18 апреля 2012 г .

ОГУРЕЦ ДЛЯ ПРИМАНКИ

Ну, кто бы мог подумать, что наступят такие времена, когда мы на полном серьёзе будем ставить памятник… огурцу. В стране героев и святых на пьедестале воцарился овощ, которому с лихвой воздаётся должное в анекдотах и пошлых шутках…

Волшебное ныне слово бренд затмило умы важных мужей, и они не нашли ничего лучшего, как приманкой для туристов сделать гнусный по своему исполнению огурец, вызывающий явно не аппетитные ассоциации. И это в русском селе со славной историей и древними традициями.

Почему именно огурец? Видимо, искали нечто необычное, эпатажное, в стиле так называемого современного искусства. До фаллоса дело не дошло, этот «бренд» выгодно для себя использовали другие пиарщики своих территорий и имен. Но нечто похожее на него – дурной пример заразителен! – нашим патриотам удалось сотворить. Да ещё выдать это произведение искусства за удачную находку, которая непременно должна привлечь потоки туристов, в том числе и иностранных, на поклон к этому сомнительному символу единения (!) и плодородия…

Открывали памятник шумно, торжественно. И что? Рванули к нам западные гости? Отложили свои круизы и туры по морям-океанам и богатейшим странам Европы, Азии, Африки и кинулись к нашему огурцу? Или, может, в российских турфирмах отбою нет от сограждан, жаждущих засвидетельствовать своё почтение отлитому в металле овощу?

Вряд ли. Наши люди если и тратят денежки, то на паломнические поездки. Или к литературным местам, писательским родинам и усадьбам. Или к местам боевой славы – Куликовскому, Бородинскому, Прохоровскому полям, в Сталинград, Ленинград…

Кстати, и у нас в области есть свои места боевой славы. В том числе – вы не поверите! – высота… Огурец. Получившая своё название за схожесть по своей конфигурации на карте именно с этим овощем.

Во время Великой Отечественной войны ожесточенные бои за обладание высотой Огурец продолжались больше года! За взятие этой, такой сегодня мирной, горки в Воловском районе, побывавшем под немцами и потерявшем целую деревню, сожженную фашистами, полегли не менее пяти тысяч советских солдат. Каждую весну они прорастают густой травой, по которой больно ходить…

Поисковые отряды ведут здесь раскопки не одно десятилетие, однако отпеты и захоронены останки всего лишь сотен солдат. Да и те в основном безымянные. Редко-редко удается найти опознавательный медальон, и тогда потомки героев приезжают на эту высоту и проливают горькие слезы над обретенной могилой деда или прадеда, жалея о том, что солдатской вдове так и не довелось преклонить колена перед прахом любимого человека…

Но высота Огурец с мемориальным комплексом в честь погибших за этот, по сути, клочок земли, за который сложили головы русские и грузины, белорусы и осетины, таджики и туркмены, – это не бренд. Это гордость и слава нашего народа, это вечная скорбь и память. Что нынче не очень котируется среди управляющих страной. То ли дело – бренд!

Тут годится всякое, и чем чудней, нелепей – тем лучше. Видимо, и в Перми гельманы со товарищи руководствуются тем же критерием при насаждении своего бесформенного, бессмысленного, безвкусного, вызывающего «искусства»: привлекает ли оно деньги. И вот до русской глубинки, до села докатилось…

Сейчас это чуть ли не показатель успешной деятельности руководителя: выделиться. Хоть чем-нибудь. Чтобы территория – не край, не район или деревня, а именно территория: безликое, ни к чему не обязывающее слово – обратила на себя внимание, привлекла к себе деньги из карманов заезжих гостей или, ещё перспективнее, инвесторов, заглянувших ненароком полюбоваться на диковинку. Ну хотя бы и на огурец…

Не елецкими же чудными храмами, кружевами или Бунинскими местами инвесторов удивлять. Им на Бунина плевать. Так же, как и на Розанова, Пришвина, чьи судьбы были связаны с Елецким краем. И на прославленную военную биографию города, от стен которого бежали как войска Тамерлана, так и фашистские полчища, тоже плевать. И про икону-защитницу Ельца ему знать неинтересно. А вот на огурец должен клюнуть…

Хотя чувствуется неловкость, с которой глава села представляет свой бренд нормальным людям, приехавшим просто в гости. Или чтобы познакомиться с жителями, делающими настоящую славу своей малой родине.

Ведь именно они, русские мужики и бабы, до сих пор терпеливо и верно живут в этих далёких от цивилизации местах, храня отчую землю, родительские дома, дедовские церкви, созывающие народ на православные праздники, утрени и вечерни. Живут – и не ищут себе лёгкой доли. Перебиваются на скудные пенсии, выращивая на своих огородах картошку и те самые огурцы, несъедобный собрат которых стал вдруг памятником.

Вы не подумайте, уговаривал нас «отец» села, что это и впрямь памятник огурцу. Это людям нашим, трудягам и бессребреникам, предкам нашим, славным ратаям и воинам, памятник. А огурец – потому что с основателями села связана легенда о привезенных кем-то из них огуречных семенах, из которых и выросли впоследствии благополучие и слава особенного огуречного края. Мол, сотни лет здесь выращивают такие огурцы, каких нет нигде окрест. А всё люди, крестьяне наши, спин не разгибающие на своих участках с ранней весны до поздней осени…

Вот так и объясняет всем глава администрации смысл и идею памятника, явно в нём не воплощенные. Но ведь есть замечательный колоритный памятник Крестьянину в одном из наших же райцентров: и объяснять ничего не надо. Глянешь – и всё поймёшь, настолько завершён и глубок этот образ…

А с тамошними людьми мы всё-таки познакомились: не на огурец ведь железный любоваться приехали. И поразились силе духа русского человека, его творческой деятельной натуре.

Пока здоровые уродцы сотворяют невесть что с нашей культурой, больные искалеченные слабые телом люди на самых задворках так называемой цивилизации, в отдаленных глубинных деревнях и сёлах творят истинно народное, исполненное настоящей жизненной правды искусство. Почему больные? Потому что в «огуречное» село мы приехали на выставку работ инвалидов, не опустивших руки перед свалившимся на них недугом.

Они поют старинные русские – не стилизованные под фольклор – песни, лепят из глины игрушки и деревенскую кухонную утварь, шьют куклы, образы которых пришли к нам еще из дохристианской Руси – обереги, куватки, лихоманки…

Сколько нового, интересного узнаёшь о древних традициях и обычаях, домашнем укладе наших предков в таких вот поездках, общении с простыми людьми…

Они плетут из лозы различные поделки и корзины, из лоскутов – половики и «дерюжки», из тонких нитей – кружевные узоры. Они пишут картины, режут по дереву и из дерева, мастерят украшения из бисера, шьют народные одежды, валяют валенки. Они пишут стихи!

Неподалеку от огурца, что на главной площади села, в небольшом старом доме живет настоящий русский поэт Василий Бутов. Член Союза писателей России, автор семи книг, он является человеком с так называемыми ограниченными возможностями, которые умные люди уже переименовали в особые. Ибо только с особыми данными можно так отдаваться творчеству, чтобы от него светло и восторженно становилось всем вокруг, кто способен видеть, слышать, чувствовать…

А вот еще один русский мужик – Евгений Ламов из села Ериловки. Он был совсем молодым, планировал будущее, осваивал профессию – а оказался в инвалидном кресле, неспособным даже к самообслуживанию. Чем заполнить длинные, тягостные дни, какую радость обрести в такой жизни? Беспомощность подавляла, ослепляла, но он старался ей не поддаваться, зацепиться хоть за что-нибудь в этих своих четырех стенах…

Иногда казалось: единственное, что ему остаётся, – это смотреть. И он смотрел. И чаще всего видел перед собой мать с мелькающими спицами в руках или юрким вязальным крючком, из-под которого выходили какие-то немыслимые ажуры…

Как это произошло, он и сам не понял, но однажды он тоже взял в руку крючок и начал неумело, но отчаянно нанизывать петлю на петлю. Постепенно азарт овладел им, выработалось умение и чувство красоты. Теперь из-под его пальцев выплывают изумительные узорчатые скатерти, салфетки, покрывала, особенность которым придает яркий, насыщенный цвет: он любит, чтобы его изделия радовали глаз.

А потом он научился вышивать крестиком. Мелкая, кропотливая работа не утомляет его, он ею живёт, вышивая сложнейшие полотна, которые на стене, в рамках кажутся живописными картинами, с тончайшими переходами, переливами цветов и оттенков…

Вот что нужно показывать иностранцам. Да и нашим согражданам тоже, особенно тем, кому большие деньги не дают заняться интересным и творческим делом, навевают тоску и сплин. Вряд ли железный огурец на площади станет для них каким-то откровением. Да и не поедут они к нему: что они, огурцов не видели?

Так ещё бы и настоящие, хрустящие, солёненькие были: хоть закусить можно. А железные, даже свисающие до земли, пошлые их подобия и даром никому не нужны. Так ради чего мы сами-то на такие приманки тратимся?