| |
* * *
Путей не проклинаю пыль
И не боюсь лихой грозы я…
Вплетай мне в волосы ковыль,
Неутолимая Россия!
Немало радостей и бед
С тобой мы знали… Путь наш долог!
Во мне сиянье всех побед
И всех боёв во мне осколок…
Ты свет в сердечной глубине,
Ты кровоток, ты воздух – помни!
Ты зиждешь мужество во мне
И жаждешь нежности сыновней…
* * *
Хожу за тридевять земель
Я от потёмок до потёмок –
И к сердцу ластится апрель,
Весёлый рыженький котёнок.
Былой дороги не кляня,
Я холодов оставлю ношу,
И сказку выпряду из дня,
И поиграть клубочек брошу;
И он погонится за ним,
Апрель, мой ласковый мурлыка…
И будет лета синий дым,
И ласточки, и земляника;
И будет шум ночных лесов,
И гром, и радуга спросонок…
И не откликнется на зов,
И потеряется котёнок…
Я так хочу связать ту нить
И дать ему во мгле сберечься,
Чтоб рыжей лапкой разбудить
Он смог завьюженное сердце!..
НЕЖДАННАЯ ВСТРЕЧА
Тропиночкой заветной
Я шёл и тихо пел…
Неслышно, незаметно
На грудь кузнечик сел.
Вершатся лета сроки,
Всё ближе листобой…
Кузнечик одноногий,
Родные мы с тобой!
Для нас росинки – чаши,
Однако – мы вольны;
И всё же песни наши
Кому-нибудь нужны…
Судьбой вдвойне мы биты, –
И, значит, на двоих
С тобой у нас обиды…
Да надо ли о них!
А солнышко поляны
Ласкает горячо…
Немалы наши раны,
Но крылья есть ещё!
РЫЖИКИ
Мой урожай на половинке,
Но не спешу ронять слезу:
Я чудеса несу в корзинке,
Я рыжики домой несу!
День неуютный, непогожий,
А под рукой – попробуй, тронь! –
Такой весёлый и хороший,
Необжигающий огонь.
Мне это диво жаль немного,
Но не уйти нам от судьбы…
Меня простите ради бога
Родные рыжие грибы!
Молчат и смотрят несурово
И даже – озаряют путь,
И средь круженья городского
Не обижаются ничуть.
Сниму приставшие хвоинки,
И будет ясен вечер мой…
Я рыжики принёс в корзинке,
Я солнышко принёс домой!
В МОЙ ДОМ ВОШЛИ ВОСПОМИНАНЬЯ…
Заглядывает в окна вечер
И дождь проходит по полям…
Ложатся сумерки на плечи
Берёзам, липам, тополям…
Заглядывает в окна вечер
И дождь проходит по полям…
В мой дом вошли воспоминанья,
Стоят – и смотрят на меня…
Они не ищут оправданья,
Не просят и не ждут огня…
В мой дом вошли воспоминанья,
Стоят – и смотрят на меня…
Дождь пробирается под крышу,
А в сердце льётся тихий свет…
Я вас, родные, не обижу!..
Где вы бродили столько лет!..
Дождь пробирается под крышу,
А в сердце льётся тихий свет…
* * *
Осенний день янтарный,
Медовый, одари, –
И песней лучезарной
Проклюнься изнутри!
Раскинь приветно тропки,
Продли блаженный миг…
Слова мои так робки,
Но Кто-то слышит их.
Мир, возведённый в степень!
Я век смотреть готов,
Как ходит солнца гребень
По золоту лесов…
Склоняюсь благодарно! –
И пусть вершит набег
Осенний день янтарный,
Огромный, словно век.
А было: брёл ночами,
Моля: «Взрасти! взрасти!..»
О, сколько за плечами!
И сколько – впереди?..
* * *
Брожу дорогами простыми,
Не покоряя, не коря…
Ещё деревья не остыли
От чарований ноября!
Но чаркой стынущего сока
Предзимье справит торжество;
Тепло укроется до срока,
Не обещая ничего…
Стынь – от земли до выси горней!
А там, где нет ни лет, ни зим,
Оно легонько гладит корни
И сказки нежно шепчет им;
Во тьме струится потихоньку,
Смиряет исподволь пургу,
И навевает сны ребёнку,
И сердце тешит старику…
Лихой февраль стоит на страже,
Но – синь сочится в вечера,
И на вопрос: «Когда, когда же?»
Оно ответствует: «Пора!»
И – в мир идёт набухшей почкой,
Травой, не знающей обид,
Непостижимой вешней строчкой,
Что легче облачка летит…
|
ЛАКРИМАРИЙ
Тайны тайн во мгле века несут,
В бесконечной мгле и безначальной…
Вызванные скорбью погребальной,
Были слёзы собраны в сосуд;
Матери ль они многострадальной?
Иль невесты?.. И свершился суд:
И столетья длили тёмный спуд
Над купелью горестной, опальной…
Где они – улыбки, песни, грёзы?
Плоть истлела… Отлетели сны…
Но пришли – и пласт подняли россы,
И склонились мы, изумлены:
Унеслись, как дым, века – а слёзы
Так же безутешно солоны…
* * *
Глаза площадей застилает туман.
Спускается вечер осенний.
Небесные меркнут ступени.
Глаза площадей застилает туман,
И люди проходят, как тени…
И кажется, всё – сновиденье, обман…
Глаза площадей застилает туман,
Спускается вечер осенний…
Я сам прохожу, словно зыбкая тень.
В тумане теряются годы.
Всё глуше мечты и заботы…
Я сам прохожу, словно зыбкая тень,
И голос не слышится: «Кто ты?!..»
Быть может, последняя скоро ступень…
Я сам прохожу, словно зыбкая тень.
В тумане теряются годы…
Я ЗА РОССИЮ МОЛИЛСЯ В НОЧИ…
Я за Россию молился в ночи,
Были моленья горьки, горячи!..
Мертвенно супилась, медлила ночь…
Как же хотел я России помочь!
Или молитва тиха и слаба?
Или Родимой такая судьба?
Беды ль её не превысили мер –
И ещё пущий грядёт изувер?
Иль отвернулся разгневанный Бог
От бездорожий её и дорог?
Мертвенно супилась, медлила ночь…
И не умел я России помочь…
День, где ты, милый? В сиянии дня
Может быть, кто-то услышит меня,
Может быть, кто-то поможет стране,
Слёз о которой не выплакать мне…
* * *
Огни обмирают и тонут в тумане…
Холодное небо белее, чем снег…
Распутьями родина в сумерки манит
И сердце сжимается словно во сне…
И всё неотступнее в памяти брезжит
Серебряный, незамутнённый родник,
И близкие люди печальней и реже,
И ночи длинней, и стремительней дни…
* * *
Чужие, злые небылицы…
Секущий маятник часов…
Я, словно раненая птица,
Скрываюсь в омуте лесов.
Лопочет ласково осинка,
Тропинка меркнет не коря…
Здесь всё моё – звезда, росинка,
Травинка, бабочка, заря…
Грядёт ли вновь беда, забота? –
В глуши родимой и живой
Готовлю крылья для полёта
И голос обретаю свой.
* * *
Есть обрывок бумаги,
Есть простой карандаш…
Сердце бьётся в отваге –
Не заспишь, не предашь!
И волнуется память
Глубоко и светло…
Нет, вовек не заямить
То, что в сердце вошло!
То вовек не заямить,
Чему петь и дышать –
Ни бедовую замять,
Ни зари благодать…
* * *
Долгий дождь на сухие леса
Набегает, осенний владыка,
И, в пространствах померкших летя,
Сердце ждёт журавлиного клика.
Это Родина, сердце моё,
Здесь не страшно устать и промокнуть…
Только бы чужедальних краёв
Не возжаждать – и там не умолкнуть!
Это Родина: радость, и боль,
И надежда, и горькое горе…
Я навеки, навеки с тобой,
Я в тебе… Разве было – другое?
Разве – будет?
Нет родственней уз…
Я в пространствах осенних, былинных
Всё лечу и лечу – и лечусь
Горькой капелькой с крыл журавлиных…
* * *
То звёздно, то черно, то грозно-ало
Над Русской степью накренялась высь.
Пред тайной тайн Река, дрожа, стояла,
А берега куда-то вдаль неслись.
Но нет! – Река стояла в изголовье
И вдаль не отпускала берега,
А берега держали наготове
Костры и копья, песни и века…
И Кто-то вдруг призвал нас и повёл нас –
И причастились мы Реки родной,
И от неё не отшатнулись, полнясь
Одной любовью и бедой одной…
Нам внятен каждый гул и каждый шорох
И каждая тропинка нам видна…
…И стали мы листами, на которых
Созвездий проступают письмена…
* * *
Учусь у цветов и травы
Живой нескончаемой силе,
Учусь у большой синевы,
У пташки на старой могиле…
У светлого мира учусь! –
И всё горячей, всё телесней
Во мне отзывается Русь
Живой нескончаемой песней… |
