Вселенная Владимира Монахова
(На расстоянии трёх снегопадов)

Есть у поэта Сергея Глинки, героя Отечественной войны 1812 года, стихотворение «Другу русских», написанное в 1803 году:
  
Жить для Отечества, вот бытие одно;
Нам счастье от небес в нём истинно дано.
Мечтатель говорит: "Я гражданин вселенной",
А русский: "Край родной вселенная моя".
Мила своя страна душе благорождéнной;
Ей мысли, ей душа посвящена твоя.
23 января 1808

Для Владимира Монахова, которому 1 мая исполнилось 70 лет, его Вселенная - город Братск, книги, поэзия, русская культура, откуда и начинается Россия и замечательное самобытное творчество Поэта. Как сказано в одном из его верлибров:

В России зимой
Всё рядом — на расстоянии
Трёх снегопадов.

Верлибры Владимира Монахова, в которых он блестящий мастер, - во многом реабилитирует форму затасканного ныне свободного стиха, продолжая традицию лучших поэтов, работавших в этой форме стихосложения – Владимира Бурича, Арво Метса, Владимира Микушевича, Карена Джангирова, Вячеслава Куприянова… Его трёхстишия – вариант хокку – при формальном восточном рисунке – совершенно русские по сути, по мелодике, по звуку, по характеру, по судьбе…

Владимир Монахов самобытен и крупен во всём – и в стихах, и в прозе, и в публицистике, и в эссеистике. И, увы, по-русски, в том, что не умеет пробивать себя, навязывать редакторам, издательствам, журналам. Он настоящий русский мыслитель, философ. Одинокий философ. Но и «двенадцати» читателей хватило бы ему, как сказано у него в одном стихотворении. А было бы важно прочитать его, как прочитали Монахова Александр Кузьменков и Кирилл Ковальджи в блестящих эссе, представленных здесь вместе со стихами поэта.

Не знаю, был бы Владимир Монахов поэтом и прозаиком такой силы, живи он не на краю света, а где-нибудь в суетливой столичной самовлюблённой серости, смог ли бы он сохранить свою самобытность, свою суровую Вселенную в такой яркой чистоте и целостности? Но, слава Богу, мы имеем такое явление как творчество Владимира Монахова. Быть может, и мы сами, став среди тех самых двенадцати читателей, преодолев расстояние трёх снегопадов, откроем это имя для России.

С юбилеем, Поэт!

2 мая, 2025

Александр КУЗЬМЕНКОВ
(Нижний Тагил)

Достойно принимать неизбежное...

* * *
Господи, экий нонсенс! – говорить афоризмами о большом (на язык просится ленинское «матером») человеке. Но, с другой стороны, как ещё должно говорить о Монахове, чьё творческое кредо: «Одной строкой остаться в мире»? В.М. и сам предельно лаконичен – три строки хайку, катрен, сентенция в десяток слов… По версии автора, краткость – сестра душевной лени. Думаю, всё несколько сложнее: не в лени дело, а в дисциплине мысли. А скорее всего, прав Шукшин: будь песня дольше, она не была бы такой щемящей…

Когда в стране замешивают бурю
российствующие мастера грызни, –
то денег не хватает бескультурью...
Культура приучилась жить без них!

* * *
Сразу на ум приходит пушкинское: «Он в Риме был бы Брут, в Афинах – Периклес…» В хэйанской Японии, где удачный стихотворный экспромт становился залогом карьеры, Монахов был бы придворным – в ранге как минимум тюнагона. В королевской Франции, где bon mot ценились на вес золота, В.М. фигурировал бы в списке Шаплена. У нас он – провинциальный журналист. Чёрт его догадал в России родиться с душой и талантом. Но пехотинец литературы повторяет вслед за восточными мудрецами «… я чувствую себя непобедимо, когда не побеждаю никого».

* * *
В детстве он торговал бахчевыми на рынке. Карьера юного негоцианта завершилась визитом учительницы к родителям: ваш мальчик слишком талантлив, чтобы стоять у прилавка. Любопытный палиндром к евангельской притче об изгнании менял из храма, не находите? А вот и характерный автопортрет на тему:

Стоит человек посреди базара – 
Исполняет соло задумчивости. 
Никто не интересуется ценой.

* * *
Некогда Монахов мечтал стать военным врачом – кажется, и по сю пору жалеет, что предпочёл изящную словесность. По-моему, напрасно. Пусть армейская карьера не задалась, зато с медицинской всё в порядке: стихи Монахова – весьма недурная психотерапия. Настоятельно рекомендую страждущим. И тут не лишне вспомнить, что когда-то в Братске он пытался продавать свои стихи в аптеках, но эта затея провалилась в самом зародыше. Коммерсанты не поняли серьёзность намерений и вежливо отказали поэту.

* * *
Мысль В.М. не многословна, но многослойна. Non multa, sed multum.

* * *
Польти насчитал в мировой литературе 36 сюжетов. Борхес сократил их количество до четырёх. У Монахова, в сущности, их всего два: любовь и смерть во всех своих ипостасях. То бишь, проявления божественного в человеческом.

Оставь слова свои, не мучайся, любимый,
в объятиях твоих готова умереть,
и что ты прячешься за стайкой голубиной,
ужо иди ко мне – тянула руки... смерть!

* * *
В отрочестве он ходил в школу босиком, подражая Григорию Сковороде. Когда вырос, – уж не знаю, неосознанно или сознательно, – выстроил жизнь по его заповедям. «Счастие твоё и мир твой, и рай твой, и Бог твой внутри тебя есть», «У истины простая речь», «Мудрец обязан с гноя выбирать золото», «Без зерна орех ничто же есть, а без сердца человек», «Тот ближе всех к небу, кому ничего не надо», «Мир ловил меня, но не поймал» – узнаёте? И если вам в просторах Сети когда-нибудь попадутся его заметы со странным названием «запись(НОЧЬ)нушки», вы в них много найдёте от Сковороды.

* * *
Жизнь не требовала от него громких подвигов. Его подвиг не заметен стороннему взгляду: достойно принимать неизбежное. Как любит повторять ВМ – достаточно и 12 читателей. И тут мы снова улавливаем перекличку – сами понимаете с какой книгой книг.

* * *
Вместо эпилога – опять-таки одна строка. На сей раз – из японской классики: «То, что не высказал я, сильнее того, что сказал…». И тут уместно вспомнить любимый плаги-АРТ нашего героя «Всем лучшим в себе я обязан книгам, которые не прочитал…»

Кирилл КОВАЛЬДЖИ

Поэзия – в сердце, в России

Владимир Монахов горячо настаивает, что Россия без поэзии немыслима. Совершенно с ним согласен, хотя скептиков – пруд пруди. Ещё я с радостью вижу, что у нас поэзия, количественно сосредоточенная в столицах, качественно то тут, то там ярко вспыхивает во всех уголках Отечества: и на так называемом постсоветском пространстве, и за его пределами. Русская поэзия обнаруживается везде – вот это истинная экспансия!

Не знаю, как чувствует себя швейцарский поэт, тесно окружённый горами, зато какой простор у Владимира Монахова! Из Братска во все стороны, без конца и края – Россия. Не от того ли у него такое свободное дыхание, такой размах. Мне довелось (с лёгкой руки Анатолия Кобенкова) побывать в его краях, познакомиться с этим богатырского сложения человеком, чуть не сказал – сибирским медведем, – узнать его стихи, услышать, как он их читает перед театральным залом, как чутко и благодарно его принимает аудитория. С тех пор наши дружеские контакты (теперешние, электронные) не прерывались. И вот, наконец, его новая книга, его послание urbi et orbi – городу и миру.

Это сильная книга, порой дерзкая. Хотя автор как-то под настроение сказал: «А я в поэзии – тишина! Кто-то слышит меня, читатели мои?»…

В наше время, когда, к сожалению, мелкотемье, пустозвонство, кривлянье заполонило стихотворные страницы сотен изданий – от гламурных до самодельных (уж не говорю об Интернете!), серьёзность, глубина, требовательность Владимира Монахова производят, повторяю, сильное впечатление. Он не ищет в поэзии красоты и музыкальности, а во всеоружии художественных образов и философских афоризмов стучится во врата, за которыми скрыты смыслы существования. Он взыскует истины. С ним не соскучишься.

Владимир Монахов мне близок и как человек, и как поэт. Мне близки его искания в области верлибра – они плодотворны, хотя свободный стих ещё по-настоящему не «прописан» в русской поэзии и частенько соскальзывает в прозу. Мне близок не только его лиризм, но смелое вторжение в разреженный горный воздух философской мысли.

Поэзия должны быть глуповата? Не всегда. В том порукой сам Пушкин.

Кстати, вот вам афоризм Монахова – чуть ли не лозунг:

«Самый патриотический поступок русских– это сохранить в себе Пушкина».

Но вернёмся к сегодняшней ситуации в поэзии. К поэту. Я готов ему рукоплескать, когда он с гордой уверенностью пишет:

ПОЭТ! Ты нерентабелен лишь до той поры,
Пока вокруг тебя, как подле Иисуса Христа,
Не соберутся двенадцать читателей,
Живущих в городе, куда ты пришёл
Почитать и послушать СТИХИ!

Золотые слова.

Закончу тем, с чего начал: с литературоцентричности нашей страны. Пусть это сейчас выглядит не так, но вера движет горами, и Владимир Монахов вправе провозглашать:

В эпоху глобализации
Поэты выносят Россию вперёд стихами…

Давайте только такую борьбу цивилизаций признавать и благодарить поэта – талантливого знаменосца такой «армии».

Владимир МОНАХОВ

Люблю одиночество среди книг

* * *
Раньше за истиной надо было ехать, порой даже очень далеко. Сегодня –
включи телевизор, нажми кнопку компьютера, раскрой газету, позвони по
телефону – и ты уже в толпе, и будешь познавать истину, не выходя из дома. А чтобы эта система действовала безукоризненно – умертвили Бога, доказав всем: он такой же смертный, а значит, создан по нашему подобию. Теперь с помощью виртуальной реальности толпы, сидящей по домам, его можно возродить и быть с ним наравне. Когда я смотрю телевизор, то мне всё время со страхом кажется, что вот-вот выйдет какой-нибудь бойкий ведущий шоумен и скажет пронзительно звонко на весь мир: “Бог – в студию!”

* * *
Люблю одиночество среди книг. Не спрашивая разрешения, можно поговорить с умным человеком, который даже не подозревает о твоём существовании. И он не обидится, когда, подустав, надолго поставишь книгу на полку, а затем подружишься с другим писателем.

* * *
Я вырос, состарился и уже донашиваю этот белый свет. Впору  примерять тот
свет. Всем  понятно, что я умираю. И ко мне стали приходить знакомые люди,
прощаться и ждать моей смерти. А я всё не умирал или, точнее, умирал так
долго, что многие ожидающие умерли раньше меня. Собственно, моя смерть их не интересовала, потому что им по наследству от меня ничего не перепадало. Но им хотелось увидеть меня в гробу. Не увидели, не насладились. А я всё не умираю. Вечный смертник. Хорошо так лежать на диване и умирать, а на тебя ходят смотреть, как в театр. Театр одного умирающего актёра.

* * *
В основе современного человеко-бытия старинный лозунг – хлеба и зрелищ. По сути это первая строка конституции, по которой жили и продолжают жить  
люди. Правда, в новом информационном обществе добыча хлеба стала
зрелищем, а зрелища трансформировались в добычу хлеба.

* * *
Есть тишина певчая, есть тишина могильная, сегодня процветает тишина…
коммерческая. Многие люди всё ещё тянутся к прекрасному, но прекрасное уже избегает их.

*
Сад состарился
Домишко развалился
Я всё еще жив
*
Прижился в поле
Одинокий куст печали
В белом безмолвии

*
Снегом придавило
В багрец и золото
Одетые леса
*
В зеркале вижу
Назойливую старость
Подмаргивает
*
Береговой лёд
Волной накатывает
На камни Байкала
*
Сад оголился
Звёздное небо осени
Всё ближе, ближе
*
Сидят по домам
Жители русской зимы
Топятся печи
*
Похолодало
Дышу на пальцы теплом
Воспоминаний
*
Всё стараемся
Записать наши будни
В книгу перемен
*
В России зимой
Всё рядом — на расстоянии
Трёх снегопадов.

*
...в любую минуту
погибнуть от столкновения
взглядом с тобой...

*
А в доме только
И разговоров, что по
Телевизору.

*
Много чего
Происходит без нас
На том свете…

*
Всё хорошо!
Но не слава Богу!
Но хорошо ведь!

*
Время с тобой
Убивает время без тебя
На первой секунде.

*
На полке жены
Вчера впервые увидел
Крем от морщин.

*
На долгом пути
пустой кошелек ноша
тяжёлая.

*
И на чужбине
нет роднее мест, чем
звёздное небо.
*
Из-под снега
Вытаяла тишина
Прошлого года.

*
Свёз на кладбище
Последнюю родню.
Сижу за рюмкой водки:
Моя очередь стать
Разведчиком смерти.

* * *
Подсчитан итог – урожай невелик,
Даже ничтожен на поле Отчизны...
Вот и сжигаю свой черновик
Непригодившейся жизни!

*
В могилу комья мёрзлые легли
Прощальной и тяжёлой русской пробы.
А мёртвый думал в глубине земли:
«Жизнь весело стучит по крышке гроба!»

*
Мир болен!
Но мир болен всегда!
Градусник вопроса под мышкой
человечества показывает
температуру апокалипсиса.

*
Устоял на ногах под напором весны,
Что тянула вино словно вечность от скуки.
И сквозь вешнюю песню на мотив тишины
Нас в объятья тепла отдают на поруки!

Прорастает в округе хмельная трава,
Каждый алый цветок ищет точные рифмы,
Рвётся птица в полёт, чтобы жадно склевать
Отогретый рассвет, учреждающий мифы...

*
Спасает каждый жизнь внутри себя,
Другого до беспамятства любя.
И если ты любил или любим,
То даже в смерти быть тебе живым!
Спасает каждый жизнь вокруг себя,
Иного в бескорыстии любя,
А если не любил иль не любим,
То даже в жизни не был ты живым.

* * * 
В отогретую флейту берёз
Дует яростно северный ветер.
И заката обугленный срез
Кривозубо над родиной светит.

Я с рождения был трубачом –
Ноты знал до последнего вдоха,
Но стоит у меня за плечом
С перерезанным горлом эпоха.

В танцевальную жизнь молодых
Я вдыхал свои лучшие песни,
Но нас время сбивало под дых,
И толкала за круг неизвестность.

Я будил наш народ с бодуна,
Но вставали не с той мы ноги.
И крушили отцов имена,
Возбуждая лишь водкой мозги.

И теперь мы стоим на краю,
Где надежды на лучшее нет.
Я последний в прощальном строю,
Рай закрыт, а Господь на войне!

* * *
В школе хотел стать героем.
– Хорошо бы война, – говорил на уроках истории, –
Будут доблести и подвиги!
– А если убьют? – возмущалась учительница истории.
– Герои не умирают, – отвечал как урок.
Учительница возмущалась,
называла меня милитаристом.
И мне это имя нравилось.
Я ещё не знал, что можно просто сочинять стихи,
Которые станет петь вся страна,
И с их помощью стать доблестным героем.

«Вставай, страна огромная!»
………………………………
« Хотят ли русские войны?!»
………………………………………
«Этот день победы порохом пропах…»

Но всё-таки
для хороших песен
нужна сначала
великая
победоносная
война…

* * *
Героя убили раньше
Чем появилось сообщение
«КОНЕЦ ФИЛЬМА»

И герой никогда не узнал
Что это было кино

А его смерть оплакали
Десять миллионов
Любителей прекрасного

Голос жены
             Памяти Ирины
Свари себе суп. Накорми кота. Постирай рубашки.
Помой полы и протри пыль.
Заправь постель. Почисти ботинки. Выйди на улицу.
Милый, не сиди сложа руки, делай же что-нибудь, –
каждый день подаю себе команды 
голосом умершей жены.

* * *
Жил по чужим законам,
Рвался вперёд поскорей,
Прошлое мне лишь знакомо
Смотрит из-под бровей.

Шарю в пустых карманах
На переломе лет.
Вот догоняю маму,
Меркнет усталый свет!

* * * 
И оправдывались людишки,
убеждённые мыслью одной:
– Мы всего лишь пылинки
в божьей горсти.
А Господь смотрел с вышины
и качал головой:
– До пылинок в моей ладони
вам ещё предстоит дорасти!

* * *
Когда поэт умер,
То самое ценное,
Что нашли родственники
В его доме – была книжная пыль...
Она им показалась золотой!
Молчание поэта
Растёт с тех пор в цене…

* * *
      Владимиру Носкову
Кровью и плотью людской
Пропахла вся земля
От малых и мировых войн,
Которыми прошло человечество...

Боль теперь крепко сжимает сердца,
Делая их ещё тверже и воинственнее!

А когда они станут каменными,
То их зароют в горячую от боёв землю,
Чтобы когда-то наши внуки
Откопали для новой войны!

Ведь им тоже понадобится оружие –
Для последнего ближнего боя –
Из булыжников гневных сердец.

Кто крепко сожмёт
Наши сердца в руках –
Тот непобедим!

Люблю смотреть
      Я гляжу на экран, как на рвотное.
                     Александр Галич
Люблю смотреть старые советские фильмы...
Заново переживаю время, когда меня тянуло только в будущее,
куда я наконец-то пришёл толстым, больным
и никому не нужным...
 
Разве только новому телевизору,
который всё чаще и чаще показывает 
старые добрые советские фильмы
на плазменной панели... будущего.

* * * 
Между не было и не стало
птица счастья легко порхала.
Через гладь мирового тела
Всё летела, летела, летела.
И свернулся Хаос в калачик,
Нищете не вернули сдачи,
А душа за глухих и незрячих
Отмолилась и тихо плачет!

* * * 
Между ними разлад,
Как смертельная трещина,
Вяло сердце стучит.
Душу жмет холодок
Господи, как одиноко
Ему без женщины,
Что была в его жизни,
как твой поводок!

* * *
Мир от крови быстро отмоется –
Дождь пройдёт, прорастёт трава,
Небо птицами успокоится,
На звезду загадает вдова,
И попросит счастья всевышнего,
Голос с неба ловя на лету,
А в саду под цветущими вишнями
Молодая примерит фату...

* * *
Пустая сума,
Только муравей нашёл
Чем поживиться,
А согревшись – затих 
На дне нищеты...
Дно бедности бывает тёплым!

***
            Ю. Ю. Рясенскому
вот и всех дел —
помнить о ближних,
вспоминать ушедших,
качаясь в кресле-качалке
между не было и не станет…

*
Хочется вернуться в 1980 год,
Когда ещё жива бабушка Феня.
И она провожает меня на автобус,
На прощанье долго машет сиротливо рукой.
Хочется вернуться, обнять и поцеловать ее одиночество.

*
Хочется вернуться в 1975 год,
Когда ещё жива мама Люба.
Она прислала мне, студенту, 300 рублей.
А я из гордости – сам обойдусь – вернул деньги обратно.
Вскоре мама умерла с невысказанной обидой на меня.
Хочется вернуться и потратить эти деньги
На поездку к маме…

*
Хочется вернуться в 1 мая 1955 года.
Все ещё живы и рады моему рождению.
А мне ещё некуда спешить,
И незачем доказывать себя другим…
Меня любят только за то,
Что я появился на белый свет…

*
Но лучше всего вернуться в 1952 год,
Когда папа и мама не знакомы…

Русская сказка
        Памяти моих родителей Василия и Любови посвящается
Прибежала соседка, закричала:
– Идите, смотрите – ваш отец опять летает по небу,
распугивая птиц!

Мама заплакала, запричитала:
– Господи, за что нам такое наказание?
Лучше бы он напился и валялся в канаве,
как все люди. И зачем показывать,
что у тебя есть крылья?

Соседка удивлённо посмотрела на маму:
– И чего так убиваешься? Налетается мужик досыта,
так хоть домой вернётся чистым!

– Да когда он добровольно возвращался? –
негодовала мама. – Мне же за ним и лететь!
А сколько ещё дел в доме!

– А можно мне? – спросил я у мамы.

– Глядите, и этот туда же, – всплеснула руками мама,
доставая из тёмного чулана пыльные крылья

Солдатская сказка

возвращался солдат с войны,
сел на обочине пыльной дороги,
скинул сапоги, поставил рядышком
и прилёг вздремнуть...

пробегал мимо мальчик –
и написал в сапоги,
завернула сюда девочка –
насыпала в них песка и земли,
прошла женщина –
посадила в сапоги цветы...

заморосил дождь и проснулся солдат,
а вокруг него клумба цветёт,
пчёлы и бабочки летают,
солнце в небе светит...

почесал солдат в затылке,
огляделся вокруг и решил дом строить...
а чего не строиться в таком месте,
где само всё растёт и благоухает...

Про камень

Постой минутку с протянутой рукой
… … …
А если положат камень,
не обижайся…
Геннадий Алексеев

У церкви стоят нищие:
Убогие, больные, сирые,
И среди них
Ещё вполне крепкий мужик.

Проходя мимо,
Слава Богов положил
В его ладонь камень.
– За что? – спросил мужик смиренно.
– Не обижайся!
Начни строить
Дом
Или… крепость…

*
За окном идёт дождь,
А внутри меня время…
Твоё время, Господи!

Владимир Монахов – журналист, прозаик, поэт. Родился 1 мая 1955 года, в городе Изюм, Харьковской области, УССР. Автор более десяти сборников стихов и прозы. Публикуется в антологиях, журналах и альманахах. За серию эссе, опубликованных в "ЮНОСТИ" в 2005 году стал лауреатом журнала. В 2009 году за "Русскую сказку" вручена национальная премия "Серебряное перо". Лауреат Международного поэтического конкурса "Лёт лебединый" имени Петра Вегина (2014). Второе место в номинации "Бэла" за лучшую новеллу о любви в международном Лермонтовском конкурсе (2014). 

Комментариев:

Вверх