| |
* * *
То ельник, то мхи и болотца,
То снова болотца и мхи…
Упасть, о траву уколоться
И выдохнуть с болью стихи!
Упасть, о траву уколоться
И слушать, как в гулкой дали
Водой родниковою бьётся
Глубинное сердце земли.
И думать под северным солнцем
Под шум, навевающий сон:
Так чьё ж это сердце так бьётся –
Земли иль моё – в унисон?!
И мысли стремятся в полёт,
И сердцу становится тесно.
А лес всё поёт и поёт
Свою бесконечную песню…
* * *
Детство вновь вспоминается праздником,
И прошедшее кажется сном.
Осень ранняя, и в палисаднике -
Золотые шары под окном…
Осень ранняя папы и мамы, -
Жизнерадостных и молодых...
Нет на лицах морщинок упрямых -
Только отсвет шаров золотых!
Моя Родина милая, малая!
Где та - в детство заветная дверь?
Ты такая была разудалая…
Что случилось с тобою теперь?!
Годы… годы… незримые всадники!
Проскакали, прошли до поры…
Неужель отцвели в палисаднике
Моих дней золотые шары?!
* * *
В. Туркову
Ах, апрель, апрель – кудесник древний!
Кто с тобой сравнится в колдовстве?!
Скоро почки лопнут на деревьях,
Скоро птицы вспомнят о родстве.
В жилах - кровь или вино хмельное?
То бросает в жар, а то в озноб!
Сколько же на улице весною
Милых привлекательных особ!
Как родник чисты глаза девичьи,
У другой - что васильки во ржи…
Задержи подольше, чем обычно,
Взгляд на мне пытливый задержи!
Ничего, что с серебром мой волос,
Что морщинки сеточкой у глаз,
В этом виноват совсем не возраст,
Просто солнце больше любит нас!
Просто солнце красит нас особо
И виски до срока серебрит
Меткою мужской высокой пробы,
Что об очень многом говорит!
* * *
Б. Моисееву
В Новой Жизни сойду с электрички,
Зачеркну всё, чем жил до сих пор,
И жнивьём, напрямик, по привычке
На знакомый пойду косогор.
Скрип колодца и крик петушиный
Вновь разбудят во мне столько чувств!
Надоело быть сжатой пружиной -
Не хо - чу !!!
Как я жил до сих пор? Что скопил?
Денег? Славы? Скорее - усталость...
Я хочу без руля и ветрил
Прошуметь то, что в жизни осталось.
Может, я, ненормальный, - один?
Понимаю, что жить надо строже,
Но чем больше морщин и седин,
Тем мы в чувствах и мыслях моложе...
* * *
Густеют сумерки за садом
И опускаются, тихи…
Давай с тобой вязать засядем,
Ты – кружева, а я – стихи.
Я подберу слова надежней,
Ты – нити – крепче и верней,
Чтобы связать, насколько можно
Две наши жизни посильней.
Но этот мир смешала резко
Рука, жестока и груба,
И между нами встала дерзко
Неумолимая судьба…
Неужто нити все истлели? –
Ты их взяла, не поглядев?
Неужто не дошли до цели
Мои слова и мой напев?!
Мне долго ждать, когда за садом
Вновь будут сумерки тихи,
Когда опять с тобой засядем
За кружева и за стихи…
ОДИНОЧЕСТВО
Зима с весной ушли на новый круг,
И вот опять вовсю бушует лето.
Сад одичал давно без женских рук,
Не знающий ни ласки, ни привета.
Грустит давно осевший набок дом,
И быт мой без тебя такой непрочный,
Я на звезду гляжу в тиши полночной,
Ее молю всего лишь об одном,
Чтоб ты пробилась сквозь глухую мглу,
Бог даст тебе не гаснущие силы…
А туфельки твои стоят в углу,
Как будто никуда не уходила…
ТИШИНА
Тихие, теплые ночи июля!
Кажется мне: только сердце стучит.
Что же за звуки сон мой спугнули,
Сколько таится их в чуткой ночи?!
Где-то букашка в стене завозилась,
Грянет сверчок – и опять замолчит,
Пискнет птенец – что-то птахе приснилось,
Прошелестит электричка в ночи…
Тысячи звуков живут не стихая,
Но среди них – так люблю горячо –
Теплое ровное рядом дыханье -
Прямо в плечо...
* * *
Опять на кладбище с утра
Вовсю шумит базар грачиный,
Гнездовья ладить - важно, чинно,
Пришла законная пора.
И есть порядок в том такой:
Совсем не без причины
Берет начало род грачиный,
Где путь кончается людской...
* * *
Ты говоришь вполне серьезно:
"Не представляю, как средь льдин
Ты рубишь сруб в тиши морозной
Весь день-деньской совсем один…"
Быть может, вправду и рискованно:
Среди ветров, снегов и льдин
В обхват ворочаю я бревна,
Но кто сказал, что я - один?!
Я прихожу, и в небе - звонко,
(Откуда в мартовской глуши?),
Два зависают жаворонка,
Поют для сердца и души!
И два зверька на бревнах, рядом,
Вновь затевают хоровод,
Приходит пес и с грустным взглядом
На лапы голову кладет…
Душа к душе, я - словно дома,
Теплеют снежные поля…
Живое тянется к живому,
Пока вращается Земля!..
* * *
Про жизнь забыл я городскую,
Живу среди лугов и нив
И по асфальту не тоскую,
Себе ни в чем не изменив.
Здесь даже звезды ближе, ближе,
И задушевней соловьи.
Заря не раз еще залижет
Все раны острые мои.
Земля моя! Творец и лекарь!
Начало всех земных начал!
Каким немыслимым калекой
К тебе не раз я приползал!
Но ты снимала боль, и снова
Я ощущал приливы сил,
Прости, что ласковое слово
Тебе сказать я не спешил…
Вот и теперь, когда мне тяжко,
Спешу к тебе в твой птичий гам
Прильнуть к трепещущим ромашкам,
Как к теплым маминым рукам…
* * *
Лето радует россыпью ягод,
Но есть прелесть и снежной зимой:
Лишь декабрьские сумерки лягут,
Еду к маме я в Суздаль – домой!
Сквозь метель окна светятся ярко,
Всё теплом озаряя окрест.
В день рожденья для мамы подарка
Лучше нет, чем сыновий приезд!
Что цыганка-судьба напророчит?
Снова вижу родные черты:
Беспокойная мама хлопочет
День-деньской у горячей плиты…
На изломах житейской дороги
Поседела твоя голова…
Поживи, поживи - хоть немного,
Хоть с десяток ещё, может - с два!?
Вот ещё один год, мама, прОжит!
Сколь осталось их – солнечных дней?!
Ничего нет на свете дороже!
Никого нет на свете родней!
…Ночью стихнет метель у порога.
Потеплеет зимы снежный взгляд.
Как мне радостна нынче дорога!
Как грустна будет завтра - назад…
* * *
Ой, васильки, васильки...
Помнишь ли, мама, цветы -
Синие-синие - в поле?
Я собирал их, а ты
Пела мне песню про Олю...
«Оленька бросит цветок,
Низко головку наклонит...»
Вспомню – и тёплый поток
Радостью душу наполнит!
О горемычной судьбе
Пела ты с грустью и болью,
Иль примеряла к себе
Эту несчастную долю?!
Душу рвал грустный мотив,
Не пожелал бы врагу я,
Слёзы в глазах затаив:
«Мама, не надо! - Другую!»
Снова в полях васильки
Словно и не увядали...
Как же те дни далеки -
Чистые, светлые дали!
Как далеки те деньки,
Образ твой – в памяти милый...
Тихо кладу васильки -
Маме кладу... на могилу...
|
* * *
Я это время помню четко,
Как нас война стегала плеткой,
Уже за гранью тишины,
Врываясь в бабушкины сны.
Она - лишь полночь - на порог,
Срывала бабушку с постели,
Бранился дед: «На самом деле, -
Ну что ты все: «Сынок, сынок....»
Она вздыхала за стеной,
Не в силах выдернуть засова,
И как в мольбе твердила снова:
«Сейчас, сынок, сейчас, родной!»
И возвращалась на порог,
Таинственно, как призрак - в белом,
Вздыхая тяжко: «Не успела...
Прости меня, прости, сынок!»
Война... война... Все ты, все ты
Саднишь и тянешь след багряный,
Бинтует время эту рану,
Но кровь сочится сквозь бинты...
НЕЗАЖИВАЮЩАЯ РАНА
Вновь дяде Пете вспомнилась война –
Всю жизнь не заживающая рана,
Давно душа седого ветерана
Недугом этим тягостным больна.
Боль затаив в морщинках возле глаз,
Затягиваясь крепко "Беломором",
Что видел он вдали за косогором,
Так тяжело вздыхая всякий раз?!
Шла дружная весна в цветенье трав,
И день сиял – и радужен, и светел,
А дядя Петя мрачен был, и ветер
Трепал его подоткнутый рукав…
* * *
Молния, вспыхнув, погасла,
В свете бестеневых ламп.
Скальпель, сверкнув, как по маслу
Грудь распластал пополам...
На две неравные части
Жизнь распахал, а не грудь...
Было ли тихое счастье?
Дальше ль продолжится путь?!
Африка мучила жаждой,
Снилась во сне ль, наяву,?!
Лишь, очутившись однажды
Дома... я понял – живу!
Счастье до света в окошке
Сузилось вдруг в берегах:
Книга на тумбочке... кошка –
Тёплым клубочком в ногах...
* * *
К берегу нашей реки тихо причалила осень…
Что, дорогая, молчишь, в грусти твоей нет и слов?
Листья с берёзы летят стайкой сверкающих блёсен,
Долго не тонут в реке – скромен сегодня улов…
Вот и костёр у воды, наш, не спеша, догорает…
Тихим малиновым жаром тлеют его угольки.
Сумерки жмутся к костру… Ты не грусти, дорогая,
В нашем запасе дрова, чтоб посидеть у реки.
Надо посеять бы рожь, пашня готова под озимь,
Дел ещё невпроворот, как тут успеть на бегу?!
Повремени, не спеши… Не торопи, наша осень!
Будь милосердна, а мы, верь, не пребудем в долгу!
Коль собираться нам в путь – лодка да парочка вёсел!
Не тяжелит и рюкзак, всё остальное – гляди:
Вера в душе, а любовь – слышишь, разлучница-осень!
В сердце – любовь, да ещё – греет надежда – в груди!
Что на том берегу, где мы якорь свой бросим,
Дело найдётся нам в том – новом и вечном миру.
Ты погоди, не спеши… Будь милосердною, осень!
Время ещё не пришло слёзы сушить на ветру….
* * *
В осени есть что-то лисье, -
Те же повадки, окрас,
Падают под ноги листья,
Золотом радуя нас.
Падают жёлтые, красные,
Высветив леса массив…
В пышном осеннем убранстве
Как этот терем красив!
В росах жемчужные нити,
В рыжей опушке леса -
Добрые люди, скажите:
Чем же она не лиса?!
Отшелестело колосьями
Спелое поле уже.
В дни увядающей осени
Теплится свечка в душе…
Знаю, когда бы спросили,
Сколько на свете чудес:
Семь, а восьмое – в России –
Осень! Сияющий лес…
* * *
Осенний лес притих, как перед казнью…
Давно ли был речист и говорун?!
Он каждый раз являл мне светлый праздник,
Звучанием своих волшебных струн.
И одержимый чувствами благими,
Когда страстей и буйства был накал,
Он рифмами одаривал такими –
Из тайников бездонных извлекал!
Дружище лес! Грустны твои пенаты,
И тишина полнейшая окрест…
Затихли голоса певцов пернатых,
И смолкнул твой чарующий оркестр…
Вернутся птицы. Стихнут все метели,
И будем откровенны и честны:
Они, дружище, просто улетели
На «южные» гастроли – до весны…
Они вернутся, оглашая дали!
Нам будет хорошо с тобой вдвоём…
Не всё ещё мы в жизни отстрадали,
И даст нам Бог, дружище, поживём!
* * *
Снова приснилось далекое детство,
То, что и в жизни давно позабылось!
Длилось недолго волшебное действо –
Сердце забилось! Сердце забилось…
Никнут под солнцем июньские травы,
Пенятся в буйном кипенье рябины,
Жизнь напоила нас сладкой отравой –
Все мы любимы! Были любимы…
Вот потому и горчат мои песни,
К старости ближе – больше с надрывом,
Наша скамейка свиданий – на месте,
Там - над обрывом! Там – над обрывом…
Письма заклеены, брошены в ящик
Снова на праздник друзьям приглашенье.
Грустный – ли радостный, с болью щемящей
За прегрешенья, за прегрешенья…
* * *
Что шумите, грустные берёзы,
Ветви-крылья по ветру пустив?
Душу рвёт и выжимает слёзы
Ваш печальный, тягостный мотив...
Помню я другие ваши песни,
Детства помню светлый островок...
А теперь шумите в мелколесье –
В чаще без тропинок и дорог...
И никто вас с лаской не погладит,
Не обнимет вас в палящий зной,
Птицы гнёзд весенних не наладят,
Чтобы петь о радости земной...
Не достались райские вам кущи,
В бесприютном сонмище мирском.
Так вы одиноки в этой пуще,
Как и я – в скоплении людском...
Тяжелят мне ваши ветви плечи,
Но всё легче груз нелёгких дум...
Может быть, и вправду душу лечит
Грустный ваш и выстраданный шум?...
* * *
Так вышло – перед холодом могилы
Два времени собой соединил:
Одно мои подпитывало силы,
Другое столько вымотало сил!...
Я принял старт, когда заря алела,
И пробежал свой день земной стремглав,
И финиш был багровым беспределом,
Как и закат над Родиной - кровав...
Одно я время в памяти лелею,
В другое запускаю я пращу,
О первом безраздельно сожалею
И подлости второму не прощу!
Россия моя! Родина святая!
Ты столько разных видела времён!
Минует всё и сгинет вражья стая,
И снова вспыхнет шёлк твоих знамён!
И об одном лишь горько сожалею,
Прощаясь, буду помнить и в бреду
Два времени... Одно в душе лелея,
Другому - слов приличных не найду...
* * *
Все мы в жизни - гонщики-наездники!
Появились и - несёмся в даль.
Зависая над житейской бездною,
Принимая радость и печаль.
Сколько раз нарушили мы правила
Бренного земного бытия!
Жизнь – судьба! Туда ль меня направила -
Слишком близко финиш вижу я?!
Неужели каяться мне скоро
Пред очами грозного суда
В том, что часто превышал я скорость,
Всё спешил, а вдуматься - куда?!
* * *
Всё в этом мире размеренно, чётко,
Время подходит итожить дела.
Вот и неслышно шуршащей походкой
Светлая осень пришла...
Есть ещё время – неспешно, степенно
Всё оценить и всё выстроить в ряд.
Пусть привыкает душа постепенно,
Что подошёл и её листопад...
Пусть принимает душа благодарная
В светлое завтра счастливый билет,
Кружатся в вихре листки календарные
Прошлых моих неприкаянных лет..
.
Как расшалилась проказница-осень!
Что ж тут грустить, ей печаль - не печаль!?
Листья - в охапку и грохнет их оземь,
Снова взвихрит, устремляется вдаль...
Как заклинанье, прошу тебя очень,
Не убоявшись грядущих невзгод:
Не уходи, задержись, моя осень!
Пусть на немножко – хотя бы на год!
|
