Известному поэту, прозаику и литературному критику Николаю Владимировичу Переяслову исполнилось 65 лет!
Секретариат правления Союза писателей России и редакция "Российского писателя" от всей души поздравляют Николай Владимировича с Юбилеем и желают здоровья, благополучия и новых творческих замыслов!

Николай ПЕРЕЯСЛОВ

Нам столько свыше запросто дано...

* * *
О, Москва, как грехи отпусти,
допусти до заветной услады —
насладиться твоим Дебюсси
в долгих свистах Нескучного сада!

Я люблю этот белый триптих
протяжённостей, сроков, явлений.
Мне не нужно поблажек твоих —
этих кратких твоих потеплений.

Будь, что будет. В холодных ветрах —
больше правды, чем в струях капелей.
Ничего, что лишь снег на ветвях.
Сад — не умер. Дождёмся апреля...

СРОСТКИ
Над Москвою — латай, не латай! —
хляби неба разверсты.
Ну, а мой самолёт — на Алтай,
где берёзки стоят, как невесты.

С высоты, как зелёный паркет,
предстают огороды.
Вот — гора под названьем Пикет,
Вот — скопленье народа.

Свои души раскрыв, как мошну,
где хранились краюшки достатка,
вся Россия идёт к Шукшину,
принося себя в дар без остатка.

Мне б понять — ну, хотя бы на треть! —
наши грустные были:
почему надо лишь умереть,
чтоб тебя — полюбили?

Несть в Отчизне талантам числа!
(Только нет им — и ходу.)
Затопили страну волны зла.
Чем спасаться народу?

Где найти необманный ответ:
как нам жить в мире этом?..
И идёт вся страна на Пикет —
к Шукшину. За советом…

Ну, а завтра опять: «Улетай!» —
жизнь потребует хмуро.
И глядит нам вдогонку Алтай —
по-шукшински, с прищуром...

ФЛОРЕНТИЙСКИЕ СТРОЧКИ
Солнце в небе раскалилось добела.
Над Флоренцией звонят колокола.
Замок Питти весь нахмурен и угрюм —
не додумал за столетья столько дум!

Он скопил такие ценности в груди!
Как узнать, что с ними будет впереди?
Сохнут с горя листья Сада Боболи.
Хоть и каменное сердце, а — болит…

У МОРЯ
Я к морю приехал. И вскоре —
постиг глубину простоты,
увидев, что Бог — это море,
ведь море — полно красоты.

В Гурзуфе, Анапе, Мисхоре —
куда ни заехал бы ты,
постигни, что Бог — это море,
ведь море — полно доброты…

И СНОВА ТОТ ЖЕ РЯД…
(Из цикла «Соловей с простуженным горлом»)
...И снова тот же ряд: и ночь, и вечный бой,
и поздних аксиом лавинные обвалы.
Рецепты — сожжены. Бытует в мире боль!
Не вынесть одному. Не выправить обманом.

Всё глухо. Всё темно. Безмолвствуют стихи.
Спит прошлое, томясь в застенках диссертаций.
Лишь тянутся сквозь жизнь — те ж слёзы, те ж грехи, —
как свет слепой звезды сквозь мертвое пространство.

Мир вечен — вот в чём соль! Не исчерпать лимит,
расписанный в листах вселенских бухгалтерий
на столбики смертей, рождений и любви,
на миллиарды лет историй да мистерий.

Не исчерпать себя за тот мгновенный срок,
что, жизнью обозвав, мы тратим безрассудно
на добыванье средств, на сочиненье строк,
на отысканье дна у истин и сосудов...

Кого спасут слова, когда из-за ветвей,
ночь уравняв в правах с подземной жутью Данте,
гадёныш флейтоустый — соловей
потянет с сердца бинт мучительным анданте?

Тому, кто услыхал — вовек не позабыть.
Тому, кто прозевал — всю жизнь ломать запястья.
Он высший класс трубы? Иль вещий глас судьбы?..
Попробуй — разберись без вечности в запасе!

Звук переходит в звук. Боль прорастает в боль.
Век входит в каждый дом, сорвав с дверей запоры.
Рецепты — сожжены. И длится вечный бой!
И снится нам — покой... Но как те сны — запомнить?..

У МЕНЯ ЕСТЬ ТЫ...
...И вновь — сентябрь. И острый дождик косит
листву своим серебряным мечом.
Но у меня есть ты, и эта осень —
мне нипочём.

Там, за окном, лежит продрогший город.
Не отогреть его реклам огнём!
Но у меня есть ты, и что мне холод,
коль мы — вдвоём?

Как мрачен мир! Из всех щелей Отчизны
на белый свет повыползала гнусь.
Но у меня есть ты, и грязи жизни —
я не боюсь.

Шагну за дверь: повсюду душу дразнят
грехи, соблазны, искусы, мечты.
Но у меня есть ты, и нет соблазна
сильней, чем ты.

А век всё злей: то ветром смерти студит,
то обагряет кровью шар земной.
Но у меня есть ты, и будь, что будет,
лишь будь — со мной!

ГОРОД БЕЛЫХ НЕВЕСТ
И латыш, и якут, и таджик
знают формулу летнего счастья.
Это счастье зовут — Геленджик,
и туда готов мчать хоть сейчас я.

Всё иное, как ножиком — вжик! —
жизнь отхватит, как теста кусочек,
стоит лишь заглянуть в Геленджик
на денёчек иль хоть на часочек.

Много мест есть, где лето и шик,
смесь любви, наслажденья и спорта,
только рвётся душа в Геленджик,
не желая иного курорта.

Что от жизни останется? Пшик!
Если ты, помаячив по свету,
не сумел заглянуть в Геленджик
даже в самое жаркое лето.

Ну какой ты и вправду мужик,
если ты ни себя, ни невесту
до сих пор не свозил в Геленджик,
хоть и знал, что там райское место?

Кто душой искалечен и дик,
кто забыл вкус удачи и счастья,
поскорей приезжай в Геленджик —
излечись от тоски в одночасье!

Кто вчера ещё был еле жив,
знай, что есть на Земле чудо-город,
называется он — Геленджик,
кто приедет сюда — станет молод.

Расскажи всем без лени и лжи,
как прекрасен, как ласков и светел
город белых невест — Геленджик,
самый солнечный город на свете!

МОСКОВСКИЕ СОЛОВЬИ
У Белого Дома поют соловьи —
да так, стервецы, выдувают искусно,
как будто выводят рулады свои
они не в Москве, а в сиренях под Курском!

Лучам подставляя уставший свой лоб,
я пью этой страсти шальную истому.
А песня, что льётся взасос и взахлёб,
и мне сносит крышу, и Белому Дому.

Куда убежать от любви и весны?
Они нас настигнут сирени кипеньем,
прорвутся сквозь окна, войдут в наши сны
и душу разбудят неистовым пеньем.

Что каменный город вокруг, что леса —
природа своё отвоюет у века.
Москва — а вокруг соловьёв голоса…
Воистину, любит Господь человека!

По улице мчит «мерседесов» поток,
а рядом — растут за оградой берёзы.
И, воздуха Родины сделав глоток,
поют соловьи, за восторг пряча слёзы.

Куда нам бежать от весны и любви?
Они нас настигнут в Москве и Париже,
и до помраченья, до студа в крови
вдруг трель соловьиная душу пронижет.

Аж вздрогнешь внезапно, и — не упади! —
прикажешь себе, покачнувшись опасно.
И так станет больно и сладко в груди,
и так на душе станет чисто и ясно,
что так бы здесь в землю корнями и врос,
оставшись стоять среди белых берёз…

НО СЛЫШАЛ Я: ЕСТЬ В ЭТОМ МИРЕ – БОГ…
(Недописанная поэма)
I.
…Ну что ещё
нам суждено прочесть
так быстро, как страницы наших буден,
листая дни от «было» и до «есть»,
и дальше — до мерцающего «будет»?

Летит судьба, как по ж/д экспресс,
что нас везёт, спеша, к аэропорту.
В нём — наша радость, наши боль и стресс,
стремленье к славе, счастью и комфорту.

В окне мелькают дали и года,
там — города в туманных далях тают,
бредут в луга колхозные стада,
и виллы новых русских вырастают.

Там жизнь меняет цель свою и лик,
социализм сменив капитализмом,
там блещет счастья мимолётный блик,
скача, как луч, по тёплым лужам-линзам.

Там с плеч стекает, как давивший груз,
вся тяжесть дней, где места нет надежде.
Но никуда не исчезает грусть
из-за ошибок, сотворённых прежде.

Взгляну назад — и вспыхнет боль в груди
от груды слов и дел моих нечистых.
Но жизнь прожить — не поле перейти
тропой среди колосьев золотистых…

II.
…Ну да, я слаб и вывалян в грехах,
как глупая свинья в дорожной луже.
Ну да, я раб, что заплутал впотьмах
без фонаря среди осенней стужи.

Ну да, я слеп, и мой хитон сырой —
весь обветшал и то и дело рвётся.
И горький хлеб, что я жую порой,
мне так непросто в жизни достаётся.

Но слышал я: есть в этом мире — Бог,
и наша жизнь — это к Нему дорога.
Он видит всё. Он в наказаньях строг.
И всё ж без Бога — нам ни до порога.

Ну что мы можем в собственной тщете
переменить в своей судьбе и в мире?
То в суете живём, то в нищете,
не властны даже в собственной квартире.

День белым светом ломится в окно,
залиты солнцем и дома, и скверы.
А нам и в полдень на земле темно,
если в душе потух светильник веры.

Приходит в мир весенняя пора,
клубится пар над чернозёмом пашен.
А мы и летом мёрзнем у костра,
если в груди огонь любви погашен.

Что мы посеем — то мы и пожнём,
что мы сошьём — доносят наши дети.
Мы не живём, а жвачку дней жуём,
коль, не молясь, вершим деянья эти.

Прекрасен лист, трепещущий в лесах,
прекрасен шпиль над белоснежным зданьем.
Кто сердцем чист — тот будет в небесах
одарен Богом ангельским сияньем.

Нам столько свыше запросто дано,
что стыдно жить, трясясь над пятаками!
Господь глядит, как на речное дно,
на бренный мир, где мы снуём мальками.

Владеют нами суета сует,
пустые страсти и томленье духа.
Где сила денег — там тускнеет свет,
где сила власти — там не встретишь друга.

В слезах и муках стонет шар Земной,
от нашей крови — океан алеет.
Я слеп и слаб. Но если Бог со мной —
то кто меня на свете одолеет?..

III.
…Взгляну вокруг — везде клубится смерть,
макая в гóре марты и июни.
Из горних сфер взирает, словно зверь,
на нашу Землю век, пуская слюни.

От горькой правды в венах стынет кровь.
Судьба страшит всех близкою могилой.
Но разве я — один, когда любовь
мне полнит душу огненною силой?

Живу, блюдя закон «Не укради»,
под тяжесть мира подставляю плечи.
Я — не один. Со мной живёт в груди
святая вера, что булата крепче……

Николай Владимирович Переяслов родился 12 мая 1954 года в городе Красноармейске (ныне — Покровске) Донецкой области. Работал шахтёром в Донбассе, геологом в Забайкалье, журналистом в Тверской области, директором Самарского отделения Литературного фонда РФ и более 20 лет рабочим секретарём Союза писателей России в Москве. Член Славянской литературной и артистической Академии в Варне (Болгария).
Публиковаться начал с 1970-х годов, и за прошедшие 40 с лишим лет издал 39 книг разных жанров (ещё две сейчас находятся в процессе выпуска), а также опубликовал множество своих работ в изданиях России, Украины, Беларуси, Казахстана, Татарстана, Армении, Грузии, Болгарии, США, Германии и других стран.
Участник выездного Пленума Союза писателей России и Дней Русской литературы в Чечне, Якутии, Калуге, Омске, Орле, Самаре, Санкт-Петербурге, Вологде, Армении, Краснодаре и ряде других городов и республик.
Составитель уникальной поэтической Антологии, посвящённой войне 1812 года – «Недаром помнит вся Россия» (Смоленск, 2012).
Руководитель ряда творческих семинаров, совещаний и мастер-классов для молодых авторов. Давал рекомендации для вступления в Союз писателей России известному путешественнику Фёдору Конюхову; депутату Госдумы РФ, а ныне министру культуры РФ Владимиру Мединскому; активному ныне писателю Захару Прилепину; православному протоиерею-писателю о. Николаю Агафонову и целому ряду других авторов.
Лауреат литературных премий им. Р. Гамзатова, М. Лермонтова, В. Хлебникова и Большой литературной премии России. Победитель конкурса переводов тюркской поэзии «Ак Торна» и конкурса «Пророк Мухаммад — милость для миров».
Делегат 1-го Российского Литературного Собрания и встречи писателей с Президентом России В.В. Путиным. Участник 1-й Международной поэтической конференции в Каире и 1-го Международного фестиваля поэзии стран Азии во Вьетнаме.
Награждён Почётной грамотой Министерства культуры России, медалью Министерства обороны РФ «За укрепление боевого содружества», медалями святого князя Даниила Московского, святителя Макария Алтайского, Мусы Джалиля, Абая Кунанбаева и другими наградами.
Живёт в Москве.

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"

Комментариев:

Вернуться на главную