СТИХИ КАЛМЫЦКИХ ПОЭТОВ, ПОСВЯЩЁННЫЕ А.С.ПУШКИНУ,
в переводах Юрия ЩЕРБАКОВА
Давид КУГУЛЬТИНОВ
(1922-2006)
ПУШКИН И КАЛМЫЧКА
Прощай, любезная калмычка!
Чуть-чуть, на зло моих затей,
Меня похвальная привычка
Не увлекла среди степей
Вслед за кибиткою твоей.
А.С.Пушкин
Пыль и полынь. Степное солнце
На землю выливает зной.
На кочках тарантас трясётся,
А в нём поэт.
– Ямщик, постой!
Правь к той кибитке одинокой!
Разнообразие в пути
И монотонном, и далёком,
Быть может, сможем обрести.
И там судьбина кочевая
Сюжет подбросит невзначай,
Где дочь калмыков молодая
В котле помешивает чай.
О, это чудное мгновенье!
О, дивной красоты полон!
Не каждым ли её движеньем
Был наповал поэт сражён?
Смольё волос и глаз раскосых
Сиянье – чудо из чудес!
Калмычка юная, без спросу,
Кроме тебя, весь мир исчез
Для Пушкина.
«Долой сомненья!
На полчаса в глуши степной
Явил Господь стихотворенье,
Что им написано – не мной!»
...Праправнучка калмычки милой,
Я понимаю сквозь века,
Что Пушкинским пером водила
Тогда Всевышнего рука!
От восхищения немею,
И откровенье в сердце бьёт:
С бессмертной красотой твоею
Бессмертен мой степной народ!
ТРИ СЛОВА
Три слова – «Друг степей калмык» –
Надежды свечи – прогоняли тьму,
Дорогу освещая в трудный миг
Любимому народу моему.
Три слова – «Друг степей калмык»,
Невиданное чудо совершив,
Явились к нам не из мудрёных книг,
А из Поэта солнечной души.
Три слова – «Друг степей калмык»,
Как звёзд заветных вечные лучи,
Степи родимой озаряют лик.
А он и днём прекрасен, и в ночи.
Три слова – «Друг степей калмык» –
Их силою, хранящей небосвод,
Своё предназначение постиг –
Жить добротой – великий мой народ.
ПУШКИНСКИЙ ЛИМАН
Здесь шелковисты волны ковылей,
Как гривы необъезженных коней.
И потому сегодня достархан –
Во весь прекрасный Путинский лиман!
Названию тому всего лишь год,
Его придумал добрый наш народ,
Чтоб Президента сохранить визит.
Но раньше был великий здесь пиит.
Поэм табунщик, светлый хан стихов,
Великий Пушкин – праздник степняков!
Запомнил весь хотон, как дерзкий, он
В любезную калмычку был влюблён.
Хотел её обнять не просто так,
Но у красотки был в руках черпак.
Какой незабываемый момент!
Наверное, одобрит Президент,
Что в самый раз назвать пора сей стан
Не Путинский, а Пушкинский лиман!
Мы почитаем всех своих гостей,
Но власть стиха превыше всех властей!
Друзья мои! Давайте сотворим
Дружбе народов вдохновенный гимн!
Есть у него название одно –
Великий Пушкин! Так звучит оно!
Алексей БАЛАКАЕВ
(1928-1998)
* * *
Я – друг степей, я – Балакаев,
Горжусь калмыцкой родовой!
От ковыля и от песка я
Слагаю корень жизни свой.
И, может, только в том отличка,
Что Пушкин посреди степей –
«Прощай, любезная калмычка...»
Сказал прабабушке моей.
Гляжу на мир её глазами,
И вижу тот рассветный час,
Когда в немеркнущую память
Увёз поэта тарантас.
И до сих пор у юрты древней
Сквозь суховейные века
Прощально машет у кочевья
Калмычки смуглая рука.
Тимофей БЕМБЕЕВ
(1930-2003)
ПАМЯТНИК
«Я памятник себе воздвиг нерукотворный»
А.С. Пушкин
Не для того ли дней круговорот
Всевышний смертным людям даровал,
Чтоб меньше думалось, когда же он придёт –
Последний в жизни путника привал?
Покуда не пришёл последний срок,
Пока огонь душевный не погас,
Молить бессмертья? Полно! Вечность строк
Мечтал бы обрести, друзья, для вас!
Я не покину мой простор степной,
Пока страницы добрых моих книг
И в стужу, и в распутицу, и в зной
Читать и помнить будет брат-калмык!
Не памятник, а память о себе –
Мечта моя да обретёт крыла!
Хвала Отчизне и хвала судьбе
За то, что в руки мне перо дала.
Эрдни ЭЛЬДЫШЕВ
ПУШКИН И КАЛМЫКИ
Большой Театр. И год сорок девятый.
СССР страной великой всей
Того, чьё имя для любого свято,
Встречает достославный юбилей.
Политбюро. Президиум. Достойный
О Пушкине-творце звучит доклад.
И Симонова по стране огромной
На радиоволнах слова летят.
На площадь в казахстанском захолустье,
Где репродуктор старенький хрипит,
Где день-деньской всегда бывает пусто,
Пришёл народ толпою из степи.
Как видно, наглотались горькой пыли
Ценители поэзии сполна.
Так жадно слово каждое ловили,
Как будто в них судьба заключена!
Да только вдруг у них в одно мгновенье
Пропал к докладу всякий интерес.
И не степных ли духов мановеньем
Ссыльный народ из городка исчез...
Лишённые судьбой родимой крыши,
Пришли они – ребёнок и старик –
На эту площадь, чтоб опять услышать
Слова: «И друг степей калмык…».
Тогда развеет луч надежды светлый
Над ними тучи горя и невзгод,
Едва лишь Симонов пароль заветный
В докладе там, в Москве, произнесёт.
Не дождались. Не грянул с пьедестала
Заветный глас великого творца.
Тогда строфа, конечно, прозвучала
Из «Памятника». Но не конца...
«Слух обо мне пройдёт по всей Руси великой,
И назовёт меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян и финн, и ныне дикой
Тунгус…»
И – всё. Куда пропал калмык?
Вернули рифму ту в стихотворенье
Не скоро, только через восемь лет,
Когда свершилось чудо возвращенья,
И наш народ опять увидел свет.
Любой тиран над правдою не властен!
И верит свято «друг степей калмык»,
Что в Пушкине – спасение и счастье,
Душа России и её язык!
Григорий АВДЖАЕВ
АЛЕКСАНДРУ СЕРГЕЕВИЧУ ПУШКИНУ
Не спится, грезится поэту,
Что путь его совсем не прост:
То ль по степи плывёт карета,
То ли по небу между звёзд?
«Вон две сестрички наотличку –
Не звёзды, а её глаза!
Прощай, любезная калмычка…
Так на прощанье я сказал?
Не то, не то… Ведь слов в избытке!
О, неземная красота!
Осталась там, в степной кибитке
Неутолённая мечта…
Едва отъехал – и скучаю
О прелести твоей вдогон!
Ты – луч зари в калмыцком чае!
Ты – явь души и чудный сон!
В каком написано законе:
Любовь мгновенная – беда?
Она – печаль! Уносят кони
Вдаль от Жар-птицы навсегда…
Дай Бог ей счастья озаренья
В шальную девичью весну!
Я помню чудное мгновенье…»
Он улыбнулся и уснул.
|
