В наши дни идёт процесс серьезнейшей экспроприации мирового среднего слоя, мирового среднего класса. Тему растущего неравенства поднимали даже на большой 20-ке. Смотрите как распределяется сегодня мировое богатство по общей оценке. Мировой богатство сегодня составляет 85-90 триллионов долларов. Один процент мирового населения контролирует примерно тридцать пять триллионов, но есть еще 12-15 процентов - это средний класс, и на них приходится около 40 триллионов долларов - вот их и должна верхушка экспроприировать при переходе к новому строю, контуры которого обозначил Клаус Шваб в книге "Великое обнуление".

Вообще нужно сказать, что при переходе к новому строю всегда происходит экспроприация, достаточно вспомнить, как возникал капитализм - это огораживания в Англии, это рейдерство, пиратство. Например, когда Фрэнсис Дрейк прошёл со своим грабительским походом по западному побережье Южной Америки, то награбленного хватило, чтобы заплатить весь государственный долг Англии, а половина еще осталась. Так вот, для того чтобы создать новый посткапиталистический строй и создать слой людей, у которых нет никакой собственности, нужно эту собственность изъять, и это именно то, что сейчас происходит.

В Англии, например, уже серьёзные сложности, по докладу британского Центра исследований экономики и бизнеса (CEBR) падение уровня жизни будет крупнейшим с 1950-х годов. Речь идет о том, чтобы по сути дела раскулачить Европу. Потому что именно в Европе 200 миллионов человек - это как раз те люди, у которых можно что-то взять, и, я думаю, что все двадцатые годы заниматься будут именно средним классом Евросоюза. А вот потом начнется самое интересное, кто будет следующим на раскулачивание. Кандидатур только две: США и Китай.

Возникнув в XIX в., средний класс ядра капсистемы довольно долго вёл скромную жизнь. Ситуация изменилась в послевоенный период (1945–1975 гг.), который стал для среднего класса Запада «славным тридцатилетием» (Жан Фурастье), эпохой «жирных коров» и политического триумфа. В послевоенный период (повышательная волна кондратьевского цикла, 1945–1968/73 годы) резко, на порядки, увеличился «общественный пирог». Эта «волна» не только превзошла все предыдущие периоды экспансии мировой экономики (1780–1815, 1848–1873, 1896–1920 гг.), но весь предыдущий полуторавековой период её развития: в 1945–1975 гг. было произведено (в стоимостном измерении) такое же количество товаров и услуг, как за предыдущие 150 лет. В результате верхушка Запада получила такой «фонд», из которого теоретически можно было отстегнуть кое-что среднему классу и верхушке рабочего класса (в абсолютном измерении это «кое-что» было весьма и весьма значительным). Однако теоретически – ещё не значит практически.

Практическим императивом в экономике было стремление увеличить массовый спрос, а для этого требовалось хотя бы немного увеличить благосостояние этих самых масс, точнее, середины общества. Однако благосостояние увеличилось в немалой степени. Почему? Ведь капитализм – не филантропическая организация и просто так ничьё благосостояние, тем более – массовых слоёв, увеличивать не станет. К этому «железную пяту», капверхушку побуждало наличие в мировой системе наряду с капитализмом системного антикапитализма – социалистического лагеря, СССР.

Само существование СССР, его бурное экономическое развитие, даже у западных политиков второй половины 1950–1960-х годов создававшее впечатление, что СССР обгонит США, эгалитарный социальный строй, наконец, способность материально поддерживать антикапиталистическое движение во всём мире, включая коммунистические, социалистические и рабочие партии на самом Западе вынуждало капиталистов замирять свои рабочий и средний классы, откупаться от них. От рабочего класса – чтобы не бунтовал, от среднего класса – чтобы заинтересованно выполнял функцию социального буфера между буржуазией и пролетариатом.

