|
* * *
Цветы на гербах… и зверье,
Сплетение рек и дорог.
Россия – качели. Ее
То Запад качнет, то Восток.
Нам в смутное время видней,
Кто рядом – святой иль злодей.
Россия – весы. И на ней
Господь взвесил Веру людей.
* * *
Все пенку снимали. О пенке
Мечтали… А жизнь коротка!
Русь – тройку поставила к стенке
Особая тройка ЧеКа.
Придуманы классы-прослойки.
Изъято понятие «грех».
А русских в особой-то тройке
Нет – к стенке поставили всех!
* * *
Без земледелья умерла деревня.
В ней нет грачей. Зарос травою пруд.
Вокруг растет товар – но не деревья! –
А бревна иностранцам продают.
Все оптом – за рубеж. А русских – в гетто.
Мы вечно виноваты без вины.
Остались пни да кучи грязных веток
От прежней процветающей страны.
* * *
Памяти моего отца
Александра Орлова
Не сгущайте опасные краски:
Не в толпе безопасней – в строю.
Бескозырка надежнее каски,
Если ты в рукопашном бою.
И штыком, и саперной лопаткой
В дикий ужас вгоняли врага.
А в атаке жестокой и краткой
Мы, как русский мат, - быль на века.
* * *
Все в прошлом – и Гагарина полет,
И лучшие культура и наука.
Когда есть много мнений, то вперед
Мы движемся, как лебедь, рак и щука.
Крест-на-крест заколочено окно…
И настежь дверь – ущербная свобода.
Когда есть много мнений, ни одно
Не отражает мнение народа.
* * *
Плывет над Россиею долгий набат.
Отвыкла душа от бельканто.
Подборки стихов, словно связки гранат,
Швыряю в штабы оккупантов.
До нитки они обобрали народ.
Их танки – и банки, и виллы.
Стреляет по мне телебашня, как дот,
Но правда страшнее тротила.
* * *
Кто нам каркает громко? Быстрее раздвинь занавески.
И взгляни на затоптанный двор из окна.
Городские вороны хитрее ворон деревенских
И ведут себя нагло они, как шпана.
Двор не поле – опаснее, жестче, теснее.
Сколько общего здесь у бомжей, у животных и птиц!
В этих каменных джунглях сердца на ветру каменеют:
Много каменных морд и немного улыбчивых лиц.
* * *
Боремся водою с наводненьем,
Тушим нефтью на земле пожар.
А из плоти переходим в тени –
Виртуальным стал планетный шар.
Смерч по миру носит пыль Голгофы,
Польза превращается во вред.
Мы живем во время катастрофы
И морали, и планетных недр.
* * *
Смартфоны, мыльное кино.
Какое время? Время оно…
Им лишь бы славы. Все равно
От Герострата иль Нерона.
Крикливы, словно воронье.
На церковь гадят, лезут в лужу.
Им лишь бы славы. За нее
Все продадут – страну и душу!
* * *
Послевкусье крепкого напитка.
Мало ел, но очень много пил.
Жизнь оборвалась, как будто нитка –
Напряженье было выше сил.
«Денег нет! Держитесь…» - униженье.
Отраженный свет струит луна.
Гибнет под высоким напряженьем
Нищая… богатая страна.
* * *
Добро и зло бесчувственно приемлем.
Существованье обложили данью
Гибридных войн. Они терзают землю.
Когда земля умрет – и нас не станет.
Бегут и в белых тапочках и в берцах
Солдаты по трясине и по тракту.
Ядро земли сжимается, как сердце.
Землетрясенья приведут к инфаркту.
* * *
Александру Медведеву
Не отыщешь правды. А на смерть – свобода.
Все свободно: пуля, нож и динамит…
Пятая колонна русского народа
Ждет, когда Архангел затрубит.
Занавес железный недругам в угоду
Разобрали – души стынут нагишом.
Пятая колонна русского народа –
Мы! – в России и за рубежом.
МЫ И ОНИ
Мы будущее видим в красоте,
А недруги – в уродстве и в огне.
Свободною душой живем в Христе,
Они – рабами служат сатане.
В бою молитвой предков позови:
Рискуешь телом – победишь душой.
Мы храмы строим на своей крови,
Они свои вертепы – на чужой!
* * *
На поле битвы каждый против двух
Врагов, но разум наш не раздвоить.
И силой денег не сломить наш дух,
И верою чужой не покорить.
С молитвами идем за рядом ряд.
Щиты грохочут и мечи звенят.
Мы наступаем! И не устоят
Ни гунны, ни Хазарский каганат.
* * *
Живет и за стеклом, и на стекле.
Любовники в Совбезе и в Госдуме.
На «Мерседесе», словно на метле
По улицам летает безнес-вумен.
То мечется в тумане пошлых фраз,
То с грубым жестом выпадет в ступор.
Живет вся в шоколаде – напоказ! –
Но офис у нее похож на ступу.
|
* * *
Мир слежки людьми отлажен –
Для вымыслов есть размах.
Собратья замочных скважин –
Дверные глазки в домах.
В них видится все иначе –
Старушка, алкаш и пес.
Дверные глазки не плачут –
Для сплетен не нужно слез.
* * *
Дом срубил. Тьмой и светом проверь его.
За окном – то ручей, то сугроб.
А потом посади свое дерево,
Из которого вырастет гроб.
* * *
В ригах просохла рожь,
Сумрак зерном позолочен.
Звезды – застывший дождь –
К небу примерзли ночью.
Если трудом живешь,
Хватит зерна и хлеба.
С неба прольется дождь –
Стебли взметнутся к небу.
* * *
В окне – отраженье сада,
А ягод в саду не счесть.
И большего мне не надо –
Хватает того, что есть.
Мне по сердцу жизнь простая –
В ней память ценней, чем клад.
Когда в облаках растаю,
Останутся дом и сад.
* * *
Вороны кружат стаей.
Грязь кружится на дне –
Речушка лед катает
На взмыленной спине.
Ручьи в овраге плачут.
Пустеют закрома.
Лед тронулся, а значит,
Что он сошел с ума.
Дробится жизнь на сроки,
Как лед – путь в водоем.
До устья от истока,
Свихнувшись, доплывем.
* * *
С обрыва падая, поток
В камнях звенит уздечкой.
И словно ящерка, мосток
Переползает речку.
То смолкнет долгое «ку-ку»,
То краткий дождик брызнет.
Мы тоже мост через реку
Летящей в пропасть жизни.
* * *
Пар над пашнею. Лёт лебедей.
Детство. Счастье. Мечты и скитанья.
Я умел запрягать лошадей
И в телеги, и в сани.
Крестный ход. Ощущенье Руси.
Сколько силы в народе?!
Я умел и пахать, и косить –
Жить в свободной природе.
Старость. Путь – за ухабом ухаб.
Жить богаче – не значит умнее.
Но теперь я и болен, и слаб…
И уже ничего не умею!
* * *
Иеромонаху Александру (Фауту)
Благовест слышу. И предков хоругвии
Вижу. Вдали крестный ход –
Не оклеветанный и не поруганный
Наш православный народ.
Мы не рабы, что бредут за обозами.
«Отче Наш, иже еси…»
Спас-на-Крови, Тихий Спас под березами –
Храмы Великой Руси.
* * *
На небе – облака,
А на дороге – камни.
Щемящая тоска
О том, что станет с нами.
И облаков полет,
И варварство земное –
Все медленно пройдет
И сгинет за спиною.
…Вернутся облака.
Зажжется куст сирени.
Останется тоска
Для новых поколений.
* * *
Закат увяз в листве осин… Дрожит,
Как молоко, туман в ведре на донце.
И головой Крестителя лежит
На озере отрубленное солнце.
Судьба одна – ее не изменить!
И не к чему ни подвиги, ни слава,
Когда тебя – безвинного! – казнить
Потребует коварная шалава.
* * *
Ветер стих. Откаркали вороны.
Потемнел чугунный палисад.
Как с пожарной каланчи, с балкона
Я увидел, что сгорел закат.
Тьма и свет от края и до края
Друг на дружке ставят жирный крест.
Ночь, как в крематории, сгорает –
Звезды пеплом падают с небес.
Чтобы не расстраиваться долго,
Лучше на балкон не выходить.
В мыслях философских мало толку,
Тяжесть и тоска от них в груди.
* * *
Радуга над речкой – в брызгах света.
Ландыши и розы зацвели.
Наступил шмелюнь. Начало лета.
Весело в садах жужжат шмели.
И недолговечен мир, и вечен –
Радуются и душа, и плоть.
Все вокруг жужжит, свистит, щебечет –
Это жизнь, что дарит нам Господь!
* * *
Спросит бывший сосед: «Как дела?»,
А соседка: «Как жизнь-то?»
Жизнь моя, как сирень, отцвела
И светло и душисто.
Отблеск дальних костров и огней
Окон… Горы и долы.
Жизнь. Кружились событья над ней,
Словно майские пчелы.
В городах – крыши и купола
В тесноте и в обиде.
Но казалось: жизнь медом текла
Тем, кто жизни не видел.
Строил и каланчу, и маяк.
Был и ясным, и странным.
Это жизнь персонально моя,
А не с телеэкрана.
|