И СНОВА О СЛОВЕ

Когда вышла моя первая книга, то я, как молодой писатель, конечно, очень ждал откликов на нее. И дождался, они были. Но как я тогда был ими разочарован. Все критики, как сговорясь, хвалили меня за язык.  «Как? И только? – обиженно думал я. – А как же мои сюжеты, мои герои?».  И только позднее до меня дошло, что владение языком - не моя заслуга, а награда родины.  Что это великое счастье – оправдать поговорку: «Как говорим, так и пишем».  Говорим, как говорит народ, среди которого ты вырастал, чьи переживания, надежды, горести и радости тебе  не просто близки, а родственны. И это традиция Руси – в ней все родные. Незнакомых женщин и мужчин дети называют дядями и тетями, в церкви, а теперь уже и в быту все чаще обращение: «Братья и сестры». И как снова не вспомнить, что именно такое обращение прозвучало с самой высокой трибуны страны в начале самой страшной войны двадцатого века. И  эти два слова  всколыхнули народные души, вымели из них засилие  идеологии, и будто и не было государства СССР, а всегда были: Отечество, Держава, Родина, Россия. Вот что такое Слово.

Более того – Словом создался мир, Словом отделилась небесная твердь от земли, Словом сотворен человек и все, его окружающее.

Слово обоюдоостро. Им можно исцелить –для больного  утешительные слова, как лекарства, и словом можно уязвить. Как говорит пословица: «Рана от меча заживает скорее, чем от слова».

В языке тайна, стихия его – океан, который никому не познать до конца. На русском языке, чем больше сказано, тем больше не высказано. Тайна и в том, что он доверяется только тому, кто его любит. А не любящий его и Россию может писать на нем и говорить, сколько угодно, все улетит на ветер.

Написал и вспомнил загадку о ветре: «Безрукий и безногий, а в окно стучит». И вообще  такое счастье - принадлежать народу – языкотворцу. Одним словом он означает целое явление или состояние. Обутрело, завечерело, вызвездило, погода хмурится… нет числа россыпям слов, в  значение  которых  каждый  раз входишь, как в новое пространство, в котором хочется быть.

«Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, ты один мне надежда и опора, о великий,  могучий и свободный  русский язык…». Конечно, это, тургеневское,  мы учили наизусть. И еще  слова Ломоносова о русском языке.  А нынешние не знают и наизусть не учат. Вот эти слова:

«Карл Пятый, римский император, говаривал, что испанским языком с Богом, французским с друзьями, немецким с неприятелями, итальянским с женским полом говорить прилично. Но если бы он российскому языку был искусен, то, конечно, к тому присовокупил бы, что им со всеми оными говорить пристойно. Ибо нашел бы в нем великолепие испанского, живость французского, крепость немецкого, нежность итальянского,  и сверх того – богатство и сильную в изображениях краткость греческого и латинского языков…».

Именно языку обязана русская литература тем, что занимает ведущее место в мире словесного творчества. Надо беречь его. Как? Прежде всего знать его золотые богатства: былины, сказки, легенды, жития, классику, не ронять себя до употребления в речи ругани, жаргонов, помня, что за каждое произнесенное слово мы дадим ответ. И этому тоже учит русский язык.

СПАСЕНИЕ ЧЕРЕЗ КНИГУ

Бедная, милая, многострадальная книга, беру тебя в руки, прижимаю к груди, жалею: сколько же у тебя врагов, да как ты, родная, ещё жива?  Задавил тебя театр, закрыли экраны телевидения, кино, интернета, коробочки айфонов. Всё против тебя. Где тебе найти силы тягаться с полчищем зрелищ, с децибелами звуков.  Но не могу даже в страшном сне представить, что тебя не будет.

И что делать для твоего спасения? Но вот думаю: жалеть-то жалею, а признайся,  ведь ты же сама помогала театру влиять на, умонастроение людей. Ты же давала тексты для постановок, для той же эстрады,  для песен.  Начиная с античного театра, во времена безбожного многобожия много вываливалось «на позорище» (так называлось зрелище)  низменных чувств. Во времена раннего христианства театр много издевался  над верующими. Правда, известен случай, когда актёр, игравший священника, изображавший его в карикатурном виде, вдруг во всеуслышание заявил, что верует во Христа. Потом претерпел ужасные пытки и был казнён.

Театр и сейчас не умер, и вообще он всегда главенствовал как зрелище. Трагедии, драмы разбавлялись комедиями, оперы сменялись опереттами и оперетками. Пришло кино с Чарли Чаплиным, с размазываем торта по лицу. Потом телевидение. Сейчас вообще интернет. Надвигается Искусственный интеллект. Книга сопротивлялась как могла,  но сейчас влияние печатного слова резко снизилось. Хотя надо ли доказывать, что читатели умнее зрителей, что прочитанное сильнее увиденного, что зрительный образ недолговечен. Но действует быстрее и умеет цепляться за память. Справедливости ради скажем, что и сейчас есть приличные постановки, и зрителями театр не обижен. Но это единичные случаи.

И написанные книги, и театр, живущий написанными текстами, они за века и века посрамили все пороки рода человеческого: зависть, гордость, корысть, ложь и насилие, лень и злобу,  воровство и пьянство, клевету и непослушание, подсиживание, лукавство, заискивание, объядение, ненасытность, что ещё?  Пороки посрамлены, осмеяны, обличены и … и что? Все они прекрасно себя чувствуют. Как их  ни клейми, как ни обзывай  -  живы.  Грядущие кары небесные их будто и не касаются.

Почему так? Да потому, что не Господь во главе мироздания, а двуногая тварь, им сотворённая - человек, который возомнил, что что-то значит. Но мы - люди - жители падшего мира, отсюда все наши беды. Которых не было бы, если бы жизнь свою положили на следование Христу, на приобретение святости.

Как? Да так: в любом из нас, если он крещён, есть начатки святости. Иначе бы отчего перед Причастием звучало: «Святое Святым». И: «Свят, свят, свят Господь Саваоф, исполняя небо и земля славы Твоя».

Было это услышано и записано. И читается. И будет читаться. Но как же трудно сейчас книге.  А как помочь ей? Очень просто - согреть теплом своих рук, обрадовать взглядом своих глаз.

СУМОЧКА

Одна молодая женщина в день рождения получила в подарок от мужа красивую сумочку. Пришла с ней на работу и её все поздравляли с такой шикарной сумочкой. «Какой дизайн», - восхищались подруги. Но как-то сразу заметилось, что к такому дизайну  не очень-то подходила её, ещё студенческая,  курточка. Казалось бы, да и ладно, потерпим до лучших времён, но сумочка прямо кричала о том, что ей неприлично быть рядом с вещью из вчерашнего дня.

- Все поздравляют, - говорила она мужу, - но все же замечают, как я нелепо выгляжу. Такая вот сумочка на боку и такая вот я.

Муж, любящий её, напряг свои сбережения, пошёл с ней  в магазин и на следущий день её дружно поздравляли с новой покупкой: короткий плащик-реглан с широким поясом.

- Ну, Тань, ну ты вся прямо расцвела! - восклицали подруги, - вот только тебе бы ещё туфли. Именно туфли и - вся при параде.

И туфли купили они с мужем. И в самом деле, в таком плащике и с такой сумочкой неудобно ходить в немодных туфлях.

Муж в ведомствах ни у Грефа, ни у Чубайса, ни у Набиуллиной не состоял, значит, жили они скромно. Но муж не мог не заметить, как похорошела его супруга. А она выслушивала от подруг всё новые и новые советы: как же можно без смены причёски, без модной шляпы ходить с такой сумочкой. Муж взял кредит и влез в долги.

Но такую красавицу не могли не заметить и другие мужчины.

Я познакомился с ним на собрании жильцов. Он был очень удрученным. Вздыхал и говорил: «Ну зачем, зачем я подарил ей сумочку?»

НЕ СТАТЬ ЗОЛУШКЕ ПРИНЦЕССОЙ

Ехал в автобусе, сидел у окна. На очередной остановке к автобусу торопилась женщина с дочкой. Девочка запнулась, и у неё слетела с ноги туфелька. Она оглянулась, что-то сказала матери, но та, не слушая, тащила её за руку. Я сильно забарабанил в стекло. Женщина вскинула взгляд на меня. Я стал показывать ей под ноги. Она оглянулась и поняла.

Они вошли в салон. Женщина поблагодарила меня. Я сказал:

- Ну, ваша дочка прямо как Золушка: туфельку потеряла.

- Как кто? - не поняла женщина.

- Золушка. Которая стала принцессой.

- А-а, - протянула мама. - А кто это?

Только и всего. И повлекла дочку по проходу. А я прямо ахнул, не поверил, что она не знает про Золушку. Если так, то для меня прямо день померк: молодая женщина понятия не имела о Золушке. Бедные, несчастные Шарль Перро, братья Гримм! А ещё раньше неаполитанец Джамбаттиста Базиле, авторы «Золушки». Наверное, перевернулись в гробу. Тысячи и тысячи изданий, экранизаций, постановок, сериалов. И все на тему бедной девушки, прислуги, которая становится принцессой. Розовая мечта юных девушек о сказочном принце. И не знать этого?

Поехали дальше.

А, может, и хорошо не знать о Золушке, стал я размышлять. Мечта о таком прекрасном возлюбленном душевных сил не добавляет, волю к стремлению занять место в жизни не закаляет. Кто бы этим девушкам внушил, что лучше не принца ждать, а Богу молиться. Не так, конечно, как в «Трёх мушкетёрах»: «Святая Катерина, пошли мне дворянина», а «На всё святая воля Твоя да будет». А то наглядятся девушки на «Мою прекрасную няню» да на «Рабыню Изауру», и всё, и пропали их жизни. Муж какой-никакой, конечно, будет у них, но как им любить его, мечтали же о принце, а и муж получился не принц и они принцессами не стали. А вот уже и морщины, вот уже и дочка, дура такая, принца ждёт.

Или вот ещё сюжет из той же оперы. Гриновская Ассоль - тоже вариант Золушки. Эта Ассоль ещё больше навредила судьбам многих девушек. Все почти девушки считают, что их тоже не понимают, а они такие хорошие, мечтательные, красивые, нежные. А вокруг них окружающие, как и у Ассоли все такие чёрствые, грубые. Но девушки знают: алые паруса приплывают за ней. «И за нами приплывут», - думают они. Но мы знаем: не приплывут. Парусов таких не бывает в обычной жизни. Только декоративные, для показухи. Да и не все у моря живут. И капитан Грэй не вытащит из воды «мокрое сокровище» и не унесёт к себе в каюту.

Как красиво: Зурбаган, Лисс, Грэй, Ассоль… Выдуманная страна. Конечно, в такой стране не может быть обычных наших имён, там нет Вали, Нины, Оли, Насти. В ту страну их никто не звал и там их не ждут. Нет, я не против и мечты и романтики, нужно иногда и от обыденности оторваться, воспарить. Но не до потери же реальности.

А если на месте Ассоль была бы Зина Иванова, а на месте Грэя Лёша Сидоров, то как? И разве Зина не заслужила счастья, разве не хочет любви, разве и Лёша не мечтает о единственной, любимой, но у Лёши нет корабля, нет денег, чтобы купить цветной ткани для парусов. Как такого Зине любить? Да ведь и она же не Ассоль, она Зина. Будем надеяться, что и у Зины будет свой муж, да вот только уж точно не принц. И будет Зина всю свою женскую жизнь печалиться о несбывшейся, навязанной ей, мечте.

Но опять, может и так случиться, что Зина будет тянуть своего Лёшу на тот уровень любимого, который ей примечался? И вытянет. Недаром поётся в песне, любимой девушками: «Если я тебя таким придумала, стань таким…». А Лёша возьмёт да и станет. Как знать.

✧ ✧ ✧

СТО ГРАММ – НЕ СТОП-КРАН

(Доработанный рассказ, который раньше назывался «Домой? Или как?»)

Неистребима мужская тяга к выпивке «на троих». Она сплачивает. Были незнакомые, а через полчаса будто век дружили.  Вот летний вечер. На ресторан денег нет, да  и неохота и некогда в нём сидеть, на воздухе лучше. День у всех был тяжёлый, стряхнуть напряжение хочется. Как говорится: подшипники смазать. Двое у магазина познакомились, соображают: бутылку на двоих - многовато, можно завестись, а на троих бы в самый раз. А так как рыбак рыбака видит издалека, то тут же находится и третий. Торопился куда-то, но встретились глазами,  и всё понятно. Скинулись на бутылку, на минимальную закуску, отоварились, ушли в тихое место, в уголок сквера, разлили.  Новый знакомый выпил, утёрся, вскочил:

- Ну что, парни, спасибо, я побежал.

- Куда? Как тебя?

- Дима.

- По-русски говори, какой Дима? Митя. Чего ж ты так сразу рванул? Поговорить же надо.

- Да я, да я, да к женщине я, в общем.

- К определённому часу?

- Нет, вообще договорились: вечером приеду.

- Ну, ещё же не вечер.

Именно из-за этого «поговорить» образуется содружество. Как это так: выпить и сразу разойтись и не поговорить? А о чём говорить? Конечно, о стране, о международном положении. «Довели страну» и «политика - полное дерьмо», - с этими тезисами все дружно согласны. Как иначе: бабы в генералах, а мужики - генералы воруют, бизнесмены воруют, телевидение врёт, война на дворе, гробы летят, а смотришь на Москву - сплошь карнавал. Один разврат и ржачка на экране.

- Сажать надо, сажать! Или на лесоповал!

- Или сразу в окопы!

- Но нельзя же зады повторять, нельзя же опять: рабочим винтовки, буржуям верёвки. Прошли и это. Не помогло.

Разгорячились, выговорились, вроде полегче стало. Третий снова:

- Ну что, парни, побежал я. Или как?

- Ты что, только начали говорить.

 Да, уже сблизились, уже единодумцы. Так что, конечно, будет «или как».

- Мы объявляем пьянству бой, но перед боем надо выпить.

 Повторяют. Хорошо пошло. Митя уже не дёргается.

- Между первой  и второй перерывчик небольшой.

И закуски у них уже побольше и вообще, если разобраться, плохо разве посидеть вот так, вечерочком, с понимающими людьми.  И хорош в это время московский закат. Ну машины, ну шум, асфальт, но есть и деревья. Находятся и новые темы для разговоров. Они же переживают за страну.

- Где, где ты видишь хоть одну вывеску на русском языке?

- А лица русские  видишь? Много их? Сплошная Азия да Кавказ. Чернеет Москва.

- А Сибирь желтеет. Китайские драконы.

- Да это-то пусть! А слышите как командуют? Не кричат: «огонь», а говорят: «выстрел». Зачем два слога? Нет энергии! Резкости нет.

- А ты служил?

- А как же. Срок оттянул. В Заполярке. В погранцах.

- А я в Германии. Ещё до того как Мишка-Борька нас предали.  Клоуны хреновы. Ещё и плясал перед ними в Берлине. Стыдоба!

- На могилу ему пивные банки  и бутылки бросали. Заработал. А как при вас тогда, там в Германии, немцы с вами общались?

-  Ты что! Шёлковые!

-  А я тянул в Молдове. Вина попили!  Не задаром, конечно, мы им плату, они  под колючку баллоны катают. Старшина у нас был макаронник, ворюга, издевался как мог, всю жизнь помню. Западэнец: «Скажи: паляныця»

- Да забей на него, как моя внучка говорит. О, она меня насмешила. Дали ей домашку,  стихи Пушкина учить. Не учит. Говорю: не стыдно? А если бы его ты встретила, Пушкина, какое бы его стихотворение прочитала? И - слышьте - отвечает: я бы с ним сфоткалась. Вот радости Александр Сергеичу.

-  Государство два поколения прогавкало, шестерило перед западным образом жизни.

- Сильно ты умный.

- А у меня сын говорит: «Правильно ты меня шлёпал». А ведь было - без шоколадки в детсад не пойдёт.

- Не шлёпать, а пороть надо было.

- Ну что, парни? Какой вариант, а? Тогда уж, если не сразу по домам, то что?

- Знаете, у меня, честно говоря, карманные ресурсы выработаны. Есть, конечно, но на цветы надо. На шампанское. Хотя можно и без цветов.

- Митя, деньги свои оставь. Сделай всё красиво. Они цветы любят. К нашему сердцу  путь через желудок, к ихнему через цветы. А цветы, не я придумал - остатки рая на земле. Твой вклад - рысью марш! Бери мою карту и беги. Чего получше возьми. Пивка пару приплюсуй.

- Водка на пиво - человек на диво.

- Пивка для рывка.

 Митя  побежал. Телефоны у приятелей зазвонили. Конечно, жёны. Беспокоятся. Один ответил: на работе тормознули, другой отвечать не стал.

- Скажу: телефон разрядился. А если отвечу, припутает. По голосу сразу поймёт. А так, мало ли что бывает. Сплошные пробки. Застрял, скажу.

- Лучше скажи: автобуса не было. Зачем лишнего врать. Придумал причину, и хватит.

- Именно так. Но сегодня ещё проблема - гости. Конечно, кого Бог любит, тому гостя пошлёт. То и выпить с ними. Но уже в трусах по квартире не походишь. Да мне тут и лучше.

- А у тебя нормальная жена? В смысле, понимает, каково нынче мужикам?

- В общем, нормальная. Но на хлеб с ножом бросается. А так - лучше всех. Когда спит зубами к стенке.

- А вот, чего мы не тормознули? Ведь если Митька не придёт, все равно же продолжим.

- Придёт. Не променяет же нас на бабу. Это только Стенька Разин променял. Но потом опомнился и её утопил.  Да, знаешь выражение: сто грамм не стоп-кран: дёрнешь, не остановишься?

- На эту тему есть лучше: «Взять сто грамм - мало, двести - много, рванём два по сто пятьдесят». 

 Митя прибежал. Разлили ещё.

- Видели про укров вчера? У  них уже бабы воюют.

- Так у них мужики ещё с той войны бандеровцы. Кукурузник выпустил: родня.

- И  лесные братья. Всем мы поперёк горла.

- Нет, ну бабы-то зачем?

- Во всё суются. У меня кошка женского рода, то о штаны трётся, то ничего не жрёт.

- О, животины всё лучше нас понимают. И чувствуют. Я с балкона голубям, если хлеб  засохнет, размочу и брошу. Они клюют. А тут вдруг разодрались. Птицы - голуби мира, символ Святаго Духа, подумайте,  разодрались. Это нам знак. Конец света!

- Да не зашкаливайся. 

- А как ты думал: умирать всегда рано, но никогда не поздно.

- Друзья, мы всё на молодёжь валим, а знаете государство Урарту? До новой эры?  Письменность на глиняных табличках. Ставим их в параллель, к берестяным новгородским грамотам. И что? И там и там: «Какая ужасная идёт нам на смену молодёжь».

- Она сейчас ещё ужаснее. Вообще отпад.

- Да, всё под откос.

- Не всё! Золота не хватает, да зажритесь им: на Луне платины, она дороже золота, запасов на три эпохи вперёд. Мегатонны! 

- И ближе Луны есть. Аляска-то! Наша Аляска. И золото наше. Читали «Золотую лихорадку» Джека Лондона? Вот! Пора Аляску вернуть. Не валяй дурака, Америка.

- А под Ледовитым океаном сколько всего. Кладовая! Сплошной сейф! Отмычки у нас.

- Надо до властей донести: проблема экономическая решаема. Президента обрадовать.

- Да ты и во сне до него не дойдёшь.  Даже и не сфоткаешься.

- Тут есть ещё. Тебе налить?

- Ни за то!.. не откажусь.

- Нет, вот у меня другое: надо к голосу народа прислушаться.

- Кто бы спорил.

- Голос народа!  А он в чём звучит? В сказках, именно в сказках. Жадные всегда терпят поражение. Бедные воспаряют. Америка жадна, ей скоро кирдык. Россия бедная…

- С чего ты взял?

- Её же разворовывают. Вот прямо сейчас, в эти минуты, пока мы выпиваем.

- Ты дослушай.  Господь именно России дал природные богатства, а их буржуи - жуки навозные, считают своими.

- И что в этом нового?

-  Друзья-товарищи-господа, Россия в женском облике Василиса Премудрая, а в мужском Иванушка. Предсказано, что Иванушка женится на принцессе. А принцесса-то для России - вот она. Кто?  Луна! Богатая невеста. Приданого у неё -  таскать не перетаскать. Проблемы решены.  Наделать корабли доставки и возить платину.

- За что Луну-то грабить?

- Отблагодарим, озеленим. Оттуда платину, а с обратным рейсом, чтоб не было холостых пробегов, семена и саженцы.  А кислород уже из камней добывают.

- С луной главное, когда она зарождается, её слева не увидеть. Этого ещё Пушкин боялся. Ехал со свидания не солоно хлебавши, «и месяц с левой стороны сопровождал его уныло»… Подожди, о чём это я?

- О Пушкине. Луны боялся.

- Сейчас у нас что? Новолуние, полнолуние?

- Сейчас у нас начало двенадцатого. Ночи, если вам угодно. Вы не возражаете?

- О-о. Так это что, пора сдаваться?

- Куда денешься. «Летай иль ползай, конец известен».  Не знаю, как у вас, а у меня чётко: заявиться попоздней, тогда, ори она не ори, я сразу в горизонталку.

- Слушайте, а вы по скольку раз ночью в туалет встаёте? Я два-три.

- Я, если вечером без кофе и чаю, то дрыхну до семи.

- А я цикорий пью. Изжогу снимает. Да тут-то что, какая тебе проблема? Никого же нет. Отойди подальше, да и всё.

- А у меня наоборот, от цикория изжога.

Встают. Пустую бутылку отправляют в урну к двум предыдущим. Честно признаЮт, что многоватоприняли на грудь, но бодрятся.

- Хотели по маленькой хлопнуть и финалить. Нет, затянуло. Но вообще, у меня мама всегда: «Выпить можно, напиться - грех».

- Именно! Сколько прожила?

- Девяносто. О, она прямо как скажет, так скажет: «Раньше, говорит, мало знали, да всё понимали, а сейчас много знают, да ничего не понимают»

- Может, закодироваться надо, а?

- С чего бы? У тебя что, силы воли нет? Когда кодируются, злыми становятся. Не хочешь пить, не пей. Дважды два. Или культурно выпить.  Как мы  сегодня: пили на свежем  воздухе, хороший разговор, значит, не распьянеем.

- Вообще, феерия, блин!

- Именно! Друзья-соратники! Надо это место запомнить: никто тут нас, никакие менты не тревожили, и мы никому не мешали. Будем сюда приходить.

- Вообще, это только представить, сколько проблем! 

- Ничего, глаза боятся, бабы сделают.

- А небо-то чернеет. Кажется, дождик собирается, кажется, дождик собирается.

- Ничего, какой Бог вымочит, Тот и высушит.

- А что ж мы за родителей-то не выпили? А?

- За них лучше не выпить, их слова исполнять.

Крепко жмут Мите руку:

- Ого, ты, брат, силён! Давай женись, не одним нам страдать.

По-разному их встречают жёны.  Мужья,  поговорившие от души, решившие все русские и  мировые проблемы, надеются, что жёны одобрят их усилия, но жёны - они же женщины - ничего же не понимают. Одна ругает. Самое выразительное из её краткого монолога, это слова: «Не нажрался ещё? -  Но всё-таки говорит: - Там, на плите». Другая подаёт шлёпанцы и укоряет: «А ведь ты обещал, ведь тебе же нельзя, у тебя давление. И гости огорчились, не дождались».

- У всех давление. Люда, мы так хорошо поговорили. У нас был момент истины!  Люда, а от гостей ничего мне не осталось? Люда, до чего довели страну!

- Прости меня, да кто же и довёл-то, как не вы?

А третья женщина, та, что ждёт Митю, всё ещё ждёт.

Комментариев:

Вверх