Екатерина КОЗЫРЕВА
«ЧУЮ РАДУНИЦУ БОЖЬЮ»

С. А. Есенин через 120 лет

Стихи мои,
Спокойно расскажите
Про жизнь мою.

Я буду воспевать
Всем существом в поэте
Шестую часть земли
С названьем кратким Русь.

Новенький пятитомник Сергея Есенина мягко сиял голубым цветом. Рядом стояли толстые ярко-красные с золотым тиснением тома Владимира Маяковского. На этажерке нашей,  сделанной отцом, тяжёлой,  выкрашенной тёмно- коричневой, почти чёрной краской, книги эти были необыкновенно красивы. Привёз их брат Юрий из Москвы.

Маяковского я читала, когда оставалась одна в доме, громко, раскачиваясь в такт слову «агитатора, горлана, главаря». В комнате брата висел графический портрет поэта.

Есенина открыла не скоро. Но каково же было моё удивление, когда после религиозных и непонятных мне стихов, я стала листать наугад и встретила знакомую  песню, которую пели у нас в застолье:  «Отговорила роща золотая».

В школьных программах Есенина не было.

Зато у всех девчонок были тетрадки с названием Альбом. Туда мы записывали песни, стихи, высказывания, загибали уголки-секретики с пожеланиями друзей. Одна такая тетрадка сохранилась, но стихов Есенина в ней тоже не было. А вот вырезка из газеты, вклеенная рядом с альбомным стихом, много говорит о нашем детстве: «Книга – огромная сила» В. И. Ленин. Ваше любимое занятие? «Рыться в книгах». Карл Маркс.«Книга, быть может, сложное и великое  ч у д о  и з  в с е х  ч у д е с  с о т в о р ё н н ы х  человечеством на пути его к счастью и могуществу будущего». М. Горький. (разрядка дана в газете, видимо, в «Известиях», которую выписывал отец)

Детство Есенина ещё было овеяно веком девятнадцатым.

И родное село Константиново, и Спас-Клепики, где учился Серёжа с 9 лет в церковно-учительской школе, с их природными и духовными богатствами, определили его путь. Безценный благотворный запас  дала Есенину дружба с Гришей Панфиловым, который был на год старше его. А также благодаря просвещённому учителю словесности, Есенин полюбил мировую литературу и Пушкина. Недаром  сверстники дали ему такое же прозвище, как Пушкину: «Серёга-Монах». Именно тогда начал Серёжа писать стихи и читать их друзьям.

В первом классе написал он «Маковые побаски» и рассказ про Миколу.

Есенин ворвался в поэзию, как Гагарин в космическое пространство. Похожи они улыбкой и задором, смелостью и уверенностью первооткрывателей. Славой и любовью к планете Земля. Гагарин слышал музыку космоса, чувствовал и переживал мощное притяжение земли. Есенин всё это выразил в Слове. Поэзия его вся – порыв и движение к своему божественному назначению, к Руси-России.

 

«У меня нет периодов – через всё моё творчество проходит одна и та же тема: любовь к Родине».

В 1910- 1914 годы он писал много. Первая публикация появилась в январе 1914 года в Москве. «В это время, - сообщает поэт в автобиографии, - у меня была написана книга стихов «Радуница». Я послал из них в петербургские журналы и, не получая ответа,  поехал туда сам». Поэт утверждал, что стихотворения, включенные им в «Радуницу»,  были написаны им до отъезда в Петербург.

В книге много церковной лексики и образов, но в них же предстают живые картины деревенского быта. Бабка Есенина привечала всех нищих, увечных и бродячих, которые пели по русским сёлам духовные стихи от «Лазаря» до «Миколы».

Так рос он в семье, пропитанной народной словесностью.

Я помню, так людно было в нашем новом доме, в селе Агаповка, недалеко от Магнитогорска, на Южном Урале И к нам приходили  странники, обездоленные,  бесприютные люди. Мама стирала и чинила их одежду, кормила их, а они рассказывали, поминали и пели за гостеприимным столом. Вот одну из таких песен  я услышала от Анны Васильевны Пересунько на поминках моей мамы: «Что вы, братцы, собралися, А к вам  сёстры все пришли? Мы затем и собралися, Чтоб усопших помянуть. Когда были они живы, И прожили с нами век, А теперь мы их не видим, И не слышим голос их. Соберёмся же все вместе И помянем хлебом-солью, Каплю слёз о них прольём».

 В «Радуницу» входят  циклы стихов «Русь» и «Маковые побаски». По Руси ходит любимый русским народом святой Микола. Он естественно и живо вписывается в природу: «В лапоточках, словно тень, Ходит милостник Микола Мимо сёл и деревень». Он говорит с народом: «Собирайте милость Божью, Спелой рожью в  закрома» и слышит их просьбу: «Миколае-Чудотворче, Помолись Ему за нас».

Николай Клюев, с которым  Есенин был дружен всю жизнь, был ревниво удивлён, когда впервые читал «Радуницу», изданную в 1916 году: «У него Бог живой!».

 «Пахнет яблоком и мёдом По церквам твой кроткий Спас»,- обращается  к Руси поэт и заканчивает это стихотворение знаменитыми, зацитированными строками: «Если крикнет рать святая: Кинь ты Русь, живи в раю!» Я скажу: «Не надо рая, дайте родину мою». Другое  стихотворение 1914 года «Шёл Господь пытать людей в любви» стало сразу классикой. В этом же году написано «Край любимый! Сердцу снятся…», которое поэт заканчивает  очень тревожно: «Я пришёл на эту землю, чтоб скорей её покинуть». Можно сказать, что Есенин задолго чувствовал трагедию войны и революции и переживал своим чутким сердцем, всё, о чём думал.

В том же, 1914 году написал он  стихотворение «Чую радуницу Божью»:

Чую Радуницу Божью –
Не напрасно я живу,
Поклоняюсь придорожью,
Припадаю на траву.
Между сосен, между ёлок,
Меж берёз кудрявых бус,
Под венком в кольце иголок
Мне мерещится Исус.
Он зовёт меня в дубровы,
Как во Царствие небес

И горит в парче лиловой
Облаками крытый лес
Голубиный дух от Бога,
Словно огненный язык,
Завладел моей дорогой,
Заглушил мой слабый крик.
Льётся пламя в бездну зренья,
В сердце радость детских снов,
Я поверил от рожденья
В Богородицын Покров.
 
Радуница, или Радоница, праздник обновления, пробуждения природы весной, был известен ещё в дохристианский период. С воскресением природы от зимней спячки зарождалась в народе мысль о пробуждении мёртвых. Радуница или Красная Горка – весенние поминки, а осенние бывают в родительскую или Димитровскую субботу, 7 ноября. Сразу после Куликовской битвы Димитрий Донской отправился к преподобному Сергию. В Троицком монастыре по погибшим воинам служились многочисленные панихиды. Так был учреждён день ежегодного поминовения воинов. Таким образом, праздник этот приобретает не только религиозную, но и историческую основу. Димитрий Донской, победивший Мамаево   нашествие, р о д о н а ч а л ь н и к  побед России в войнах с захватчиками, становится р о д н ы м  всему русскому народу!

Эту родственную, родовую, связь уловил и почувствовал Сергей Есенин.

Может и не зря, пенял ему Клюев:  «Твоими «рыхлыми драчёнами» все объелись…».

Но поэт выплёскивает всё своё, деревенское, осознанно и доверчиво, смело привнося в столичную публику родное, исконно русское слово: и «потом пропахшую выть», и «в свяслах копны хлеба», и «дулейки, коливо, веретье…» и много иных, непривычных городскому уху слов.

В разговоре с И. Н. Розановым о «Радунице» Есенин признавался: «В первом издании у меня много местных, рязанских слов. Надо писать так, чтобы тебя понимали…».

И, готовя второе издание «Радуницы», исключил «непонятные» слова и четырнадцать стихотворений!  

Цикл «Маковые побаски» он ставит в «Радунице» после «Руси», хотя в нём много стихов, написанных в 1910-1912-е годы. Здесь и рождение, и судьба: «Родился я с песнями, в травном одеяле… Как снежинка белая, в просини я таю, да к судьбе-разлучнице след свой заметаю». Девушке у него  «звонко ветры панихидную поют…ткёт ей саван нежнопенная волна…» В праздничное, Троицыно утро, он говорит птахам: «Похороним вместе молодость мою».

В стихотворении 1912 года рождаются песенные мотивы: «Заиграй, играй, тальяночка, малиновы меха, Пусть послушает красавица прибаски жениха». Но следом за ним в книге стоит стих 1910 года «Подражание песне», где поэт возвращается к панихидным настроениям: « В пряже солнечных дней время выткало нить…Мимо окон тебя понесли хоронить». И ямщик поёт: « Я умру на тюремной постели, Похоронят меня кое-как». Даже в любовных стихотворениях у него «есть тоска весёлая». Такое переплетение жизни и смерти, радости и горя часто появляется у Есенина не только в раннем творчестве.

 

В 1914 году начинается Гражданская война, «рекрута играли в ливенку про остальные деньки», а поэт взывает к родному краю: «Край ты мой заброшенный, Край ты мой, пустырь, Сенокос некошеный, Лес да монастырь», «Я пастух, мои палаты…», « Я молюсь на алы зори, причащаюсь у ручья».

С 1915 года Есенин уже постоянно прибегает к приёму контраста. В самом радостном стихе у него «Плачет смехом бубенец».
«Сторона ль моя, сторонка, Горевая полоса…». Но в этом стихотворении впервые зримо проступает образ Спаса: «Лица пыльны, загорелы Веки выглодала даль И впилась в худое тело Спаса кроткого печаль».
Ю. П. Кузнецов считал, что Есенин один только раз увидел точно образ Христа: «И целует на рябиновом кусту Язвы красные незримому Христу». Вряд ли с этим можно согласиться. Вот ещё один видимый образ:

Между сосен, между ёлок,
Меж берёз кудрявых бус,
Под венком в кольце иголок,
Мне мерещится Иисус…

Благотворное радуничное начало сопровождает всё творчество Есенина, от начала жизни и до самого его конца. Стихия поэзии охватывает его и не отпускает. Как Пушкин и Лермонтов, он проживает долго свою недолгую жизнь. Прозревает рано как поэт: «Словно я весенней гулкой ранью Проскакал на розовом коне». Недолго был розовым его Пегас, занося поэта то в Москву, отпускал его бродить « по московским изогнутым улицам», то в Петербург, где является к «богу» русской поэзии, Блоку, с чисто крестьянским своим ощущением трудного своего вхождения с «рязанских полей» в кабинет Учителя. Труд души его, понимание вступления на новую стезю в поэтическом творчестве, доводит Сергея до такого физического изнеможения, что «выступает пот на лбу». То перелетал он за океан, то возвращался в деревню. Вся жизнь Есенина – искание Бога – и вера, и безверие; и язычество, и православие, впитанное с молоком матери;  и …богохульство, навеянное ветрами революции. Это и борьба с самим собой – хулиганом и кабацким кутилой. Это и осознание нарастающей скорости своей поэтической мощи, которой нужно было научиться управлять.

Знаток мировой и русской поэзии В.В. Кожинов в статье «Без религиозной основы поэзия невозможна» приводит высказывание своего учителя Михаила Михайловича Бахтина, что «истинно религиозный человек всегда находится на грани веры и безверия».

В письмах Грише Панфилову из Москвы Сергей писал «Все погрузились в себя, и если бы снова явился Христос, то Он и снова погиб бы, не разбудив эти заснувшие души».

Сергею Есенину всё было дано от Бога.

Но он сам написал о своём мировоззрении:  «Розу белую с чёрной жабою я хотел на земле повенчать». Поэт принимал всю жизнь России, «как она есть», следуя пушкинскому завету.

 

В 2005 году в серии ЖЗЛ издательства «Молодая Гвардия» вышло третье издание книги «Сергей Есенин», исправленное и дополненное. Написали её известные литераторы, отец и сын,  С. Ю. и С. С. Куняевы.  В ней жизнь и творчество поэта показаны в наибольшей полноте. Так же полно принимают его и читатели всех уровней и в России, и за рубежом.

Здесь же мне хотелось понять, как зарождалось и развивалось в поэте чувство родины, Руси православной

В своё время стихи Есенина  из цикла «Москва кабацкая» вызвали как восхищение, так и возмущение и неприятие. Но когда находишь в них же откровение поэта:  «И за все за грехи мои тяжкие, За неверие в Благодать, Положите меня в белой рубашке Под иконами умирать», то понимаешь, что Бог всегда жил в нём.

Первая книга «Радуница» изменялась Есениным и переиздавалась ещё три раза. Поэт написал художественное произведение о той самой Руси, которую не хотели знать и видеть в салонных кружках представители разных «измов».

В «Радунице» свободная стихия есенинского слова соседствует с реалистическим и мистическим. С благодатью природных стихов и лучшими сторонами деревенской жизни.

В вышеназванной статье Вадим Кожинов говорит, что «если в стихотворении поэзия обнимает весь мир, если в нём есть чувство вечности, оно без сомнения религиозно. А вечность можно уловить только в мгновении».

Конечно, речь идёт о художественном воплощении религиозности в стихах.

В августе 1915 года Есенин опубликовал поэму «Русь» полностью в журнале «Северные записки» и, как говорится, сразу проснулся известным. Отделка стихов, как отмечают его современники, была совершенна!

Уже тогда поэт противостоял  «упаднической» литературе. Мысль о вечном звучит во всех стихах «Радуницы». Поэт верит в возможность спасения Родины через вечные заповеди, по которым и жила Россия.

Чувство родины у Есенина – есть чувство пути. Он часто задумывался на этом пути  над пушкинским «Жизнь, зачем ты мне дана?», задавая себе  вопросы: «Зачем жить? Зачем жизнь?». Гриша Панфилов написал ему: «А всё-таки я думаю, что после смерти есть жизнь другая». (Есенин приводит эту строку в письме к Панфилову 1913 года из Москвы )

Остался отрывок начатого им стихотворения, а может быть, и поэмы «Смерть».

Кто скажет и откроет мне,
Какую тайну в тишине
Хранят растения немые
И где следы творенья рук.
Ужели все дела святые,
Ужели всемогущий звук
Живого слова сотворил.
Из «Смерть», начатой мною. Сергей Есенин.

Поэт сам ответил на свой вопрос: – Зачем  жить? Чтобы оставалась тайна творчества –  где «все дела святые …всемогущий звук живого слова сотворил».

2015

 
Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"
Система Orphus
Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную