|
Пётр II Петрович НЕГОШ
* * *
Кто стоит на высокой вершине, –
одолевший отвесные скалы,
взор орлиный отважно бросая
на пучины кипучего моря;
кто глядит, как волнуется море,
как валы за валами стремятся,
гору гложут и воют ужасно
на просторе немирной равнины,
прочь гонимы бичами Эола,
свою силу круша непрестанно
об окружные скалы прибрежья?
Тут же быстрое око, взлетая,
зрит престол всемогущего Бога,
видит области горнего мира,
что от века огромно сияют,
словно молнии меж облаками.
Вот распахнуты радостно очи,
смотрит он, насыщенья не зная,
на деянья великого Бога
и поëт Ему славу всечасно,
душу тем веселя и питая.
Сын природы, поэт ему имя,
Божеству он творец наиближний;
из всех прочих существ во вселенной
ближе всех он могучему Богу,
а сближает их общее свойство,
ибо он создаëт всеохватный
мир идей, им дыханье даруя,
как Отец всемогущий, Который
указует на сферы творенья.
Йован СУБОТИЧ
ЧАША
Ой ты, чаша, свет мой милый, –
Землю чудо озарило.
В тебе тайная есть сила,
Тайну эту небо свило.
Из тебя, не двинув бровью,
Так, что донце станет сухо,
Без ущерба для здоровья
Изопьёт винца старуха.
Мчат заботы, сколь ни охай,
Но тебя кто попытает, –
Голова вдруг станет лёгкой
И на сердце лёд растает.
На твоей волне все сразу
Прямо в небо возлетая,
Внемлют ангельскому гласу
И вкушают сладость рая.
От рожденья и до гроба
О тебе все держат речи.
Бог тебя наполнил, чтобы
Ум облегчить человечий.
Бранко РАДИЧЕВИЧ
МОЛИТВА
Месяц ясный, звëзды в стае,
Солнца ласка золотая,
Зори – неба украшенье,
Грозной молнии движенье,
Грома грохот, глас могучий,
Бури свист, что гонит тучи, –
Создал Ты, великий Боже,
Кто ещë такое может!
Мир цветов, любезный взору,
Стадо, ключ, долину, гору,
Речку тихую, пучину,
В поднебесье лëт орлиный,
Чудо радуги высокой,
Соловья в ночи глубокой,
Зов его родной, умильный, –
Создал Ты, о Боже сильный!
И ещë меня, конечно,
Ты призвал из тьмы кромешной,
Пронеслось Твоë дыханье –
И с душой пришло свиданье;
После, Боже, Боже милый,
Душу Ты наполнил силой,
Слово светлое, живое
Мне даровано Тобою.
Славься, Боже, – дар чудесный!
Помоги, Отец Небесный,
Не забыть душе путь правый,
Не плутать во мгле лукавой!
Йован ЙОВАНОВИЧ-ЗМАЙ
ТОЛЬКО, МИЛАЯ, ПРИПОМНЮ
Только, милая, припомню
твой румянец нежный-нежный, –
не хочу вина другого,
пью румяное прилежно.
А когда, черны бездонно,
вдруг на ум приходят очи –
мне трактирщик не жалея
льëт вино чернее ночи.
И я пью, пою и плачу
от неслыханной напасти,
и опять бреду, качаясь
от вина и жаркой страсти.
А из окон твоя мама
вслед смеëтся до упада.
Ах, не смейтесь, дорогая,
дочь не ваша ль виновата.
ПОД ОКНОМ
А небо так чудесно,
а полночь так богата,
а сердце моë стонет,
желаньями распято.
Вот страсть несëтся бурно –
тебя будить, другая –
тебя целует тихо,
лилейная, нагая.
Душа твоя вся в дрëме,
и грезятся ей сказки,
а будут ещë краше
они от жаркой ласки!
О дорогая, выйди,
я жду тебя так долго,
тиха, послушай, полночь!
Трава нежнее шëлка!
Пусть месяц, нас скрывая,
уйдëт стезëй незримой, –
я и во мраке ночи
уста найду любимой.
Лаза КОСТИЧ
ЭХ, ЗЕМЛЯ-БЕДНЯГА…
Эх, земля-бедняга,
блуд творя проклятый,
полнишься грехами,
как песками, вся ты.
Не чащобы это,
не ущелья дико
по тебе синеют
чередой великой;
синяки покрыли
грешное всё тело,
это Божья порка
за презлое дело.
Ты летишь по миру,
мучаясь не мало,
синяки ты гнойной
жёлтью напитала;
синяками своры
манишь неустанно,
псы лакают алчно
проклятые раны.
Лижут псы, ликуя,
гной твой драгоценный,
отличить не могут
золото от тлена.
Эх, земля-бедняга,
блуд творя проклятый,
полнишься грехами,
как песками, вся ты.
Воислав ИЛИЧ
АНГЕЛ МИРА
Ночь царит, застыла вся живая сила;
На старинной башне полночь глухо била.
И в тот час урочный с веточкой чудесной
Ангел опустился с высоты небесной.
Всё уснуло крепко, не узнав о чуде;
И не видят звери, и не видят люди.
Почуяли ветви – тихо расступились;
Почуяли ветры – тихо удалились.
И во тьме глубокой Ангел Мира с крином
В храме опустился тихом и пустынном.
Скрещивая руки на груди блаженной,
Ждёт, когда край неба заалеет денно…
НА ЗАРЕ
Звоны льются – и в рассвете
Тихо тонут звуки эти;
Отдаются эхом длинным
По горам и по долинам.
Из небесного чертога
Восстает заря востока…
Голос колокол не прячет,
А его звучанье значит:
Тот себя вовек не сгубит,
Кто страдает и кто любит!
ДУБ
Молнией битый дуб стоит на дикой поляне,
Чёрный и мрачный див. И травы – их гуще нет –
Гордый увили стан; – и горный игривый ветер
Пёстрый колышет цвет.
Вот и зима грядёт, десницей своей студёной
Рвёт драгоценный убор, мир обнажая вмиг; –
И не одна зима стужей дохнёт, но и всё же
Будет стоять старик.
|
Алекса ШАНТИЧ
НЕМИЛОСТИВОМУ БОГАТЕЮ
Ты – в обители прекрасной,
Дни твои на рай похожи;
Богатеешь ты всечасно, –
Но порошина ты всё же.
Горько плачет сиротина,
Дни текут, невзгоды множа;
Ты ж разлёгся в шёлке чинно, –
Но порошина ты всё же.
До ушей дойдёт не вскоре
Вопль сиротский; ты, вельможа,
Презираешь голос горя, –
Но порошина ты всё же.
Гонишь всех, тебе не виден
Слёз поток; круша, корёжа,
Ты всесилен и бесстыден,–
Но порошина ты всё же.
Скоро сбудется, о смертный,
Миг один всё перестроит,
Скоро сбудется, о смертный,
И тебя земля укроет.
Вмиг пройдёт очарованье,
Ведь с придворными со всеми
Ты – пылинка без названья;
Всех сотрёт седое время.
Сохраняй же человечность!
Дело светлое покажет –
Будет жить века сердечность,
Когда тело прахом ляжет.
МОЯ МОЛИТВА
Пошли, Господь,
Утеху в мрачной доле –
В ночи беззвёздной,
Дикой и суровой,
Даруй душе ты
Свет могучей воли
И увлеки её
На подвиг новый.
Тебя восславив,
Истину мы грянем
Любому брату
На любой дороге,
И как один
За дело правды встанем,
Хлеща цепями
Злобу и пороки.
Охрабри сердце –
И в часу высоком
Сольются вера
И любовь без края,
На Божье солнце
Беспорочным оком
Мы заглядимся,
Души согревая.
Пошли, Господь,
Утеху в мрачной доле –
В ночи беззвёздной,
Дикой и суровой,
Даруй душе ты
Свет могучей воли
И увлеки её
На подвиг новый.
Милета ЯКШИЧ
РАЗЛУКА
Дорогие ласковые руки
Протянули в час прощанья краткий
Поздние цветы, что для разлуки
Оборвали в садике украдкой.
Так же ветер, лето провожая,
Гонит тучи в небе невысоком
И листва смертельно-золотая
На порог слетает ненароком.
ТИШИНА
Тишина повсюду, и, когда светает,
Тихими снегами сад наш заметает.
Всё снега хоронят, но из толщи стылой
Ëлочка-малютка зеленеет мило.
Всё, что было с нами, всё, что стало немо,
Непреодолимо заметает время.
Ты лишь шепчешь нежно, не отводишь взгляда,
Словно всё прощаешь – что ещё мне надо?
ОТЧЕГО? ОТТОГО!
Не знаю, где, в какое время
Трудяги уважают племя
Буржуйских скряг и прощелыг?
Да, некие бывают лица:
Кто их не знает, тот боится,
А зная, презирает их.
ПОДХАЛИМ
Умилен, смирен и учтив,
Подход найдёт, приём;
Глядишь: ну, право, пудель он,
Хвоста лишь нет при нём.
DE GUSTIBUS…*
Бродит по полю ослище:
Поле раскинулось вольно,
Роз и репьёв здесь довольно;
Словно король он, ей-ей,
Смотрит надменно на розы
И жрёт – репей.
_______________
*О вкусах [не спорят]
Йован ДУЧИЧ
ТОПОЛЯ
Отчего средь ночи тополя запели
Страстно так и странно? Отчего, как в яме,
Жёлтый месяц скоро скрылся за холмами,
Чёрными, чужими – без следа, без цели?
В полночи той мёртвой пали сны на воду –
На свинцовой, серой улеглись во мраке.
Тополя же в небе, отгоняя страхи,
Шепчут, шепчут странно, рвутся на свободу.
У воды спокойной замер одиноко
Я, смятенный, словно человек последний.
Ждёт земля, мрут тени. И покоя нет мне:
Ночь моя бездонна и черна тревога.
* * *
Лежит пустыня без конца и края,
Сияет вечер – взор куда ни бросьте…
И никого – одна лишь даль глухая,
Да на песке рассыпанные кости.
Вот так порой душа людская вспыхнет
И мысль заговорит о светлой тайне,
Но свет благой воспрянет – и затихнет:
Вокруг лишь пустошь да погост бескрайний.
Милан РАКИЧ
СИМОНИДА
Очи зияют у милой, у чудной!
Крадучись, чуя дыхание ночи,
Страшно мне вымолвить, в церкви безлюдной
Вырвал албанец ножом твои очи!
Но не посмела рука нечестивца
Тронуть божественный облик прекрасный:
Плат королевский на косы ложится,
Блещет венец всепобедно и ясно.
И вот теперь восхищённо смотрю я,
Как, отраженная в смальте прохладной,
Ты переносишь судьбу свою злую
Мирно, торжественно и незакатно;
Древние звёзды, погибшие в безднах,
Живы они – человек одинокий
Видит сияющий облик чудесных
Звёзд, что сгорели в бессчётные сроки.
Так же, навек изгоняя обиды,
Сердцу с плиты потемневшей, старинной,
Очи сияют твои, Симонида,
Что от руки пострадали бесчинной…
Иво АНДРИЧ
ТЬМА
Я не знаю, куда дни уходят мои,
и куда ночи уводят мои.
Не знаю.
И откуда мгла безобразная
на все ожидания,
и откуда небреженье печальное
ко всему, что делалось,
и забвенье откуда
грустное надо всем, что любил я.
Мгла.
Кто же мне скажет ночью, что для меня значат
лица и дела и память дней отошедших?
И куда дни уходят мои
и почему так темно бьётся сердце моё?
Куда? Почему?
КОНЕЦ
Сентябрь,
Драгоценная никнет чаша,
Через край вино истекает.
Сердце бьётся всё горше, сильнее,
Бродит кровь, и предчувствует ясно
Оно, чтó приносит щедрая осень:
Уход, погибель, конец.
ВОСКРЕСЕНИЕ
Никогда не было
По всему свету огромному,
Нет, нигде не было,
Чтобы лопнули плиты надгробные
Когда-нибудь, где-нибудь;
По всему свету огромному
Века пролетают,
Мёртвые спят и землёй становятся,
А мы-то живы
По всему свету огромному,
А мы-то грустим,
Мы утешаемся жаждой вечности.
По всему свету огромному
Грёзы летают:
Вот, лопнули плиты надгробные
И вечность царит,
По всему свету огромному
Простёрла крыла.
О, вечер опять глаголет истину:
Не посещают нас звёзды
И гробы не отзываются,
Крепко спят мёртвые;
Живые – лишь тень облака;
Вечен только наш сон о вечности.
|
| ПРИМЕЧАНИЯ
Петр II Петрович Негош. 1813 – 1851 Владыка Черногории, митрополит Черногорский и Бердский. Выдающийся государственный деятель, реформатор, поэт. Стихотворные сборники «Цетинский пустынник» (1834), «Лик ярости турецкой» (1834), «Зеркало сербское» (1845). Ориентировался на Россию.
Суботич, Йован.1817 – 1886. Поэт, писатель, драматург, журналист, политический деятель. Доктор философии и права. Член Сербской академии наук и искусств. Стих. сб. «Lira» (1837), «Bosilje» (1843) и др.
Радичевич, Бранко. 1824 – 1853. Поэт-лирик. Представитель сербского национального Возрождения. Книги стихов «Песме» (1847) и эпических песен «Гојко и Хајдуков гроб» (1851).
Йованович-Змай, Йован(псевдоним Змей (Змај). 1833 – 1904. Поэт, писатель, журналист. Крупнейший представитель сербского романтизма. В творчестве чётко обозначились реалистич. тенденции. Основатель юмористическо-сатирического журнала «Змаj» (1964) и др. Автор многих сборников стихов и прозы.
Костич, Лаза.1841 – 1910. Поэт, писатель, переводчик, адвокат, философ, публицист и политик. Действительный Член Сербской академии наук и искусств. Книги поэзии: «Песме» (1–2, 1873–1874); «Песме» (1909).
Илич, Воислав.1862 – 1894. Поэт, переводчик, критик, публицист, дипломат. Сб. «Песме» («Стихи») (1887, 1889, 1892). Увлекался русской поэзией, в т.ч. Лермонтовым.
Шантич, Алекса. 1868 – 1924. Поэт, переводчик, драматург, публицист. Член-корр. Сербской академии наук и искусств. Сб. «Песме»(1891, 1895, 1901, 1908, 1911).
Якшич, Милета. 1869 – 1935. Поэт, прозаик, переводчик, драматург, педагог. Переводил многих русских писателей. Основные сб.: «Песме» (1899, 1922), «Дечија збирка песама и прозе» (1929).
Дучич, Йован. 1872 – 1943. Поэт, прозаик, эссеист, дипломат. Редактор литературного журнала «Зора». Переводил поэзию Пушкина, Лермонтова, Тютчева. Действительный член Сербской академии наук и искусств. Сб: «Пјесме» (1901); «Песме» (1908); «Песме у прози. Плаве легенде» (1908); «Песме» (1911); «Лирика» (1943).
Ракич, Милан. 1876 – 1938. Поэт, эссеист, дипломат. Действительный член Сербской академии наук и искусств. Сб. «Песме» (1903, 1924, 1936) и др. Симонида – фреска в монастыре Грачаница (Косово).
Андрич, Иво. 1892 – 1975. Поэт, прозаик, переводчик, эссеист, дипломат. Действительный член Сербской академии наук и искусств, член-корр. Югославской академии наук и искусств (Загреб) и Словенской академии. Первый председатель Союза писателей Югославии. Лауреат Нобелевской премии по литературе (1961). Сб. стих. «Ex Ponto» (1918); «Немири» (1920). |
