| |
***
Благодарю Тебя, Всевышний,
За безграничную любовь,
За то, что видишь всех и слышишь,
И помогаешь в час любой,
За то, что миру Ты являешь
Пример вселенской доброты
И милосердно позволяешь
С Тобою говорить на «Ты».
ПОЭТУ
Отвергни льстивых слов потоки,
Живи, поэт, с собой в ладу,
И благодарные потомки
Тебе сторицей воздадут.
И день, и ночь крепи твердыню
Своей взыскующей души,
А змееглавую гордыню
Еще в зародыше души.
Открой, поэт, себя для мира,
Не бойся зависти и лжи,
Не сотвори себе кумира –
Своей державной, честной лирой
Отчизне праведно служи!
МОЛИТВА МАТЕРИ
Спокойной жизнь была когда-то,
А вот теперь не может спать.
Она отныне – мать солдата,
Защитника России мать.
Не колебался он ни грамма,
Когда подписывал контракт,
А ей сказал:
– Так надо, мама,
Ты понимаешь, надо так.
Ах, как она его пыталась
В своих объятьях удержать!
Нет тяжелее испытанья –
На битву сына провожать.
С тех пор она и днем, и ночью
Живет с молитвой на устах:
– Помилуй, Господи, сыночка,
Чтоб он в дороге не устал,
Чтоб пули пролетели мимо,
И чтоб не взяли в плен враги,
Чтоб не нарвался он на мины –
От страшных бед убереги...
И верит мать: ее молитва
На фронте сына защитит,
Ведь из святой любви отлит он –
Молитвы материнской щит.
«БЕЛЫЙ»
Николаю Белову
Сильный мой сосед и смелый,
В бой идти всегда готов.
Позывной он выбрал – «Белый»
В честь фамилии Белов.
Раньше был обычный парень,
А теперь сосед – герой.
Третий раз на фронте ранен,
Слава Богу, что живой!
После госпиталя дома
Он спешит набраться сил.
Во дворе парней знакомых
– Как живется вам? –
спросил.
Те стоят, судьбой довольны,
Все по-прежнему у них.
И подумал с грустью воин:
– Я чужой среди своих.
Не поймут они солдата,
Что остался он один,
Что ему роднее брата
Был погибший командир.
Снятся ночи роковые,
Он идет на смертный бой:
С ним товарищи – живые,
Командир его – живой…
* * *
Флаг России на моем окне,
"Не красиво", – кто-то скажет мне.
Я не знаю, друг ты или враг,
Но в душе моей Российский флаг!
Мы с Россией – целое одно,
И с надеждой я гляжу в окно,
А за ним – березы кружева,
Это значит, Русь моя жива!
Белым снегом в небе облака,
Вьется синей ленточкой река,
Земляника рдеет на лугах –
За моим окном России флаг!
* * *
Опустился задумчивый вечер
На заснеженный сад за окном.
Серой шалью укутал мне плечи,
Проскользнув незаметно в мой дом.
О солдатах читаю молитву,
И поклонам земным несть числа.
Громко вьюга стучится в калитку –
С фронта весточку мне принесла.
На Донбассе за нашу Россию
День и ночь продолжается бой.
Даруй, Господи, воинам силы
И от вражеской пули укрой.
Пусть ни страха не знают, ни боли,
Пусть живыми вернутся они,
Дай им доблести, стойкости, воли,
Всех помилуй и всех сохрани!
МАСКИРОВОЧНЫЕ СЕТИ
И родные, и соседи,
Душу вкладывая в труд,
Маскировочные сети
Нашим воинам плетут.
К узелочку узелочек,
К лоскуточку лоскуток,
Чтобы папа иль сыночек
От врага укрыться смог.
На войне такие сети,
Как святой защитный плат –
Сберегут они от смерти
Наших доблестных солдат.
И молитвы лентой ткани
Вплетены в узлы сетей
Материнскими руками
И ручонками детей.
ПОД ЛУГАНСКОМ
Виталию Гречихину – позывной «Солист»
В деревеньке под Луганском
Вперемешку с пеплом снег.
Здесь навеки жизнь угасла –
Не найти бойцам ночлег.
От домов одни руины,
Не деревня, а погост.
Неуклюже сгорбил спину
Над оврагом старый мост.
Вон виднеется крылечко,
Уцелело пол-избы.
Разжигает воин печку,
Дым струится из трубы.
Отыскал в углу дровишки,
В топку жаркую кладет,
Из-под снега чьи-то книжки
И тетрадки достает.
А потом нашел красивый
Голубой фотоальбом.
Смотрит молча, через силу –
Подкатился к горлу ком.
В том альбоме жизнь деревни:
Ребятишки у реки,
На скамейке у деревьев
Отдыхают старики.
Вот стоят молодожены,
У невесты ясный взгляд,
А жених-то напряженный,
Словно он не очень рад.
Где теперь воюет парень?
Знать, на вражьей стороне.
Жив ли он, а может, ранен?
Чтоб не сгинул на войне,
Вразуми его, Спаситель,
Пусть бросает воевать,
Что делить ему с Россией?
Ждут его жена и мать...
Вдалеке снаряды воют,
Воет черная пурга –
Под Луганском русский воин
Бога молит за врага.
АККОРДЕОН И АВТОМАТ
Ирине Ивановне Николаевой
Ее поддержка всем важна:
И сыну-командиру,
И для бойцов теперь она –
Родная мама Ира.
Пылал багряный горизонт
И звал ее в дорогу,
Она приехала на фронт
К ребятам на подмогу.
Аккордеон и автомат
Стоят в углу, дневалят,
А мама Ира для солдат
Обед домашний варит.
Бойцов накормит всех, когда
Вернутся из разведки,
Их ждет любимая еда:
Картошка и котлетки.
Она подарит им уют
Родительского дома,
Солдаты песню запоют,
Что всем давно знакома.
Обнимет сын:
– Ты знаешь, мам,
Тебе мы очень рады,
Но здесь опасно, больше к нам
Не приезжай, не надо…
И лишь проснется за окном
Тревожный лучик солнца,
Она уедет, а потом, –
Машину загрузив битком
Картошкой, салом, чесноком –
Опять к бойцам вернется.
БАБА ВЕРА
Алексею Толстикову - позывной "Барс"
Над херсонским городом Алешки
Беспилотник яростно ревет,
А боец с рязанщины Алешка
На соседский смотрит огород.
Там козу хромую баба Вера
Привязала с самого утра
И теперь ее толкает нервно,
Увести пытаясь со двора.
Хищной птицей беспилотник кружит,
Он своей добыче смерть несет.
– Баба Вера, поскорее, ну же!
Прячься!.. не успела… взрыв! – и все..
И глядит, глазам своим не веря,
На воронку чёрную солдат:
– Как же так случилось, баба Вера?
Не помог... прости... я виноват...
Помню, как стояла ты у двери
С двухлитровой банкой молока:
– Я соседка ваша, баба Вера,
Угощайтесь, теплое пока.
И потом по-свойски улыбнулась,
А бойцы в сомнении – война.
Успокоил командир:
– Да ну вас,
Не отравит, русская она.
И пустили банку мы по кругу,
Неуклюже морщили носы,
Хохотали, глядя друг на друга,
Вытирая белые усы...
А теперь кого нам ждать к обеду?
Для кого нам собирать траву?..
Эх, дожить бы только до победы,
Будет дочка – Верой назову.
|
***
Молила:
– Люди, помогите!
Молилась:
– Господи, спаси!
И офицер, поправив китель,
Прощенья у нее просил.
А мать кричала:
– Нет! Не правда!
Не верю, что погиб сынок!
И убедить ее в обратном
Никто не смел,
никто не мог.
Как сердцу матери осилить
Такого горя
черный вал?..
А ветер гладил флаг России,
Что крышку гроба
укрывал.
* * *
Войну войной не называя,
Не забегаем наперед,
Но только третья мировая
Уже идет... Война идет!
И перед грузом «двести» каждый
В том убеждается вполне –
Кто в горе матери докажет,
Что сын погиб не на войне?
ВЕЛИЧАВЫЕ ЕЛИ
Воинам, павшим в боях за наше
Отечество, посвящается
На улице русской деревни,
Где ели построились в ряд,
Лежат неподвижные тени
С войны не пришедших солдат.
Помянем их всех поименно,
Погибших за землю свою:
Ивана, Захара, Семена,
Степана, Макара, Илью...
Как много из этой деревни
Ушло воевать мужиков!
В честь павших героев деревья
Растут у солдатских дворов.
И там даже, где уцелели
Всего лишь столбы от плетня,
Стоят величавые ели,
Священную доблесть храня.
И светятся ели, как свечи,
Ветвями касаясь луны.
Пусть помнит вселенная вечно
Солдат, не пришедших с войны.
ТРАВА ЗАБВЕНЬЯ
Их имена на обелиске
Навек застыли серебром.
Бойцы, проделав путь неблизкий,
Вновь собрались в селе родном.
И в час, когда лучи заката,
Скользят прощально по холмам,
С гранитных стел сойдут солдаты
И побредут к своим домам.
Скрипят, качаются ворота,
Как птицы черное крыло –
С войны вернувшуюся роту
Встречает мертвое село.
На избах крыши покосились,
В колодцах высохла вода,
Годами травы не косились,
Кругом глухая лебеда.
И косы, словно автоматы,
Сжимая в жилистых руках,
В бой за село пошли солдаты,
Чтоб жить и жить ему в веках.
И до того, как за пригорком
Проснулся первый луч зари,
В потертых серых гимнастерках
Сражались яростно и стойко
С травой забвенья косари.
БАБА МАША
А баба Маша не из нытиков –
Сама сажает огород.
В селе, далеком от политиков,
Она совсем одна живет.
Нет ни соседей и ни родичей,
Давно не ждет она гостей.
Лишь вечерами рыжий кот ничей
Во двор заглядывает к ней.
Присядет рядом на скамеечке,
Смешно усами шевелит,
И наблюдает он, как семечки
Старушка ловко шелушит.
Она не смотрит телекритиков,
Картошку варит в чугунке.
Живет…
И вся ее политика –
Лишь смертный узел в сундуке.
МЕРТВОЕ ПОЛЕ
Была деревня Лемзяки –
Всю запахали.
Не соберутся земляки
На сеновале.
Родного дома не найдешь –
Исчез бесследно.
Не преклонить, скрывая дрожь,
Пред ним колена.
Оборвалась навеки нить
Со днем вчерашним,
Ведь все дома остались гнить
Под серой пашней.
Коснеют, жалкие, в пыли
Под стоны ветра.
Забвенья земли залегли
На километры.
Деревню злые жернова
Перемололи –
Не прорастет вовек трава
На мертвом поле.
ЗАБРОШЕННЫЙ ПАРК
Заброшенный парк
бесприютен и мрачен.
Здесь пух тополей тяжелее свинца.
И кружит скворчиха
то с криком, то с плачем,
Жалея упавшего наземь птенца.
Замшелые чаги впились, как занозы,
В прогнутые ветром, сухие стволы.
Склонились навеки дубы и березы
Под сенью густой
неприветливой мглы.
Здесь ветки торчат одичало и криво,
Средь зарослей тускло
блестит бузина.
Пугает случайных прохожих
крапива –
Повсюду стоит, как глухая стена.
Когда из-под свода
ненастного выйду,
Назад оглянусь, уходить не спеша.
За сумрачный парк
и вину, и обиду
Почувствует
в тихом смятенье душа.
РЕЧКА ХУПТА
Город мой затихает,
Льется свет фонарей.
Слышишь, Хупта вздыхает
О судьбине своей?
По старинному Ряжску
Протекает она,
Под болотистой ряской
Замирает волна.
С грустью вымолвит кто-то,
Постояв на мосту:
– Не река, а болото –
Камыши на версту.
Раньше бегали дети
На цветущем лугу,
А сейчас стонет ветер
На пустом берегу.
Было время, поэты
Любовались рекой –
Наша Хупта воспета
Стихотворной строкой.
А теперь ни словечка
Не напишут о ней.
Гибнет бедная речка
На глазах у людей.
* * *
Я не принцесса на горошине,
Но вспоминаю всякий раз,
Как озорное наше прошлое
С горохом связывало нас.
Как мы на поле, на гороховом,
Веселой бегали гурьбой
И как от злого деда Прохора
Всегда летели мы стрелой.
Мы знали: ничего хорошего
Нам не сулил свистящий кнут –
И рассыпались, как горошины,
В траве за несколько секунд.
А после в банку пол-литровую
Совали мы к стручку стручок,
На площадь бегали торговую
Отдать ее за пятачок.
Казалась прибыль нам не маленькой,
Ей были рады мы с сестрой…
И вот я в новеньких сандаликах –
Земли не чую под собой!
РЯЗАНСКИЙ ВЕСОВЩИК
Всегда ищу его глазами,
Мой взгляд к нему уже привык:
На главной площади в Рязани
Сидит веселый весовщик.
Табличку яркую приладит
Он к стойке крашеных весов:
То ловко бороду пригладит,
То вздернет кончики усов.
То руку он подаст старушке,
Как настоящий джентльмен,
То девушке шепнет на ушко
Он свой изящный комплемент.
Мальчишке рыжему доложит:
– Всего-то сорок два кила,
Бараний вес, любовь, похоже,
Тебя, родимый, довела.
– Мадам, Вы словно Нефертити,
Четыре пуда красоты.
И улыбнется:
– Извините,
Не взял с собою я цветы.
И стар и млад к нему подходят,
О нем разносится молва,
А весовщик шутя находит
Для всех приятные слова.
И на весы встаем мы гордо,
Как на почетный пьедестал…
С ним наш любимый древний город
Свою историю связал.
НА РОДИНЕ ЕСЕНИНА
На родине Есенина
Вдоль берега Оки,
Как звездочки весенние,
Сияют васильки.
И солнце – паутиною
На крыльях голубей.
Люблю я Константиново –
Поэта колыбель.
Здесь трепетно и весело
Клокочут родники,
Здесь клены поразвесили
Рубашки у реки,
Здесь розовое облако,
Что улетевший зонт,
И синей поволокою
Застелен горизонт.
Я в этот край сиреневый
Еще не раз вернусь.
На родине Есенина –
Берет начало Русь! |
