Николай КОНОВСКОЙ

ПУТЬ

(Из новых стихов)

ТОККАТА ВЕЧНОСТИ
Листая жизнь, –
Зачем-то через годы
Во тьме московской долгой, в карантине,
Вдруг – ни к селу –ни к городу, – как отблеск
Забытого потерянного счастья,
Как сгусток некий воздуха и света,
Иль призрак – Ялта вспомнилась нежданно…

На Пушкинскую улицу, где мы,
Хмельные и беспечные, гуляли,
На блеск старинной набережной, след
Хранящей дамы чеховской с собачкой,
На весь застывший в праздной неге город
Вдруг рухнул страшный ливень, да такой,
Что город стал одною хлябью с небом.

Мы, за руки с тобою взявшись, вмиг
Сквозь хлябь метнулись к ближнему укрытью, –
Им оказался храм Пречистой Девы,
Готический собор, где шёл органный
Концерт старинной музыки, звучала
Токката ре минор, творенье Баха…

Как всё слилось; и Бах, и вспышки молний,
И узкая рука твоя в браслетах,
И капли влаги на твоих ресницах!..

Но дивный Бах! – необычайной мощи
И глубины исполненные звуки
Преображались над моей главою
В разверзшийся непостижимый космос,
Гимн вечности и трепет перед ней…

А близко, за церковною оградой,
Увитою плющом и виноградом,
Почти касаясь Божьего престола,
Свой гимн Творцу и славу пело море,
В своей любви и безраздельной мощи
Почти не уступающее Баху…

КРОВЬ ГРАНАТА
Лишь зной да пение цикад,
Да мы на воле, –
Где чайки белые кружат
Да плещет море.

Владычица моих забот,
Как свет, прекрасна, –
Ты разломила спелый плод,
Бордово-красный,

Когда-то, словно тайна тайн,
На райском древе
Висевший, ввергнувший в соблазн
Праматерь Еву…

В темнице тесной изнемог,
И счастьем жизни,
Горячечною кровью – сок
На руку брызнул.

Как веющий над нами рок,
Дыханье рока, –
О, как таинствен и глубок
Сей дар востока!

… И растворившись, не умру,
Но с лаской прежней
Огонь губами соберу
С ладони нежной…

И моря плеск, и полдня зной
Живут любовью…
И мы повязаны одной
С тобою кровью.

ЗВЕЗДА ПОЛЫНЬ
Грохочет твердь, расщеплен молньей ствол;
Простёрлась ниц, дрожит листва сырая…
Душа в слезах ли? в муке подошёл
Безбожный мир к немыслимому краю?

Звезда Полынь накроет с головой
Знамением божественного гласа.
Но всё ж ни Сын, ни ангелы Его
Не ведают – ни дня того, ни часа…

И чью-то память возвратит в года,
Когда – новорождённою звездою –
Земля была безвидна и пуста.
И Божий Дух носился над водою.

СОЛНЦЕ
Всё на земле Ты во благо творишь, –
Впрочем, того ли хочу я?
Всех унывающих – благословишь,
Смертные язвы врачуя.

Застят и режут Всевидящий Глаз
Грешники – тати, пропойцы…
Светит и смрадом гноящихся язв
Не оскверняется солнце.

ПРЕДОЩУЩЕНИЕ ГРОЗЫ
Кружится вихорь. Гнёт нещадно
Дубравы, путает власы.
О, как смятенно и громадно
Предощущение грозы!

Как птицы – вспугнутые думы,
Взлетевшие на беглый глас…
Так неподъёмно и угрюмо
Застигшее в дороге нас!

Прибоем океанским кущи
Вскипают, а среди дорог –
Подобьем демонским секущий
Завихренный встаёт песок...

То явятся вдруг вспышки света,
Печальные, как образа!
Но проступающее, это,
Приблизившееся – не гроза,

И это – жаждущее чуда,
Разлившееся полосой –
Непостижимая минута,
Мгновение перед грозой:

Трепещущее тельце птичье,
Напрягшийся звериный рев,
Высокое косноязычье
Нечеловеческих дерев!..

