Андрей НОВИКОВ-ЛАНСКОЙ, писатель, культуролог, зав. кафедрой истории телевидения и телекритики Высшей школы (факультета) МГУ им. М.В. Ломоносова

ОБРАЗ СОВРЕМЕННОЙ СЛОВЕСНОСТИ В РОССИЙСКОМ МЕДИАПРОСТРАНСТВЕ: НЕКОТОРЫЕ НАБЛЮДЕНИЯ

Говоря о современном медиапространстве, нужно иметь в виду прежде всего пространство телевизионное. Телевидение тотально, оно доминирует в информационной среде и массовой культуре: ни Интернет, ни радио, ни газеты и журналы не в состоянии составить реальную конкуренцию влиятельности телевизионного вещания.

По большому счету, то, что происходит на телевидении с литературой, достаточно очевидно, здесь нет необходимости в экспертных оценках. Ситуация такова, что на федеральных, а также крупных дециметровых каналах нет ни одной постоянной программы, посвященной современному литературному процессу в России. Что касается теленовостей, то опять-таки следует признать, что информационным поводом для создания новостного сюжета является лишь юбилеи и трагические события в жизни узнаваемых авторов-брендов, вручение двух-трех литературных премий и изредка - выход в свет массовых бестселлеров.

Если говорить о программах, то есть отдельные ток-шоу, которые часто затрагивают литературные вопросы, куда приглашаются писатели, издатели и критики. Это шоу Виктора Ерофеева «Апокриф», Александра Архангельского «Тем временем», отдельные книгообзорные телепроекты Николая Александрова – все это на канале «Культура» - а также ночная передача «Школа злословия» на канале НТВ.

Думаю, очевидно, что эти передачи никак нельзя назвать зеркалом современного литературного процесса – хотя бы потому что в них представлена лишь либеральная, ориентированная на западную культурную конъюнктуру часть литераторов. Почвенническая же консервативная традиция в современной литературе не представлена там вообще: можно вспомнить лишь нечастые появления таких авторов, как Юрий Поляков и Алексей Варламов. Иными словами, мы говорим о том, что телевидение не очень интересуется современной литературой.

Причин этому несколько. Первая причина представляется очевидной: она связана с рыночным характером современного телевидения. Рынок ориентируется не на философские и художественные идеи, а на продажи. На формирование бренда, на продвижение этого бренда. То есть для медиасреды литературный процесс сводится к книжному бизнесу. Телевидение интересуется писателем лишь в том смысле, в каком издатели интересуются продажами текстов своих авторов. По сути только издательская активность по раскрутке авторов и их произведений формирует пространство общения между литературой и ТВ.

Однако можно вписать этот вялотекущий конфликт между литературой и телевидением в более общий культурный контекст. Не секрет, что на наших глазах происходит цивилизационный слом невероятного масштаба, сопоставимый разве что с изобретением письменности и печатного станка. Пока трудно оценивать качество этого глобального культурного кризиса – хорошо он или плох, ведет к развитию или деградации – ведь мы находимся в самом эпицентре исторического разлома. Логоцентризм уходит, доминирует визуализация, зрительно-аудиальная культура вытесняет прежние словесные основания культуры. Возникает «новая архаика» - воспроизводство дописьменных коммуникативных моделей. Книга занимает в культуре все меньшее место.

С другой стороны, имеет место процесс прагматизации культуры. Если пользоваться терминами семиотики, можно вспомнить про семантику знака (его внутреннее содержание, внутренние связи) и прагматику знака (содержание, ориентированное на восприятие, внешние связи). Явный кризис семантики (сомнение в подлинности смыслов) в культуре привел к доминированию прагматики (важна не суть сообщения, а то, как оно представлено, презентовано). Это ситуация, когда реклама и упаковка важнее самого товара. Литература как практика глубоко семантическая, смыслопорождающая, «центростремительная», идущая в глубину, оказывается на периферии и заведомо проигрывает «центробежным» прагматическим явлениям, осуществляющим экспансию вовне – таким как СМИ и масскульт в целом. Литература в силу собственной природы не совпадает с движениями современной культуры, при этом нужно понимать, что эти движения не случайны, а культурно же обусловлены.

Телевидение еще и потому находится в оппозиции к литературе, что, как ни странно, они являются прямыми культурными конкурентами. Ведь телевидение – не просто ретранслятор и коммуникативная среда, оно еще и мощное смысловое поле с амбициями разработки жизненно важных для человека смыслов. Если литература, как и философия, занимается изобретением новых и сложных смыслов, тяготеющих к многоуровневости, полифонии и стереоскопии, то телевидение ориентировано на производство смыслов поверхностных, банальных, однако представленных в привлекательной яркой упаковке.

В начале 19 века русская литература отвоевала право на смысловое поле у церкви, и в течение двух веков литература была сакрализована, статус святости был и у фигуры писателя, само писательство было не столько профессией, сколько духовным подвижничеством. Подобным же образом на наших глазах смыслорегулирующая функция культуры отбирается у литературы телевидением, а гламурная жизнь масскульта сакрализуется. На место икон пришли книжние полки, а на их место – телеприемник.

В свете вышесказанного трудно давать какие-либо утешительные прогнозы о большем участии литературы в телепроцессе. В самом основании телевидения нет мотиваций к союзу с серьезной литературой. Одной из возможных позитивных перспектив может стать нарастающий процесс атомизации телевидения с возникновением множества небольших нишевых каналов «по интересам». Не исключено, что современная литература со временем станет главной темой одного или нескольких таких каналов.

Вернуться на главную