|
У Надежды Мирошниченко – юбилейный год. Мы знакомы невероятное количество лет. За эти годы она не только не изменилась, но стала, кажется, ещё моложе, дерзновенней и остепениться, судя по её новым стихам, которые она пишет по прежнему страстно и обильно, - не собирается.
Вольно или невольно она опровергает замечательные стихи Николая Некрасова: «В столицах шум, гремят витии, Кипит словесная война, А там, во глубине России — Там вековая тишина». «Во глубине России» - Россия в ней клокочет, рвётся в будущее, возрождается словно птица Феникс из очередной трагедии. В ней, говоря словами другого поэта, пассионарный стих звучит «как колокол на башне вечевой Во дни торжеств и бед народных».
С пушкинской лицейской щедростью она посвящает стихи друзьям, единомышленникам, соратникам по служению великому Русскому Слову, по вере в правое дело жаждущих возрождения России, в её Победу в настоящих и грядущих сражениях с недругами и клеветниками. Эти посвящения, словно лозунг Жанны Д’Арк: «Кто любит меня – за мной!»…
Мне тоже выпало несколько прекрасных посвящений от Надежды. Может быть, ещё и потому, что мы с нею, редко видясь, редко общаясь, все эти годы помним друг о друге, слышим друг друга в каждом написанном слове, словно ведя постоянный диалог в наших размышлениях о судьбе России, о творчестве, о русской культуре, о наших литературных учителях…
И всё-таки, Надежда Мирошниченко – в первую очередь замечательный лирический поэт. Её женская лирика, её любовные стихи, - давно уже стали классикой. Публицистика – за редким исключением остаётся в своём времени, в своей эпохе, а лирика – вне времени, вне злобы дня…
Поздравляя с юбилеем моего друга Надежду Мирошниченко, предлагаю написанное мной давнее короткое эссе, несколько сумбурное, восторженное, молодое по чувству, как не перебродившее вино. Думаю, что и сегодня я написал бы о ничуть не изменившейся Надежде с тем же радостным чувством благодарности за её поэтический талант и талант верности в дружбе.
Еще раз с юбилеем, дорогая Надежда!..
КОГДА ОСТАНОВИЛОСЬ ВРЕМЯ...
Мне иногда кажется: если к стихам Надежды Мирошниченко каким-то образом присоединить провода, то подключенные к ним лампочки — вспыхнут невероятным, сумасшедшим светом!.. Столько в этих стихах неукротимой, неиссякаемой энергии.
Пожалуй, лишь знаменитый англичанин, на расстоянии останавливающий и запускающий любые, даже самые безнадёжные, испорченные часы, мог бы сравниться с Мирошниченко в силе энергетического воздействия. Именно - «безнадёжные», именно – «испорченные».
Даже глухие к слову и к поэзии читатели, раз услышав Надежду Мирошниченко, вдруг, неожиданно для самих себя, приходят в непонятное для них волнение, в них словно оживает покрытый паутиной от бездействия механизм, некая скрипучая дверца, за которой без света и роста томилась душа. Я сам не раз, выступая на вечерах с Мирошниченко, был свидетелем такого зрительского потрясения и пробуждения. Для неё просто не бывает «трудной», «непробиваемой» аудитории. Зрительские ряды с появлением на сцене Надежды — начинают светиться и сиять, как новогодние гирлянды. И замечательно то, что это чудо не кратковременно, не на один сеанс, ибо буквально каждый её слушатель уносит в себе зажжённый в нём свет.
Какова природа столь редкой энергетики? Разумеется, тут сказывается сильное поэтическое дарование и не менее сильный темперамент. Но главное всё же — это неудержимая творческая свобода, потенциал духовности, вера в свой путь.
Я люблю умную поэзию. Таков мой вкус. У Мирошниченко немало таких стихов. Стихов, которым мог бы позавидовать иной мужчина-поэт, справляющийся с элементарным логическим построением. Однако не этим своеобразна Мирошниченко. И даже не в этом, думается мне, её предназначение. Есть другие поэты, которые пришли понять и осмыслить мир. Она — не пришла, она — влетела, ворвалась, чтобы от корки до корки, до предела, до донышка прожить, прочувствовать, пропустить через себя, через свои чувства эту жизнь и нам передать свою прекрасную неутолённость, свой захлёб, восторг, своё восхищение, своё опьянение жизнью и наступающее затем горькое отрезвление!
Она кажется всеядной, хотя ей не всё равно, о чём писать. И всё же написать она может обо всём. Лишь бы это касалось её чувств, её обострённой совестливости, и чтобы в подвернувшемся сюжете, как в музыкальных часах, была своя скрытая до поры мелодия.
Вот уж их-то, эти мелодии, она умеет извлекать на свет Божий, как никто другой! В каждом её стихотворении — чудесная интонация, виртуозный музыкальный рисунок. После её стихов жизнь из немого кино превращается в озвученное, интонационное-яркое, разнообразное действо.
...Я умела жить без жалоб,
чем и дорожу,
к кому сердце не лежало,
с тем и не дружу.
Перед сплетней устояла,
в ведьмы не пошла.
Всё, что в жизни потеряла,
в жизни и нашла.
Её мелодия расставлена как силки, в которые невозможно не попасться. А попав в них, мы освобождаемся так, как освобождаются часы, переживая время - сиюминутное и вечное, расходуя напряжение пружины внутренним движением невидимых душевных шестерёнок, запущенных Поэтом. Так Поэзия заряжает нас духовной, эстетической витальностью, целеустремлённостью, которых всегда не хватает нам в обыденной жизни!..
Для себя я давно уяснил: Надежда Мирошниченко — поэт. Всё, что она делает в литературе — очень серьёзно. Сказано в Евангелии устами Спасителя: «Я есмь путь...» И настоящий поэт всегда есть Путь, пройденный им в самом себе. Путанный, ломанный, тернистый. Без чего не было бы и Мирошниченко.
Живя в немыслимо далёком Сыктывкаре, она ни на йоту не набралась провинциальности. Хотя как никто знает (на себе испробовала!):
Провинция любит потом —
когда на щите золотом...
Ну, уж нет, Надежда!.. Рано думать нам о «золотом щите».
В стране, в которой остановилось Время, нужны Поэты, особенно те, кто умеет запускать испорченные часы!..
2002 |
|