Средством подкормки-замирения стало welfare state (государство всеобщего социального обеспечения), которое посредством системы налогообложения перераспределяло часть средств (в абсолютном измерении весьма значительную) от буржуазии среднему и в меньшей степени – рабочему классам. В результате на Западе уже к середине 1960-х годов оформился многочисленный и довольно зажиточный средний класс, какого не было ни в одной другой социальной системе как в рамках западной цивилизации, так и за её пределами. Само существование среднего класса («социалистической буржуазии») капсистемы в качестве признака-символа зрелого (перезревающего?) Модерна было обусловлено такими факторами, которые характерны только для капитализма только этой эпохи.

Во-первых, только в условиях индустриального капитализма и его ядра с характерным для него городским строем жизни возможно создание такого богатства, «общественного пирога» такого размера и объёма, частью которого верхушка в принципе может поделиться.

Во-вторых, только в условиях капсистемы с её разделением на ядро (центр) и периферию, на метрополии и колонии/полуколонии, подвергающиеся жёсткой эксплуатации, в условиях невиданного в иных – локальных – системах мирового разделения труда возможно увеличение «общественного пирога» ядра не только за счёт самого ядра, а за счёт накопления капитала из внешних источников; при этом речь идёт не просто о дани, а о систематическом изъятии прибавочного продукта в мировом масштабе. Собственно, raison d’être капитализма существует до тех пор, пока есть внешние некапиталистические зоны, которые в случае необходимости можно превратить в капиталистическую периферию, т.е. зону изъятия прибыли.

В-третьих, капитализм – единственная социальная система, которая может существовать одновременно со знаком «плюс» («положительный капитализм») и со знаком «минус» (системный антикапитализм, «отрицательный капитализм», «реальный социализм»). Наличие системного антикапитализма, хотя он и внеположен капитализму, на определённой стадии начинает деформировать, искажать капитализм, заставляет его развиваться не только по своей, но и по антикапиталистической логике, которая – парадоксальным образом – на какое-то, исторически непродолжительное время – позволяет решить проблемы капитализма, сглаживает его противоречия.

Вот это и есть «три источника, три составные части» или, если угодно, три кита феномена среднего класса, его благосостояния.

Причём главный из этих «китов», так сказать, «кит китыч» – третий, поскольку буржуазия включила перераспределительный механизм не по доброте душевной. Welfare state – это явное отклонение от логики развития и природы капитализма, которое лишь в малой степени может быть объяснено заботой о создании спроса и потребителей массовой продукции. Главное в другом – в наличии системного антикапитализма (исторического коммунизма) в виде СССР. В ходе глобального противостояния СССР, в схватке двух мировых проектов буржуины в страхе перед «тайным ходом», «по которому как у вас кликнут, так у нас откликаются», вынуждены были откупаться от средних и рабочих классов, замирять их (налоги на капитал, высокие зарплаты, пенсии, пособия и т.п.), рядиться в квазисоциалистические одежды.

Стандартная картина блаженной Евроатлантики является мгновенным снимком счастливых мгновений буржуазного успеха первых двух волн консьюмеризма, что-то вроде семейных фото в Сочи с обезьянкой, до возвращения в Воркуту, к скандалам и безденежью. (Виктор Размеров).

Счастливая жизнь среднего класса Запада оказалась весьма короткой, как у героя хемингуэевского рассказа Френсиса Макомбера. У нас политика Горбачёва, и особенно Ельцина, были, помимо прочего, русским проявлением мировой борьбы, где часть номенклатуры в союзе с криминалитетом и иностранным капиталом социально разгромила средний класс, предварительно (в этом и была суть перестройки) заблокировав путь демократизации в интересах среднего класса, подменив его либерализацией. В 90-е была выполнена задача экономической экспроприации.

В 1989 году, по данным доклада о бедности ООН 2002 года, в Восточной Европе, включая Европейскую часть СССР, за чертой бедности жило 14 миллионов человек. В 1996-м году за чертой бедности оказалось 169 миллионов человек, что было охарактеризовано в докладе как самое крупное в истории сокращение среднего класса. Это существенно больше, чем сокращение латиноамериканского среднего класса, когда в результате структурных реформ МВФ в 80-е годы потери составляли вплоть до 90%.

Источник

Вверх

Комментариев: