Николай ИВАНОВ,сопредседатель правления Союза писателей России
Не родительское Собрание

Как всякое дело, прошедшее Российское литературное Собрание имеет и свои плюсы, и свои минусы. О минусах здесь уже многие и очень эмоционально высказались. Я попытался вычленить все же то положительное, что тоже обозначилось во время встречи. И работать именно с этими вешками, чтобы двигаться вперед.

Итак, если оставить за скобками все эмоции, что получим в сухом остатке? Есть ли на что опереться в дальнейшей работе?

Первое.

В приглашении на собрание значилось, что по итогам обсуждения проблем будет принято итоговое решение. Какое? Это был секрет Полишинеля: все знали, что готовится создание Всероссийского литературного общества (наподобие исторического и географического). И Собрание – лишь повод его провозгласить. Собственно, для того и был выбран формат проведения – сначала по секциям (проблемы прозы, драматургии, поэзии, книгоиздания, критики, литературы для детей и преподавания русского языка, продвижения русской литературы в мире, сохранения литературного наследия), затем пленарное заседание с участием президента. Оставалось дождаться, кто выступит с такой инициативой и какая будет аргументация. А также – реакция президента.

Выступил Юрий Поляков. Как один из модераторов (сиречь – ведущих. Но по-прежнему чиновники обезьянничают перед Западом, стесняемся собственного значения слов, даже рассматриваем проблемы русского языка), ему представили слово. Юрий Михайлович и попробовал подвести итог и черту под обсуждениями: раз уж мы собрались, то давайте учредим (и далее по тексту).

И здесь «браво» Дмитрию Андреевичу Достоевскому. Взяв слово, он категорически отверг идею именно «литературного общества». Только – Всероссийское общество русской словесности, которое успешно существовало в Российской империи и объединяло не только и не столько литераторов, но и всех любителей русского языка, то есть людей разных профессий и по всему миру! И от этого пользы значительно больше!

Похоже, президенту больше понравилась именно эта идея. Но, как и положено по правилам толерантности (о, Боже!), отреагировал на Ю.Полякова: если есть желание, создавайте инициативную группу и работайте над созданием. Но – государство окажет только ТЕХНИЧЕСКУЮ помощь в его создании, финансового обеспечения не будет.

В конце собрания к этой идее вернулась и Елена Владимировна Пастернак, зачитав просьбу своего предка никогда не объединять писателей, дабы оставить их свободными в своем творчестве. В данном случае вода полилась против лопастей уже вроде бы запущенной мельницы.

Так сдулся (на данном этапе – это я все понимаю) тщательно надуваемый шар всеобщего объединения всех писателей – не уверен, что кто-то еще захочет работать бесплатно, как сотрудники Союза писателей России.

Собственно, потому и сразу заглох вопрос создания по горячим следам литературной надстройки.

Что крайне важно еще в данном контексте. Президент дважды или трижды повторил: все союзы при возможном объединении должны остаться. А оно было надо тем, кто собрался уже все крушить и начинать с нуля?

Собственно, вот почему и не было принято ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ итоговое решение.

Второе.

Несмотря на то, что телевизионщики выхватывали из хода Собрания только политику, президент много говорил о русском языке, о его проблемах, об утрате читателя. Это для нас, писателей, важнее «Болотной площади», хотя нас туда и постарались затащить (об этом чуть ниже). Не скатилось собрание и на вопрос о дачах в Переделкино, хотя шары по Литфонду несколько раз попытались забросить и кому-то свара по этому поводу, затеянная «Литературной газетой» перед съездом, была бы на руку. При этом президент подтвердил, что экзамен по литературе в школы будет возвращен, а если этому мешают уже принятые стандарты, то значит, надо поменять эти поспешно принятые стандарты. Сидевший недалеко от меня Фурсенко опустил голову...

Третье .

Я очень рад, что организаторы наступили в очередной раз на свои же грабли. С упорством, достойным лучшего применения (хотя бы написания книг или их чтения), они раз за разом приглашают на встречу с высшим руководством страны писателей, которые так же раз за разом плюют на эти встречи – Быков, Акунин, Прилепин и иже с ними (хотя, судя по приглашению, нас собирал на разговор о русском языке не президент, а потомки Пушкина, Достоевского, Толстого, Шолохова, Лермонтова, Пастернака и Н.Солженицына). Но это одна сторона вопроса. Вторая – ведущими на секциях обозначили мало кому известных людей. Не знаю, как другим, но мне было крайне удивительно, что прозой «руководил», например, Сергей Шаргунов, вальяжно выбиравший, кому дать слово, а кого подержать в предбаннике обсуждения. Литератор, хвалимый взахлеб только Владимиром Бондаренко, уже распределял роли и «казнил или миловал». И это при том, что на мероприятии присутствовали В.Распутин, А.Лиханов, А.Сегень и десяток других прозаиков первого ряда, чей авторитет и без потуг Владимира Григорьевича незыблем.

А после произошло самое интересное. Вместо того, чтобы на пленарном заседании сформулировать и поставить перед президентом проблемы прозы (наказ секции), С.Шаргунов (президент его потом дважды назвал Федей. Значит, Федя) стал говорить о личном – как ему больно видеть узников Болотной площади, какие это прекрасные люди, какие трогательные письма они шлют ему из застенков. Президент, конечно, ответил о равенстве закона перед каждым гражданином, но тут снова «браво» Д.Достоевскому. На этот раз он взял слово как потомок каторжанина. И ответил Феде, что высота Достоевского как человека еще и в том, что он ОСОЗНАЛ свое отступление от закона и потому, даже будучи в кандалах, остался нравственно чист перед обществом. Что посоветовал сделать и находящимся в СИЗО фигурантам-болотникам. И попросил, чтобы люди перестали пиариться в тюрьме и на тюрьме.

Федя, конечно, понимал, что он на литературном собрании, а не в зале Басманного суда, но нос уже, видимо, привык держать на телекамеры. Потому и взял на себя право игнорировать все предложения секции, выпячивая личное мнение. Ау, организаторы и назначенцы модераторов! Вы что, не знали эту тягу Феди к самопиару? А если не знали, зачем взялись за организацию встречи? Получили недовольство президента? А оно просматривалось, потому что вслед за Федей начала говорить о кровавости нашей тюремной системы Н.Солженицына и телевизионщики напряглись, почувствовав жареное. Но при чем здесь тогда литературное собрание?

Четвертое.

Все это мелкотравничество либерального крыла собрания сразу стало видно, когда выступил В.Н. Ганичев. Он, собственно, тоже высказался из серии «не могу молчать», но какой уровень был задан. Он обратился к президенту с просьбой как раз от всех писателей не разрывать ни при каких обстоятельствах творческие и культурные связи с Украиной (тогда еще не было известно о решении кабмина Украины приостановить подписание Соглашения с ЕС) и остановить выселение из зданий в центре Москвы Института русского языка и других учреждений культуры. Заметим – о собственном здании на Комсомольском Валерий Николаевич плакаться не стал, он поднялся выше, над общей проблемой русского языка. Тем более, вопрос по нашему зданию уже обговаривался в рабочем порядке с теми, кто может повлиять на его судьбу, и руководство страны об этом знает.

И еще штрих. Валерию Николаевичу, и это уже не секрет, накануне Собрания было несколько звонков – предлагалось тоже не идти на встречу с президентом. Но Ганичев тем и отличается от «Федоров», что он прекрасно понимал: за его спиной – 7.5 тысяч писателей России, и ставить под удар организацию он не имел права. Даже если бы не хотел встречаться с президентом. Уж отсутствие на Собрании председателя ведущей, самой многочисленной писательской организации было бы преподнесено руководству страны на блюдечке с голубой каемочкой и с соответствующими комментариями. Не уверен, что писателям России, особенно в регионах, стало бы от этого легче. Нам нечего стесняться нашего державного мировоззрения и мы готовы говорить об этом на любой площадке.

Пятое.

Не нашло мгновенного решения, но вопросы из зала заставили президента говорить о многострадальном Законе о творческой деятельности (внесения в реестр профессий понятие «писатель»), о возможном отчислении какого-то процента с каждой выпущенной книги в общий писательский Фонд, о налоговых льготах для книжных магазинов (если они станут социально-значимыми объектами – есть такие формулировки и понятия на льготу) и т.д. Зато конкретно было дано обещание создать Фонд поддержки драматургии («Сделаем. Это не такие большие деньги, как для Фонда поддержки отечественного кинематографа, где задействовано производство. Сделаем обязательно», - В.В. Путин). Была высказана поддержка Б.Тарасову о создании в Литинституте отделения перевода.

И шестое .

Собрание дало право и нам в рабочем секретариате, и руководителям писательских организаций на местах ссылаться на него и на внимание президента, руководства страны к литературным проблемам. И, может быть, настаивать перед губернаторами об учреждении такого формата встреч писателей с властью в своем регионе.

Подчеркну еще раз: я прекрасно понимаю, что даже в этих обозначенных вешках присутствует своя тональность, но мы знаем: политика – искусство возможного. На сегодня и сейчас есть, был и остался факт разговора писателей с властью. Впервые в новейшей истории России. А выводы от этой встречи делать и власти, и нам.


Полная запись встречи литературной общественности с В.В. Путиным на Российском литературном собрании

Система Orphus
Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"
Комментариев:

Вернуться на главную