БРОШЕННЫЕ ДЕРЕВНИ
На крыши мёртвых деревень
Тягуче, как смола,
Спустилась ночь, скрывая день,
И обступила мгла.

Бог милостив, а между тем
В покинутой глуши –
Такая ночь, такая темь!..
И ни живой души…

В СОЛНЕЧНОМ НЕБЫТИИ
Полною грудью вдыхаем
Хлынувший веком сквозняк.
Даже, пожалуй, и знаем,
Да не поверим никак,

Что в преблаженной России,
В солнечном небытии
Жить научают чужие,
А предают лишь – свои…

ГОСПОДЬ РАЗВЕ НЕ СОБЕРЁТ?..
Поднялся неистовый ветер,
И сгинула в тучах звезда,
И враг нас рассеял по свету
До Страшного, может, Суда…

О, буйные чада Рассеи,
Живущие наоборот,
Уж ежели враг нас рассеял, –
Господь разве не соберёт?..

БЕЗМОЛВНАЯ ДУБРАВА
Подземный огнь.. – послушай, как гудит
И рвётся в мир… Помилуй, Боже правый!
Но запретит ему, но оградит
Тебя от бед – безмолвная дубрава.

Там над главой – незамутнённа глубь,
Там вышний глас доносится до слуха…
Там на плечах держащий небо дуб –
Явление и слог и пытка духа…

НАГАЯ СТЕПЬ
Нагая степь... Вникаешь взглядом
В горящую огнями твердь.
И всё, закованное хладом –
Предчувствье смерти, а не смерть.

Смежаются устало очи, –
Деревья? призраки? столбы?
Дыханье сна, дыханье ночи,
Дыхание самой судьбы.

Ни запада и ни востока.
Бездонная разверста высь...
И ветер, сумрачно-жестокий, –
Предчувствье мысли, а не мысль…

ПРИБИТАЯ ДОЖДЯМИ ПЫЛЬ
С какою болью ни живём,
С бедой какою ни бороться,
Но сокровенное прорвётся
Слезой нежданной – как дождём.

Излившийся сердечный пыл!
О, рощицы, поля и пожни!..
Как чисто пахнет и тревожно
Прибитая дождями пыль!

ТУМАН
Вслед за прохладой ночною –
Недолговечный обман –
Землю укрыл пеленою
Передрассветный туман…

Волглая чаша лесная;
Ветер притих, не дыша:
Словно бы в душу родная
Смотрит другая душа…

Слился бедой и томленьем
Запах божественных роз
С негой умиротворенья,
Запахом русых волос…

ЛУННОСТЬ
Привычное: леса, звезда –
Всё, что лишь смерть из сердца вынет.
Леса, звезда – пройдут года –
Всё те же, – даже вечность минет.

Неверный сумеречный блеск,
Светящаяся глубь сквозная!..
И что-то, высшее небес…
Пространнее, чем твердь земная…

ПРИКОСНОВЕНЬЕ
Полдневный жар. Мерцание ракит.
Светящееся золото остожий.
Горит в дали дрожащей, предстоит
Мир пред тобой – непостижимый Божий.

Пронизанное вечностью насквозь
Глубинное печальное раздолье,
Навстречу каждым взгорком подалось,
Наполнив грудь неразделённой болью…

Леса, поля, погостов тихий свет,
Сгустившейся грозы предощущенье –
Свершённое душой чрез толщу лет
Прощальное уже прикосновенье…

ЛЕТНИЙ НОЧНОЙ ДОЖДЬ
Тайно, тепло и отрадно –
Где-то уж невдалеке –
Дождик поёт на невнятном,
Смутном своём языке.

Льётся с тревогой неложной
В кроны разросшихся ив,
Перерастает в тревожный
И неотступный мотив…

Вздох? замиранье? удушье? –
Бедному сердцу невмочь.
…Словно за близкие души
Кто-то молился всю ночь.

ПОРОЮ ЗЫБКОЙ ПРЕДРАССВЕТНОЙ
Не о грядущем вопрошать
В дремучей благостыни лета! –
По смутному наитью встать
В рань, до предутреннего света.

Трава росиста, воздух сыр.
В низинах – хладный запах тленья.
Но вслушаешься: Божий мир
Как бы исполнен песнопенья.

И ширится, как утро, грудь,
И, сонная, очнулась птица.
И мир Божественный дохнуть
На тварное – как бы боится.

И утреннее озерцо,
Курящееся из тумана, –
Как бы родимое лицо,
Представшее чрез тьму обмана…

И дышит свет, и тает ночь
Над родиной твоею бедной…
Чего ещё хотеть и мочь
Порою зыбкой предрассветной,

Где дух свободен, как звезда,
Взошедшая над горней высью,
Где плоть безгрешна и чиста
Душа, не тронутая мыслью…

ПУТЬ
Из оболочки, тягостной и тленной,
Душа моя! – о, столько долгих лет
Зачем туда стремишься, где блаженный
И неподвластный разуменью, свет?..

А мир лежит во тьме и лжи, и горе.
Кровавый огнь стремится низойти.
Но путь души – в Его руке и воле…
И жизнь и смерть, распутья и пути.

УТЕШЕНЬЕ
Какая сила в поднебесном рыке,
Сотрясшем кроны, спутавшем власы!
О, явленный в ночи, слепой и дикий,
Мгновенный лик ударившей грозы!..

И не грозы, а пытки воскрешенья
Живой души, которой день и год
Забвенья нет… И в том ли утешенье,
Что в избранных своих лишь только бьёт?

ОКАМЕНЕВШИЙ КРИК
…Не правда ли, когда за годом год
В живой груди с раскаяньем ночует
Нагой соблазн, то сердце бездну чует
Как неотступный нестерпимый гнёт?..

О жизнь моя, окаменевший крик,
Неслышимый в безмолвии великом,
Пред вечности невозмутимым ликом –
Всего лишь миг, безумно краткий миг!..

РАЗВОРОШЁННЫЙ ОГОНЬ
Кроткая матерь-природа.
Лоно медлительных вод…
Вспыхнуло грозно вдруг что-то,
Перечеркнув небосвод!

Сходит на дальние склоны
Свет, – как крошащийся мел.
Мир, обострённо-зеленый,
Словно бы оцепенел.

Сладостной розы-царицы
Нежен хмельной аромат.
Враз оробевшие птицы
В зарослях лета молчат.

Тверди рассохшейся – сухо.
Зябко – прибрежной лозе.
Чувствую внутренним слухом:
Быть недалёкой грозе!

В плеске дремотного шума,
В сонном дыханье глуши
Слушай сокрытую думу
Ропщущих глухо вершин.

Остро и неприкровенно
К полночи переплелось –
С духом низинного тлена
Запах ликующих роз!
………
Ныне, подобно осоту,
Гнётся стенающий бор.
В хладе тускнеющем, что там
Ловит блуждающий взор?..

С неумолимостью страстной
Бьётся у самых окон,
Дышит – мерцающе-влажный,
Разворошённый огонь!

ЗРАК
Слушаю и не пойму:
Ветер? набат?
Скудно и пусто в дому…
Спать бы и спать.

Думы– ни проку, ни зги.
Чую, живой:
Что-то сужает круги
Над головой.

Словно бы в сердце чужой
Вперился зрак.
Что там стоит над душой –
Свет или мрак?

Сможем с тобой доползти,
Раненный зверь, –
Там, где нас ждёт впереди
Жизнь… Или смерть?

Воздух, сгущённый во тьму,
В скомканный бред…
Нету забвенья сему,
Имени нет.

К НОГЕ!
Смотрю, как рощицей гуляют
Хозяин и могучий дог,
Как пёсье буйство усмиряет
Короткий жёсткий поводок.

И снег кружится, и оправа
Зимы – воздушна и легка…
Не так ли нами всеми правит
Незримо некая рука?..

Лишь начал в сторону соблазна
Склоняться мысленно – эге! –
Жестоко, коротко и властно
К ноге, – сказал Господь, – к ноге!

Наш канал на Яндекс-Дзен

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"

Система Orphus Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную