Ещё 30 лет назад в России, а тогда Советском Союзе, Роберт Рождественский был одним из самых популярных поэтов. Даже те, кто был абсолютно равнодушен к поэзии как таковой, не могли не слышать и не любить такие песен на его стихи, как «Эхо любви» к кинофильму «Моя судьба» в исполнении замечательной польской певицы Анны Герман, «Товарищ песня», «Притяжение земли», «Позвони мне, позвони!» и другие. А кто не помнит знаменитую «Погоню» из «Неуловимых мстителей», «Огромное небо» - о том, как два лётчика ценой собственной жизни спасли целый город, а песни к легендарному сериалу «Семнадцать мгновений весны», где стихи Рождественского и музыка Таривердиева стали своего рода визитной карточкой фильма и самих тех лет? И что самое важное, - песни эти и сегодня широко звучат, потому что в них, в каждой строчке и слове – бьётся горячее сердце Роберта Ивановича. Он верил в свою страну, её созидательные силы, энергию таких же верных идее людей, как и он сам. «Я особенно ценю в Роберте Рождественском, – подчёркивал Симонов, – завидную способность ставить трудные вопросы и размышлять над ними на глазах у читателя и публично, не робея гласности, искать и находить на них ответы, пусть не для всякого из нас обязательные, но неизменно вызывающие уважение чистотою, честностью, убеждённостью поисков».

Это уже взрослым человеком он стал знаменитым и уважаемым коллегами и читателями. А в детстве и юности ему досталось пережить немало трудных, а то и горьких лет. Отец его, Станислав Петкевич, склонный «к перемене мест», рано ушёл из семьи и позднее погиб на войне. Вскоре из Омска, где жили Рождественские, уехала на войну и мать, Вера Павловна, по профессии врач. Роберт остался с бабушкой, а мама вторично вышла замуж за Ивана Ивановича Рождественского, который подарил будущему поэту и своё отчество, и фамилию. А подросток Роберт сам рвался на фронт! И появилась первая его публикация в газете «Омская правда», где были такие строки:

«Хотя мне сегодня десятый лишь год,
Стрелять научился как надо,
И пусть только Сталин мне скажет: «В поход!» -
Фашистам не будет пощады».

И, что вполне логично, свой первый в жизни гонорар Роберт тут же перечислил в Фонд обороны. Но этого ему показалось мало, и он дважды пытался бежать на фронт. «Один раз добежал до вокзала. А в другой раз показал себя умным и сноровистым и добрался аж до станции Омск-Товарная, это километра на три дальше», - вспоминал он. Его вернули-таки. Но не смогли укротить бьющую ключом энергию. «В семь лет уже стал командиром октябрятской звездочки. Потом, дрожа от радости, «запрыгнул» в пионеры», - с улыбкой рассказывал он.

Позднее, когда Вера Павловна увезла сына в Москву и вынуждена была на время отдать его в детский дом при Даниловом монастыре, он с товарищем поступил-таки в военно-музыкальное училище. Причём не столько музыки жаждал, сколько военной формы. «Так я стал воспитанником Красной Армии. Дудели до посинения. А потом был День Победы. 9 мая мы были на Красной площади. Нас качали. В самый салютный час - сотни прожекторов... У меня оттуда осталось ощущение: не надо быть взрослым, надо быть счастливым».

Шло время, стихи всё сильнее звали в неведомую литературную даль, и будущий поэт, что вполне естественно, решил поступить в Литературный институт им. М. Горького и... получил суровый отказ: мол, не в свои сани не садись. Однако, будучи уже студентом Петрозаводского университета и продолжая писать стихи, он повторяет былую попытку и... зачисляется в долгожданный институт. И словно обретает второе дыхание: за годы учёбы у него выходят в свет первые сборники стихов «Флаги весны» и «Испытание», отдельно публикуется поэма «Моя любовь».

Нет слов, лекции известных профессоров, творческие семинары давали студенту немало, но и громадную роль сыграла дружба с будущими классиками советской литературы - Евгением Евтушенко, Расулом Гамзатовым, Григорием Баклановым, Владимиром Соколовым, которые бок о бок учились с ним.

Выходили новые сборники, имя Рождественского становилось популярным. А как же иначе, ведь он входил в самую известную поэтическую "великолепную пятерку", собиравшую огромные залы и даже стадионы. Кроме Роберта Рождественского, это были Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Белла Ахмадулина, Булат Окуджава. Очень разные писатели, каждый со своим поэтическим голосом, со своим отношением к миру. «Цельный, искренний, с обаянием юморка, с фигурой культуриста, он казался Ильей Муромцем или Рэмбо на площадках шестидесятых годов», — писал о нем Андрей Вознесенский.

Сравнение с Рэмбо не случайно, ведь это был отменный атлет: боксер, волейболист и баскетболист (о, сколько истинных писателей с беговой дорожки – да прямиком на литературную!.. А Роберт Рождественский к тому времени успел поиграть за сборную Карелии, где и сегодня живут и здравствуют Игры его памяти). В то же время он выделялся активной гражданской позицией, стремлением к честности и правде в каждом слове. И главное - открыто, искренне, горячо. Такое не могло оставить слушателя равнодушным, ведь эти качества во все времена ценились высоко.

...Никогда не спрячусь за кондовой завесой... По национальности я - советский! – поэт словно перекликался с Маяковским: «Читайте, завидуйте, я – гражданин Советского Союза!». Он всегда был любящим сыном великой страны и верил в её достойное будущее. И сам делал всё для этого. Вот строки из его стихотворения «Мастера»: ...А они стоят, будто крепости, в правоте своего труда. И не могут иначе. И требуются срочно! спешно! всюду! всегда!   Его касалось всё. Особенно близка была героическая тема. В юности он не только сам рвался на фронт, но и потерял на войне отца, а у его матери погибли пятеро братьев. Вот почему столько души, столько горечи он вложил в стихи и песни о войне. Невозможно и сегодня читать спокойно его стихотворение о маленьком человеке. Вспомним же несколько строчек из него.   На Земле безжалостно маленькой жил да был человек маленький. ...А когда он упал - некрасиво, неправильно, в атакующем крике вывернув рот, то на всей земле не хватило мрамора, чтобы вырубить парня в полный рост!   И не удивительно, что в активе у Рождественского были заслуженные награды: это и премия Ленинского комсомола (1972), и Государственная премия (1979), не говоря о других достойных знаках отличия. Роберт Иванович много ездил, его герои – не придуманные, не абстрактные: «...мне посчастливилось побывать на Северном полюсе, на одной из наших дрейфующих станций. С какими парнями я познакомился там! Без всякого преувеличения — первоклассные ребята! В основном — молодые, умные, очень веселые. Работа зимовщиков трудна и опасна, а эти — после работы вваливались в палатки и оттуда еще долго шел такой громыхающий смех, что случайные белые медведи, которые подходили к лагерю, — безусловно шарахались в сторону», - вспоминал он.
Некоторые критики и «друзья»-писатели называли его официальным, «придворным», поэтом, а он по сути продолжил путь Некрасова и Маяковского, по-своему разрабатывал жанр лирической публицистики, где история его страны вливалась в общемировую, где само время было одним из главных героев. Не случайно один из сборников Рождественского называется «Радар сердца». ...Я все смогу, я клятвы не нарушу, своим дыханьем землю обогрею. Ты только прикажи – и я не струшу, товарищ Время, товарищ Время!.. 

Прямая речь, обращённая к другу (даже если это «товарищ Время»), любимой, читателю - сокращала дистанцию между стихом и адресатом, сходу входила в жизнь современника. « Мы были вместе. Были и есть. С этой страной — прекрасной, несчастной, страшной, великолепной. Я не верю в охи, что это все кончится, что Россия гибнет. Это все мура! Было трудно. Но жизнь — любая жизнь — не легкая. Если не кретин и не сумасшедший...» Что жизнь – штука не лёгкая и не простая, Рождественский вспомнил не раз и не два, когда, возмущённый стихотворением «Да, мальчики» Хрущёв на встрече с писателями кричал в гневе: "Товарищ Рождественский, пора вам встать под знамена наших отцов!". Последовало наказание, о Рождественском многие старались забыть. После такой «встречи» Поэта долго не издавали, не приглашали на выступления. Другому важному лицу не понравилось стихотворение «Утро», И, не ожидая новых «сюрпризов», Роберт Иванович уехал в Киргизию и занимался в основном переводами. Потом, когда гроза миновала, он вернулся и в Москву, и к полноценной творческой работе.

Среди других произведений особенно широкую известность получила его поэма «210 шагов» - путь от Спасской башни Кремля до Мавзолея. И снова – признание со стороны общества и властей и всё приятное, связанное с этим. И всё-таки никакие награды никогда не приглушали в нём совесть, о чём говорит и такая фраза из его записей: «Заметили. Отметили. Оценили. (Что? Кто?!) На душе стыдно и возвышенно». И ещё: «Я усомниться в вере не пытался. Стихи прошли. А стыд за них остался», - признавался он, переоценивая прошлое и свою безграничную веру в идеалы коммунизма.

А в стихах – снова о своём:

Один из лучших его сборников назван «Все начинается с любви». Любовь к близким людям, товарищам и своей прекрасной, несмотря ни на что, стране - согревали поэта и поднимали к высотам творчества. Может быть, поэтому и в жизни он был человеком мягким, с большим чувством юмора. О своей первой публикации он вспоминал: «...я всячески грозился фашистам, что вот я скоро подрасту и им, естественно, будет очень плохо! Их спасло от еще более кошмарной участи лишь то, что пока я подрастал, война кончилась. А иначе, что бы с ними было - страшно даже представить!..» Был и такой случай. На одном из мероприятий он вышел для приветствия на сцену ЦДЛ. Вдруг впереди его оказывается голый мужчина с портфелем в руках и поворачивается к залу задом. Конечно, его тут же увели за кулисы, а Роберт Иванович, привычно заикаясь, сказал: «В-вы из-звините, что я немнож-жко одет». Смех в зале, инцидент исчерпан.

Менялась страна, менялись и люди, в том числе творческие. Надо было многое осмыслить, понять, найти новую дорогу в жизни. В 1990-е годы у него выходят сборники стихов «Бессонница» и «Пересечение». В последние годы жизни, будучи тяжело больным, он создаёт одну из самых откровенных и глубоких своих книг, которая была опубликована уже после его ухода. «Последние стихи Роберта Рождественского» - так она называлась.

Тихо летят паутинные нити.
Солнце горит на оконном стекле…
Что-то я сделал не так;
Извините:
жил я впервые
на этой Земле.
Я её только теперь ощущаю.
К ней припадаю.
И ею клянусь.
И по-другому прожить обещаю,
если вернусь…
Но ведь я
не вернусь.

Несмотря на то, что нынче Россия уже совсем не та, что в звездные годы Поэзии, - его стихи и поэмы, его прекрасные песни остаются востребованными и любимыми многими. Гражданское мужество, требовательность к себе и другим, стремление «приравнять к штыку перо» во имя гуманизма и достоинства каждого на этой земле – сегодня драгоценны как никогда. И недавний концерт по телевидению, где лучшие исполнители России считали для себя честью прикоснуться к творчеству замечательного поэта, - яркое тому подтверждение. Многое было в его жизни – и высокие награды, и опала со стороны властей за слишком смелые стихи, и ошибки, как у любого творческого человека. Но неизменной оставалась верность нравственным идеалам.   ...А теперь открывай окно пошире, отряхнись от шелухи. Надо собственною жизнью Доказать свои стихи...   Так считал Роберт Рождественский. И так старался жить. Именно поэтому мы помним о нём и вовсе не собираемся списывать этого искреннего, мужественного и талантливого поэта с «корабля современности».   Остался дом за дымкою степною, не скоро я к нему вернусь обратно. Ты только будь, пожалуйста, со мною, товарищ Правда, товарищ Правда!  

Да не изменит и нам «товарищ Правда». Он умер 19 августа 1994 года и похоронен в Переделкино, под Москвой. А земляки, жители Алтайского края (именно там он родился), создают уникальный музейный фонд Роберта Рождественского. Принято решение об учреждении Губернаторской литературной премии и открытии Центра патриотического воспитания имени Поэта. Такая вот ощутимая и благодарная память.