Родину  не  выбирают

То, что предлагаю к прочтению, написалось после встречи со студентами. Они задали мне хорошо известный всем писателям, отлитый в бронзе, вопрос: Как вы стали писателем? Но я честно сказал, что ответа на этот вопрос не знаю. Просто с ранних лет решил стать писателем, вот и всё. А откуда это  взялось во мне, не понимаю. Главное для меня в том, что писатель прежде всего гражданин, сын Отечества, любящий родину безпредельно. А без этого какой он писатель? А  что меня созидало как гражданина, я попробовал изложить.

Великая тайна - судьба человека. Никто же не знает, где, когда, в какой семье он появится на свет. Всё решено без него. Человек рождается, вырастает, начинает смотреть, ходить, говорить и уже не представляет себя в каком-то другом месте, кроме того, в котором он появился на свет Божий. Более того - он любит и маму и папу, и цветы на окне, и родных и друзей, и в нём возникает то, что мы называем чувством родины. И это чувство с годами крепнет и составляет главную ценность жизни. И  оно даётся каждому.

Я - счастливейший человек. Появился в Вятской земле, в лучшем месте России, а, значит, и мира, у меня самые лучшие родители, братья и сёстры, друзья, учителя, школа. Самая лучшая природа: река, леса, лесные опушки, сенокосные луга.  Всё влияло на меня: двор, в котором радовалась нам наша собака, хлев, в котором находились корова, телёнок, поросёнок,  овечки, куры во главе с огненным драчливым петухом. А огород, требующий непрестанных трудов прополки, поливки, но зато и одаривающий вкуснейшими овощами: помидоры зрели на грядках, огурцы соревновались с кабачками, тыквы размерами с колесо, картофель, который трижды за лето окучивали, доселе незабываем: и в супе, и в костре, и поджаренный кружочками на плите в зимние вечера. А о горохе и бобах что и говорить! Какие там химические удобрения, какие ГМО, всё естественное, всё настолько вкусное, полезное, что заряд здоровья от питания и трудов на земле хранил потом всю жизнь.

Но нас же ещё не только огород и поле кормило. А лес?  Берёзовый сок, только его и пили всю весну, а съедобные свечки - будущие шишечки - на ёлках и соснах, дикий лук на приозёрных лугах,  кисленка, песты, ну, всё не передать, не перечесть.

И надо поклон свершить Господу за те морозы, снегопады, разливы рек, за сияние солнца, за дожди и ливни, за грозы с молниями и громом небесным. И наши купания в заречных озёрах, когда под ногами ещё был шершавый придонный лёд, И лыжные гонки и безстрашные спуски с гор. Как от этого вырости слабаком?

Но это, так сказать, физические выживание, а как же создавался я как гражданин Отечества? Конечно, семья и окружение, конечно, учителя. И радио с его патриотическими передачами, наполненное народной и классической музыкой, и кино, всегда говорящее о защитниках Отечества: Александре Невском, Феодоре Ушакове, о героях только что прошедшей войны: Повесть о настоящем человеке, Подвиг разведчика, Молодая гвардия, переводные фильмы тоже из тематики борьбы с захватчиками: китайский Седая девушка, албанский Воин Албании Скандерберг.

А библиотека! О, представьте благоговейную тишину маленького зала со столами, покрытыми зелёной фланелью и со стоящими на столах настольными лампами. Тоже зелёными. А зелёное - цвет жизни. А книги - душа человечества, а чтение - спасение нашей души. Как без них? Бежал в библиотеку, взлетал на второй этаж, где она помещалась,  замирал перед дверьми и тихонько открывал вход в зелёное царство. И потом, когда я в шестнадцать лет  стал работать в районной газете, у меня на столе была такая же зелёная лампа.

И в школе была библиотека. Школа вообще была  вторым домом. После уроков бежали домой,  обедали, торопливо делали уроки, помогали в чём-то по домашнему хозяйству, и опять бежали в школу, в кружки военного дела, тракторный, на репетиции спектаклей, на спевки школьного хора. Когда тут  было глупостями заниматься?

Каждую осень, обычно весь сентябрь, мы работали в колхозах. И это была серьёзная помощь старшим. Поверьте на слово, мы любили эти выезды. Дёргали, теребили, лён, копали картошку, стояли на копнителях комбайнов, топили дровами печи сушилок,  просушивали зерно, но интересно, что помню прежде всего не работу, а радости тех дней. Во-первых, нас любили в колхозах, кормили очень хорошо, через силу не работали,  во-вторых, какие игры, какие песни у костра, какая дружба!

Кстати, дружба народов для меня была естественна как дыхание: мы работали у татар в Тат-Кильмези, в Малой Кильмези у марийцев, в Паске у удмуртов.

А школа армейской службы - это  новый этап, это школа возмужания. Мне, привыкшему к родителям, братьям, сёстрам, друзьям, было очень тяжело перенести разлуку с ними. Но и это было очень полезно.  Дослужился до старшины ракетного дивизиона, три года тогда служили. Куда поступать, сомнений не было: с самого раннего детства хотел стать писателем, запоем читал книги, сочинял стихи, пьесу в шестом классе написал. Учился неважно, но что-то же вело моей судьбой, в которой мне всё казалось малозначащим, кроме осуществления мечты. А быть русским писателем для меня всегда значило - служить родине, России.

Главное в моей жизни - приход к Богу. По сути от него я и не уходил, родители мои из православных семей, годы хрущёвских гонений я, Бог спас, пережил в армии. И комсомол прошёл и партию и везде был активистом, но всегда тянуло меня в храм. По счастью наш институт, в котором (ещё один подарок Господа) встретил жену, был недалеко от места рождения Пушкина,  и я всегда испытывал волнение, входя в Богоявленский собор, в котором крестили младенца Александра - солнце нашей поэзии.

Конечно, регулярное посещение храма, исповеди и причастия начались не сразу, а с 1976=го года. Здесь опять несомненный промысл Божий: пришло время трёх судьбоносных влияний на моё умонастроение, это:  преподавание в духовной Академии, участие в ежегодном Великорецком Крестном ходе и  паломничества в Святую Землю. И соответственно к своим писательским трудам о жизни России добавились работы  о Святой Земле, о Святой Горе Афон, о Великорецком Крестном ходе. Как и  всё то, что относится к книгам  для детей: книги о святых, о православных праздниках, о помощи Божией в испытаниях, посылаемых России.

То есть, как всё получалось в моей жизни, мне и не объяснить. Но когда  с высоты прожитых лет вспоминаю те моменты, в которые жизнь моя как-то изменялась, то вижу: когда я поступал своевольно, то получалось плохо, а когда из послушания, то получалось с пользой. И если бы хватало моих молитв, чтобы растворить свою волю в воле Божией, то не пришлось бы мне горевать от осознания своей греховности.  Но что печалиться: есть же в Православии великая сила покаяния, великая, веками оправданная надежда на милость Божию.

Представить, что я мог бы где-то жить, кроме России, не могу. И очень понимаю тех, братьев по крови и вере, которые покидали Родину. Как они уносили её с собой в своём сердце, невозможно даже представить. Как надеялись вернуться, и как там остались навсегда. Всегда думал о них, посещая русские кладбища за границей. И великая горесть - неблагодарность западного мира к подвигу России, спасшей ту же Европу от фашизма.

- Мы - русские, какой восторг! - воскликнул Суворов.

Добавляю к Суворову: я ещё и вятский русский. Какое же счастье выше этого? Только Причастие!

Поцелуй  ИИуды

Сказанное Господом правило «Без Меня не можете ничего делать» относится, конечно, ко всем видам деятельности. Но людей науки оно, вроде, и не касается.  Особенно тех, которые постоянно нагнетают усилия в соревновании с Богом. Настолько они загордились, занеслись в воспевании величия ума человеческого, что всё время доказывают, что человек может обойтись без Бога. И всегда терпят поражения, но никогда в них не признаются. А ведь могли бы извиниться за гигантскую трату денег на тот же коллайдер, на упражнения с живой клеткой, на уверения людей в том, что мы произошли  от инфузории-туфельки, вместе с обезьяной спрыгнули с дерева, а потом обнаружили какой-то вселенский взрыв, от которого явились галактики. Это всё из области гордыни человеческой, от давней зависти древнего змия, от сатаны, возжелавшего стать  наравне с Богом. 

И не успокаиваются, и добрались до черепной коробки человека, до его мыслительных способностей. Машину создали, по скорости мышления опережающую кого угодно. Пример?  Человек, обладающий  доступом к ИИ - искусственному интеллекту легко и убедительно доказал мне, что такое этот ИИ. Дал ему задание написать обо мне. И через 3 (три) секунды статья была готова. С названиями моих работ и цитатами из них, с текстами интервью мною давно забытых, с мнениями критиков обо мне сорокалетней давности, с выводами. Каково? Тогда я попросил: а пусть этот ИИ напишет рассказ в моём стиле о том, как человек приходит к Богу. ИИ тут же справился с заданием. Опять же за секунды.

Некий Иван Петрович разочаровался в жизни, но стал ходить в храм, читать  Шмелева, Лескова, участвовать в возрождении храмов, в паломниками поездках и вот результат. Всё это в подробностях, с деталями, с цитатами опять же из Жития святых. Каково?

Тогда я, продолжил опыт попросил, чтобы на ту же тему был написан рассказ в стиле Василия Белова. ИИ тут же вывел его на экран. Всё в рассказе было почти то же, что и в предыдущем.. Только село было заменено деревней, а церковь часовней, да ещё колхозницы шли на вечернюю дойку. Но был всё тот же Иван Петрович, такие же его «поиски».

Штампы и шаблоны выпирали из всех щелей текста. Хорошо. И последнее задание: «ИИ, напиши свой рассказ о современности». Но  ИИ молчал,  он ждал задания. Нет, не личность этот ИИ, не под силу ему самостоятельность мышления. Он пользуется только теми завалами уже написанного, разгребает их, использует, но не более.

Убивание литературы, русского Слова - вот что угодно врагу нашего спасения. И понижение уровня человеческого мышления.  Это для ИИ, для его самомнения - милое дело.   Человека делают приложением к машине. Человек сдаётся,  ещё бы: вся эта машинерия помогает ему жить комфортней. А то, что при этом он глупеет, деградирует в скотину, ему и не ведомо. Ему хорошо. 

Кто ты, глина человеческая?  А ты, человек, кто ты такой, чтобы указывать  Творцу, что из тебя лепить?

Поэт Сергей  Щеглов (Йошкар-Ола) написал ироничные остроумные стихи об этом ИИ:

- ИИ, - визжали графоманы,-
Уж мы начнём плодить романы.
- ИИ, - кричали рифмоплёты, -
Мозгам не надобно работы.

Теперь читатели  -  мои-и-и!
Злорадно щерится ИИ.

И ещё (вспоминая Пушкина):
  
Сочинители как дети:
Рифмы ловят на живца.
Им в награду нейросети
Притащили мертвеца.
 
Так что такое ИИ? Ответ Википедии: «Технология с человекоподобными возможностями». Человекоподобными? Это мы уже слышали. Были же человекоподобные обезьяны? Были. И сейчас есть. Уже и - своего ума не хватает - изобретают ИИ, чтоб за них думал. Зачем? А он (цитата): «делает жизнь более удобной». Для кого? Так сказано же, для человекоподобных.

Наш канал
на
Дзен

Вверх

Комментариев: