Сергей КАРАМЫШЕВ, член СП России (Рыбинск)

Подобия, навеянные осенью

(Эссе)

Осень. Вода отступила. На ветвях прибрежных кустов повисли полувысохшие водоросли. Их треплет ветер. Кажется, будто это колышутся обрывки чужих фраз, обветшавшие мысли полузабытых людей. Когда дождь наполнит их влагой, им не дано ожить. Они останутся висеть на ветвях бесполезным бременем, источающим запах тлена.

О, умершие фразы, не нашедшие своего адресата; о, высохшие мысли, которые никому не нужны; о, вычурные мечты, оставляющие после себя стыд! Вам суждено сгнить и сгинуть навсегда. Отрясу же с ветвей души всю зловонную слизь. Пусть они выпрямятся и смотрят прямо в небо. Пусть их исцелит солнце, пусть их обдует ветер. Пусть в них прорастут, как свежие листья, слова, исполненные радости жизни, которым не суждено истлеть.

Древние философы упражняли свой разум, давая определения основополагающим понятиям. Они отыскивали из всего множества слов наиболее уместные. Затем, движимые интуицией, выстраивали различные теории. Древние поэты упражняли свой разум, подыскивая наиболее точные слова для отображения движений души. Поскольку же душа человеческая бездонна и может вместить в себя всё, поэты имели великий простор, им зачастую не хватало слов для обозначения богатства внутреннего мира человека. Так родились сравнения, аллегории, метафоры. Первооткрыватели смыслов шли к неведомым далям, проницали глубину и вперяли свой разум в высоту, обретая в этом ни с чем несравнимую радость, ибо они расширяли пределы человеческой вселенной.

Теперь едва ли не все определения даны, притом, в нескольких вариациях, но, увы, слишком громоздких. Среди них тесно жить. Они сужают горизонты. Прежние сжатые теории превратились в развернутые системы знания, даже на поверхностное постижение которых требуются целые годы краткой человеческой жизни. Движения души запечатлены в классических произведениях литературы, дополнены в трудах психологов, физиологов, психиатров, социологов. Наконец, движения души звучат в музыке и живут в танце. Получается, всё уже высказано? Но даже если и не всё, куда как непросто находить невысказанное, имея вокруг огромные толщи напластований всечеловеческой памяти.  Мы обогатились всевозможными средствами выражения, но с каждым новым поколением управляться с ними всё трудней, поэтому они покрываются пылью забвения.

Нас окружают строительные блоки абстрактного знания с готовыми формулировками на все случаи жизни. Блуждая по этим однообразным строительным блокам, мысль человеческая часто утомляется от их чрезмерной монументальности и неподвижности, от готовых алгоритмов и лабиринтов, поэтому, не вынося повсюду разлитой тоски, воспаряет в область беспочвенных мечтаний. Когда и это прискучит, падает на строительные блоки готового знания, расшибается о них и поднимается с той или иной печатью ущербности. Искалеченные мысли повисают обрывками, и, усохнув, живут мертвым печальным шелестом минувшего.

Мы калеки с обломанными ветвями, которые заволакивает тина суеты, пригнетая к земле. С огромных рекламных баннеров, в клочья разорванных ветром, стекает краска и неон прямо в ливневую канализацию. В небо поднимается густой пар миазмов. Ветви, ставшие похожими на крылья нетопырей, покрываются ядовитым лишайником. Он высасывает жизненные соки, приготовляя прекрасную пищу вечному пламени.

Жидкокристаллические экраны тянут щупальца в душу через глаза человека, наушники буравят головной мозг сквозь ушные раковины, микрофоны впрыскивают свой яд прямо в гортань. Так, пришибленные внушениями, покрытые тиной и лишайниками, мы продираемся дебрями всепроникающей рекламы, чтобы крикнуть кому-то на ухо нечто существенно необходимое. Опутанные паутиной оптоволоконных кабелей через вязкий воздух, насквозь прошитый электромагнитными излучениями, мы пытаемся уловить жизненные токи, но они лишь с великим трудом пробивают толщу ила, что заволакивает всё вокруг.

Вдавливаемые в этот ил тяжестью многовековых забот не становимся ли мы пресмыкающимися, а пресловутая ноосфера не есть ли зыбкая почва болот с садом наслаждений Иеронима Босха внутри? Ведь она способна не только засасывать тела, но и всасывать в себя сознание личности, обращая его в часть зыбкой и подвижной стихии. И вот всё вокруг уже пенится. Болотная грязь поглощает города со всем богатством и разумностью их инфраструктуры. Мир задыхается.

Сброшу с ветвей души засохшую тину, потянусь из болотной грязи по направлению к солнцу. Туда, где свежий ветер. Стану иссохшими губами пить слова и вдыхать смыслы, которым не дано истлеть.

Наш канал на Яндекс-Дзен

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"

Система Orphus Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную