Тамара ИВАНЧЕНКО (пос. Небуг, Краснодарского края)
— Освобождаем помещение! Здание вокзала закрывается до пяти утра! Ближайших поездов нет! — властно и гулков пустом помещении зала ожидания прогремел женский голос из микрофона. Антонина от неожиданности вздрогнула. Как же так? На улице темень. Она растерянно посмотрела на часы, было два часа ночи. «Что делать? Куда идти?» —паническая дрожь пробежала по телу. Она машинально побрела к выходу. По ноге больно ударяла дорожная сумка. Вслед за ней вышли мужчины, которых она ранее заметила в дальнем углу.На улицееё сразу обдало холодом ранней весны средней полосы России. За спиной в тишине громко лязгнул ключ в замке. Тонька поспешно оглянулась, рванулась к двери, захлопала по ней ладошками и закричала: — Послушайте! Откройте дверь! Мне некуда идти! Позвольте мне остаться! Что мне делать!? За дверью была тишина. Перед зданием вокзала стояли трое – Антонина и два незнакомца. К тому же мужчины сразу проявили к ней интерес. — Что, некуда идти? — полюбопытствовал один из них. Тонька промолчала и отвернулась. Она не двигалась с места, они тоже. «Что пристали? Идите своей дорогой», — растерянно думала она, пытаясь не смотреть в их сторону. Она была расстроена неудавшимся свиданием со своим любимым Алёшенькой. Чужой город, ночь, пустой перрон – всё это ненадолго испугало робкую и не смелую Тоньку, но очень быстро ушло на второй план. Её мысли были заняты грустными воспоминаниями о встрече, и эти раздумья были далеки от настоящей действительности, поэтому она не обращала внимания на пристававших к ней мужчин.
Всего два дня назад она закончила третий курс медицинского, собрала свои пожитки в дорожную сумку, в последний раз закрыла за собой дверь общежития и поехала домой на каникулы, но решила сначала навестить своего друга Алёшеньку, который служил в армии, а потом уже рвануть домой на долгожданный отдых. Встреча с любимым, о которой она мечтала долгие месяцы, прошла не так, как ей хотелось. «Разве это свидание? Короткая встреча в несколько минут – это свидание? Зачем я проехала такой длинный путь?»— Антонина молча плакала, не вытирая слёз. Она пыталась поудобнее устроиться на жёсткой, деревянной вокзальной скамье небольшого провинциального городка, положив под голову сумку. Лежала и заплаканными глазами смотрела на высокое под самый потолок окно, за которым была уже глухая чернильная ночь. И вдруг в него заглянула яркая луна, которая сквозь слёзы казалась Тоньке огромным, расплывшимся, сверкающим шаром. Глядя на это сияние, она рассудила, что луна светится от счастья. «Чему радуешься?— сердито спросила у луны. — Сегодня самый худший день в моей жизни! —сокрушалась она, шмыгала носом и, слёзы снова застилали её красивые голубые глаза. —Если бы я знала, что он будет так равнодушен к моему приезду… Идиотка я, ненормальная! Нужно было сразу ехать домой! Даже ни разу не сказал, что любит меня, что скучает... Что это за встреча такая? Дура я!» Она была сердита на Алёшеньку, но ещё более невыносимой была жалость к себе. Мучительно было вспоминать свидание, которое обидело её своей мимолётностью и прохладой. Так сама себе навыдумала Тонька, после короткой встречи с Алексеем. «Да, офигенно встретились!», — пришла она к заключению. Билет до дома Антонина смогла купить только на завтра, на утро. Искать гостиницу в незнакомом городе не стала, боялась заблудиться. Сельчанка Тонька вообще не любила городских шумных улиц. Да и не до гостиницы ей было сейчас. К тому же денег, откровенно говоря, у неё хватило только на билет, не считая нескольких рублей и мелочи. «Ничего, переночую на вокзале», — рассудила она, переворачиваясь на другой бок и потирая ногу, занемевшую от неудобного лежания. Тонька была убита горем. «Бесчувственный болван ты, Алёшенька», —сокрушалась она и хлюпала носом. Широко открытыми глазами смотрела на сияющую за окном луну, сердилась на её радужный блеск. Она пыталась уснуть, но напрасно. «Что же это такое? Он разлюбил меня? Почему он не так, как обычно меня встретил? У него появилась другая девушка? — в сотый раз она мучила себя этими вопросами и, снова слёзы капали на потёртые старые доски скамьи. — Но он же обнимал и целовал меня! — пыталась успокоить себя Тоня, вспоминая как Алексей льнул своим сильным телом к её худенькому тельцу, прижатому к закрытой двери полутёмной каптёрки, за которой слышались голоса солдат совсем рядом, всего в нескольких шагах.
Назойливость мужчин всё-таки отвлекла её от печальных мыслей. «Какие приставучие и бесцеремонные!» — подумала она, не вслушиваясь в слова этих несносных и нахальных мужиков, которые не уходили, стояли возле Антонины и что-то ей говорили. Один из них тронул её за руку и наклонился к лицу. — Красавица, ты замёрзнешь на улице. Пойдём с нами. Мы знаем где можно переночевать, — заглядывая в Тонькины глаза, спокойно, но твёрдо сказал незнакомец. Тоня рассеянно посмотрела на своих нежданных покровителей. В свете неярких уличных фонарей приятели, на удивление, не показались ей страшными «Бармалеями», но всё же это были посторонние, а настойчивость с их стороны раздражала и пугала. В груди Антонины бешено заколотилось сердце.И к тому же она не на шутку начала замерзать. Весенняя лёгкая одежда совсем не грела. В таком глупом и безвыходном положении она ещё не оказывалась. Постепенно ужас вместе с холодом сковали тело. Начался озноб. А сомнительные благодетели продолжали упрашивать, убеждать и настаивать, что бы она пошла вместе с ними. — За углом недалеко есть дом, в нём и переночуем. Ты глянь, ужасть какой дубак сегодня. Молодой и симпатичной девушке не дело шляться одной на улице ночью. Вдруг волки съедят?! — глухо хихикнул один из мужиков. Нежданные попутчики снова и снова уговаривали её пойти с ними. — Отстаньте от меня. Я сама знаю куда мне идти! — хорохорилась и пыталась казаться строгой и независимой Антонина, трясясь всем телом. — Да нам-то что, оставайся. Но дюже зябко сегодня. Околеешь ведь. И вся ты какая-то зарёванная. Что-то хреновое случилось? Не боись, мы тебя не обидим. — Ага, съедите, как волки, — еле слышно пролепетала она замёрзшими губами. Её спутники то ли не услышали этих слов, то ли сделали вид, что не расслышали. Они говорили о том, что сегодня заморозок, что к утру воздух ещё сильнее остынет. Холоди действительно всё дальше залезая под одежду Тони, леденил спину, вызывал трясучку в руках и ногах. От свалившихся на неё переживаний и состояния безысходности, она расплакалась по-детски в голос, не стесняясь посторонних. Страх, холод, обида– всё сплелось в этом жалобном и отчаянном рыдании. —Красавица, что случилось? Кто же тебя так разобидел? Скажи нам, мы ему в глаза плюнем или ноги поломаем. Выслушай нас, — настаивали незнакомцы. — Пойдём с нами. Тонька не знала, что ей делать, как поступить в данной ситуации и, осознавая своё бессилие продолжала плакать навзрыд и всхлипывать, закрыв лицо руками. — Не реви, красавица. Мы ничего плохого тебе не сделаем. Посмотри на нас, мы похожи на злодеев? Верь нам, — в словах этих чужихей людей Тонька интуитивно, как бездомная собака, почувствовала доброту и желание помочь. Но, всё же, съёжившись и пытаясь согреться, она выдавила из себя: — А что, у злодеев есть какие-то особые приметы? Мужики громко рассмеялись. Глядя на них, Антонина тоже улыбнулась. Общий смех снял натянутость между собеседниками и освободил Антонину от нервного напряжения. Она вытерла слёзы и отправилась вместе с ними в неизвестность. Тонька шла молча. Её сумку нёс тот, что моложе. Она заметила, что своей поклажи у них в руках не было. Это сильно настораживало. Её спутники о чём-то негромко разговаривали. Прошли где-то квартала два, пока не подошли к старой хибаре. Мужчины вошли внутрь. Тонька замешкалась на крыльце. Коленки у неё тряслись и стукались друг об дружку, как деревяшки. — Ну где ты там, красавица, проходь. Сумка твоя уже тута. Она медлила, оглядывалась по сторонам. Но взгляд натыкался только на глухую пустынную темноту улицы. Сделав над собой усилие, несмело шагнула и встала, как вкопанная, в дверном проёме. Осмотрелась. Комната, освещённая только лунным светом из окон, была большой, но практически без мебели. Посредине стоял круглый стол, а вокруг него стулья. — Свет не включай, а то менты явятся, — услышала Антонина глухой голос одного из своих попутчиков. Тонька боязливо стояла в дверях, готовая в любой момент выскочить на улицу. — Да проходи ты. Не стесняйся. Будь, как дома. Тонька с опаской сделала шаг внутрь комнаты. — Прикрой дверь. Сквозит. Она рассеянно, почти автоматически закрыла дверь и продолжала стоять возле неё. — Вот дурёха, расслабься. Садись здесь, — указал угрюмый мужчина на один из стульев около стола. Тонька молча и послушно села на краешек сиденья. Руки дрожали. К удивлению, она совсем перестала чувствовать холод. Его место заняло чувство дикого ужаса. «Это их дом? Нет – дом не жилой. Они бывают здесь? Факт, что бывают.Почему они боятся прихода милиции? …» — Антонина сама себе задавала вопросы, делала попытки отвечать на них, но путалась, и эта неспособность оценить положение, приводила её в смятение и замешательство. «Что за кошмар сегодня со мной происходит? — пыталась она сосредоточиться, но потрясение парализовало её тело, а сбившиеся мысли не давали возможности собраться и успокоиться. Постепенно мало-помалу она стала приходить в себя. Ещё раз огляделась. Комната действительно выглядела нежилым помещением. Но позже она заметила возле одной стены старый большой сейф с открытыми, наверное, взломанными дверцами. «Брошенная контора», — неуместно пронеслась мысль. Она внимательнее рассмотрела своих попутчиков. Один был лет тридцати пяти – улыбчивый, другой постарше – хмурый и молчаливый. — Давайте знакомиться. Как тебя зовут, красавица? — улыбаясь, спросил тот, что помоложе. — Тоня, — робко сказала она. — Я, Иван, а это – Васёк, — весело сказал молодой, показывая пальцем на своего соседа. — Ужинать не будем, потому как ничего из съестного нет, а сразу ляжем спать. При этих словах Тоньку так тряхануло от страха, что даже стул под ней заскрипел. — Не боись. Кому ты нужна такая дохлая, — криво улыбнулся Васёк, заметив волнение Антонины. — Когда у тебя завтра поезд-то? — В десять утра. — Отлично, значит успеем выспаться, — сквозь зевок протянул Иван, положил голову на стол и, как показалось Антонине, сразу уснул. Она продолжала сидеть на краешке стула напряжённая, как пантера, готовая в любой момент к прыжку. — Спокойной ночи, — буркнул Васёк и последовал примеру Ивана, сунув под лоб головной убор, похожий толи на кепку, толи на шапку. Антонина ещё долго тихо сидела в тёмной комнате, боясь уснуть и шевельнуться. Её покровители крепко спали. Васёк изредка похрапывал. Тоня не заметила, когда и, она уснула, положив голову на стол поверх согнутого локтя. Однако, сон её был беспокойным и некрепким. Она часто просыпалась, но увидев спящих соседей, снова засыпала тревожным сном. Только к утру крепко уснула, а когда проснулась, в комнате было светло и солнечно. Иван и Васёк не спали, сидели на своих местах и тихо разговаривали. «Боятся меня разбудить?» — с удивлением и теплотой подумала Тонькао своих попутчиках. — Проснулась, красавица, — бодро сказал Иван, заметив, что Антонина подняла голову. — Завтракать не будем, потому как опять же нечем. Сразу пойдём на вокзал. — Так дрыхнуть впору и поезд проспать, — бурчал Васёк, нехотя поднимаясь со стула. Антонина притворилась, что не расслышала. Погода на улице была замечательная. Ночной холод сменился утренней весенней свежестью. Яркое солнце ослепляло, согревало и вызывало в Тоньке необъяснимую весёлость и трепет одновременно. Лучи искорками вспыхивали в её голубых глазах, так же игриво, как и на глянцевых первых весенних листочках. Шли бодро. Антонина с Иваном оживлённо беседовали. Тоня постоянно улыбалась, настроение у неё было приподнято-беззаботное. Васёк шёл молча, что-то бурчал себе под нос и хмурил брови. Дошли быстро и незаметно. — Далее провожать тебя не будем. Сама управишься, — пробасил Васёк около дверей вокзала и почесал затылок под кепкой. — Понадобится помощь, зови, — озорно сказал Иван и наклонившись к Тонькиному уху, почти пропел, — зови, зови и, мы придём! Тонька растерялась и стояла оторопевшая. — А вы разве никуда не едете? — Видишь ли, Антонина, у нас срочные дела, — по-прежнему шутливо сказал Иван и махнул ей рукой. — Прощевай, Тонька. Мабудь, ещё встренемся, — пробасил сквозь ухмылку Васёк. Её случайные покровители, не оглядываясь, уходили всё дальше и дальше по перрону, а Тонька всё смотрела и смотрела им вслед, пока они не скрылись в толпе.
Антонина лежала на второй полке плацкартного вагона, вспоминала и рассуждала о событиях прошедших суток. «Так и есть – это мои ангелы хранители!» — подытожила она свои умозаключения и крепко уснула. К публикации рекомендовал Алексей Береговой Иванченко Тамара Александровна родилась 28.12.1950 года в Оренбургской области, Асекеевском районе, совхозе им. Чкалова. Здесь закончила 10 классов. В 1971 г. поступила, а в 1975 году окончила художественно-графический факультет Адыгейского педагогического колледжа с отличием. В 1992 году заочно окончила юридический факультет Кубанского государственного университета. Литературным творчеством увлекалась с детства. Литературная стихия всё же её захватила. Печатала стихи и прозу в периодических изданиях: газете «Вестник предгорья», журналах «Звезда Черноморья», «Дон и Кубань», «ДОН_новый». Член туапсинского ЛТО «Логос». Член Союза писателей России с 2017 года, прозаик. Живёт и работает в посёлке Небуг Туапсинского района Краснодарского края. |
|||||
Наш канал
|
|||||
|
|||||
Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-" |
|||||
|
|||||