28 ноября - день рождения Александра Блока

Норайр КАЗАРЯН член Правления СП Армении, поэт, литературовед

ПОИСК СЛОВА ПОД ЗНАКОМ СУДЬБЫ РОССИИ

(Блоковские мотивы в поэзии Сэды Вермишевой)

Выделение Сэдой Вермишевой поэзии Блока из общего ряда русской поэзии произошло давно и ярко проявилось в одном из ранних, посвященном Блоку, стихотворений:

Я босиком пройду по всей России,
По горсточке я соберу твой прах…

То есть изначально она понимала свое приобщение к поэзии Блока через породившую эту поэзию почву, а не через литературные заимствования. И эта почва, блоковские мотивы доро́ги и ветра изначально органично вошли в ее поэзию, став ее живыми персонажами и символами. При этом происходит и персонификация и отождествление ею с Дорогой своего поэтического Я –

И сквозь сон
И сквозь бденья
Я – Дорога.
Я – Путь.

и ее манифестация:

И только дорога,
Вся в лунном сиянье.
Над нею – морозная синь.
Дорога Свободы.
Дорога Деянья.
До смертного часа.
Аминь!

Аналогичная картина с ветром, где тоже происходит и его персонификация и отождествление с собственным поэтичеким Я :

Я ветер, я буря,
Я в море лазури
Пятно ягуара на солнечной шкуре…
и его манифестация в строках:
Стихия ветра, стихия снега, –
Я вас люблю!
Какая воля, какая нега!
Земли и неба свободу пью!..

Ветер и дорога как необходимые предпосылки и гаранты свободы – характерные черты поэзии С.Вермишевой, проявившиеся в самом начале ее творческого пути и с годами не потеряли своей актуальности, продолжая развиваться и превалировать в ее поэзии над остальными символами.

В последних сборниках Сэды Вермишеврй появляются и новые мотивы, еще больше сближающие ее поэзию с мировосприятием России Блоком . Появляется тема Христа. Но Христос ассоциируется Блоком с революцией. И у Блока он – внутри России («Впереди Исус Христос»), во главе событийного ряда. С.Вермишева же говорит в одном из своих стихотворений о мнимости своего видения Иисуса в России.. Он - вне её. Она пишет:

Гневаюсь ли, сетую,
Плачу ли, молюсь,
Над Россией, мнится мне,
В небе - Иисус.
Но погода – вьюжная.
Ветер за окном.
И тропа окружная
Не ведет в наш дом.

Как мы видим в этой ситуации С.Вермишева как бы с одной стороны говорит о богооставленности России, с другой - передает функции Христа «нам», коллективному «Я», самой России, что характерно личностному самоощущению современного человека. И это – важно.

А нам – средь всех,
Нам быть – за всех.
За немощных и малых…
С высот невидимых Креста
Жизнь бесконечна и чиста
Средь всех времен,
Пустых имен
И в ведро, и в порошу…
И от распятого Христа
Принять нам ношу!..

Распятый Христос на метафизическом уровне переедет «нам» свою охранительную функцию,, от которой нельзя уклониться, и звучит это как императив, в повелительном наклонении, как наказ…

В другом стихотворении та же тема миссианского принятия на себя Креста.

Она пишет:

…Нам все под силу,
Нам все простится,-
и сон, и быль.
И потому вот
такая доля -
Легла нам карта - дорого власть
. За все, что было,
за все, что будет
В траву степную
лицом упасть.
И в сердце снова
Очнется сила
Хулу и Славу,
И крест принять!

То есть мы видим не малодушное оплакивание богооставленности, а мужественное возложение на себя Креста и крестных мук, что подчеркивается почти повтором строк («Принять нам ношу», «И крест принять»)

Это высокое жертвенно-миссианское восприятие России типично для Достоевского, Толстого, Блока. Оно перешло посредством слова и в поэзию С.Вермишевой. Только ли через слово? Добавим – через российские просторы, свет, тьму, пустынную дорогу. Просторы имеют живую душу и, как Христос, могут исцелять прикосновением. Вермишева слышит пульсацию крови страны, биение ее пульса. Ей «боль прожигает рубаху/ И кровь проступает сквозь речь». Это прекрасный образ. Вспомним выражение «огненная рубаха». Его порождают любовь и сопереживание… Для поэта само Слово становится «огненной рубахой», когда он возлагает на себя страдания своей страны, своего народа, рода человеческого…

Сэда Вермишева сохраняет напряженное чувство слияния собственной судьбы с судьбою Родины в поэзии Блока, воплощенного в артистичном слове настоящего времени. В одном из своих стихотворений она говорит:

А надо мною ветры Блока.
И не сберечь. И не спасти.
Судьбы не вымолить у Бога, –
Живи как есть.
И всех прости…

Она владеет ритмом нашего времени, обходя аритмию, и обретает душу поэзии, которая отождествляется с душой России, когда она сама творит.

Сэда Вермишева далека от мистических видений, она описывает движение души и духа, не забывая предметности бытия. Слияние в ее поэзии воедино образа Христа и России в идее мессианства подсказывает нам, что Вермишева соединяет народную душу всех людей, живущих в России, в соборную неразделимую сущность , которой

…Бог в окошке видится,
И конский топот слышится
Сквозь дрему век,
Когда ковыль колышется,
А горизонт все движется
За край земли
И рек,

которой «Видеть – чуть дальше./…Видеть – чуть больше. Чуть строже нам видеть»… И принятие на себя ответственности за это дарованное свыше « /видеть «чуть больше

Россия Вермишевой наделена душой и сотворена духом мыслящей материи . Она притягивает поэта своей глубиной, ее поэзия рождается из этой глубины, где свершается и Распятие, и неизменное Воскресение. Уверенностью в этом проникнуто почти каждое ее стихотворение.

Сэда Вермишева – поэт реального переживания и четкого ритма. Однако эта реальность преображена в ее поэзии в смысловую метафору. Текст и подтекст пронизывают друг друга. Классика и современность дают эту возможность, которая с успехом реализуется в поэзии Сэды Вермишевой. Эмоции ее сдержанны и одновременно – глубоки, и «подводны». Ее изображение России в стихах не носит внешнего характера, оно глубинно, продолжается незаметно, ступень за ступенью. Чувства и мысли ее предметны. Молитва и прощение непосредственны, ничем не выделяются в ритмическом пространстве слов. Начиная с Достоевского, прощение и молитва стоят рядом, идут рука об руку с «пустынной дорогой», «лучами, холоднее льдин», «бессвязной речью ветра». В одном ряду у Вермишевой «Чудная тайна Спасенья» и «Морок дальних дорог»… В ее поэзии много глаголов. Это сообщает ей действенность, энергию движения к цели, пассионарность.

В стихотворении, посвященном России, она пишет:

…Спасибо России, что есть и была,
Что лебедью белой
Над миром плыла,
Мне песнь ветровую просторов дарила,
Восточные корни свои
Не рубила…
Что хлебом с руки,
Как умела,
Кормила.

Что стоит за этими словами – благодарность Христу или стране, России? Слияние России и Христа, этих двух ипостасей, в одну, а также их разъединение постоянно происходит в поэзии С.Вермишевой, в конечном счете, определяя в ее сознании их единство. В случае обращения к стране таинство «хлеба насущного» еще более преумножается. Она творит, используя обычную лексику, композиция стиха охватывает реальные предметы и события, а смысловые метафоры дают их глубинное осознание.

Однако глубина эта не отделяет ее, не оставляет в Пастернаковской дали. Слово выходит на передний план. Оно не подменяется жестом.

Хотелось бы отметить и небольшую поэму Сэдв Вермишевой «Между всеми мирами». Здесь реквием развертывается между

...Небом и небом,
Между мглою и мглой,..
Между всеми мирами,
меж землей и землей, …
Между мной и тобой.

В ней – звучание трагедии, разрыва земли и земли, глубины и глубины, и оратория их притяжения и соединения, через которую должна быть преодолена внутренняя трагедия. Эта оратория соединяет в единое целое трагедию и молитву. Воистину – вместо молитвы – глубинный ритмический отчет перед лицом собственной судьбы.

И опять-таки к кому в этой поэме обращение – к конкретному человеку, к стране, в надежде и убежденности в ее миссианском предназначении или к Богу – «Одари меня хлебом», «Одари меня словом», «Одари чем придется»?..

Появляется смертное видение:

Время кончилось.
Вышло.
Надо многих простить.

Желание христианского прощения в православной глубинной сути России. Но и мятежная непокорность и противостояние злу – неизменный компонент русской классической поэзии. И за словами «Надо многих простить» следуют

Но пока – не умею.
Но пока – не могу.
Я молчу.
Цепенею.
Перед миром в долгу.
Или мир мне обязан? Где отыщешь ответ?..
И преступник не назван.
И прощения нет.

Здесь мы уже можем говорить о перекличке поэзии Сэды Вермишевой с Блоковской темой возмездия. Возмездия как пути к очищению и возрождению. Она утверждает это в словах «Возмездье –/ Лишь первая фраза/ Далекого гула побед.» И в этом же ряду должно стоять стихотворение, строки из которого о боли, прожигающей рубаху, были приведены выше.

И я превращу себя
В плаху,
Чтоб было где головы
Сечь…
Я в сердце взрастила
Отвагу,
И дверь притворила я
Страху, –
А иначе мертвой мне
Лечь…
Мне боль прожигает рубаху,
И кровь проступает
Сквозь речь…

Но через самобичевание и через зигзаги судьбы христианская сила России должна уравновесить жизнь, вывести ее на новые горизонты. Поэма заканчивается у Вермишевой словами: «Здравствуй, новый мой век!»

Сэда Вермишева воспринимает и отображает жизнь в системе координат страны, превратившей совесть в дух, где на весах совести взвешивается добро и зло, прощение и воздаяние.

О совесть!
Моя неусыпная мать,
Что с детства поила,
Растила.
И в горе умела меня утешать,
И силы нежданно дарила…
Как ласки твоей
Тяжела благодать…
Я жизнью ее оплатила.

Сэда Вермишева идет навстречу поиску слова под знамением души и судьбы. России.

Читайте также: Сэда Вермишева ПОСЛАНИЕ БЛОКА, или Россия между Востоком и Западом

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"
Система Orphus
Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную