Но некрасивости этой, казалось, никто не замечал. Любили девочку за её доброе сердце, готовность помочь. Пока родители работали в поле, она трудилась  дома по хозяйству, соседке престарелой помогала, нищие зайдут — слово доброе им скажет, поделится последним. А в воскресные дни и праздники, когда за околицей на полянке она с подружками хороводы водила, не было ей равных в плясках и перепевах. Ни один праздник без неё не проходил. Радовала она всех своим весельем, задором. И никакие невзгоды и лишения не омрачали её улыбчивого личика. А своей некрасивости она и сама не замечала...

В начале лета в барскую усадьбу неподалёку от  деревни, приехала барыня с дочкой. Деревенские девчонки видели юную барыньку лишь издалека — близко к усадьбе их не подпускал сторож. Девочка часто гуляла на лужайке возле дома в нарядных пышных платьицах, красивых шляпках, украшенных искусственными цветами и ленточками. А когда со своей маменькой они прогуливались верхом на лошадях по лесным окрестностям,  то казались деревенским волшебными феями: платья на них были уже с длинными шлейфами, на шляпах красиво развевались тонкие вуали.

Однажды после дождя Анюта с подружками в лесу грибы собирала. С полными лукошками они на просеку вышли, а тут барыня с дочкой на быстроногих лошадях скачут. Неожиданно шляпка с головы юной барыньки слетела и понеслась, гонимая ветром, по дорожке пыльной. Анюта  не растерялась, оставила лукошко с грибами и побежала за шляпой вдогонку, но не успела её подхватить, и та упала в дождевую лужу. Растерянная и огорчённая Анюта подала шляпку всадницам.

— Спасибо, девочка, — произнесла высокомерно барыня, и, наклонившись к Анюте, забрала у неё из рук намокшую шляпку. Она брезгливо повертела её и, обращаясь к своей дочери, произнесла:

— Лизонька, эту шляпку носить уже нельзя. Она испачкалась. Но ты не огорчайся, у нас есть другие.

— Я нисколько не огорчаюсь, маменька, можешь  её выбросить, или подарить кому-нибудь.

Юная барынька с любопытством смотрела на деревенских девчонок, а те — на неё. Они впервые видели так близко незнакомку из барской усадьбы. Девочка была очень хорошенькой. Её миловидное личико обрамляли каштановые локоны, на пухленьких щёчках полыхал румянец, алые губы трогала лёгкая улыбка, а карие глаза смотрели пытливо и по-доброму.

Всадницы ускакали, а Анюта всё стояла, как зачарованная, и смотрела им вслед. В руках у неё осталась прекрасная шляпка с голубой вуалью. Подружки окружили девочку, рассматривая неожиданный подарок.

— Какая красивая шляпка, тебе повезло, Анюта!

— Только куда ты в ней ходить будешь?!

— Уж не в коровник ли, навоз убирать?!

Анюткины подружки рассмеялись, а она, нисколько не обидевшись, нацепила шляпку поверх своего беленького платочка и весело воскликнула:

— Почищу и хороводы в ней водить буду, — озорно подёрнув плечиком, Анюта затанцевала на месте. Затем подхватила лукошко и побежала в лес. За ней устремились остальные девчонки.

В тесной Анютиной избе изящная шляпка смотрелась чужеродным предметом. Куда только Анюта её не пристраивала, а всё казалось,  не к месту. В конце концов, отец вбил гвоздь у окошка, возле которого на деревянной лавке спала Анюта, и на него повесил подарок барынь. И теперь каждый вечер перед сном, пока горела лучина, дочь любовалась диковинной шляпкой с  длинной вуалью, спускающейся почти до пола. И как будто впервые видела она своё убогое жилище:  мрачные бревенчатые стены, деревянный  некрашеный пол. Единственной «роскошью» в их избе были вышитые матерью полотняные занавески на окнах да потемневшее от давности небольшое настенное зеркало  в скромной, деревянной оправе.

Однажды, перед тем как погасить лучину, Анюта надела на голову шляпку и подошла к зеркалу, вглядываясь в своё отражение.

— До чего же я не красивая, — огорчилась девочка. — Как же я не замечала этого раньше?!

И она впервые в жизни загрустила. Мать нетерпеливо её одёрнула.

— Хватит уже любоваться собой, лучину жечь понапрасну, укладывайся  спать, дочка!

Утром Анюту не обрадовали, как бывало прежде, ни яркое солнышко, ни дурманящий запах цветущего луга, который лёгкий ветерок доносил до их подворья. Задумчиво-печальной ходила она по двору, выполняя обычную работу. Мать с удивлением смотрела на Анюту, не узнавая свою, прежде всегда весёлую, дочь.

— Ты не заболела ли, девонька?

Анюта отрицательно покачала головой.

Тут подружки подошли ко двору:

— Анютка, пойдём с нами в лес по ягоды!

Анюта вопросительно глянула на мать, та одобрила:

— Конечно, иди доченька, пирожков напечём!

Красиво в лесу летом: вокруг цветочки, на деревьях листики зелёные шелестят, свежестью пахнет. Пришли на большую поляну, ягод там видимо-невидимо. Девчонки радуются, корзинки наполняют. Анюта тоже принялась наполнять свою, да всё на подружек поглядывает. «Вон, у Оксанки сарафан сегодня новый, отец видно ситцу на ярмарке купил, а мать сшила. А у Натальи бант розовый атласный в косе  и коса у неё пушистая, толстая, не то, что у меня. Да и щёки у неё всегда румяные, губки алые. Одна я такая некрасивая» — горько вздыхала Анюта.

— Анютка, что загрустила?! Запевай. Соскучились мы без твоих песен!

— Горло болит что-то, — тихо отозвалась девочка.

Девчонки стали напевать и вскоре нежные девичьи голоса взметнулись над поляной, словами немудрёной песни.

Анюта ходила от одного куста к другому, собирая ягоды и вскоре, отделилась от подруг. Ей вдруг очень захотелось пить. Она помнила, что где-то недалеко есть ручей — к нему она и направилась.

Ручей Анюта нашла быстро. Водица в нём была студёная, чистая. Напившись, села на берегу ручья и задумалась. Тут, откуда ни возьмись, старушка подошла.

— Что грустишь, девочка? — спросила она, снимая с плеч наполненный чем-то мешок.

— Да так просто, бабушка. Что же ты тяжести носишь, ты ведь уже старенькая.

— Помощников у меня нет, вот и приходится самой управляться.

— Так давай я тебе помогу, только скажи куда нести.

— Вот сейчас водицы напьюсь и скажу.

Старушка наклонилась к ручью, ловко зачерпнула ладонью воду.

— Ох, какая вкусная водица! Надо набрать с собой, пригодится снадобья делать, — и она достала из мешка кувшин.

Девочка рассматривала странную старуху: на ней было необычное чёрное платье с множеством потрёпанных оборок, плечи укутывал такого же цвета прозрачный шарф, концы которого тянулись до самой земли, из-под длинной юбки выглядывали башмаки с загнутыми носами. В небрежно уложенных седых волосах торчал какой-то засохший цветок.

— А кто ты, бабушка? — спросила Анюта.

— Я злая колдунья, — просто ответила старушка и, выпучив глаза, посмотрела на Анюту, явно желая её напугать. Но лицо её было хоть и страшным, но совсем не злым.

— Нет, не верю я тебе, бабушка, ты просто притворяешься.

— И ты совсем меня не боишься?

— Нет, — ответила Анюта, — Я всё равно тебе помогу, раз обещала.

Она взвалила на плечи старухин мешок, — он оказался не очень-то и тяжёлым. Старушка взяла кувшин, который успела наполнить водой, Анютину корзинку с ягодами и бодро зашагала впереди девочки к своему жилищу.

Старухина изба находилась в лесной чаще. Вернее, не изба, а избушка. Она была совсем небольшой. Крышу покрывали еловые ветки, так что найти её среди елей постороннему не так-то просто. В избе была всего одна комнатка. И какой же в ней был беспорядок! Кругом паутина, мусор, возле стола валялась сломанная лавка, на окнах вместо занавесок — толстый слой пыли. Анюта, увидев всё это, тут же принялась наводить порядок. Она так увлеклась, что забыла про свою недавнюю грусть, повеселела и напевала себе под нос какую-то песню. Старушка ахнула, когда через некоторое время увидела, как аккуратно и чисто стало в её избушке.

— Ох, молодец, девонька, спасибо тебе, ты очень добрая и трудолюбивая.

— Да. Все мне говорят об этом. Но вот только одно меня огорчает, бабушка…

— Что же милая?

— Некрасивая я очень. Как бы мне хотелось быть такой же красивой как та девочка-барынька, которая мне шляпку свою подарила, — грустно добавила Анюта и рассказала своей новой знакомой историю со шляпкой.

— Подумаешь, красота! Этот товар недолговечный. Я вот тоже была очень красивой, и что теперь от этого осталось.

— Бабушка, неужели ты была красивой?! — с удивлением спросила Анюта, рассматривая морщинистое лицо старухи, её глубоко запавшие глаза с колючим взглядом, крючковатый нос.

— Да, представь себе, — гордо подтвердила старуха и даже слегка распрямила свою сгорбленную спину. — Но красота с годами увяла, а доброты в душе не было. Сижу тут теперь одна в лесу. Вокруг никого. Люди ко мне не ходят. Разве что леший да кикимора в гости иногда заглядывают. Вот набрала для них мешок поганок да мухоморов, насушу на зиму, ещё зелья ядовитого из трав наварю — буду угощать. А как бы мне хотелось доброй быть. Жить в деревне в окружении внуков, печь им блины, сказки рассказывать, — старушка мечтательно подняла глаза к потолку, где были  развешены пучки сухих трав. Анюте показалось, что она даже всхлипнула. Ей стало жаль старуху. Она погладила её по сморщенной руке и, желая как-то успокоить, предложила покушать ягод.

— Нет, что ты?! — отмахнулась старушка, — Я только волчьи ягоды ем, от них злее становишься. Ох, как я устала от этого, — обреченно махнула она рукой и грустно добавила:

— И зачем только когда-то я захотела стать красивой…

Вдруг она оживилась:

— А хочешь, покажу, какой я была?!

Анюта кивнула. Старуха достала из сундука маленькое зеркальце на резной ручке, заглянула в него и подозвала девочку.

— Вот, смотри сюда, в это волшебное зеркало!

От зеркальца исходил сияющий свет. Анюта увидела как старуха в нём мгновенно преобразилась: седые волосы стали русыми, морщины исчезли, лицо стало белым и румяным, глаза ясно-голубыми… Из зеркала на Анюту смотрела красавица.

— Вот это да! — воскликнула Анютка, — Вот бы мне такой стать!

Услыхав это, старушка обрадовалась:

— Ну, что ж, если ты всё же хочешь стать красивой,  я могу для тебя это сделать!

Она немного помолчала и добавила:

— Но при одном условии…

— Что за условие? — живо спросила Анюта.

— Ты мне отдашь свою доброту.

— А как я тебе её отдам?

— Я тебя научу.

— Ну, не знаю, — засомневалась Анюта.

Старуха суетливо подсунула к её лицу зеркальце.

— Смотри, какой ты будешь в скором времени.

Анюта глянула и ахнула: из зеркала на неё смотрела красавица с пышными русыми волосами, синими  глазами, бровями в разлёт, нарядная, величавая.

— Хочу, хочу быть такой, — воскликнула в нетерпении Анюта.

—Протяни ко мне свои ладони и скажи: «Улетай доброта в открытые ворота! Через реки, через сушу поселись в чужую душу. Я меняю доброту на чужую красоту»

Анюта послушно всё произнесла. Старушка довольно ухмыльнулась и приказала девочке не отрываясь смотреть на своё отражение. Анюта уставилась в зеркало. Старуха ходила вокруг неё что-то неразборчиво приговаривала и осыпала девочку какими-то сухими травами. В печной трубе вдруг неожиданно послышалось завывание ветра, будто зимняя вьюга разгулялась на улице. И тут перед глазами девочки всё закружилось: стол, за которым она сидела, и стены избы, и старуха. Сквозь вой ветра едва были слышны старухины причитания, а потом всё куда-то провалилось и, она больше ничего не помнила.

Очнулась Анюта на берегу ручья, на том месте, где она повстречала старуху. «Может, приснилось мне всё это?» — в растерянности подумала она, поднимаясь и собирая в корзинку рассыпанные ягоды. Она подошла к ручью и глянула в воду на своё отражение. «Всё такая же я страшненькая, вон и косичка моя куцая всё также торчит сзади, щёки бледные и впалые — приснилось мне всё про мою красоту! Но что это мне в волосы  воткнулось и колит?!» Анюта достала из волос сухую травинку, увидела, что и к сарафану  пристали такие же. А ведь возле ручья, где она лежала, трава молодая, зелёная…

— Странно… — произнесла вслух Анюта, вспоминая, как старуха осыпала её сухими травами.

Дома её встретила взволнованная мать.

— Подружки твои давно дома. Где ты пропадала, уж не заблудилась, ли?

- Ну, а хоть бы и заблудилась, — ответила равнодушно Анюта.

Мать растерянно на неё глянула:

— Что с тобой, доченька?!

— Ничего. Я устала и спать хочу!

— Так светло ещё на улице. Корову надо идти встречать, скоро с пастбища стадо пригонят, потом пирожки будем лепить, вон, сколько ягод принесла.  Кто ж так рано ложится спать, чай ты не барынька, — увещевала мать дочку.

— Не барынька, к сожалению — недовольно огрызнулась дочь, — Но я устала, ведь целый день по лесу блукала!

— Ну, что ж, отдыхай, доченька, сама всё сделаю.

Мать удивилась такому поведению дочери, не было ещё случая, чтобы Анюта ей перечила. Но ругать её она  не стала.

С этого дня характер Анюты становился всё нетерпимей. Родители её не узнавали: она стала дерзкой, несговорчивой да и к работе прежнего прилежания не было. Всё норовит к девчатам вечером на лужок сбежать — хороводы водить. Да и там со всеми перессорилась — на язык стала злая. Подружки, которые прежде с ней дружили, теперь на неё частенько обижались.

Как то к ним в дом зашла знакомая нищенка, помня, что тут её всегда встречали и кормили, но Анюта её грубо выпроводила.

— Видишь, бедно живём, самим есть нечего!

Нищенка поспешила уйти, мать даже не успела ей что-либо сказать.

— Ну, зачем ты так, доченька?!

— Натопчет здесь, а потом убирай за ней! — сердито ответила дочь.

Но в отличие от характера внешность Анюты с каждым днём менялась в лучшую сторону.

Её куцые светлые волосы становились всё гуще и волнистей, щечки румянились, глаза из блёкло-голубых сделались ярко синими, цвета ясного майского неба, брови зачернелись и выгнулись дугой. К семнадцати годам превратилась она в стройную красавицу с длинной русой косой ниже пояса. Все в деревне удивлялись:

— Надо же из дурнушки какая красавица вышла.

Мать с отцом гордились своей  дочерью, берегли её, старались меньше заставлять работать, всё больше сами трудились, а её разве что в лес по грибы да ягоды отправляли. Прогуляется она по лесу, а вечером на гулянье к подружкам спешит да отцу выговаривает:

— Опять в старом сарафане иду гулять, когда же вы мне новый справите?!

Отец молчит, понурив голову. Урожай в этом году на их маленьком клочке земли был плохим, пришлось наниматься к барину на подённую работу. Мать вмешалась в разговор.

— Доченька, я же тебе только что платье перешила из своего праздничного. Отец с утра до вечера трудится, уж здоровье подорвал, а денег барин платит мало.

— А я не хочу в твоих обносках ходить. Хочу новый сарафан! Пусть денег займёт и купит! — будто не расслышав слова матери, продолжала настаивать дочь.

Но отец для своей любимой доченьки готов был на всё.

— Найду я денег ей на новый сарафан.

— Где же ты их возьмёшь? —   спросила мать.

— Корову продам, а дочке сарафанов новых накуплю, да приданое справлю. Ей уже семнадцать лет, пора об этом подумать. Скоро свататься начнут к нашей красавице.

— Как же мы без коровы жить будем?! С голоду помрём! — запричитала мать.

— Ничего, как-нибудь перебьёмся, соседи помогут.

Но Анюта, которую теперь величали Аннушка, деревенских ухажёров к себе и близко не подпускала — считала их недостойными своей красоты. Надеялась она в тайне своей души, что дождётся жениха необыкновенного и богатого.

Однажды перессорившись в очередной раз со своими подругами, она убежала от них с воскресного гулянья и пошла в рощицу берёзовую, что сразу за околицей располагалась.

Гуляет она меж берёзок белоствольных, рукою их стройных стволов касаясь, вдруг видит вдали по просеке всадник на белом коне скачет. «Почудилось, что ли? — подумала Аннушка. Ан, нет! Приближается он к ней. Увидав её, всадник спешился, взял коня белогривого под уздцы и пошёл  навстречу.

Обмерло сердце девичье от красоты и стати молодца. Одежда на нём бархатная, на коне сбруя богатая, дорогими каменьями украшенная. Поняла Анна, что перед ней богатый барин, и не могла отвести от него своих синих с поволокой глаз. Да и молодец смотрел на неё как зачарованный.

— Как звать тебя девица? — обратился он к ней.

— Аннушка, — ответила она.

— Никогда в жизни такой красавицы не встречал! Кто же ты такая? Судя по-твоему наряду, ты из крестьян будешь?

Аннушка молчала. Молодой барин взял её за руку.

— Ты не бойся меня. Мне не важно, из какого ты рода. Я влюбился в тебя с первого взгляда и хочу жениться. Веди меня к своим родителям, руки твоей просить буду.

Девушка во все глаза смотрела на него и ничего не отвечала.

— Ах, я не представился. Меня зовут Владимир, я сын князя Охлопкова из Новгорода. Отец давно меня  женить хочет, но я не торопился, искал такую как ты! В этих местах я оказался случайно, ехал к своему дальнему родственнику в усадьбу — он мне хвалился, охота здесь знатная бывает, и  нашёл здесь такую красоту невиданную. Что же ты молчишь? Или не по нраву я тебе?! Или княгиней не хочешь стать?

Анюта хотела богатого жениха, но и мечтать не могла о таком высокородном молодце. Она просто онемела от счастья! И тут девушка с огорчением представила, что придётся вести его к своим родителям, в их убогую избу… неожиданно для самой себя сказала:

— Что вы, благородный князь, для меня это большая честь, только нет у меня родителей, сирота я, живу одна…

— Так не будем терять время, поехали со мной!

Владимир усадил девушку на коня. Медленно и бережно провёз он свою подругу через рощицу, мимо околицы, где хороводили деревенские девушки и парни. С любопытством смотрели они вслед всаднику и его спутнице, узнав в ней Анюту. Но она в их сторону даже голову не повернула.

Пышную свадьбу сыграл своему единственному сыну князь Охлопков. Вся округа собралась посмотреть на красавицу-невесту. Даром что не знатного рода, а красотой своей затмила всех присутствующих благородных девиц. Только и разговоров было в городе: о неземной красоте юной жены молодого Охлопкова. Дошла молва о женитьбе княжеского сына и до деревеньки, в которой жила Анюта. Некоторые из крестьян ездили на воскресную ярмарку да были свидетелями, как карета в богатом убранстве везла молодых от церкви. Хоть и трудно было узнать в нарядной невесте прежнюю деревенскую девушку, но её красоту невозможно было ни с кем спутать.

Погоревали Аннушкины родители, что дочь самовольно покинула их да без родительского благословения замуж вышла, но вскоре смирились, - ведь жизнь её сложилась благополучно. Ещё бы, княгинюшкой стала!

Дружно и хорошо жили поначалу молодые. Аннушка с замиранием сердца ходила по просторным комнатам, роскошью любовалась и всё не могла осознать, что эти богатства теперь принадлежат ей.

Вскоре родился у них сынок. Муж души в нём не чаял, очень забавным был ребёнок — рос весёлым, непоседливым. Анюта же больше внимания уделяла нарядам, коих у неё теперь было великое множество, и балам, на которых любила проводить время. Уроки танцев ей преподавали приглашённые учителя, она оказалась способной ученицей. На балах танцевала до изнеможения, ведь желающих покружиться с первой красавицей, было хоть отбавляй.

В новых апартаментах Анюта освоилась быстро и чувствовала себя   уверенно. Заважничала. На слуг стала покрикивать, указания всем давать. Да и мужу доставалось: то дерзить ему начнёт, то упрекать, что часто уезжать стал, то плакать целыми днями надумает и недовольства свои  выговаривать: мол, не ценит он её красоту невиданную. Устал молодой князь от слёз и капризов жены. Напросился он у Государя поехать послом в далёкую страну да там и остался — всё реже и реже стал приезжать в родную страну, разве что сына проведать.

Поначалу огорчалась Аннушка, плакала-рыдала. Нянюшка, которая  опекала её сыночка, успокаивала:

— Не плачь, княгинюшка, вернётся муженёк, никуда не денется. А ты на дитя порадуйся, посмотри, как быстро растёт мальчик!

Малышу уже пятый годок шёл. Стоит он рядом с нянюшкой на мать глядит равнодушно. Приблизилась к нему Аннушка, обнять, поцеловать хотела, а он как закричит, пятится от неё, к няньке жмётся.

— Дак отвык он от тебя, миленькая, — пояснила нянька, — Ласки твоей не знает.

— Это ты его против меня настраиваешь! — взбешённо закричала Анна и резко развернувшись, ушла в свои комнаты.

«Не желает идти ко мне и не надо! Больше дел у меня что ли нет?!» — думала она, спешно собираясь в гости к новой подруге. Нянька была права — заботиться о сыне Аннушке было некогда.  

Время шло. Князь не возвращался. За Аннушкой ухаживали богатые кавалеры, и вскоре она совсем перестала горевать о муже. Сын вырос и уехал жить в столицу. Осталась Анна одна в своём большом доме.

Годы стремительно летели, унося Аннушкину красоту. Её чудесные русые волосы тронула седина, морщинки окружили поблёкшие глаза. Балы её уже не привлекали, новые наряды не радовали. Умер её муж, и Аннушке пришлось продать свой богатый дом, экипажи, распустить слуг, а самой переехать в небольшой скромный домик, оставив при себе одну карету да двух слуг: старую нянюшку и кучера. Знатные подруги от неё отвернулись. Анна почувствовала себя одинокой и никому не нужной. И тут она вспомнила о своей деревне, о родителях. Ведь она так и не знала ничего о них.

И решила она навестить родные места. Приказала кучеру запрягать лошадей, собираться в дорогу. Выехали они из города рано утром и только к полудню добрались до деревеньки. Оглядывались деревенские на господскую карету и думали-гадали: «К кому это она направляется? Может к барину местному?». Ан, нет! Остановилась она у покосившейся избушки на окраине.

«Уж не Анюта ли это в родные места приехала, о родителях своих горемычных вспомнила», — шептались люди из соседних домов, глядя на  пожилую даму, которая медленно выходила из коляски.

Анна постояла возле своей избы с заколоченными дверьми и окнами. К ней подошёл старик-сосед.

— Умерли хозяева, — тихо произнёс он.

Аннушка вздрогнула и обернулась к нему.

— Давно ли?

— Давненько. Через пять годков как от них дочь уехала, от тоски и померли в один год. Мы, соседи, их похоронили, — продолжал старик, не узнав в богато одетой, седой барыне Анюту.

Ничего не сказала ему Анна, опустив голову, пошла к своей карете,  даже не глянув в сторону глазеющих на неё людей, и приказала кучеру ехать.

— Куда прикажете, барыня?

— Домой, — устало отозвалась пожилая женщина.

Всю дорогу Аннушка грустила, в душе — пустота. Нещадно палило солнце, в крытой карете стояла нестерпимая духота. Вот невдалеке показался лес. Анюта приказала кучеру остановиться.

Прохладно и хорошо в лесу. Анне вспомнилось, как в детстве ходили они сюда с подругами по грибы, по ягоды. Только лес тогда был не таким заросшим. А теперь он встретил её непроходимой чащей.

Всё дальше в глубь пробиралась Анна, туда, где когда-то был ручей со студёной водой — ей нестерпимо захотелось испить его водицы. Ходила-бродила, но не так-то просто оказалось найти его, ведь столько лет минуло. Кустарники цеплялись за платье, ветви деревьев царапали руки, плечи, растрёпывали прическу.

Наконец, нашла она этот ручей. Вода в нём по-прежнему была чистой и прохладной. Наклонилась Анна к воде и тут же отпрянула. Из зеркальной, водной глади на неё смотрела страшная, седая, косматая старуха. «Кто это там?!» — удивилась женщина и взмахнула рукой. Отражение повторило этот жест. «Так это я!» в ужасе воскликнула Анюта и отпрянула от ручья.

Пошла она, куда глаза глядят. И вскоре оказалась у избушки, к которой когда-то очень давно привела её незнакомая старушка, та, что встретилась ей в лесу. Зашла Анна в избушку — там полумрак, в углах под потолком, также как тогда, висят сухие травы, на столе — чаши для варки снадобий и, всё это покрыто густым слоем пыли. Женщина почувствовала, что устала и присела отдохнуть на лавку. Она грустно оглядывала угрюмую избу. Сквозь мутные оконные стёкла пробивались лучи заходящего солнца. Ей вдруг показалось, что на подоконнике, что-то блеснуло.

Анна подошла к окошку и увидела зеркальце на резной ручке. Она вытерла о подол платья осевшую на нём пыль и взглянула: оттуда ей улыбнулась молоденькая красавица с пышной русой косой — такой была Аннушка в молодости. Вспомнилось ей, как она с лёгкостью когда-то променяла на эту красоту свою доброту… «И что теперь у меня осталось? Ни красоты нет, ни доброты. И никому я не нужна такая недобрая! Останусь  жить в этой избушке, будут ко мне леший, да кикиморы в гости приходить чай пить из травок ядовитых да ягод волчьих, как когда-то приходили к той старушке, назвавшейся колдуньей».

Только она вспомнила о ней, как вдруг зеркальце засияло разными цветами. Глянула в него Анна и увидела: в зелёном садике с раскидистыми яблонями, увешанными спелыми яблоками сидит на скамеечке древняя старушка, аккуратно одетая, в кружевном фартучке, вокруг неё детишки резвятся, а она угощает их румяными яблочками, а сама неторопливо вяжет что-то на спицах. И лицо у неё такое доброе-доброе, малыши так и льнут к ней. «Ах, как бы я хотела вот также сидеть в кругу своих внуков, — подумала Анна. — Но только сын не зовёт меня к себе, ведь была я ему не матерью, а злой мачехой, но что делать мне с собой, если зло так и распирает меня изнутри!... Надо вернуть себе доброту. Буду жить в лесу и ждать, когда найдётся глупышка, которая тоже захочет выменять свою доброту на чужую красоту».

Только она это подумала, как услышала тихий стук в дверь.

— Войдите, — крикнула женщина.

В избушку вошла девочка-подросток. Она была бедно одета, на плече висела полотняная сумка. Её светлые волосы были небрежно заплетены в тонкую косицу. Блёкло-голубые глаза смотрели на Анну жалостливо и грустно.

— Здравствуйте, тётенька. Я в лесу заблудилась. Скоро потемнеет, а мне ночевать негде, — пролепетала гостья.

— А кто ты и откуда?!

— Я — сирота. Родители у меня умерли. Я хожу по людям, прошу милостыню. А в лесу искала ручей — воды напиться, и заблудилась. Можно мне у вас переночевать?

Анна рассматривала девочку. Личико у неё невзрачное, но нежное и доброе, вот ей-то и предложу поменять доброту на чужую красоту», — подумала она.

А девочка между тем ждала ответа и доверчиво смотрела ей в глаза. И вдруг, Анна неожиданно громко крикнула:

— Нет!  

Маленькая нищенка испуганно попятилась к двери.

— Нет, нет, милая, это я не тебе сказала, а своим мыслям, — тихо и мягко заговорила женщина, — Мы с тобой не будем ночевать в этой мрачной избушке. Пойдём, я выведу тебя из леса и отвезу в красивый дом.

Она взяла девочку за руку и решительно распахнула дверь.

Мягкий свет заходящего солнца лёг на деревья и траву. Анна вела за собой девочку, и с каждой минутой ей казалось, что лицо малышки становится всё милей и симпатичней, а из глаз уходит печаль…

Через некоторое время они вышли на опушку леса, где стояла её карета.

— Ну, наконец-то, барыня! Я  искал вас, хотел уже людей на подмогу звать, — беспокойно произнёс кучер и неожиданно замолчал, разглядывая свою хозяйку и прехорошенькую девочку: «Уходила барыня одна, а вернулась с девочкой, и сама-то как изменилась: помолодела годов на десять, а глаза так и светятся добротой!..», — удивлялся верный слуга.

— Домой, теперь домой! — приказала ему Анна, радостно улыбаясь.

Март 2014 г. 

Татьяна Минчакова (по мужу Александрова) родилась в городе Каменск-Шахтинском Ростовской области. По образованию инженер- химик. Публиковалась в периодической печати. Автор книг: «Под парусом надежды», «Заветная мечта». В 2013 году была принята в кандидаты членов Союза писателей России Ростовским региональным отделением СПР.