ЛИТЕРАТУРНАЯ РАЗВЕДКА
Вячеслава ЛЮТОГО

<<< Ранее         Далее >>>

03.03.2014 г.

РУССКИЙ ПУТЬ

Русский мир и цивилизация

Последний век показал совершенно отчетливо: мы вошли в тот роковой виток эволюционного развития, когда русская жизнь и русская цивилизация – при их неизбежном единстве – во многом стали жестоко противоречить друг другу. Быть может, здесь сказывается общий закон цивилизационного развития, когда технократичность жизни постепенно вытесняет ее органику, ее сложившийся в течение веков нравственный и душевный обычай. Однако нам нет смысла становиться в ряд европейских примеров – у России свой путь и своя духовная задача, огромность наших просторов позволяет соизмерить их с пространствами русской души. И здесь, вспоминая старый русский уклад, размеренность жизни, привязанность русского человека к своей земле, важно найти посредствующее звено между наступающим завтра, которому присущ металлический блеск и громкие, жесткие звуки, и уходящим вчера, чей образ во многом связан с влажным черноземом, росою на луговой траве и рассветным щебетанием птиц… Таким звеном, без сомнения, является фигура русского поэта.

Сегодня, как никогда раньше, его ответственность перед народной толщей чрезвычайно велика. Породившая ум и слух поэта, народная жизнь вправе ожидать от него слов и песен, где определение «русский» прилагается только к органическим понятиям, не становясь разменной монетой современности. Вместе с тем, живя внутри русской цивилизации уже фактически и не собираясь удаляться в леса или идти в затвор, поэт может и должен найти меру взаимодействия века железного и души живой, подобрать слова, в которых гордость за успехи своего земного государства непротиворечиво соединена с отблеском царства небесного, духовной России. Цивилизация – это только средство, она подобна доспехам на живом теле, которому свойственна не только ярость и жажда победы, но и любовь, печаль, думы и сердечное страдание.

В огромной степени цивилизация сказывается в языке современного человека. И речь совсем не о лексических нововведениях, а о способе строить фразу, сочетать слова и понятия, переходить от одного предмета к другому и соединять реальное с умозрительным. В языковой стихии никто не сравнится с поэтом, он словно барометр давления цивилизации на жизнь, и вместе с тем – инструмент некоего примирения первого со вторым. Потому-то критический взгляд на современную поэзию порою бывает так жесток и бескомпромиссен: когда поэт уклоняется от своего глубинного призвания, от метафизического Поручения, которое таится в его душе, внимательный читатель интуитивно чувствует, что вот теперь он остается один – поэт покинул его и стал обычным человеком, послушным рабом успеха. В этом есть элемент русского предательства и скорбной победы русской цивилизации над русской жизнью. Но когда поэт чуток и бесстрашен, когда Божий дар в нем преобладает над рациональным умозрением – читатель любит своего певца беззаветно и внимает его словам с доверчивостью ребенка.

Нет нужды лишний раз упоминать о том, что подобные задачи по плечу и по сердцу только избранным поэтам, быть может, даже великим. Они и сейчас живут на огромных пространствах русской земли. Однако цивилизация делает свой выбор и называет иные имена. Тогда как русская жизнь безошибочно узнает собственных поэтических посланников, вверяет им себя полностью и насыщает их слова проникновенной правдой.

Важно понимать, что истинный поэт – не враг цивилизации, но ее врач. Ему по силам примирить два начала русского мира, найти их непротиворечивое единство. И тогда русская цивилизация не убьет русскую жизнь, но обретет глубокое дыхание, благородную силу и нравственный ум. Так свяжется разорванная нить времен, внуки избегнут одиночества, а прежние поколения не станут ронять слез с небес на сухую землю, чувствуя себя отринутым родом, стертым из памяти детей, опрометчиво поспешивших стать взрослыми.

 

Художник и нравственный закон

В художественном произведении неизбежно присутствует отношение автора к нравственному закону. Оно может быть неявным или тщательно скрытым до поры до времени, однако рано или поздно такое соотнесение выйдет на всеобщее обозрение в виде утверждения нравственного идеала или же его ниспровержения, которое может сопровождаться либо этической инертностью, либо вполне отчетливым построением анти-нравственной системы жизни человеческой.

И если сегодня мы не можем высказаться о каком-либо опусе, привлекая в рассуждение нравственную парадигму, это означает только одно: завтра наши слова о творчестве такого художника обретут черты резкости. Причем поводом к тому станет сам автор, не удержавшийся на разграничительной линии света и тьмы. Он переместился в область ночи – и нам это видно уже безо всякого аналитического усилия. Другой выбрал день, и сегодняшний выбор осветлил весь его вчерашний труд.

Здесь нет никакой натяжки, поскольку человек есть существо нравственное. Он может быть этически слепым, глухим и черствым, и в том проявляется его духовный недуг. Ибо нравственное чувство – такая же составная часть человеческого организма, как мышцы и внутренние органы. Их возможная болезнь очевидна для врача. Точно так же и болезнь нравственная рано или поздно становится явной, хотим мы этого или нет.

Потому-то всякое мнение в пользу искусства, свободного от нравственных начал, оказывается лукавой речью, цель которой есть разрушение человека. И вот тут вполне уместно вспомнить евангельское: «Отец лжи и человекоубийца от века…» Сатанинское, мертвящее дыхание пронизывает слова, демонстративно отделенные от Бога, кто бы их ни произнес: художник или его критик.

Это не нужно забывать – и это не нужно специально помнить.

Потому что это должно войти в состав твоей крови.

 

Система Orphus
Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную