|
Галина КОЛЕСНИКОВА - лауреат литературных премий журнала «Алтай», им. В. Бианки за книгу стихов «Неокольцованное слово», «Лучшая книга года» за книгу стихов «Ореховый спас», «Золотая нива Алтая» за книгу стихов «Горький мед».
Награждена медалью «100-летие со дня рождения М. А. Шолохова» (2005). |
| ***
Безрассудно, безоглядно
За строкой – строка,
Шла судьба моя нескладно,
На подъем легка.
Шла, людей не сторонилась,
Шла сквозь свет и мглу.
Не надеялась на милость,
Не сдавалась злу.
По оставленному следу
Разлилась вода…
Сквозь печали и сквозь беды
Проросли года…
БЫЛО!
Было, было – жизнью все бурлило –
Петухи горланили с утра,
Помогала взрослым,
Что есть силы,
И в большом, и в малом детвора.
Было, было – к мельнице спешили,
В кузнице толпились мужики…
До темна пахали и косили,
Улучив погожие деньки.
Было, было – тесто подходило,
Наполнял подворья хлебный дух, -
И все это накрепко роднило
Всех, от ребятни и до старух.
Было, было – да быльем повито
Многолюдья сельского родство:
Во дворах – разбитые корыта
И дворов – десятка три всего…
***
Нашептали о жизни и смерти
Мормышанские дали мои.
Нашептали что небо в конверте
Принесут мне весной журавли.
Принесут, постучатся в окошко
И прольют сквозь него синеву…
И сложив, для молитвы, ладошки
Я для жизни иной оживу.
***
Не умирай, мое село!
Пой о любви светло и звонко.
Рожай младенчиков назло
Заморским и своим подонкам.
Взмахни цветастым рукавом,
Преобрази сердца и дали,
Нас собери – мы соберем
Все, что покуда не продали,
Все, что покуда не предали
И что не обрекли на слом.
***
Сужу себя, казню нещадно
За то, что большего хочу,
За то, что так живу нескладно.
И так, сквозь слёзы, хохочу!
Но.. впереди такая небыль,
Такой восторг, такой простор!
И тот, кто там – за этим небом,
Навстречу руки мне простёр.
***
Хочу назад, хочу домой,
где пахнет мятой и душицей.
Где серебрится голос мой,
где мне, от чьих-то глаз не спится.
Там фартук – мал, учитель – строг,
На шее галстук – ало-ало!
Там я того, что мир жесток,
вот так жесток – жила – не знала.
А если плакала порой –
так значит, сон дурной приснится…
Хочу назад. Хочу домой,
где пахнет мятой и душицей.
***
. Ковалевой «Чекряжовский» переулок
С богородицей – травой.
Солнце жаркое уснуло
Над моею головой.
Щедро песни жаворонок
Разливает, словно чай,
Босиком бегу спросонок,
Если сможешь – догоняй!
Так ступни песочек жарит,
Так ли озеро влечет.
Если жарит, если парит –
Значит дождичек пойдет,
И расплещется в канаве
Поднебесная вода…
Чтобы это все могла я
Вспоминать хоть иногда.
|
| Ольга ГРИШКО - лауреат премии В. М. Шукшина за книгу стихов «Исповедь», нагрждена знаком Министерства культуры России «За достижения в культуре», лауреат премии «Лучшая книга года» и муниципальной премии г. Барнаула за книгу «Избранное» (Библиотека «Писатели Алтая»), Краевая литературная премия им. Л. С. Мерзликина.
|
| ПОСЛЕ КРУГА И ОГНЯ
Для добра мне, или был жесток
Тот гончар, что душу смял в комок,
Словно глину, да на колесо
Бросил, ее вихрем понесло!
От него зависело - горшком
Или вазой та взойдет потом,
Для питья - чинчилой расписной,
Свиристелью крохотной лесной.
Но он новой формы не искал:
Как была - такую обжигал.
После встал еще ногой босой -
Тишина зависла в мастерской.
Трещинами даже не пошло
Прочное изделие его.
...Только после круга и огня
Тяжелит собой душа моя.
БАБЬЕ ЛЕТО
Еще тут бродят сновиденья лета,
И луч летучий греет желтоцветы,
Росу насквозь пронзает - для забавы,
А та в испуге прячется под травы.
Туман пока загустевать не хочет,
Еще он робок в утренних набегах.
Еще родник не пахнет первым снегом,
А запах луга манит и морочит.
Голубоглазо небо, хоть с прищуром
Глядит на землю, вычисляя время.
И муравей, от напряженья бурый,
На кочку тянет клеверное семя.
Но нет уже той радости беспечной,
Когда кузнечик, опоенный зноем,
Всю живность выкликал из травостоя,
И буйный праздник длился бесконечно.
Теперь поймать бы теплое дыханье,
Что в синеве вечерней проплывает,
Не пропустить бы легкое шуршанье
Листа, что роща дальняя роняет,
Хоть и шумит уже вершинный ветер,
Дождь студеной, неровен час, нагрянет,
Тогда на зябком, пасмурном рассвете
Трава в свой прежний рост уже не встанет.
ВЕСТАЛКА
Если она нарушала обет безбрачия,
ее живой зарывали в землю.
Был день березовой листвы,
Когда предчувствие ожогом
Коснулось сердца, и к порогу
Из храма, лишь на миг застыв,
Очаг оставив беспризорным,
Метнулась женщина. Вдали
К дворцовой площади просторной
Казнить виновного вели.
Стекались люди скуки ради,
Глашатай в звонкий бубен бил,
Судья уже провозгласил
Богов последнее проклятье,
И вот тогда, наперекор
Судьбе, священному обету,
Вошла она в толпу и светом
Любви своей сняла позор
С виновного. Его не смели
Теперь казнить - таков закон:
Когда весталку встретит он,
Хоть за минуту перед смертью,
Свободен станет и прощен.
А осенью последний путь
Был выдан ей сквозь Рим суровый
К воротам Коллинским, там новый
Холм возвышался. Не свернуть,
Не миновать то подземелье,
Где страшной милости следы:
Светильник, да глоток воды
На виноватое похмелье,
Где с ней угаснет боль о том
Спасенном, что в толпе за нею
Шел, не желая ли, не смея
Помочь ни словом, ни мечом.
...Века прошли с далеких пор.
Сам по себе очаг семейный
Горит, и Веста веселее
Глядит на грех своих сестер.
Давно нет Коллинских ворот,
Давно холмы с землей сравняли,
Лишь, говорят, цветок печали
У храма древнего цветет.
Но как и прежде, мыслью той
Любая женщина ранима:
Ее в беде спасет любимый
Иль меч укроет за спиной?
ТВОРИМ И ЗНАЕМ
Приучены мои глаза
Ловить из бытия сюжеты.
Пришел на память нынче этот:
Случайный дом, просторный зал,
Оранжевая скатерть, кисти,
Свет через раму - напролом,
И ваза - чудом серебристым,
И мальчик - рядом со столом.
Он долго сумрачно молчал,
Уставясь на предмет запретный,
А после вазу в руки взял,
И с нею встал напротив света.
В нем в этот миг - кто мог бы знать! -
Сошлись желанья неуместно:
Преступно пальцы рук разжать,
И чудо возвратить на место.
Зло расторопнее добра -
В осколках ваза, мальчик - бледен,
Взгляд то растерян, то победен:
У ног - разливы серебра!
...Не так ли годы напролет
Зло ловит нас на перекрестках!
Творим и знаем: будет поздно,
Когда печальный звон взойдет.
ЖЕНЩИНА С ЯБЛОКОМ
Потерла о бедро и надкусила,
И пролила в себя священный сок.
Тот забурлил, пошел гулять по жилам,
И молодостью кинулся в висок.
Трава босые ноги ублажала,
Шелковостью рассветною лоснясь,
И женщина счастливая стояла,
Со всей вселенной ощущая связь.
В ней нарождались силы и желанья,
И непокорность выпавшей судьбе.
И прорывалась токами в сознанье
Заброшенная мысль - о себе.
Слетались на распевку стаи птичьи,
А ветер затаился за кустом,
Кляня свое не плотское обличье.
И полыхал далекий окоем.
А яблоко сочилось и хрустело,
И в женщине подсвечивало суть.
...Похоже, даже Богу захотелось
Ее, такую, снова в рай вернуть. |
| Юлия НИФОНТОВА - поэт, прозаик, с 2009 года руководит Алтайским домом литераторов.
Лауреат литературных премий: им. А. С. Пушкина, им. А. П. Соболева, им. В. Бианки и VIII Артиады народов России в лиге мастеров, премия Алтайского отделения Сбербанка России «Золотое перо».
Автор книг: «Провода гудящих строчек», «Предчувствие», «Шиза. История одной клички», «Осколки матриархата», «Не хочу в Нормандию!»
|
| УЛОЧКИ ДЕТСТВА
Тёплый ветер вдоль Зелёной Рощи,
От Меланжевой до Обводной
Простыни крахмальные полощет
И вздымает к небу по одной.
По дорожкам, утонувшим в травах,
Стелит ароматные дымы.
Воробьёв весёлые оравы
Разгоняют утренние сны.
На ветвях беременные почки
Скоро к небу вскинут паруса.
Помню здесь все рытвины, все кочки,
Узнаю собак по голосам.
По ночам тут слышен стук колёсный,
Поездов тревожные гудки –
К нам спешат страстей грядущих вёсны,
Жизнь со смертью наперегонки…
***
Стаями заполнилась околица,
Стаял запоздалый снег с полей,
С тайным состраданьем небу молятся
Чёрные обрубки тополей.
Погоди, погода, раскиселиться,
Пагоды покатые хлестать.
Только толку-то, что жизнь - подельница
Мягко стелит, да не мягко спать.
Станем мы лишь стойкими поэтому –
Квартиранты с тонущих планет.
Стоит в жизни, стоит быть поэтами,
Потому другой дороги нет.
СТЕПЬ
Стонет старый крест дорожный.
Стелет поле суховей
И колышет осторожно
Волосинки ковылей.
Ширь да гладь, куда ни глянешь,
Лишь стрекочет саранча.
Выгорел и выцвел глянец
Неба на моих плечах.
Степь течёт и разливаясь,
Жарким маревом дыша, -
Вызревает. Вызревает
Бесконечная душа…
***
Родина моя – моя родинка,
Ты на век со мной. Ты на век со мной.
От кровей дворян – благородинка,
От корней крестьян – непокой.
Замурованы, разворованы,
С замороченной головой.
Только красный свет на все стороны –
Нам сподручнее на него.
Что ни ветер здесь, то всегда норд-вест.
С самой осени лета ждут
Города мои – города невест.
Только к Храму дороги тут.
ПИСЬМО МАЛЬЧИКА,
У КОТОРОГО УМЕРЛА СОБАКА
Владимиру Свинцову
Уважаемый Боженька, здрасте!
Если Ты опечалился, вдруг,
Знай, летит к Тебе пёс рыжей масти,
Настоящий и преданный друг.
Я Тебе на все сто доверяю,
И собаку родную дарю,
Но с собаками утром гуляют,
Ты давай, не проспи там в Раю.
Не смотри, что фигурой не статный,
А характером он - волкодав!
Не кричи на него, может цапнуть,
И по-своему пёс будет прав.
Ест он всё, и зовут его Чарли.
Ну, прощаюсь, огромный привет!
Намекни, что вы с ним повстречались,
И зажги поскорее рассвет.
***
Говорила бабушка, старость празднуя:
«Я ещё тудыличи в могуте была!»
Трудовые, праздные, будни разные,
Чередою праздников кабала.
И недавно вроде бы было детство,
Близко-близко лужи, земля, трава.
Быстро-быстро бьётся комочек сердца
Жизнь уже случилась, сбылась, была...
***
Лунный глаз, угольком в копоти,
Не мигая, совсем остыл.
Хоть бы Ты был, Господи!
Господи, хоть бы Ты был!
В небо чёрное – чёрное с проседью
Будто в ухо Тебе кричу:
«Верить хочу, Господи,
Верить Тебе хочу!»
Вместе бы нам на погост идти,
Простить бы кровную месть.
Только люби нас, Господи,
Таких, какие есть!
|
|