Валерий Васильевич Пименов – это явление в современной реалистической школе живописи. Он  родился 15 февраля 1920 года в Череповце. В семье он был четвертым ребенком.

Пименовы были дружны между собой всю жизнь. И дружба с годами только крепла. У каждого появилось  дело его жизни, семья, дети, внуки. Годы были отданы любимой профессии. Судьба никого не обошла. Каждый осуществил мечту своей юности, но это было сложно и трудно. Выбранный путь был тернист. Судьба не обделила их трудными днями, чтобы снова сплотить, сблизить. Чтобы каждый мог в трудную минуту вспомнить и вернуться в те дни, когда семья переехала из Череповца на берег реки Оять, и они все вместе наперегонки бегали на реку. Строили планы, учились трудиться. Эти волны у каждого оставили свой след в душе. Реке они доверяли свои мысли. И будто бы оттолкнулись от родного берега и поплыли к другим берегам. Мать, Анфиса Михайловна, пыталась уберечь от чужого мира, чуть-чуть замедлить их взросление, подольше подержать их рядом с собой, уговаривала: «Посидели бы дома». А отец отпускал к новым горизонтам: «Пусть к делу присматриваются, труд не помеха».

Старшая сестра Пименова, Нина Васильевна Соколова, - женщина из легенды. Бессчетно рисковала жизнью, брала с ходу препятствия, преодолевала трудности и себя в трудностях. Из всех испытаний вышла победителем. Гордилась, что может носить имя советского человека. Фотография в газете: Нина Васильевна в полном водолазном снаряжении готовится к погружению под воду. Уже сняли кольцо блокады с родного города на Неве. Она - в составе ленинградского отряда подводно-технических работ, которому ставится задача расчистить фарватер реки. Суда, военные корабли должны были покинуть Ладогу и выйти в открытое море. И вот Соколова в который раз опускается на дно. Этот объект работы ей уже хорошо знаком. Сколько рядовых погружений было совершено ею осенью сорок первого года на Ладоге! Цель той многомесячной работы: ни грамма продуктов озеру. Вражеская авиация упорно пыталась разорвать единственную ниточку, связывавшую блокадный город с Большой землей, бомбила Дорогу жизни. Соколова понимала, что каждый мешок муки, поднятый из воды, спасет от голодной смерти десятки ленинградцев. Погружения следовали за погружениями. Водолазы рисковали жизнью и нередко теряли своих товарищей. Многие из них так и не всплыли.

Нина Васильевна избрала поистине уникальную для женщины профессию. В ее водолазной книжке зарегистрировано 638 часов пребывания под водой. Еще ни одной женщине в мире не удалось даже близко подойти к такому успеху. Тридцати четырех лет она стала полковником – инженером. Доводилось ей замещать командира части, управлять «целым войском», численностью в пятьсот человек. Был и такой эпизод. Еще до войны Нину Васильевну избрали депутатом исполкома Ленсовета. Когда кольцо блокады сжалось вокруг Ленинграда, она находилась в Москве. Соколова настоятельно требует перевода в ленинградский отряд подводно-технических работ Краснознаменного Балтийского флота. Только тут она чувствует себя на месте.

В 1942 году по ее предложению за короткий срок был проложен бензопровод по дну Ладожского озера. Однажды, пролетая с коллегами в транспортном самолете над озером, она смогла наблюдать такую картину: караван железнодорожных цистерн, транспортируемый буксиром, шел по свинцовой воде. Так необычно переправлялось горючее в осажденный город. «А ведь делать это надо не так, - заметила Нина Соколова. – Бензопровод нужен по дну». Ее слова многих заинтересовали, тем более что по сооружению бензопровода она имела опыт. Через несколько дней ее вызвали в Смольный: предложением заинтересовался товарищ Косыгин. Состоялся телефонный разговор с Кремлем. Доводы Соколовой нашли приемлемыми. Были выделены необходимые средства, и спустя несколько месяцев город стал получать бензин по дну Ладоги. Нину Васильевну наградили за это орденом Красной Звезды. За двадцать лет службы она удостоилась многих наград Родины, среди них два ордена Красной Звезды, орден «Знак Почета», Отечественной войны первой и второй степени. Уйдя в отставку, продолжала преподавать в военных вузах гидромеханику. Судьба этой женщины содержит еще столько удивительных историй, что каждая из них могла бы стать увлекательной повестью.

Средний брат художника - Алексей Васильевич Пименов. В четырнадцать лет он уже на равных со старшими трудился на молевом сплаве, помогал отцу. Став студентом лесотехнической Академии, свои каникулы он каждое лето проводит на Ояти. И вот в один из таких приездов за ужином отец поделился с ним возникшими трудностями: дескать, нет у них плана расположения запаней, и это затрудняет ход работы. На следующий день студент Алексей Пименов, взяв в помощники братьев, отправился на берег реки. С собой у него была только двадцатиметровая измерительная лента. На шесть километров по Ояти тянулись запани. Каждый день с утра и до позднего вечера братья под командованием Алексея работали на реке. Ночью Алексей сидел за чертежами. К концу каникул он закончил работу над планом, которому мог позавидовать специалист с инженерным образованием… Только закончить ее не удалось. Вскоре в дом Пименовых стали приходить письма с фронта от командира огневого взвода лейтенанта Алексея Пименова, сражавшегося с белофиннами. Потом ненадолго он сменил шинель на рабочую телогрейку, работая в лесах под Мончегорском в лесостроительной экспедиции.

Началась Великая Отечественная война. Алексея назначают командиром взвода в учебную часть. Мысли, что он не в окопах со своими боевыми товарищами, не давали ему покоя. Вместе со своими друзьями, офицерами Петровым и Немененко, он пишет старшему начальству рапорт за рапортом с просьбой направить их на фронт. 19 августа сорок первого просьба была удовлетворена. Лейтенант Алексей Пименов под Гатчиной принимает взвод, а заодно и боевое крещение артобстрелом. 26 августа 1941 года. Утро началось боем. Под его командой взвод «сорокопяток» в составе батареи ведет дуэль с орудиями противника. На их позицию обрушивается шквал огня. Убит командир батареи Немененко. Редеют расчеты орудий. Гибнут бойцы, но бой продолжается. Страшный бой. Взвод Пименова мужественно сражается, не отступает. Осколком в голову ранило Пименова. Но он не покидает огневой позиции. Физическая боль смешалась с ненавистью к тем, кто топтал его родную землю. Стрелять, стрелять, стрелять - стучало в висках как приговор. Только не дать им прикоснуться к стволам берез. Не дать им топтать своими сапогами полянки с одуванчиками. Не дать фашистам убивать детей и жен, матерей и стариков. Не дать! К исходу боя на батарее не было ни одного исправного орудия. В живых осталось тринадцать батарейцев, но многие из них раненые.  Но с позиций никто не отступил. Пименов знал, что все эти молодые ребята отвоевали сегодня этот кусочек земли. Они - сила! Они уже поняли, что смогут победить. Алексей устало закрыл глаза. Он видел своих родных. Где они сейчас? А за горизонтом гремели другие бои и там сражались другие Пименовы: лейтенанты Борис и Вячеслав, подполковник Нина, солдат Валерий, а на оборонительных работах  трудилась Зоя. Для каждого линия фронта не ограничивалась позицией взвода, она тянулась по всей России. И как тогда в детстве, взявшись за руки, они бежали за отцом к холодной воде, так и сейчас они взяли оружие и, образовав невидимую цепочку, отвоевывали каждую кочку у врага до самой Победы.

Послевоенные годы. Пожелтевшие фотографии. Вот в форме подполковника Вячеслав, теперь уже офицер запаса. Рядом на снимке тоже подполковник запаса Алексей. На груди два ордена Красной Звезды, орден «Знак Почета» и четырнадцать медалей. После войны десятки лет он возглавлял  экспериментальный комбинат в Ленинграде. А вот с маленькой карточки смотрит, улыбающийся белобрысый парнишка – старший лейтенант Борис. Он погиб в сорок первом. Зоя стала инженером по управлению железными дорогами. Сейчас из многочисленной семьи Пименовых осталось только двое младших: Валерий Васильевич и Зоя Васильевна, проживающая в Екатеринбурге.

- За годы войны наша семья потеряла отца и младшего брата, - тяжело вздохнул художник. - Первым погиб на Калининском фронте Борис. До войны он учился в военной спецшколе. Круглый отличник. На фронт забрали в звании старшего лейтенанта. Ему был двадцать один год, когда его смертельно ранили. Это был скромный юноша. Когда уходил на фронт, у него даже девушки еще не было. Ни за кем не ухаживал. Пришли к нам его товарищи-бойцы, те, с кем он воевал. «Мы, - говорят, - его под Тверью закопали. Обозначили место». Никто из нашей семьи не был на его могиле. Какое там! Война только началась. А потом? Теперь и не найти ту братскую могилу. Ребята, что приходили тогда, все погибли. Никого не осталось. Ищут следопыты. Есть надежда, что случайно обнаружат его нательный номерок. Помоги им, Господи! Я обязательно поеду. Поставлю ему памятник. Хотя у нас всех были теплые отношения, меня еще принимали старшие братья в свою компанию, а его нет. Считался маленьким.

- Время было страшное. Мы все жили по разным городам. Никто не знал, кто где?! Жив? Здоров? Или уже мертв?! Когда объявили о начале войны, я был в Москве. Собрался в Ленинград. Но его уже закрыли. Я к дядьке военнослужащему: помоги мне попасть туда. Он мне: «Не надо, Валерий, тебе туда. Никому не надо туда ехать. Там будет очень плохо!» Он чувствовал все. Я остался в Москве. В Ленинграде - блокада. Там у меня были сестры, мать, отец, брат. Блокаду сняли в 1943 году.

- Как Вы дали им о себе знать? – спросила я.

- Когда приехал в Москву, сразу  же написал. Только одна открытка дошла о том, что я жив - здоров. Отец уже был перед смертью. Знал, что умрет, сухими губами спрашивал у родных: «Валерик хоть жив?» Получив открытку, умиротворенно сказал: «Валерик жив!» Через несколько дней его не стало. Перед смертью он хоть узнал, что я жив. Был этому очень рад. А я о его смерти ничего не знал. Оттуда нельзя было отправить даже клочка бумаги, пока была блокада.  Как они выжили? Верили.

Родные Валерия Васильевича чудом перенесли блокаду. Впоследствии их эвакуировали в родной город Череповец, где у Анфисы Михайловны жила сестра. Семья сестры занимала тот деревянный двухэтажный дом рядом с церковью, в котором до 1932 года проживали Пименовы. Отправляя запрос за запросом в Ленинград и Москву о местонахождении Валерия, они получили ответ: осенью 1942 года Валерий Пименов для продолжения обучения выехал из Москвы в Самарканд вслед за эвакуированной Всероссийской академией художеств и Государственным институтом изобразительных искусств.

В память о тех днях, которые ни для одного русского человека не будут никогда забыты, о том пережитом страхе, о том ожидании освобождения еще одного города или деревни Валерий Васильевич пишет картины, посвященные родным и героям страны. «Портрет матери» (1950) по праву считается творческой удачей автора. Эта женщина - его мать - стала символом Победы. Она сберегла в них, своих детях, желание жить. Она вывела их через окопы к всплескам салюта над Красной площадью. А в те фронтовые будни ее морщинистые руки невидимой силой поправляли спавшую с плеч во сне шинель, закрывали от шальных пуль и утирали мужские слезы отчаянья. Эта тихая, скромная женщина для Валерия Васильевича стала путеводной звездой. Всю свою любовь и нежность к матери он переложил красками на холст.

Темное платье и диван уходят на второй план. Мы видим только руки и лицо. В волнении сжата в кулачок левая рука. Во взгляде женщины затаенная боль. Детально прописывая каждую форму, художник поймал себя на мысли, что он видит на холсте изображение своей матери в молодости. Каждый мазок омолаживал черты любимого человека. Он будто бы списывал ее с той старой раскрошившейся фотографии, где родители в подвенечном наряде стояли под куполом церкви. Он видел их счастливые улыбки. И кисть быстрее бежала по холсту. Он смог схватить и мастерски передать то состояние души, тот свет любви двоих.

- Это вот моя мать. Они с отцом прожили двадцать пять лет вместе. Венчались в череповецкой церкви. Где-то есть эта фотокарточка.

Я старалась найти сходство во внешности, переводя взгляд с художника на изображение матери с репродукции.

- Не похожи? Говорили, что похож на бабушку по отцовской линии. Я, как и она, был один в семье с вьющимися волосами, - он тяжело вздохнул, - так тяготился этим. Был как баран. Кудрявый. Привязывал к голове мокрое полотенце, чтобы их распрямлять. Так не любил кудри! Куда там?! Они высыхали, и еще пышнее волосы поднимались. Теперь смешно, а тогда со слезами я их расчесывал, чтобы выпрямить… «Портрет матери» - это история нашей семьи. Все было. Что я вспоминаю, когда смотрю на это полотно? Родных людей. Бабушку. Она была очень красивой. Седые волосы забраны в косы. Я запомнил, как она стояла у печи и пекла блины. Подбрасывала их высоко. Я прятался за печь и смотрел. Так красиво! Когда она умерла, к ней на могилку каждый день ходила дворовая собака. Большая, беспородная, но очень умная. Очень она любила бабку. Долго ходила и там сидела. Опустив морду к земле, постанывала. Иногда нам приходилось за ней бегать и приводить домой. Вот как она переживала смерть бабушки! Она и умерла на ее могиле.

Нелли Нащекина родилась 14 февраля 1980 года в военном городке Быхов (Беларусь). С 1985 года с родителями переехала в город Череповец. Получила высшее образование по специальности журналист в Уральском государственном университете им. Горького (Екатеринбург). Работала журналистом в СМИ Череповца, Касимова и Санкт-Петербурга. Много лет работала над творческим проектом «Художники земли Вологодской». Написала три книги о жизни и творчестве вологодских художников Анатолии Наговицыне, Юрии Волкове, Валерии Пименове и Владиславе Сергееве. Член союза писателей России. На данный момент проживает в Москве и пишет материалы об инженерных войсках.

Комментариев:

Вверх