Часть первая. ЗВЕЗДНЫЕ НОЧИ ЦХИНВАЛА (Август 2008 г .). 1.
От здания мало что осталось. Только-только в нём произвели ремонт, - готовились ведь к началу нового учебного года, а не к войне. 890 детишек должны были сесть за парты, теперь же… Теперь она несла в школу не любимые горшочки с цветами, не плакаты и учебники, а веник. В надежде смести с лестниц хотя бы битые стёкла да куски обвалившихся стен. И добраться сквозь завалы до своего класса. Со стороны успела глянуть на второй этаж – всего два окна выбито. Зато фасадная сторона здания сплошь изрыта оспинами от пуль и снарядов… Около неё остановились две автомашины, из них торопливо вылезли телеоператоры. - Скажите, вы были под обстрелом? – подступилась к Марии Фёдоровне девчушка с микрофоном. Мария Фёдоровна была под обстрелом, пережила кромешный огневой ад вместе с соседями в подвале дома. Но даже в тот момент нашла причину порадоваться: детишек успели вывезти в Северную Осетию, в Россию. Значит, они будут живы… - Была, детка. Была в этом огне. - А что же тогда вам ваша Россия не помогла? В вопросе – сарказм и ирония, потому Мария Фёдоровна опешила. Глянула на машины – без номеров. Вспомнила, говорили: на таких ездят иностранные корреспонденты. Хотела ответить что-то резкое, но сдержалась. Поучила несмышлёныша в облегающих джинсиках: - Так если бы Россия не помогла, мы бы здесь с вами не разговаривали, потому что меня бы просто не было в живых. И города, наверное, тоже. Так что мы России не просто благодарны за то, что она спасла нас, – мы гордимся Россией, которая не побоялась сделать такой шаг. Выразила свои чувства, чувства своих знакомых, а корреспондентам её слова не в тему. Свернули аппаратуру, прыгнули в машину – не попрощавшись, не извинившись, - рванули искать другие слова, другое отношение к событиям. «Не найдёте», - подумала вслед Мария Фёдоровна. Около школы разворачивались огромные красные грузовики с надписью «Спецстрой России», и она заторопилась к крыльцу, на ходу доставая ключи. В школу, конечно, можно войти, проникнуть сквозь разбитые оконные рамы, но у неё есть ключи. И веник, которым надо смести с лестниц мусор… Насколько расстроила её встреча с иностранными корреспондентами, выискивающими на улицах её родного Цхинвала жареные факты, настолько обрадовали солдатики из Спецстроя – они не ошиблись адресом, не полюбопытствовать заехали в школьный двор. Восстанавливать школу. Её школу, в которой она 60 лет учила детишек в начальных классах. Значит, не станет она, ее родная Цхинвальская средняя школа № 6 имени Эдуарда Бекоева, бывшей? Может, солдатики постараются и хотя бы к Новому году ученики вновь сядут за парты? Она, кстати, для своего класса держит не столы, а именно старые, ещё с наклоном, парты на два человека. Из шестидесятых годов прошлого века. Подбивает под ножки резину – они и не портят паркет. А спинку дети держат правильно при посадке именно за парту, а не за стол и стул... - К Новому году успеете? – поинтересовалась у командира. - К новому – без сомнения, иной задачи нет, - ответил командир, отдавая распоряжения по незамедлительному началу уборочных работ вокруг здания. Увидев некое сомнение в глазах учительницы, уточнил: - К новому учебному году, то есть к 1 сентября. И заплакала Мария Фёдоровна Джиоева от этого уточнения. Открыв дверь, вошла в школу, веничком сметая пока что крупные осколки стекла с лестницы – и себе, и солдатикам из Спецстроя путь расчищая. Ужаснулась разгрому, который оказался в помещении пятого класса. Но спешила к себе, в свой закуток, куда долетели всего две пули. Дверь оказалась распахнута – скорее всего, взрывной волной сбило замок, но первое, что она увидела – свои любимые цветы. Не тронутые огнем. Живые. Забыв обо всём на свете, заторопилась к ним, к бутылям с заготовленной заранее, ещё до войны, водой, – поливать. И поливала, возвращала к жизни школьные цветы пенсионерка из Цхинвала Мария Федоровна Джиоева. И бегали по улицам юго-осетинской столицы иностранные корреспонденты, выискивая эпизоды против России и осетин. И выходили во дворы жители, начинали убирать мусор войны – осколки, подрубленные снарядами деревья, сгоревшую утварь, оборванные провода. И работали ребята из Спецстроя России, готовя школу № 6 к новому году. Учебному.
2.
Дальше публичной риторики дело не продвинулось, начались внутренние разбирательства в государствах, подталкивавших Грузию к агрессии, а для Южной Осетии и Абхазии начался процесс признания их независимости…
3. Режим Саакашвили начал войну по-шакальи – глубокой ночью, поправ соблюдавшиеся даже фашистскими режимами принципы перемирия на время проведения Олимпийских игр. И в первые минуты 08.08.08 с грузинской стороны «Град» градом ударил по столице Южной Осетии, предвещая операцию «Чистое поле». Как потом показали пленные офицеры и захваченные документы, так оно и было запланировано – расчистить площадку, убрав осетин с их исконных земель. Как говорил почитаемый и в Грузии, и в Осетии товарищ Сталин, «нет человека, нет проблем».
Ох, как же мила и желанна ночь для шакалов, вытягивающихся клином к своей жертве… Россия, защищая своих миротворцев, своих граждан в Южной Осетии, принудила агрессора к миру. Формулировка насколько точна, настолько и беспристрастна. Потому грузинский лидер мечется на телеэкранах, потому взывает к кумовьям в ближнем зарубежье и «добрым дядям» за океаном – спасите, поддержите, не оставляйте одного. Ему есть чего опасаться – Следственный комитет России собрал и зафиксировал многочисленные факты жестокого обращения грузинской армии с мирным населением, проявления геноцида к осетинскому народу. Потому ненавистники России уходят в подполье, боясь «засветиться» рядом с «политическим трупом», как назвал грузинского коллегу российский президент. Проигравших редко прилюдно поддерживают.
Россия же однозначно, решительно и без оглядок на интересы чужой политики защитила своих граждан, спасла от геноцида целый народ. Недаром в Цхинвале осетины подчеркивают, что они не просто благодарны России, а гордятся Россией и тем, что они тоже – российские граждане. Страна, политическое руководство словно стряхнуло с себя путы непонятных обязательств, низкопоклоннического заигрывания со странами, которым сильная Россия – как кость в горле. И если одни утверждают о неадекватности, а ещё бредовее – о несоразмерности применения силы к агрессору (что-то вроде воюйте с нами так же слабо, как воюем мы), то другие говорят, что Россия из этого конфликта, несмотря на все усилия пропагандистской машины, спасающей Саакашвили, вышла более окрепшей и уверенной в себе. И главная мысль здесь - это не нам нужно привыкать жить с остальным миром на полусогнутых, это остальному миру тоже придется привыкать к сильной и самостоятельной России.
4.
- Они пошли за гуманитарным грузом, - убежден Валерий Тазретович. – Как увидели, каким нескончаемым потоком идут колонны на их родину, поверили: их не оставят один на один с бедой, они не пропадут в разрушенных городах и селах. Так что наказание агрессора военными методами при одновременной гуманитарной помощи пострадавшим – это самый быстрый путь к восстановлению мира.
- А мы теперь изучаем географию по надписям на машинах, откуда доставляется нам гуманитарный груз, - выражал радость от встречи с корреспондентом житель Цхинвала Хох Чучи. Его бомбежка застала в больнице, тем, может быть, и спасся, попав под опеку врачей. – Знаете, несмотря на все разрушения, гибель людей, мы в целом чувствуем себя счастливыми. Потому что увидели, насколько мы близки России, насколько у нее широкая и добрая душа. Насколько вы ответственны в своих политических и миротворческих решениях. Я горжусь, что я, осетин, имею российское гражданство. У нас такая великая страна! А и впрямь – в колонне, которую сформировали сотрудники МЧС для прохождения в Цхинвал через Рокский тоннель, оказались рядом машины четырех регионов – Московской, Брянской, Курской областей и Башкортостана. А уже подтягивались машины из Краснодарского края, Мордовии и Нижнего Новгорода.
5.
И смотрело глазами звезд на невероятные усилия людей и техники в Цхинвальском котловане небо Кавказа. И уже не боялось, когда, словно состязаясь в яркости с звездами, впивались в его жирную черноту трассирующие пули или осветительные ракеты. И вторые, и третьи уже были не столь интенсивны, они были на излете и вдали от города. И это тоже был добрый показатель возвращения мирной жизни – спокойно спящий под далекими выстрелами город… А мы, разгружающие свои караваны с продовольствием, медикаментами, товарами первой необходимости, мечтали вернуться сюда еще раз, чтобы увидеть сидящими за партами в отремонтированных школах детей, чистые улицы и вновь – яркие звезды над уже мирным Цхинвалом…
Часть вторая. ГОЛУБОЕ НЕБО ЦХИНВАЛА. (Август 2009 г .). 1.
Порадовал Рокский тоннель. В августе 2008 года он не был освещен, и мы пробивались через белесую загазованность практически на ощупь. Где-то посреди тоннеля лежал искореженный грузовик – водитель или не справился с управлением, или просто уснул за рулем. Поскольку колонны шли непрерывным потоком, машину не могли убрать несколько суток. Сейчас тоннель освещен, проветривается, и три километра в горной толще Кавказского хребта уже не кажутся такими длинными. На выезде, на дальнем горном склоне, наверняка аршинными буквами, - так, чтобы читалось издалека, - выложены из белого кирпича два слова «Спасибо, Россия!». Всего два слова. Как долго не произносили таких фраз в мире о моем Отечестве! Сколько гордости от этого словосочетания! Ощущение, что появилась мощная стена, о которую каждый теперь сможет прислониться плечом и набраться сил. Мне кажется, что, признав независимость Южной Осетии и Абхазии, Россия объявила и о своей личной независимости. Независимости от мнений тех, кто желал бы и дальнейшего диктата над нашей внешней политикой. И это не танки и не гуманитарная помощь перевалили через Главный Кавказский хребет. Через него перевалила неуверенность нашей власти, ее оглядки на всевозможные ПАСЕ, ОБСЕ и прочих «больших дядей». Я впервые ехал в другое государство гордым за свою страну, нам никому не надо было опускать долу глаза и что-то мямлить о геополитике. Как важно власти сделать поступок, чтобы граждане страны стали уважать себя. Чтобы в лексиконе вновь появилось слово «Держава», когда речь идет о собственной стране. Чтобы в отношениях между россиянами и осетинами (хотя они в большинстве своем тоже имеют паспорта граждан России) проявлялась не дебильно-лукавое «толерантность», а открытое и всем понятное определение «братство».
2.
Окончательно подвиг на проработку, казалось бы, бредового, немыслимо сложного, вопроса подготовка к калужскому Пленуму. А что, если все же попробовать поднять эту глыбу? В 1999 году, когда я вернулся из Чечни (после плена выпускал газету «Чечня свободная» - и смех, и грех) и посетовал Валерию Николаевичу Ганичеву, что там, в воюющей армии, в отличие от Афгана, совсем нет писателей, артистов, и было бы здорово сформировать туда поездку хотя бы трех-пяти поэтов, он вдруг ошарашил меня: а если не три-пять, а пятьдесят-семьдесят? Еще не поняв масштабности его задумки, сказал первое, что пришло в голову как офицеру: «В этом случае вам надо звонить начальнику Генштаба и просить самолет». Валерий Николаевич позвонил. И убедил Генштаб в необходимости такой поездки. Получили транспорт. И состоялся тот знаменитый Пленум в Чеченской Республике! На этот раз было три адресата, к кому можно было обратиться – Министерство обороны, МЧС и Пограничная служба ФСБ России. Так случилось, что именно в те дни было подписано Соглашение о совместной охране границы Южной Осетии с Грузией и туда вошли наши пограничники. Зная четкость и конкретность в исполнении распоряжений у пограничников (в свое время готовил к выпуску первый номер газеты «Граница России»), остановил свой выбор на них. Позвонил своему однокашнику, главному редактору пограничной газеты Владимиру Петрову – выручай Иванова. Куда и кому звонить, дай цепочку и характеристику людей, с кем буду говорить. Надо отдать должное управлению по воспитательной работе Погранслужбы – оценили идею и откликнулись мгновенно: давайте прорабатывать. Но как отнесутся к идее в Союзе? У Геннадия Иванова в кабинете были Николай Сергованцев и Юрий Лопусов. Выслушав, взяли в буквальном смысле «под белы ручки» и все вместе вошли в кабинет к Валерию Николаевичу Ганичеву. Тот оценил ситуацию мгновенно и сказал одну фразу, после которой все и закрутилось – «Работаем». Геннадий Иванов и Сергей Катькало засели за телефоны… Самым сложным, как ни странно, оказалось подготовить списки участников Пленума. Исходили из того: поездка не из легких, уговаривать никого не следует. Идея озвучена в Калуге, поэтому желающие сами проявят инициативу. Желающих оказалось достаточно много. Мы были ограничены вместимостью самолета – 40 человек, и потому из первоначального списка в 70 человек скрепя сердце отбирали костяк. Просился из Екатеринбурга Арсен Титов. Умоляла взять в команду лауреат премии ФСБ критик Любовь Русева. С Украины слал письма на электронную почту не забыть его Станислав Минаков. Но… 40 человек и ни одного больше.
3.
Встретился. Она источала благость. Во-первых, в день знаний у нее день рождения, 80 лет. И во-вторых, ее класс отремонтировали так, что первоклашки с восторгом садились за первые свои парты. Меня она вспоминала долго, - встреча была мимолетной, ее занимали совсем иные мысли в том жестком августе, но после того, как показал ей фотографии тех дней, просияла: неужели там, в Москве, о ней, простой учительнице, не забыли? Не забыли. Уверен, не забудут теперь эту поездку и те сорок счастливчиков, которые смогли поехать на Северный Кавказ. Ибо они там, в горах Кавказа, а не на Арбате в Москве, почувствовали силу России. Страны-державницы. Хроника тех трех дней еще будет переплетаться в репортажах, стихах, поэмах, публицистике писателей. Но при этом отдельная благодарность все же опять и снова руководителю Пограничной службы ФСБ России В.Проничеву, офицерам управления по воспитательной работе А Морозову, Ю.Дормидошину, В.Борзову, Н.Потрану и другим, которые дали «добро» и готовили эту поездку. Писатели прекрасно выступили на множестве застав, привезли в подарок солдатам книги издательства «ЭКСМО» и «Вече». Нет сомнения, что опыт сотрудничества Союза писателей России и Пограничной службу в деле воспитания защитников Родины оказался достойным и будет продолжен. Нам есть куда ехать и есть что сказать людям в зеленых фуражках. Заодно напитаться и от них чувством сопричастности к неприкосновенности границ России.
4. Все дни нашего пребывания на Северном Кавказе светило солнце, небо было голубым, с легкой проседью перистых облаков. Вспоминая звездное небо Цхинвала из августа 2008 года, прошиваемое трассерами, тут я уверовал: на землю Южной Осетии пришел мир. А это главное и для писателей России – чтобы и у нас самих, и у наших братьев был мир. А еще – первый памятник, который установили в Цхинвале после войны – оказался Александру Сергеевичу Пушкину!.. Николай ИВАНОВ. |