1. Манежка, Бирюлёво, далее везде…

Новый погром на почве межнационального противостояния не мог не произойти. Возможны были варианты — не в Бирюлёво, а, скажем, в Печатниках. Или где угодно ещё.

Провокаторам нужна почва

Несколько месяцев назад подонки из числа тех, у которых «нет национальности», зарезали в московском метро брата моего друга, оставив сиротой его ребёнка.

После чего убийцы благополучно скрылись, а правоохранительные органы беспомощно разводят руками — ищем, говорят, но не можем найти.

Разница между тем случаем и убийством Егора Щербакова только в одном — радикальные националисты нынешнюю трагедию использовали для того, чтобы устроить массовые беспорядки, а ту трагедию как-то пропустили.

Националистов тоже можно понять — количество случаев, когда выходцы из Средней Азии и российского Северного Кавказа пускают в ход ножи, велико настолько, что сторонники лозунга «Россия для русских» не успевают реагировать на все.

Нам говорят: «Беспорядки устроили провокаторы». Несомненно. Но для того, чтобы провокаторы могли что-то устроить, нужны определённые настроения в обществе. И эти настроения сегодня налицо.

Я уже много раз повторял, что российские власти не имеют никакой внятной национальной и миграционной политики. Двадцать лет ситуация пущена на самотёк. В результате вспышки происходят то здесь, то там.

Принуждение к дружбе

Бирюлёво — мягко говоря, не самый престижный район Москвы. Раньше здесь были общежития советских промышленных гигантов. В них жили так называемые «лимитчики» — жители регионов России и республик СССР, которые привлекались для работы на московских предприятиях.

Ирония в том, что громить «понаехавших» вышли потомки предыдущей волны «понаехавших».

Однако разница — колоссальная. Три – четыре десятилетия назад государство жёстко контролировало процессы трудовой миграции в стране. Те, кто приезжал, получали не только койку в общежитии, но все полагающиеся гражданам социальные гарантии.

А главное — речь шла о людях, которые были воспитаны в одной культуре с теми, кто уже жил в Москве.

Советское государство вбивало в граждан «дружбу народов» без всяких сантиментов. Каждый советский школьник с 1-го класса знал про «15 республик — 15 сестёр». В каждого советского школьника в любой республике СССР с 1-го класса вколачивали знание русского языка и русской культуры, интернационализм, любовь к большой Родине вообще и к её столице Москве в частности.

Все религиозные разночтения задвигались сразу и без вариантов — государство было светским с уклоном в атеизм. Верить можете, но только в специально отведённых для этого местах.

За вопли «Аллах акбар!» или «Хари Кришна!» чрезмерно экзальтированных граждан немедленно принимали соответствующие органы. Ибо твоя уверенность в величии Аллаха не должна становиться причиной напряжения в стране.

С теми, кому это не нравилось, не церемонились ни секунды. Потом, в эпоху перестройки, таких записали в «узников совести» и «жертв тоталитарного режима».

На уровне инстинктов

Но когда государство перестало сажать подобных активистов в тюрьму, они принялись устраивать погромы на национальной и религиозной почве.

Правда заключается в том, что те, кто два десятилетия назад крушил Советский Союз ради растаскивания государственной собственности и личного обогащения, понятия не имели о том, что такое национальная политика. Им и в голову не приходило, что этими вопросами надо заниматься.

О том, что межнациональный и межрелигиозный мир в Советском Союзе достигается исключительно титанической работой государства, так называемые «демократы» не понимали.

Спустив в унитаз советскую систему, власти новой России всё это время ведут себя, как забеременевшая гимназистка, которая надеется, что всё «рассосётся само собой».

Не рассосётся. Вчерашние граждане одной великой страны сегодня говорят на разных языках в прямом и переносном смысле. Они воспитаны в разной культуре, и между ними нет ничего общего.

В этих условиях включаются примитивные природные инстинкты, когда столкновение самцов из-за самки заканчивается кровавым поединком, а стая толпой готова загрызть любого, кто попадает под простое понятие «чужой».

Как ни странно, дело не в том, насколько успешно расследуется то или иное преступление на национальной почве. Недовольство полицией — это всего лишь детонатор.

Излечимо, но не лечится

Государственная беспомощность в вопросах межнациональных отношений — вот что есть первопричина гнева.

Государственные органы выдают прожекты один нелепее другого. Надо быть чрезвычайно глупым человеком, чтобы во имя гражданского мира в стране вводить в школах преподавание разных религий.

Одобрение данного проекта со стороны религиозных конфессий не нужно принимать всерьёз — служители культа заинтересованы в пропаганде собственных идей среди молодёжи с целью пополнения своей паствы.

Но с позиции интересов государства, это самое настоящее тушение пожара бензином.

Показательным примером того, что такое национальная политика России сегодня, является Чечня и её руководитель Рамзан Кадыров. Самые безумные проекты, самые вызывающие заявления сходят этому замечательному человеку с рук. Даже ежу понятно, что подобная вседозволенность стабильности во многонациональном и многоконфессиональном государстве не добавляет.

Однако что-либо исправлять власть не хочет. А вернее всего, не может.

Болезнь не лечат, а лишь купируют симптомы «обезболивающими» в виде ОМОНа. Однако «приступ» в Бирюлёво оказался настолько сильным, что по тревоге подняли все силы московской полиции.

Это уже напоминает откровенную панику. Власть решительно не знает, что с этим делать. После каждого такого взрыва произносятся формально правильные слова, за которыми не следует абсолютно никаких действий.

Чем дальше, тем больше эта государственная болезнь кажется неизлечимой. Кричать, топать ногами, делать строгое лицо — бессмысленно. Процесс идёт по нарастающей. В Бирюлёво хватило ОМОНа, в следующий раз потребуется помощь армейских подразделений.

И наступит момент, когда и это не поможет, после чего страна скатится к окончательному хаосу и распаду.

Рецепты лечения болезни есть, но использовать власть их просто не в силах. Для этого надо вынуть рыло из государственной кормушки и заняться национальной политикой всерьёз.

Но если власть имущие не смогли это сделать до сих пор, почему это должно случиться сейчас?

2. Бирюлево. Непоследняя кровь

После бунта в Бирюлево перепуганные власти со всей силы стукнули по заржавевшему механизму правоохранительной системы, и его шестеренки завертелись. Стремительно установили имя убийцы Егора Щербакова, стремительно его нашли, стремительно на вертолете представили пред гневными очами главы МВД Владимира Колокольцева .

Овощная база в Бирюлево, давно отравлявшая жизнь местным жителям, подвергается всесторонним проверкам и, возможно, вовсе прекратит свое существование.

Как говорил кот Матроскин, «ура, заработало!»

Мучает только один вопрос – а обязательно для этого нужно было принести в жертву жизнь молодого парня? Обязательно надо было исковеркать судьбу молодой девчонке, на глазах которой зарезали любимого? Обязательно было доводить жителей района до крайней степени озлобления, когда они готовы бросаться на ОМОН?

И понимаю: да, обязательно. Потому что иначе сегодняшняя российская система эффективно работать не может. Она способна отвечать только на прямые угрозы своему собственному существованию.

Не убийство Егора Щербакова потрясло высоких чиновников, а вышедшая на улицы озлобленная толпа, которая, уже не веря в правосудие, готова была линчевать того, кто ей под руку попадется.

К сегодняшнему положению вещей мы шли долго и уверенно. Со времен перестройки про воспитание в духе интернационализма, про новую общность людей, именуемую советским народом, забыли. А ничего нового так и не придумали.

Грех предательства

Многие по сей день не отдают себе отчета в том, какого масштаба катастрофа произошла вместе с распадом СССР. Не просто развалилось государство – были сломаны судьбы десятков миллионов человек.

Миллионы русских, живших в республиках бывшего СССР, после 1991 года стали в лучшем случае «людьми второго сорта», а в худшем – недочеловеками. Кто мог, уезжал в Россию, бросая все нажитое, которое тут же подбирали освободившиеся от «ига империи» аборигены. А кто не мог, оставался жить зачастую в полной нищете и бесправии.

Большая Россия предала этих людей. Разменяла на политические и экономические интересы. А элита новых государств стала строить на их унижении национальное самосознание.

Русские, когда-то приехавшие в союзные республики строить заводы, растить хлеб, учить детей, русские, десятилетиями жившие в мире и согласии с местными народами, теперь были объявлены «колонизаторами и угнетателями».

Если старшее поколение к новым веяниям относилось сдержанно, то для молодежи понятие «русский оккупант и угнетатель» стало частью самосознания. Даже если захотеть, изменить его теперь архисложно. Но штука в том, что менять никто и не хочет.

Русские, оставшиеся в республиках бывшего СССР, за два десятка лет хлебнули лиха по полной. В России про эти страдания не знают и знать не хотят.

За это равнодушие придется теперь заплатить сполна.

Мигранты. Новая волна

Благодаря реформаторству Гайдара и прочих либеральных экономистов промышленность в стране была разгромлена, престиж рабочих профессий упал до нуля.

Когда государство стало выходить из кризиса и потребовались рабочие руки, оказалось, что в России с этим дело обстоит неважно. Одни принципиально не хотят осваивать рабочие специальности, другие выдвигают такие требования, что работодатели не готовы их нанимать.

И пошел в Россию поток рабочих из бывших республик СССР. Условия жизни там оказались такими, что Россия теперь выглядела раем и землей обетованной.

Пользуясь их безвыходным положением, работодатели эксплуатировали их безбожно, платя копейки. Но граждане бывших союзных республик были согласны на все – полное бесправие в России оказалось лучше, чем свобода дома.

Поначалу в Россию ехали квалифицированные кадры – те, кто вырос в СССР, учился в советской школе, воспитывался в духе интернационализма и уважения к чужим традициям. Сантехниками и дворниками становились вчерашние дипломированные инженеры, ученые, доктора наук…

Но время шло… И наступил момент, когда мигранты, едущие в Россию, изменились. Теперь это те, кто вырос в постсоветский период, кто не знает русского языка, но твердо усвоил, что русские – это оккупанты и колонизаторы.

Они едут в Россию работать от безысходности, но они ненавидят «колонизаторов», потому что их со школьной скамьи учат, что все беды их родного государства произошли из-за «русских оккупантов».

А зачем уважать оккупантов? Зачем уважать их традиции? Их надо ненавидеть и мстить им, если представится для того случай.

Отчуждение

Тем более, что приезжающие в Россию быстро узнают от соплеменников и убеждаются сами, что «русские оккупанты» продажны. Здесь все можно купить за деньги – разрешение на работу, документы, регистрацию, гражданство, даже суд. Русские настолько продажны, что за деньги могут позволить разместить в подвале жилого дома десяток мешков с гексогеном, или пропустят на борт самолет смертниц с «поясами шахидок».

А еще продажны русские женщины, которые готовы отдаваться всем направо и налево за деньги. А если русская женщина не хочет отдаваться, то ее можно взять силой, благо, ее родные не будут идти по следу насильника, дабы перерезать ему горло.

И в стране оккупантов мигранты формируют свои замкнутые общины, постепенно вытесняя из занятого района «русских оккупантов».

А в России, в свою очередь, подросло свое поколение молодежи, которое не помнит времена СССР, и воспринимает мигрантов как чужих, пришлых, устанавливающих свои порядки, грабящих и насилующих коренное население. И эта молодежь начинает мстить «чуркам» - жестоко, по-звериному.

Отчуждение и взаимная неприязнь, переходящая в ненависть, застит глаза. Никто уже не хочет замечать того, что среди тех, кто приехал работать в Россию, множество тех, кто трудится на совесть, кто осваивает язык, кто помогает местным от души, и уважает традиции русских.

А мигранты престают замечать, что русские – это не только жестокие чиновники и продажные полицейские. Что русские в большинстве своем  – это гордый и достойный народ, который хочет жить в мире с соседями, который не стремится кого-либо покорять и унижать, который слишком хорошо знает, что такое война.

Над пропастью

Единения не получается. Чиновники, знающие толк в политических интригах, «откатах» и «распилах», понятия не имеют, как выстраивать межнациональные отношения.

Они реагируют тогда, когда уже поздно. Тогда, когда очередного русского парня находят зарезанным на улице. Тогда, когда из бытовки достают обугленное тело сожженного трудового мигранта.

Воспитывать тех, кто сегодня режет на улице людей другой нации, уже поздно. Воспитывать надо тех, кто сейчас сидит за партами, а тех, кто убивает на улицах, надо безжалостно карать, невзирая на то, гражданином какого государства он является и к какой нации принадлежит.

Но чтобы правильно воспитывать, нужен разум, а чтобы карать, нужна воля. Вы часто замечаете то и другое у представителей современной власти?

Счет дел, подобных делу об убийстве Егора Щербакова, идет уже на десятки, если говорить о случаях, которые имели хоть какой-то общественный резонанс. Случаев, когда у родных погибших не оказалось возможности поднять шум вокруг трагедии, сотни, если не тысячи.

И разве что-то меняется? Атмосфера страха и ненависти нарастает, и от этого возникает чувство какой-то совершенной безнадеги.

Похоже, для того, чтобы что-то изменилось по-настоящему, власти нужны не локальные беспорядки, а масштабное столкновение на межнациональной почве, с десятками жертв, подобное Сумгаиту-1988. И судя по всему, оно значительно ближе, чем кажется.

А пока можно с уверенностью сказать – Егор Щербаков не последний, кто заплатит жизнью за ошибки политиков, доведших ситуацию до сегодняшнего положения. Новая кровь и новые погромы – лишь вопрос времени.

http://www.aif.ru/opinion/946404