|
* * *
Запахи тины колышутся в ветерке.
Бабочки высохших мидий летят в песке.
Выпуклые антрацитовые крыла
Бежевая пыльца времени замела.
Долго ли им, позабытым, порхать в пластах?
Завтра прилив все начнет с чистого листа.
Память – особенность Бога, а не людей –
Кто еще вспомнит следы мои на воде?
* * *
Помнишь, мы с тобою шли на озеро,
В день рожденья лягушачьих орд?
Вся дорога прыгала, елозила
Россыпями ювелирных морд.
Медленно, под ноги глядя с трепетом,
Обходя несчастных лягушат,
Пропустили радугу над берегом
И двояковыпуклый закат.
Вязкой грязью осторожно хлюпая,
Лес не увидали по пути.
Мы щадили крохотное, хрупкое.
Мы хотели правильно пройти.
* * *
Строит воздушные замки паук,
В них и живет.
Сам из себя, точно доктор наук
Что-то плетет.
Ель наряжает. Транжир, сибарит
И казначей,
Он то на нитке висит, то царит
В центре лучей,
Но не летает, – он только паук,
Зодчий седин.
Я ведь такой же. Мой маленький друг,
Ты не один.
* * *
1.
Живая отцвела сирень,
Ну а букет не умирает.
Как самовар, который день
Кипит, к нему напиться чаю
Стремятся все шмели вокруг,
Капустницы белье стирают.
В нём сетку натянул паук,
А мухи в волейбол играют.
Во всю июнь горит в саду –
Дымит букет на грани мая.
Мы сотворяем красоту
Ее из жизни вынимая.
2.
На пляже у озера между скал
Когда приходила мне пара строк,
Я тихого гения отпускал,
Ему говоря: «Отдохни, браток.
Шепчи заповедное камышу
И птицам советуй – молчат давно.
А то, что сегодня не напишу –
Пусть вечно пребудет живым оно».
3.
У леса на краю
Корявая сосна:
Могучий древний лес
Касается небес,
Ей места нет в строю.
Зачем еще одна?
Верна несметным им,
Стремится быть прямой…
Зачем сосне расти? –
Зачем писать стихи?
Мы на краю стоим
С той лишнею сосной.
И впереди пустырь,
А позади леса,
Но к лесу не примкнуть.
Остался тесный путь:
Быть твердым и простым –
Тянуться в небеса.
|
* * *
Как хорошо, что я вторичен:
Есть Бог, и Пушкин, и Рабле –
Я вместе с ними вместе в хоре птичьем
Пою о небе и земле.
Не одинок, не наказуем
Тоской, как модернист любой –
Я, словно солнце, предсказуем,
И тривиален, как любовь.
ЛЕТА
Загляни, и твое отражение
Канет на дно –
Гладь черна, молчалива
И лишнего не отдает.
В постоянном движении,
Если не смотришь в нее,
Без приливов, отливов,
Она возвращает одно:
Хромосомы, неточные даты,
Чужие слова.
Сам себе голова,
Или книжки бульварной глава –
Все едино, когда ты
Лишь пажить
Для новых телят.
И на что тебе память,
Раз нет в тебе больше тебя?
КОЛХИДА
В черном небе светит ночью
галечное дно…
Даже ничего, что очень
сладкое вино.
Веретена кипарисов,
сумрака кудель:
Мне готовят серебристый
неизвестный день,
Над волнами и туманом
вывесят к утру.
Словно парус несказанный
на морском ветру…
Тучно нависают горы –
темень – глаз коли.
Хорошо слепым и голым
на груди земли
В будущее плыть без карты
сквозь просторы сна –
Ничего не знать, ни капли
не пытаться знать.
* * *
Душа текуча и глупа –
Такая бы улитке впору.
Снаружи, словно скорлупа,
Твердеет, обретая форму,
Крученую в бараний рог
Под действием незримых пальцев,
А кажется, что я так строг, –
Что я и есть кристальный панцирь.
Моя защита и стена,
Мир заслоняющая целый...
Но от меня одна она
Останется. И станет мелом.
|
