Имя Владимира Личутина не всходило на вершину русского литературного небосклона. Оно вдруг засияло в зените уже первыми его повестямит “Душа горит” (1976) и “Крылатая Серафима” (1978). А вместе с этими повестями насельниками русской прозы стали личутинские земляки-поморы с их народным православием и родовой памятью, с их суровым трудовым бытом и вековыми крепостями характеров. И подобно тому, как Гоголь обогатил русский литературный язык метафорической живописностью малороссийского наречия, так и Личутин напитал наш современный литературный лексикон живыми соками от древних языковых корней Русского Севера.

Все новые книги Владимира Личутина становились событием  -  "Скитальцы" (1985) и "Любостай" (1987, "Душа неизъяснимая" (1986-1987) и "Раскол" (1990-1996), «Миледи Ротман» (2001) и «Беглец из рая» (2005),  "Река любви" (2010) и "Убить скорпиона" (2012)… Его творческий путь увенчан такими высокими премиями как «Большая литературная премия России» (2006), Литературная премия "Ясная Поляна" (2009),  Литературная Бунинская премия (2011),  премия Правительства Российской Федерации (2011) в области культуры и многими другими.

Потомок  древнего и именитого рода поморов – тех охотников и рыбаков, один из которых был даже кормщиком в первой русской экспедиции П. В. Чичагова – Владимир Личутин в своем писательском ремесле проявился как личность отважная, одолевающая самые трудные смысловые пространства. И свой очередной юбилей он встречает в рассвете творческих сил.

Секретариат правления Союза писателей России от всей души поздравляет Владимира Личутина с 75-летием!

Многая лета Вам, Владимир Владимирович!

Желаем Вам покорения многих новых творческих вершин, счастья и благополучия!

Секретариат правления Союза писателей России

Из размышлений Владимира Личутина о современном литературном процессе:

Корреспондент: Скажите, пожалуйста, в каком направлении сейчас развивается российская литература? Какие новые веяния, тенденции вы можете выделить?

Владимир Личутин: Чтобы ответить на этот вопрос, оглянемся немного назад. Традиционная русская литература зачастую опиралась на почву, на мать сырую землю. Это было основание не только идеологии, но и характера, чувствования русского народа. Возьмем даже русских писателей XX века: многие из них выходцы из деревни, и, естественно они все свои взгляды, вкусы, психологию литературы подчиняли единому принципу: вверху бог, внизу мать сыра земля. На смену дворянской литературе, властвовавшей в XIX веке, пришла в том числе крестьянская литература. И хотя сейчас ее все еще умаляют, она показала, что это литература высокого достоинства, нисколько не ниже, чем литература XIX века. А главное, она показала, сколь глубок, талантлив, величествен народ, если он опирается на землю. Казахам, в прошлом кочевникам, это должно быть еще ближе.

Впоследствии волна мирового либерализма захлестнула Россию, и люди стали в основном опираться на эго. Принцип «Вверху бог, а внизу земля» сменился на «Я есть бог, и все остальное посвящено наслаждению моей сущности». Это «религия» очень востребована в обществе, и поэтому литературе приходится подстраиваться под нынешние ценности, если их можно так назвать. На смену крестьянским писателям пришли люди, практически не знающие конкретного дела, конкретных занятий. Они не знают, что такое земля, как ее пахать, как растить зерно, как рыть уголь, как встает солнце утром рано, как роса блестит, как поют первые птицы, как они потом замолкают. Как бежит родник, как струит вода в реке, как плещет рыба. Поэтому, когда такие не знающие звуков, цветов, интонаций природы авторы пытаются ее описать, у них выходит не живой мир, а мертвый, механизированный, игровой.

Вот и литература сейчас в большинстве своем игровая, конструкционная. Например, сидит девица за столом и думает: «Вот, по телевизору показывают всяких вурдалаков. Дай-ка и я это изображу. Допустим, вчера он съел ребенка. Но это очень мало. А давайте мы сегодня покажем, как он ногу отщипнул, по ногтю выкусывал». Такие, с позволения сказать, произведения интересны публике, они захватывающи. А главное, что не надо думать – такие картины люди просто поглощают. Как будто съели хороший пирог или торт. Заметьте, как некоторые обращаются с книгами современных писателей: засыпая, издание просто швыряют, ведь оно уже не нужно, никогда ему больше не пригодится. Какие-то устрашающие отблески вурдалака в сознании остались, и человек с чувством исполненного долга засыпает. В основном, сейчас такая литература.

Корреспондент: Вы рисуете очень печальную картину… Почему так происходит, как вам кажется?

Владимир Личутин: Это не оттого, что молодые писатели – плохие люди. Они просто поставлены в такие обстоятельства самой системой жизни. Все построено на том, что главное сейчас – деньги, главное – больше заработать. Из телевизора, из газет несется бесконечно: как заработать, премия 1 млн, 10 млн, деньги, премия, деньги, премия, как срубить проценты, наварить, утащить. Выработана целая система процентного капитала, и она внедряется в молодые головы, а они от этого дуреют. Потом опомнятся, но будет уже поздно. Этот дух практически полностью довлеет над обществом . Поэтому и литература у нас такая, к сожалению.

Сейчас писателям даже говорят: меньше художественности. Раньше художественность считалась за достижение: хвалили за язык, за художественные образы, за метафору. Но сейчас это уже проступок, недостаток литературы. Надо писать просто, чтобы было понятно даже обезьяне. То же самое и по телевизору: образность, тонкость игры, намеки – все уходит. Возникает такое ощущение, что цель всего этого – чтобы книга была наукой убиения духа человеческого. Молодые писатели вынуждены следовать таким общественным течениям, плюс к тому у них нет нравственной закалки. Они еще мягкие, как бы без кожуры, без панциря. Они мечутся туда-сюда: писать хочется, вот они и пишут то, требует от них система, лишенная нравственных постулатов и духовных принципов.

Нет, конечно, не все такие, но большинство. Вот почему настоящие писатели так сильно отличаются от тех, кто просто подчинился системе. Новые имена появляются, но часто быстро затухают. Хотя некоторые закрепляются, например, Прилепин, которого любит и молодое поколение, и старшее, как я. В общем, сложная ситуация, неоднозначная.

Корреспондент: Скажите, а какая-то поддержка молодых писателей сегодня есть?

Владимир Личутин: Поддержки вообще никакой – ни старым писателям, ни новым. Как я говорил, вся литература подчинена общему принципу – главное доход, прибыток. Поэтому гонорары писателям если и платят, то совершенно мизерные. А то и вообще издают бесплатно. На такие случаи популярны отговорки «Вас читать не будут» или «Нет денег». Я часто сталкиваюсь с тем, что прихожу в какое-то издательство, а мне говорят: «Мы вас знаем. Мы на вас воспитывались. Вы известный писатель. Вы очень здорово пишете». А потом добавляют капельку дегтя в мед: «Но вы ведь знаете, вас никто читать не будет».

Издательский бизнес – тоже бизнес, поэтому издают тех, кого читают, чтобы иметь прибыль. А кого читают? Тех, о ком я говорил выше, – кто пишет просто, захватывающе и не заставляет думать. Ни нам, кто по 30-40 лет в литературе и кто не опускается до такого уровня, ни серьезным молодым писателям – никакой помощи не оказывается.

Издательства помогают тому, кто приносит им тиражи, да и то, всем помогать не могут. Редакция не в состоянии держать 20 Прилепиных или 20 Быковых. Ей нужно три Быковых, одна Улицкая – и все. Тогда можно организовать хорошую рекламную кампанию, доставить тиражи по всей стране, не прибегая к помощи посредников. Возьмем того же Акунина – чисто финансовый проект, издатели и сами не скрывают этого. Обратите внимание, как они это называют? Гуманитарный проект. Не книгописание, а проект. Но даже таких проектов нельзя делать много: потому что общество наестся и не будет покупать книги. А, как я говорил, все делается ради покупки, ради получения прибыли.

Я могу сравнить то, что происходит сейчас, с теми временами, когда я только написал первую повесть. Она понравилась архангельским писателям, они сразу ее подхватили, стали везде посылать, хвалить. То есть сами писатели были заинтересованы в том, чтобы поднять молодого коллегу, предложить ему помощь. Я был даже удивлен, с какой энергией они это делали. Атмосфера была духовная, любовная, воспитывающая. А сейчас все либо поодиночке, либо малыми группами. А поле нравственное, духовное и писательски-культурное отсутствует совершенно.

https://clck.ru/9SbFL