку.
Ни тревог почти не различить,
ни судьбы отчаянной изгоя.
И ни с кем меня не разлучить,
будто нет ни подлости, ни горя.
И легко уходит вольный день,
в сердце оставляя упованье.
…Город – в снежных шапках набекрень!
Вечное моё очарованье!
ЧИТАЯ «ЛАД»
Н.Н.А.
Последняя прижизненная книга
поэта-футуриста предо мной…
И песнь его,
вся из мольбы и крика,
мне в сердце хлещет тёмною волной!
В той песне,
где поётся о расстреле,
там навсегда оборвана струна.
И те слова, увы, не постарели,
и пули будут отлиты сполна.
Ну а пока – внезапные запреты,
такие ж, как полсотни лет назад.
И знаю я,
что все мои рассветы
слились в прощальный мартовский закат.
Он жизнями детей моих оплачен,
теперь приют им – мать сыра земля.
Где светлый непокой?
Навек утрачен?
Иль снова вспыхнет молодость моя?
И возродится давняя баллада,
чтоб звонко – по-рязански! – прогреметь.
Да будет так!
Но на страницах «Лада»
я снова слышу траурную медь.
Не меркни, мой закат,
хотя б немного
продли, прошу, свой уходящий свет.
А ночь взойдёт,
теперь я помню строго,
как перед смертью поступал Поэт.
* * *
Русский город – столетий следы.
Здесь, как прежде, ряды и ряды
зданий частных иль зданий казённых.
В небе вновь ни луны и ни звёзд.
А за городом русским – погост,
где могилы
войною казнённых…
ЯМА
Родных детей пришлось нам хоронить.
И сами мы сейчас как в мёрзлой яме.
Но всё хотим хоть что-то возвратить:
и мы, сто лет как бросившие пить,
пьём с мёртвыми своими сыновьями.
ЖИЗНЬ
На тонкой-тонкой паутинке
не раз держалась жизнь моя:
с самим собою в поединке
порою схватывался я.
Ах, как зеваки ликовали,
когда я, взгляд понурив, брёл…
Они деньгу себе ковали,
а я лишь беды приобрёл.
Но беды бедами, а надо
и дальше скорбный груз нести.
Одна душе моей отрада:
сумело б Слово расцвести!
Оно всегда меня спасало,
оно всегда меня вело,
когда средь мрака воскресало
чертовским замыслам назло.
И думам дьявольским не сбыться,
коль, низвергая темноту,
опять распахнута страница,
и Слово верное струится,
и, словно радостная птица,
Свет набирает высоту!
* * *
Медлительно влекутся дни мои…
А. Пушкин
Мой одинокий май…
Негаданно-нежданно
ударила беда,
потом ещё беда.
Два имени шепчу,
шепчу: «Антон и Анна».
То имена детей,
как Месяц и Звезда.
Мой одинокий май…
Клонюсь перед иконой.
Начертаны слова:
«Спаси и сохрани».
И повторяет их
мир юный, заоконный.
И, значит, впереди –
желанные огни.
Мой одинокий май –
затерянное счастье.
И плата нелегка,
и память высока.
Я в небеса смотрю.
Окно раскрыто настежь.
И в комнате моей
кружатся облака.
Мой одинокий май –
сиреневые звёзды,
забывчивые сны,
пророческие дни.
Свой вечный черновик –
свои листаю вёсны.
И, значит, впереди –
желанные огни…
* * *
Ах, как много на свете кошек…
С. Есенин
Нами столько вместе прожито дней!
Вот и вновь растаял мартовский снег.
– Моя кошка! – говорю я о ней.
А она мурлычет: – Мой человек!
И пускай под вечер мы устаём, –
не пролёживаем долго бока:
вышло утро – на зарядку встаём
и немного заморим червяка.
Я за дело, за работу сажусь,
чтоб запела, забурлила строка.
На свою подружку не нагляжусь:
до чего она в движеньях ловка!
Вот взлетит на подоконник стрелой,
вот промчится воронёным коньком,
а не то – начнёт вертеться юлой:
всё с задором молодым, с огоньком!
И пока глаголю я о мирах,
и пока я отворяю слова,
мне мяучит, развалясь на коврах:
«Не грусти, на свете всё – трын-трава!»
Завершаем мы раздумья свои.
Как мне пишется сегодня легко!
А потом гоняем вместе чаи,
нет, она, конечно, пьёт молоко.
А за окнами снижается свет,
а за окнами сгущается тень.
Остывающему солнцу вослед
улыбнёмся: «До свидания, день!»
Утро будет, как всегда, мудреней.
Так, в согласье, коротаем свой век.
– Моя кошка! – говорю я о ней.
А она мурлычет: – Мой человек!
ДУМЫ
Тугие волны бьют о берег,
и весь в листве опавшей ерик,
а вслед за ней нахлынет снег.
Мне быть не в пазухе Христовой,
а жизнь принять, как путь крестовый,
а смерть – как будто оберег.
Но нет, не будет оберега,
и жизни скорая телега
меня несёт по круговой.
И нет пути тому предела.
А вот и вьюга налетела,
но дерзок верный ездовой!
По кругу, словно по орбите,
летим, на горе не в обиде,
среди серебряных светил.
Телега мчит. А где же кони?
Кто нас в неистовой погоне
веленьем вольным подхватил?
Не будет нам на то ответа.
А может, и не нужно это?
Когда всё знаешь – скукота.
В другую сторону, по кругу,
летим, смеясь, и дразним вьюгу,
как шалопутного кота.
Чтоб сочиниться новым строчкам,
свернётся белый кот клубочком
и засверкает серебром.
Тугие волны зачерствеют
и думы светлые навеют –
и всё продолжится добром.
Тугие волны песни дальней,
то залихватской, то печальной,
в высь возносящей голоса.
Земля и воды леденеют.
И только думы пламенеют –
и зажигают небеса!
ВИТЯЗИ
Хоть во сне,
но попасть бы мне
в достопамятный год,
так, чтоб русичи ясные
собирались в поход;
чтоб над полем распаханным
плыл гривастый рассвет;
чтобы девушки ахали,
тихо глядя им вслед;
чтобы дали былинные
распахнулись для них;
чтоб лежать не в перинах мне,
а в цветах молодых;
чтобы с неба –
да соколом! –
ветер падал звеня;
чтобы песня высокая
разбудила меня.
Заклинаю:
попасть бы мне
в тот негаснущий год,
так чтоб витязи ясные
уходили в поход;
чтобы взгляду сердечному
прошептать:
«Не грусти…»;
чтоб дорогою вечною
вместе с ними пройти...
Февраль 1979, январь 2025
ПОДОРОЖНИК
Людям дан идеал красоты:
любим розы, да чтоб подороже,
в праздник дарим друг другу цветы,
но на раны кладём –
подорожник.
Пылью жарких дорог заметён,
средь растений не самый красивый,
к жизни вновь пробивается он
исцеляющей силой России.
Кто-то скажет:
«Есть йод, есть бинты».
Да.
Но в дальних походах тревожных,
в перехлестье кромешной беды
мы на раны кладём –
подорожник!
СТРОЙ
Мы в строй защитный снова встали
назло унынью и вражде.
И в слове нашем отзвук стали
напоминаньем о вожде.
Победа русская, воскресни,
в набатный колокол звоня!
Мы в бой стремимся, но как в песне,
за нас уходят сыновья.
Во многим были мы неправы
и жили в суетной тщете.
Не оттого ль в наш век кровавый
мы их встречаем на щите?
Всё убыстряется вращенье
летящей к гибели Земли.
И от детей нам нет прощенья,
что мир для них не сберегли.
Когда же сгинет свистопляска
тех, кто жирует на войне,
и станет праведной развязка,
в святом рождённая огне?
Я верю: грянет голос медный,
и воля Божья настаёт.
И мнится мне, что в бой победный
страна огромная встаёт!
Январь 2025 |
