| |
ВРЕМЯ ЛЕТАТЬ
Как будто знакомо давно, но по-прежнему: диво!
Огнём изумрудным взрывает чешуйчатость почек,
Одну за другой, и черемухи белая грива
О чем-то своём, сокровенном, чуть слышно лопочет.
В корявой своей вековой толстокожей одёже
Очнулись деревьев стволы и раскинулись кроны.
На всё-то имеется произволение Божье:
Вот в липовом цвете, бочок утопив золочёный,
Пасётся пчела. Лоскуты чернозёмные пашен&
Дыханья полны. Под покровом туманным равнины.
Холмы бархатистые выгнули древние спины
И солнце смеется в белёсых ресницах ромашек,
И разное множество мелочи всякой – букашек
Стремится, толчётся, ползёт в неизвестном порядке,
И ревностно в сельских садах обихожены грядки.
А нам, как жучкам-паучкам, что прижаты к землице,
В бескрылье своем не дано в небеса устремиться,
Но время приходит, и вот, воспаряют наружу
Из плоти земной человеков крылатые души.
Возможно ль постичь непостижную меру величья
Творца, когда богово – Богу, а ласточке – птичье?
Но мысленно всё же, стирая любые границы,
И тел невесомых не чуя, восходим как птицы,
Во снах и мечтах, от восторга и счастья хмельные…
Рассеется дрёма, и сызнова – твари земные.
Да только всему свое место, и время, и небо.
Создателю мы совершаем хвалебный молебен,
И крепче прижавшись к земле, испокон не летаем:
На то заповедана Господом воля святая…
* * *
Стынет скло окошка добела,
Всё резцом алмазным изукрашено.
В сумраке иконного угла
Образа жилья теснятся нашего.
Лишь глаза протрёшь – глядишь на них
И нутро теплом так и всполохнется.
Кружево узоров ледяных
На исподнюю рубашку просится.
Нынче тишь: Христа Предрождество.
За полночь в притворе храма встану я.
Боже мой, какое торжество,
Красота какая несказанная!
А со мною рядышком семья:
Дети, внуки…есть ли больше радости?
Благо, оказалась тут скамья:
Задремал пострел мой по случайности.
Он, сердешный, ангельским крылом
Принакрыт слегка. И сладко спится
Внуку в храме. Здесь мы впятером,
Вместе.
Рождество.
А время мчится,
Мчится…
* * *
«Бессмертия у смерти не прошу:»
И.Бродский
«Бессмертия у смерти не прошу:»
Что может быть её неотвратимей?
Я по наклонной плоскости скольжу,
И скорость всё быстрей, всё ощутимей.
И сколько бы мне ни было дано:
Скорбей в избытке, радостей случайность –
Благодарю! Причастия вино
И хлеб святой приму в себя как тайность.
И жаждой жить пронзит как остриём
Нежданно так, с какой-то новой силой…
Мы запоздало вдруг осознаём,
Что жизнь прошла, лишь на краю могилы.
Блещи, лазурь! И простыню небес
Не расстилай мне саваном до срока.
Хотя б ещё минуту: позарез!
Но времени бесчувственное око
Глядит поверх повинной головы
В бездонную воронку синевы…
И будет так до окончанья лет,
И пыль дорог под ветрами кружиться
Не перестанет. Истечёт водица
На мельницу времён, которых нет.
***
По мотивам стихотворения М. Лермонтова
«Выхожу один я на дорогу…»
О, голос твой, явившийся в ночи,
Торжественной, святой и молчаливой,
Души больной недуги облегчи:
Пристанища под вечною оливой,
Под дубом старым, звонкою ветлой
Мне напророчь. Свободы и покоя
Хотел бы я, когда струится мглой
Шатер небес. И аромат левкоя
Врачует сладким снадобьем, но всё ж
В груди болит и дышится так трудно.
В какие дали ты меня зовешь? –
Останься, ночь! В спокойствии безлюдном
Едва мерцает синяя звезда
И говорит с звездою голубою.
Пока окутан мир кромешной тьмою,
Мне кануть бы, исчезнуть без следа,
Без проводов и чувственных речей,
Признаний в дружбе, что смешны и чужды.
Мне б напевал задумчивый ручей,
Пока не скован ледяною стужей,
И темный дуб склонялся б и шумел…
Нам предречённой не избыть судьбы:
(Для каждого назначена дорога!)
Поэтов наших ранние гробы –
Закономерность: в качестве залога
В обмен на жизнь вручают пистолет
И бездыханный, падает поэт…
……………………..
Тетрадь моя листами шелестит
В ночной беседке. Свет звезды убого
скользнул. Туман. «Кремнистый путь блестит»
И «ночь тиха. Пустыня внемлет Богу»
***
В приходе сельском лавки широки
И в желтых бревнах трещины звонки.
И злато врат. Серебряный алтарь.
Свечи плакучей восковой янтарь
И певчий в уголке у алтаря…
Уже сожгла вечерняя заря
Туманный день, и свет в последний раз
Скользнул в окно, задев иконостас.
Но вот зажёг подсвечник пономарь
И разлился предпраздничный тропарь...
А я в грехе уныния тону.
Едва с затекших поднимусь колен,
Как чудится, что медленно ко дну
Иду…
И возношу мольбу, смирен:
Христе!
Дурной мой помысл отведи,
И я, по милосердью Твоему,
Хотя б на время эту боль уйму
Малюсенького храма посреди.
Тем, кто обидел – всем хочу простить.
Как к живоносной силы роднику
Приникну ко Кресту, и по глотку,
когда взалкаю, изможденный, пить,
Я жажду утолю. И омывать
Начну полузасохшие ростки
Любви…
Молитве научила мать
Сыновью нетерпенью вопреки.
На Всенощной медовую свечу
Зажгу.
И «Да воскреснет Бог!» – шепчу.
Прости меня! И упованья дай
На тот святой благословенный край,
Где цветом полны вешние сады…
Сподоблюсь ли до золотой звезды
Доплыть?..
Но ледяные простыни
Зима мне стелет…
В колокол звони,
О том, что страха нет,
лишь веры свет!
И, даст Господь, я поднимусь вослед
Сиянью неземному.
Но не плачь.
Пусть Моцарта сыграет мне трубач.
|
***
Лучи Звезды средь мириады звезд
Узреть на темном иудейском небе.
И слышать голос: В мир пришел Христос
Новорожденный. Спит сейчас в вертепе.
В кормушке для животных мальчик спит,
Согрет дыханьем овчим и воловьим.
У входа под ногами снег скрипит
И Ангелы кружат над изголовьем.
Пока еще беспечен этот сон.
В нем лиц смешенье, звуков вереница…
Он станет проповедовать Закон:
Любовь. Добро, но кто-то усомнится
В Его всесовершенной правоте
И жертве, что грядет неотвратимо…
Но чаша испита. И на Кресте
Твой Сын, Мария! Боль неутолима.
.………………………
Мужи Месопотамии мудры,
Звездою вифлеемскою ведомы,
Пришли к Младенцу, возложив дары
У яслей на подстилке из соломы.
Но в сделке с вероломным сатаной –
Детоубийца. Всюду кровь и крики.
Великий ужас реет над страной
И скорбен взгляд небесного Владыки…
Укрылся древний город тишиной.
Семья, по Божьей воле, пряча сына,
Уходит в ночь. Под белою луной
Пустынно-молчаливая равнина…
А мальчик рос. Архангел Гавриил
Благовещал в напутствии едином:
– Всевышнего он наречется сыном –
Так он Марии Деве говорил.
– И даст ему Отец престол Давида
И царствию Его не быть конца …
Земная же предрешена планида:
И гвозди в теле Господа Христа.
***
Ах, это праздничное лето!
И неба синь, и струи рек.
Цветение и море света,
Но рядом гибнет человек,
Нисколько не сопротивляясь
Движенью к яме. И ему,
Одним желаньем наполняясь,
Не внемля гласу ничьему,
Тащить исхоженной дорогой
Постылый груз отёкших ног.
Ведомый мыслью одинокой,
Он исцеления далёк.
И что с несчастного возьмёшь!
В тумане клятвы пресловутой
Им без зазренья правит ложь.
Цены за правду – ни на грош.
И зверь не отпускает лютый.
Еще не поздно, Боже мой!
Внуши душе заблудшей, отче,
Как зазвучит она струной
Всё чище, радостней и звонче,
Освободясь от плена лжи,
Смахнёт как пыль, недужье гнёта.
И состояние души,
Стремящейся в зенит полёта,
Вернёт ему все краски дня…
Но человек вступил в болото.
Он не послушает меня…
ОДНОКЛАССНИЦА ПРИЕХАЛА
На скамейке отдыхало лето,
Леностью медовой исходило.
В чистом небе плавилась монета:
Раскалилось добела светило.
Ты небрежно и едва одета,
Словно лебедь белая, Одетта,
На крыльцо, потягиваясь, выйдешь,
Юности ушедшей мой «подкидыш».
Верный друг, прекрасный и нежданный,
Ты вернулась в край обетованный!
Ау нас – ни ветерка, ни влаги…
На тропинке слой горячей пыли…
Помнишь, как зачинщицами были,
С пацанами затевая драки?
Золотая шелушилась кожа
На плечах Тимохи и Серёжи.
Руки нам сцепив, мускулатуры
Напрягали: перестаньте, дуры!
Мы взрослели…с ночи до рассвету
По дворам сидели, да бренчали.
Оттого не ведали печали,
Что течет без остановки в Лету
Времечко. И это грустно всё же.
Нет в живых ни Тимки, ни Сережи –
Наших верных рыцарей дворовых…
Как они вышагивали в «клёшах»,
На «платформах» шуз полупудовых!..
Было время – лучшее на свете!
В чем-то дети, но уже не дети…
В стороне полупровинциальной
Мы стыдились чистоты кристальной.
Нет! Душа не примет упоенья
Старости. Подруга, мы – всё те же!
А года – лишь недоразуменье!
Если даже и скрипят колени,
Голос твой неповторимо нежен
И глаза, как прежде, в цвет черешен.
ПЕГАС
За матовым стеклом подслеповато
Ночной едва трепещется огонь,
А в небесах растрёпанную вату
Разносит на златых копытах конь,
Быстрее ветра. Шелковая грива
как белый пламень рвется на лету.
Он дик, и набирая быстроту,
Летит, не слыша моего призыва.
Ему на спину крепкую вскочить
Мне в безрассудной дерзости мечталось,
Но скоро оказалось: то – не шалость:
Ведь у конька немереная прыть!
Залюбовалась им в который раз:
Реальности не отличу от мифа!
И вдруг с картинки спрыгнул, кареглаз.
Ловлю его, но это труд Сизифа!..
О, Геликон! Обитель мудрых муз!
Я Гиппокрене низко поклонюсь,
За сказку, что пришла издалека,
За то, что вдохновенье на века
Даёт и слог, и рифму тот родник,
Что от копытца конского возник.
И жив Пегас доселе, и воспет
Поэтами от сотворенья мира свет.
ПОЭТУ
Чем озарён и чем измучен?
Нет сна в ночи, тебе, поэт.
Привычка давняя – не случай,
Ложиться, как забрезжит свет
Едва белёсыми полосками:
Лишь встрепенутся петухи –
Рассветною зарёй расплёсканы
В тетради новые стихи.
Ломая нервно сигарету,
Часов не замечаешь ход,
И в поле зренья два предмета:
Твой карандаш и твой блокнот.
В височном пульсе ошалелом
Шумит в бессонье голова,
Но невозможно бросить дело:
В строфу слагаются слова.
Спокойно спит семья, вздыхая,
Но одинок он, пилигрим.
Легко и медленно ступая,
Лишь муза властвует над ним.
Твори, мой друг, неутомимо,
Пока Эвтерпой посвящён.
Уйдёт она, и тихо мимо
Прошелестит её хитон.
Тогда в ночи осиротелой,
Ты сам как будто сирота...
Зовёшь её, и вот, слетела
Как птица ранняя с куста.
И обретаешь вдохновенье:
Она к тебе благоволит!
Рождается стихотворенье
И горло рифмою кровит…
Май 2010г.- май 2023г.
НАСТРОЕНИЕ
Дни похожи один на другой.
На диване свернулось дугой,
Лапкой дергая, чудище дремлет.
Тишина и домашний уют,
Но покоя они не дают:
Благолепию сердце не внемлет.
Понедельник, суббота, среда…
Дней унылых стремит череда
В неизвестно-невнятное что-то.
Воскресенье, вторник, четверг…
Снова луч предзакатный померк:
На неделю закончилась квота.
Всё закончилось: хлеб и вино,
И кофейная пыль, и кино,
И дочитаны древние руны.
Золотое добыто руно.
(Как же это случилось давно!)
Что еще на уме у Фортуны?
Понедельник…Не надо вина.
Закатилась куда-то луна,
Да и с нею навряд веселее.
А надежда как лист, сожжена.
Вторник. Пятница. Просто хана.
Но хватает на всех ахинеи.
|
