Александр ЕЛИСЕЕВ
НАБРАТЬСЯ МУЖЕСТВА

Героизм эпохи имитации

Многим показалось, что в декабре 2012 года произошло некое политическое пробуждение. Десятки тысяч людей вышли на улицу, в воздухе запахло чем-то революционным. Хотя, устроители протеста сразу же поспешили отказаться от действительно революционного плана. Тем не менее, героический ореол участникам белоленточного протеста придавался тогда и придаётся сейчас.

При этом, очень любопытно наблюдать за теми, кто идёт в белоленточный колоннах под либеральным руководством, но, в то же самое время, не испытывает особых симпатий к самому либерализму. В основном – это националисты или левые, надеющиеся использовать протестующие «массы» в своих собственных целях. Они надеются, что рано или поздно руководство перейдёт именно к ним, тогда как либералы останутся с носом.

Эти деятели сразу же нашли оправдание в историческом опыте, ничтоже сумняшеся проведя аналогии с большевиками. Дескать, мы – как и Ленин с верными соратниками, которые были заинтересованы в том, чтобы либералы свергли царя. Февраль дал им разнообразные свободы, позволил создать мощную партию, ну а потом большевики просто-напросто отняли власть у своих вчерашних попутчиков.

Всё это, конечно, очень красиво и греет душу. Приятно осознать себя политиком героического, большевистского типа – даже если ты и не любишь сам «богомерзкий» и «антирусский» большевизм. Однако, аналогия здесь не просто хромает, но ползает на манер организма с переломанными конечностями. И дело даже не в том, что времена разные, а в том, что они разные принципиально и, можно даже сказать, сущностно.

Во второй половине прошлого века с реальностью произошла самая настоящая катастрофа – она стала частью имитации. Ги Дебор совершенно верно писал про «общество спектакля» , мы действительно получили такое общество. И если раньше политическое противоборство было реальностью, то теперь оно уступило место своей имитации. Самый яркий (если только здесь можно говорить о яркости) пример – это «соревнование» двух ведущих западных партий. Реальных различий нет, зато звону – хоть отбавляй. Ну, и всё другое – из той же серии.

У нас же речь идёт о «столкновении» двух либеральных фракций, в начале которого одна из них предъявила свои претензии на увеличение порции «политического» пирога. Их она подкрепила оппозиционной массовкой, наличием которой как бы говорится – ну да, и мы тоже умеем мобилизовать людей под свои знамена. Причем, мы способны собрать и возглавить не только пролиберальных хипстеров, но и националистов с левыми.

Несомненно, это произвело необходимое впечатление – и вот, в стране развернулась политическая реформа. Всё чаще говорят о досрочных выборах и, надо же, какое совпадение, сами депутаты стали складывать мандаты едва ли не в массовом порядке. И не исключено, что в скором времени мы увидим новую Думу, в которой заседает фракция ПАРНАСа. За это, собственно говоря, и сражаются наши «большевики» из числа левых и националистов, думая, что ведут этакую хитрую игру. На самом же деле, судьба им – остаться с носом, не получив даже и устной благодарности от либеральных элитариев, точнее от их оппозиционного сектора.

Понятно, что последний ничем принципиально не отличается от «кремлевского». Суть-то одна и та же – неолиберальная, вот почему «болотные» либералы никак не возмущаются новым витком приватизации, который разворачивается в стране. При этом какие-то вторичные разногласия есть, налицо некое «соревнование», которое, собственно, и воспринимается как «борьба».

Примерно также борются между собой партии в классической двухпартийной системе на Западе, только вот у нас специфика пока что такая. Но, вне всякого сомнения, в очень скором времени мы увидим как нынешнее «великое противостояние» попытаются оформить в классический двухпартийный диалог.

Скажем, между левоцентристами и «правыми» либералами.

Кстати, верхи еще в 1990-х годов пытались создать именно двухпартийную систему. Тогда не получилось, вот и пришлось со вздохом, вспоминать опыт КПСС. Однако, сердце-то лежит на Западе, в который наши элитарии так мечтают интегрироваться – полностью и навсегда.

Ну, и спрашивается - какие тут могут быть аналогии с железным 1917 годом? Представим себе, что царь и самодержавная монархия тогда сохранились бы, а друг с другом боролись две организации монархистов?С точки зрения самого монархизма это чудесно, а вот с точки зрения большевизма? Теперь представим большевика, который идёт в одну из монархических колонн. Не смешно ли?

Скажут, ну вот и хорошо, что сегодня невозможны большевики и всякие там кровавые ужасы. Может, и к лучшему, что всё общественное напряжение выходит в пар политической имитации? Ну, во-первых, для политического движения, которое воспринимает такую вот имитацию всерьёз, всё очень плохо в том плане, что оно просто не сможет достичь каких-либо результатов. Не сможет потому, что не видит самой имитации, и не в состоянии как сломать эту самую имитацию, так и встроиться в неё. Но это уж, как говорится, проблемы самого движения.

А, во-вторых, имитация всего лишь оттягивает решение серьезных проблем, но вовсе не решает их. И чем более откладывается это самое решение, тем более брутальным оно обещает быть. Те же самые большевики пришли к власти в стране, которая уже была на грани полнейшего распада.

Итак, остаётся констатировать следующее. В настоящий момент реальность изменилась тотально – по сравнению с теми временами, когда политика была реальной и могла иметь героическое измерение. В настоящий же момент сама реальность просто-напросто сфальсифицирована (чего уж там о выборах?), и случаи конкретного героизма только подкрепляют саму имитацию. Можно ли вырваться из морока политической имитации, вернув человеку нечто реальное - политическое и героическое? Это вполне возможно, но для этого необходимо набраться мужества и признать имитационными буквально все проявления современной реальности. Вот тогда уже и можно будет говорить о политике.

 

Дело-табак

Политики и политически озабоченные блогеры много говорят о «протесте», «гражданском обществе» и прочих прогрессивных реалиях. Охранители изобличают «протест» - как западную придумку, а заместо гражданского общество предлагают нерушимый союз «правильных» (не совсем либеральных) бюрократов и простого люда. Между тем, в недрах самого общества зреет нечто, мало соответствующее упованиям продвинутых столичных мыслителей. Вот, весьма любопытная «зарисовочка» из жизни , которую я прочёл в соцсетях: «Взял вино в магазине. Стою, выбираю оливки. Подходит охранник-гопник. «Молодой человек, у вас минута!» Морщу лоб из серии «чё блять?» Он мне: «Осталась одна минута до 23.00, чтобы успеть купить алкоголь!» Тут же подрываюсь, перепрыгивая через товары и несусь к кассам. Он меня обгоняет - бежит впереди- пробивает дорогу. На кассе раздвигает очередь: «Срочно! Вино!» Кассирша: «Ой! Давайте быстренько пробью Вам - минута всего осталась. "Только расплатился. Сзади меня, через два человека стоят два парня с пивом. Кассирша: "Боже, пиво, они не успеют.» Встаёт и почти в панике кричит: « Девчонки! Пиво пробить. Почти 30 секунд до конца!» Вот это я называю гражданским обществом!))».

Или, пожалуйста, пример из той же самой оперы : «Нынешняя национальная идея России сводится к "Успеть до Девяти!" Поясню. Был сегодня в одном московским гипермаркете. Подошел к кассе без двадцати девять (вечера). Умилился от того, какое сочувствие и единение происходит возле кассы к людям с бутылками. Молодой человек подбежал к кассе с двумя бутылками водками:

- Пропустите без очереди, пожалуйста!

- Конечно-конечно! Бухло - это святое! Проходите, дорогой вы наш, человек!

Я же в силу своей невоспитанности попытался воспротивиться этому алкогольному диктату! Сказал, что-де, идите ка вы, многоуважаемый товарищ со своим бухлом по трехбуквенному адресу НАХ! В ответ наткнулся на такую волну НАРОДНОГО НЕГОДОВАНИЯ и ПРОТЕСТА, что понял, если буду тут выпендриваться - сотрут в порошок :)))».

Ну, идея, не идея, а некое новое социальное пространство действительно возникает. Здесь происходит объединение людей, недовольных бытовыми запретами и ограничениями. В основном - на алкоголь и табак. Последний даже грозит стать еще большим раздражителем – после начала реализации антитабачного закона. В это объединение могут входить люди самых разных взглядов и статусов. Причем, оно совершенно неформально – по крайней мере, на первых порах. И действие здесь разворачивается, в основном, вот в таких вот ситуативных коллективах, где люди проявляют сочувствие к другим людям. Сочувствие вполне себе конкретное, а не абстрактно-политическое. И солидарность здесь проявляется перед лицом абсурдной моралистической атаки на людей.

Спросят – почему абсурдной? И что плохого в том, что людей пытаются ограничить в питье и курении? Дело в том, что все современные запреты (не только на алкоголь и табак) основаны на желании привить советский морализм к дереву общества потребления. Советские запреты соответствовали чугунной логике тоталитаризма, который ограничивал человека во всем, заставляя его вырабатывать духовный и материальный ресурс на благо всем. Можно этот строй идеализировать, можно его ненавидеть, но нельзя видеть его цельность и логику, которая, собственно, и позволила создать такую грандиозную конструкцию. Здесь же человеку предлагается принять больше ограничений в условиях, когда одна часть общества сосредотачивает в своих руках все больше ресурсов. Спрашивается, на что же это рассчитано? На пробуждение каких-либо мобилизационных архетипов постсоветского сознания? Если так, то это обречено на сокрушительный провал. Для пробуждения таких вот архетипов нужна политика всеобщей национальной мобилизации, а не создание тепличных условий для миллиардеров .

Ранее всё было более или менее логично. Верхи строили капитализм, предоставляя массам относительный достаток и множество всяких разных поблажек. Опять-таки, это можно одобрять или не одобрять, но это логично. Однако, со временем «наверху», похоже, стали испытывать вполне обоснованные опасения. Глобальный капитализм и Запад, которые казались непоколебимыми рыночными твердынями, стали сотрясаться глобальным же кризисом. Пришло осознание того, что цена на нефть и газ может резко снизиться. (Тем более, что США вовсю запустили сланцевую энергетику.) Надо же что-то делать? «Надо, Федя, надо!» Но ведь не искать же альтернативу разлюбезному капитализму? Вот и найден выход – использовать морализм, авось и пробудится вновь сознательность советского человека – в условиях капиталистического строя.

Эффект тут может быть совершенно обратной. Не будили бы уж «спящую собаку». Постсоветским элитариям досталось почти идеальное общество, воспитанное в условиях советского патернализма. На борьбу за свои социальные и политические права оно поднимается неохотно, ожидая улучшения от государства. Но вот когда ему начинают навязывать вещь сугубо нелогичную, да еще и затрагивающую его элементарно житейские потребности, то здесь все может привести к очень серьезным подвижкам. Возможно таким, каких мы еще и не видели. Митинги, шествия, волнения – всё это привычно. А не хотите ли скушать чего-нибудь совсем неожиданного – в ответ на нелогичное поведение? Так можно было бы и оттянуть «момент истины». Теперь же его только приблизили.

И все эти болотные шествия покажутся детской шалостью. Да что в них такого уж альтернативного? Вот, если вдуматься, то кто такие наши болотные оппозиционеры всех мастей? Да такие же запретители, как и борцы за нравственность и «патриотизм». Какой у них главный лозунг? Роспуск Думы. То есть, опять одно и то же. Запрет, разгон – всё это с одного поля ягодки. А интерес-то, по сути, один. Кто-то желает в Думу попасть, кто-то там удержаться. Всё банально просто.

Алкоголь и табак – всё это вредно для здоровья, никто не спорит. И как-то ограничивать в этом надо. А еще лучше – что создавать для того, чтобы здоровья улучшить. Например, проводить всеобщие диспансеризации. Создать систему оздоровительно-курортных заведений, подобных советским. Вообще, есть множество чудесных социальных технологий. Только вот ведь в чём незадача, для этого надо менять саму социальную реальность. Этого им не хочется. Но это просто неизбежно.

http://clck.ru/8bD8O


Комментариев:

Вернуться на главную