Леля проснулась от стука в дверь. Она давно никому не открывала, если приходили без созвона. Но в этот раз, тревожно прислушиваясь, всё ж решилась и медленно встала с кровати. Последние годы она всё делала не торопясь, куда спешить, если пошёл девятый десяток. Накинула халат, поправила волосы. И вот так, даже не подойдя к зеркалу, что было совсем не в её привычках, осторожно коснулась дверной ручки.

— Кто там? — певучий голос Лели звучал тихо, но её услышали.

— Откройте, пожалуйста! —звонко раздалось за дверью. — Мы к вам гостя привели. Его зовут Алексей Михайлович. Он называет себя вашим мужем.

— Леля, это я! Открой, Леля! Я пришёл!

Она узнала голос Алёши, замерла, ещё раздумывая, как поступить и, наконец, щёлкнула замком.

На площадке стояли две девицы, те самые, что снимали квартиру этажом выше и всегда здоровались,  встречаясь с ней в подъезде. А за ними в знакомой клетчатой рубашке, располневший, но по-прежнему статный, возвышался Алёша. Седые вихры торчат в разные стороны, лицо встревоженное и отрешённое, точно он видит нечто недоступное для других.  Лелю старик узнал и очень обрадовался, бросился к ней, ткнулся в плечо, расплакался. Она растеряно гладила его по спине. Девицы лепетали про потерявшегося и про то, как долго они пытались разобраться, кто ему нужен и где проживает его жена. Алёша в это время всхлипывал, не отпускал Лелю. И пришлось отдирать его от себя, кивая девицам:

— Спасибо, спасибо, что помогли…

Леля, наконец завела гостя в квартиру. Захлопнулась дверь, и Алёша удивлённо обвёл взглядом переднюю, видимо, пытаясь узнать окружающую обстановку. При этом не мог стоять спокойно, руки его нервно двигались, что, несомненно, выдавало больного человека.  

— Проходи, Алёша. Присядь.

Плохо скрывая тревогу, Леля указала гостю на вольтеровское кресло, стоявшее в её маленькой однокомнатной в двух шагах от гостя, но уже в зоне спальни. Алёша не торопился, всё ещё  осматривался, шмыгая носом.

— Сядь, Алёша! — повысила свой ангельский голос Леля. — Мне нужно одеться. А потом я тебе всё покажу.

Гость подчинился и забубнил нечто не совсем связное. А Леля уединилась в ванную, чтобы, наконец, привести себя в порядок. Отражение в зеркале этим утром очень расстроило, показав уж слишком глубокие морщины, обвисшие щёки, тусклые глаза. Только волосы по-прежнему мягкие, шелковистые, ухоженные. Она бережно расчёсывала их и, помимо воли, возвращалась мыслями в далёкое детство. Ведь они познакомились с Алёшей, когда Леля училась в пятом классе. Мальчик вместе с младшей сестрой Лидой влился в их уличную компанию. На два года старше и на голову выше, с буйной шевелюрой и холодными серыми глазами, Леле он казался большим задавакой.

— Лёлька, лови! — крикнул он в первый же вечер, бросая ей мяч. Леля не стала ловить. Она не позволяла коверкать собственное имя и сразу остановила нахала;

— Меня зовут Леля.

— Нет такого имени, не слышал никогда.

Леля дёрнула плечиком, пришлось объяснить, коли не знает ничего:

— А фильм «Снегурочка» смотрел? Там Лель. А я Ле-ля. Меня мама назвала в честь дочери богини Лады. Леля — значит  юность и весна.

— Вот почему у тебя голос такой … нежный — сделав паузу, он всё ж выговорил последнее слово.  

Да, именно от Алёши она услышала впервые обращённое к ней «нежный голос». Леля , наверное, обладала им с рождения. А после слов Алёши она и сама стала замечать за собой певучие интонации, они ей понравились  и с тех пор она старалась произносить слова ещё более мягко и трогательно. И ей удавалось. Получается, Алёша создал  голос Лели таким, каким говорила потом всю жизнь и покоряла окружающих. По-другому говорить  уже не умела. Но это совсем не значило, что Леля росла тихоней. И, тем более, что с первой встречи Алёша выделил её из всех девчонок. Сердце семиклассника Леля покорить, конечно, не могла, тем более, что совершенно к этому не стремилась. Даже когда Алёше родители купили велосипед, синий, блестящий, с тугими чёрными шинами, и он катал на раме именно Лелю, а не Ритку, и не младшую сестру Лиду, всё это была игра. К тому ж мощёная дорога — не лучшее место для велосипеда. Леля тряслась на неудобной раме, но ей льстило внимание Алёши, и они катились по переулку из конца в конец на глазах ребятни.

А вот по-настоящему его внимание она почувствовала в десятом классе, к тому времени Алёша уже второй год учился в Политехе, виделись они с ним редко, мимолётом. Леля дружила с Лидой, сестрой Алёши, на то время лучшей подругой, бывала в их доме, и однажды подарила подруге свою фотографию.  Короткая стрижка, которую Леля сделала незадолго до съёмки, навсегда расставшись с каштановыми косами, особенно подчеркнула тёмные глаза в густых ресницах, чувственные губы, тонкую шею — настоящая звезда французского кино! Даже фотограф из ателье не сдержался: «Девушка, с этим снимком вас на афишах печатать нужно!» Леля кротко улыбнулась и чуть слышно пропела своё нежное «спасибо». Весь её облик с хрупкой талией, тонкими запястьями, стройными ножками, можно было назвать ангельским. А самое главное—трогательная чистота в правильных чертах девичьего лица с юным румянцем. Настоящая богиня весны — Леля.

Алёша был покорён на всю жизнь. Он оказался однолюбом.  

— Леля! — донеслось из комнаты радостное восклицание незваного гостя— обои наши! Мы клеили. Обои мы с тобой… я помню обои!

— Да, Алёша, — она вышла из ванной. — Мы с тобой клеили эти обои. Ты правильно говоришь. После второго развода, когда, наконец, разъехались, я помогала тебе, а ты отремонтировал в этой квартире всё, что мог. И сантехнику поставил, и обои мы покупали, а потом и все полочки, крючки ты прикрепил. У тебя золотые руки…

Старик с удивлением посмотрел на свои слабые нервные пальцы, потом на Лелю.

А у неё с первой минуты нынешней встречи не выходил из головы разговор с Риткой, подругой детства. Та позвонила месяца два назад, чтобы рассказать про Алёшу. Вот также внезапно он приехал к ним загород, совершенно непонятно, как смог добраться, верно определив маршрут и транспорт. Но всё сложилось благополучно, и Алёша постучался в нужную калитку. Ритка рассказывала, что Алёша огорошил с порога. Он объявил, что женился, но имени жены не помнит. И самое главное, в паспорте, который был при нём, действительно стоял штамп о регистрации брака с некто А.А. Андреевой.  Имени новой супруги добиться от него так и не удалось, но сам Алёша тут же объявил, что любит он Лелю и хочет познакомить её с молодой женой… И приехал он, чтобы разыскать свою Лелю.

— Вы уже десять лет в разводе, а он понять этого не может, всё ищет тебя. Пришёл и говорит, мол, я знаю, она у вас, на кухню даже заглядывал, думал, что прячем мы тебя что ли…  Теперь-то и объяснять ему бесполезно, Лелечка. А самое главное, кто его в таком состоянии под венец повёл? Явно не с благими целями… как думаешь? Ты прости, дорогая, но проводить Алёшу мы не смогли. Я после операции, а Гена у меня с онкологией. Мы Алёшу в маршрутку посадили, телефон написали, чтоб перезвонил, когда доедет. Гена попросил водителя подсказать нужную остановку. Может водитель и объявил всё правильно, но Алёша плохо слышит, ты же знаешь. В общем, можно сказать, что план наш не сработал, потому что позвонили нам из участка, сказали, что Алёшу доставили в полицию где-то на другом конце города. К счастью, благодаря паспорту и указанной прописке, потом его отвезли домой. Вроде всё хорошо. Но вот эта женитьба… Леля, ты ничего не знаешь? Я понимаю, что вы давно чужие люди, но ведь вся жизнь прошла вместе…

Леля не захотела обсуждать ситуацию по телефону. Попрощалась, пообещав, при возможности, держать друзей в курсе событий Алёшиной жизни. После взволновавшего её разговора она даже несколько раз прогулялась возле дома бывшего мужа. Много лет назад квартиру в двухэтажном старинном особняке нашла для него именно она. Но случайной встречи с Алёшей так и  не получилось, специально подниматься к нему в квартиру Леля не стала. Они давно чужие, и никому ни в чём она не обязана…

А душа болела. Алёша — мужчина, за которого она дважды выходила замуж. Дважды он завоёвывал её сердце. Правда, и дважды брак закончился разводом…

И вот он сидит напротив, Леля наливает чай, угощает песочным печеньем и слушает сбивчивую речь, в которой прошлое безнадёжно перемешано, а о настоящем ни слова. Наверное, он уже не понимает настоящего. Хотя, когда в словах Алёши проскользнуло слово «жена», смысл его речей стал более-менее понятен: молодая супруга хочет познакомиться с бывшей. Или сам Алёша желает их познакомить. За этим он и пришёл. Но как можно было отпускать больного человека, и почему он кинулся к ней со слезами? Да и кто решился потащить старика в ЗАГС? Явно не от большой любви.

Леля силилась понять, как же ей поступить теперь. На первый взгляд Алёша выглядит неплохо, значит, его там не так уж сильно притесняют. Впрочем, в любом случае, его нужно вернуть и разобраться, наконец, что там происходит…

В очередной раз ей предстояло разбираться с Лелёшенькой. Так его называла Алефтина Семёновна, мама Алёши. Леля однажды увидела это обращение на подписанной ею поздравительной открытке. К тому времени отношения с мужем и свекровью становились всё более напряжёнными, и Леле совсем не понравилось, что имя, которым, видимо, называли Алёшу в детстве, похоже на её собственное. Была в этом какая-то магия. И магия работала. Иначе отчего они так и не смогли расстаться в молодые годы. Ведь нежный голос Лели, по определению мужа, скрывал жёсткий непримиримый характер. Она, де, не забывала обид, считала слабостью уступки и постоянно отвоёвывала личное пространство. Леля слушала обвинения сузив глаза и принимала их. Да, она ещё та штучка. Но ведь характер Алёши тоже далеко не идеальный. Недаром, мама Лели сказала ей как-то: «Жить с Алёшей ещё можно… Но вот как ты будешь с ним стариться?» В общем, обвинениям не было конца и с одной, и с другой стороны. К тому же Алёша бредил наследником, а Леля не могла стать матерью. На этом они и развелись первый раз. Хотя накануне уже было решено взять ребёнка из детдома. Леля успела даже посмотреть малышек. И все три крохи ей очень понравились. Но вернулась так и не сделав выбора, доверившись уверениям директора детского дома, что та обязательно поможет в удочерении здорового ребёнка, нужно только подождать… А Лели уже было сорок пять.

После посещения детского дома, через короткое время, случилось страшное горе, навсегда изменившее жизнь. Мама Лели, Нина Валерьевна, попала в больницу и скоропостижно умерла. Разом рассыпался мир, все намеченные планы и надежды. Ведь, казалось только вчера, говорено-переговорено о завтрашнем дне, о скором будущем! Как вместе будут растить внучку. Нина Валерьевна с радостью готовилась в няньки… И вот мамы нет, мечты об удочерении остались в прошлом, потому что сама Леля, без мамы, не справится. На мужа надеяться не стоит, ему, себялюбивому, высокомерному, Леля уже не доверяла. И категорически не могла больше жить как прежде. Видимо, Алёша тоже понял это. На очередное её предложение о разводе, а уже несколько лет она держала в голове этот сценарий, Алёша, наконец, согласился…   

Первое, что Леля почувствовала, выйдя на крыльцо ЗАГСа после долгожданной процедуры первого развода, — страх одиночества. Мамы больше нет. Алёша — чужой человек. Она осталась совсем одна. И этот страх оправдался с лихвой. Грянули девяностые. Если б Леля работала в коллективе, наверное, было б легче пережить катастрофические задержки зарплаты, безденежье. Но Леле всю её трудовую жизнь доверялись индивидуальные дизайнерские проекты. Работала она чаще всего дома. С готовыми чертежами приходила на мебельный комбинат, который теперь выпускал продукции всё меньше и меньше. Соответственно и у Лели заказов не прибавлялось, а если и были, то оплата не поступала по три месяца. Квартира, где она теперь проживала, находилась на верхнем этаже в доме с деревянными перекрытиями в центре города. Соседями внизу стали переселенцы с Кавказа, молодые мужчины. И каждая ночь превратилась в испытание. Крики, женские визги, ругательства, даже поножовщина. Днем она могла подолгу стоять у окна, бесцельно глядя на проезжающий мимо поток машин. Куда все едут? Зачем спешат? … И чем больше проходило времени, тем страшнее становилось Леле. Она начала думать о старости. Всем известно, что старость не может быть счастьем. Она может быть покоем или бедой. Но чтобы обрести покой,  нужно иметь рядом близких людей, чувствовать их заботу и уважение. Неужели у Лели осталась только беда: боль и одиночество?…

— Алёша, я отведу тебя домой и познакомлюсь с твоей супругой. Ты ведь этого хочешь?

Старик радостно закивал. Бережно взял её руку. И Леля вспомнила, каким галантным кавалером был он в молодые годы. Как засматривались прохожие, глядя на их пару. Как докучала им одна из знакомых, явно влюблённая в Алёшу. Не мудрено, что и в зрелые годы он имел успех, но в старости…Кто же повёл его в ЗАГС?

Они вышли из подъезда под руку, так захотел Алёша. Леля, конечно, вздохнула, но подчинилась его желанию. Впрочем, её внимание сразу же переключилось на заросли возле скамеек, небольшие деревца, на которые раньше она и внимания не обращала. За прошедшую ночь деревца превратились в райские кусты цвета фукси с оттенками жёлтого, зелёного, бардо.

—Неописуемая красота! — восхищалась Леля, не веря своим глазам — что это? Как называются,  знаешь? — спросила по привычке и спохватилась. Ничего он теперь не знает, это раньше её мужа считали ходячей энциклопедией, он частенько хвалился, что может написать диссертацию на любую тему. Скептическая улыбка Лели в этот момент напоминала о том, что  по факту  написана только одна кандидатская.

Но и в этот раз Алёша удивил знаниями, медленно подбирая слова, он всё ж смог ответить на вопрос:

— Деревья называютcя сумах оленерогий или уксусное дерево. Растёт в … Северной Америке…У нас подмерзает, но быстро восстанавливается весной…

— Почему оленерогий? Из-за листьев острых что ли? Немного на пальмы похожи, тебе не кажется? Хожу мимо них каждый день, но такого преображения ни разу не видела! Тебе тоже нравится?

Воодушевлённый вниманием, Алёша залепетал нечто своё про пальмы и море. В словах старика странным образом перемешались события их совместной жизни. Леля не стала вмешиваться, чтобы объяснить ему, как всё было на самом деле, да и вслушиваться не стала. Они двинулись. Леля старалась не торопиться, приноравливаясь к его походке и осторожно ступая по выщербленному асфальту. Он послушно пыхтел рядом. Благо идти недалеко. Когда переходили трамвайные пути, он даже помогал немного, поддерживал её. «Да, совсем недавно, кажется, был размен жилплощади, а уж столько лет прошло …— грустно размышляла Леля, завидев двухэтажный дом сталинской постройки, в котором уже более десяти лет после их второго развода проживал Алёша, — …Интересно, какая дама встретит сейчас в квартире? Новая жена …» И ей рисовалась крутобокая нахальная кухарка с сигаретой в кривых губах. Потому что у людей с нечистой совестью обязательно кривится лицо, и чаще всего — рот.

Они вошли в подъезд, Леля направилась к лестнице, что вела на второй этаж, в квартиру мужа. Но он указал на дверь рядом. Позвонил —  открыли быстро.

— Алексей Михайлович! Вы как ушли?! Я только отвлеклась, а вы даже дверь не заперли! Слава Богу, дома теперь…— ухоженая дама, за пятьдесят, в широком льняном платье, короткой стрижке и крупных золотых серёжках, наконец, обратила внимание на Лелю и последнюю фразу произнесла тише. «По возрасту она годилась бы в дочери Алёше, — решила Леля и мягко произнесла своё «здравствуйте».

— Добрый день, — твёрдо ответила незнакомка, скорее всего, догадываясь с кем вернулся её супруг. — Проходите, пожалуйста.

Квартира, куда их пригласили, принадлежала явно зажиточному человеку. Как специалист по дизайну, Леля ещё в просторной передней оценила итальянский стиль, дорогую тяжёлую мебель, умело подобранный текстиль, гобелены.

Она улыбнулась хозяйке, поблагодарила за тапочки и представилась. — Меня зовут Леля, бывшая жена Алёши. А вы, как понимаю, его законная супруга? Алёша попросил познакомиться с вами. Вот… решилась проводить его и выполнить просьбу. Вы не возражаете?

—Я сама не раз просила Алексея Михайловича познакомить нас. Меня зовут Алла. Будем знакомы, очень приятно.

Заметив заинтересованность в глазах Лели, дама с удовольствием провела гостью по квартире. Ей явно нравилось демонстрировать свои роскошные апартаменты, занимавшие весь первый этаж. Вместе они прошли широким коридором мимо кухни в бело-бирюзовых тонах, потом гостиная в зеркалах, хрустале и позолоте. И остановились в огромной спальне с широкими окнами, шелковистым бежево-розовым ковром на полу, меховым покрывалом на широкой кровати, засыпанной атласными подушками. В комнате была выделена и зона общения: лёгкие кресла с высокими коваными ножками, изящный металлический столик с инкрустацией из цветного стекла, набор явно антикварный.

— Присаживайтесь, здесь будет удобно, в гостиной слышно трамваи, а здесь самая тихая комната. Я люблю пить чай и смотреть на деревья за окнами, особенно сейчас…

Действительно, осенняя листва, пересыпанная солнечными лучами, завораживала своей прощальной радостью, яркой и быстротечной. То и дело листок срывался с ветки, летел вслед за небрежным ветром и жёлтый ковер за окнами шевелился, двигался.

 Через короткое время Леля, посматривая на расписные клёны, пригубила тонкую чашку с китайским рисунком. Ароматный напиток ей понравился. Алёша не тронул угощение. Он сидел между Лелей и Аллой, бережно касался плеча то одной, то другой. «Почти семейная идиллия», — подумала Леля, грустно глядя на белолицую шатенку с двойным подбородком и хорошо прорисованными серо-голубыми глазами. Мягкими ручками с длинными узкими ноготками она подливала чай, раскладывала пирожные. «Неужели всегда такая? Или всё же готовилась, ждала нас…» Дама не уклонялась от глаз Лели, выдерживала её испытующий взгляд.

— Алексей Михайлович рассказывал мне о вас, уважаемая Леля. Говорил, что любит вас.

—А как же вы с ним соединили свои судьбы? без любви? — не выдержала гостья.

Вопрос Лели не смутил хозяйку, хотя укол был вполне чувствительным. Видимо, настроилась на обсуждение сложных тем.

— Я честно признаюсь вам, Леля… — дама всё же сделала паузу, прежде чем продолжить, — … признаюсь, сама предложила Алексею Михайловичу зарегистрироваться. Как видите, мы соседи, знакомы более десяти лет. Я хорошо помню, каким видным мужчиной был Алексей Михайлович, но годы безжалостны. Он болен. И самое главное, он один. Никто не помогает справиться с болезнью. Не стану объяснять, насколько это страшно…  Я поняла, что выше моих сил смотреть, как он гибнет. А чтобы помощь оказалась полноценной, я должна стать близким ему человеком. Ведь даже в районной поликлинике спрашивают, мол, кем вы приходитесь пациенту. И в один прекрасный день я поднялась в его квартиру и предложила пожениться. Да-да. Именно так. Мы пошли в ближний ЗАГС и расписались. В феврале этого года.

— И он смог сам поставить подпись? — вопрос повис в воздухе. —…что ж, на самом деле это многое упрощает. Например,  проблему наследования квартиры можно назвать решённой. Правильно я понимаю?..

Дама слегка повела бровью, полуулыбка на её лице означала, что об этом говорить она не собирается, итак всё понятно. Впрочем, и Лелю не интересовало это самое наследование. Тут бы собственных наследников разыскать…

— И всё ж интересно, как вам удалось добиться его подписи в документе? Он ведь уже ничего не может…

Хозяйка только вздохнула и снова попыталась подлить чаю. Но Леля убрала чашку.

— Я просила Алексея Михайловича познакомить нас, чтобы расспросить о его болезнях в молодые годы. Состояние ухудшается. Хотя некоторые проблемы удалось устранить. Летом сделали операцию на предстательной железе, лапароскапическую. Он хорошо перенёс, а я волновалась очень, жара могла осложнить выздоровление. Вылечили зубы. Вот недавно только закончили ходить к стоматологу. Я бы, наверное, сама не справилась даже. Мне дети помогают.

— У вас есть дети?

— Сын и дочь.

— Алёша всегда мечтал иметь детей. И наследников.

Последние слова явно понравились хозяйке. А у Лели сердце смягчилось от рассказа о лечении Алёши. Может действительно небеса сжалились и её дважды бывший муж обрёл семью, сына и дочь, о которых мечтал. Лучше поздно, чем никогда.

Беседа становилась всё более оживлённой. Леля вспоминала о болезнях Алёши, рассказала про менингит и про удар головой во время восхождения в горах, про плохую наследственность мужа, ведь мать Алёши тоже страдала деменцией. Она поведала даже, как угораздило второй раз выйти замуж за одного и того же человека. Ей показалось, Алла и в правду очень хочет помочь Алёше, пусть знает их историю.

— После первого развода около восьми лет мы прожили порознь. И почти не виделись. Но ни я, ни Алёша так и не смогли устроить свою судьбу. Хотя варианты были. Вы сами видели, что Алёша легко мог привлечь внимание женщины. Да и у меня недостатка в поклонниках не было никогда. Но в последний момент что-то останавливало… рассыпалось. Алёша, увы, однолюб, и всегда говорил это.  Когда он снова появился в моей жизни, я устала от одиночества, а он смог увлечь, заговорить, убедить меня в своей любви… Он всегда умел говорить, а я любила слушать… Мы съехались, на этот раз Алёша настоял на доме. Ему захотелось жить недалеко отсюда, в центре города, но в частном доме в два этажа и тоже старой постройки, а там же ни воды горячей, ни удобств, стены обшарпаные…Вспомнить страшно. Но он настоял! Тогда все были помешаны на домах в два этажа. Вон их сколько теперь понастроено. У Алёши золотые руки, он сам всё делал в квартирах и в тот раз верил, что сможет отремонтировать. А я не смогла его переубедить. И очень скоро пожалела о втором своём замужестве. Ремонт при безденежье, да ещё в предпенсионном возрасте… Это было настолько ужасно, что моя двоюродная сестра предложила мне перезимовать у неё в московской квартире, ведь у нас даже тепла не было, за сезон не смогли наладить отопление. Благо, сестра с мужем уехали в Германию. И я в тот год всю зиму, до самого мая прожила в столице. …Хотя, когда мы съезжались, Алёша ещё мечтал взять девочку из детского дома. Но куда ж было, когда самим в том доме жить невозможно…да и годы…  Вот так всё и расстроилось во второй раз. Мы снова разъехались. Обменом всегда занималась только я. И эту квартиру в вашем доме нашла я. И вещи перевезти помогала. И приходила первое время. Он тоже ко мне. Я здесь недалеко. По памяти в этот раз он меня и нашёл… Божья милость, что он снова не заблудился!

Алла сочла эти слова укором, на самом деле они им и являлись.

— А ведь Алексей Михайлович давно не здоров, жил один и никто о нём не справлялся. Вас не беспокоило его состояние?

Теперь Леля поджала губы. Алла же снова начала пересказ скольких врачей они прошли, сколько лекарств приобрели. Как всё лето Алексей Михайлович жил на даче, радовался солнцу и цветам, собирал букеты…

Тут не удержалась Леля:

— О, это его мечта. Долгие годы в нашей семье сохранялась традиция, придуманная Алёшей. К дню моего рождения он уезжал за город, в поля. Весь день пропадал там и возвращался с огромным букетом полевых цветов. Этот букет жил у нас на балконе до следующего года… Последний он принёс года три назад…

—А расскажите, я очень мало знаю об Алексее Михайловиче, — призналась Алла, — какой он был? Чем занимался?

И Леля не без удовольствия погрузилась в воспоминания. У неё были поводы гордиться мужем. Ведь после сельхозинститута он поступил в аспирантуру, защитил диссертацию, много лет ходил в горы и покорял вершины, увлекался фотографией, блистал эрудицией.

Алёша внимательно слушал, мало соотнося сказанное с самим собой, лицо его двигалось, шевелились пальцы рук, он шептал что-то беззвучно. И косился в сторону кровати.

Когда чаепитие закончилось, началось прощание, Алёша, улучив момент, шепнул Леле, что у них с супругой ещё ничего не было, но он ждёт… Леля брезгливо отстранила его от себя и быстро прошла в переднюю.

— Я очень благодарна вам, Леля за информацию о болезнях Алексея Михайловича, — гостеприимная хозяйка учтиво подала ей сумочку. — Я готовлю его к лечению в психбольнице, чтобы потом он мог получить инвалидность. И надеюсь, что болезнь отступит хоть на какое-то время… Я буду держать вас в курсе. Вы не возражаете? Завтра придёт Максим с Олечкой, я им всё перескажу. Они так переживают за него, поверьте!

Леля ответила сдержанной улыбкой. На девятом десятке невозможно верить в чудеса. Невозможно верить…Никому нельзя верить.

«В пожилом возрасте любовь превращается в порок. А при чём здесь любовь? Дама призналась, что дважды была замужем. В результате — она хозяйка апартаментов на первом этаже. Теперь её аппетиты добрались до второго, ларчик просто открывался... А он ещё  смотрит на кровать. Как же горько!»

И всё ж после разговора с Аллой в душе Лели появилось некоторое спокойствие: Алёша под присмотром. Чего скрывать, порой, проснувшись ночью, она долго не могла заснуть именно из-за него. Ведь догадывалась о беспомощном состоянии, но помочь не могла. Не могла! Он чужой человек, они развелись более десяти лет назад. И даже имя дважды мужа можно теперь не вспоминать. Лелёшечка… Неожиданно ей представилось кладбище, две погребальных плиты, на одной из которых написано «Леля», а на другой «Лелёшечка». «Не бывать такому. И дверь открывать утром не надо было! Всё зря. Прав Вольтер: старость создана для того, чтобы получать огорчения… нужно уметь переносить их безропотно».

Прежде чем войти в подъезд, Леля долго стояла возле скамейки во дворе, глядя на разноцветье деревьев сумах. Ветки похожие на перья жар-птицы покоряли оттенками красного, сочно -алого, буйством самых горячих тонов, согревающих взор среди чувствительной осенней прохлады. Леля думала об Алёше, о его жене, о том, что именно сегодня возле подъезда вспыхнули эти странные «оленьи рога».  

«И всё же сумах — уксусное дерево»…

Вверх

Комментариев: