Если бы мне не надо было однажды лететь в тот далёкий маленький город Кызыл, оказывавшийся столицей Тувы, то я, наверное, так бы никогда и не узнал о существовании этой небольшой Республики, или же, как её начали недавно писать – Республики Тывы. И читая сегодня повесть известного русского писателя Николая Иванова «Пока играет флейточка», я так и не понял бы, откуда на её страницах появился тувинский воин Маадыр, которому автор посвятил не одну прекрасную строчку. В частности, он так описывает появление своего героя в повести Иванова:

«У войны – самые точные адреса будущих солдат, самые настырные почтальоны, готовые найти и призвать их под пули своими повестками. Телеграфом из Москвы, попутным автобусом из Кызыла, оказией на низкорослой тувинской лошадке доставили призывной документ и до арбана Куран – бывшего посёлка староверов. Значился в нём подпадавший под мобилизацию на Донбасс Маадыр Балчий-оол. В Туве все мужчины «оол», что и означает мужской род. Европе с её страстным желанием смешать мужчин и женщин в один средний род никогда не победить тувинцев, которые от момента рождения солнца определили для себя, что «маа» – это всегда девочка, а «оол» – только мальчик».

Таким образом, книга писателя Николая Иванова, как лес листвой и как высь синевой, оказалась в наши дни наполнена сущей правдой, и эта правда принадлежит сегодня исключительно самой войне. У неё-то Николай Иванов и выхватывает порхающие между бойцами, как шустрые бабочки, оригинальные словечки и выражения, а то и воинские приказы, рассчитывающие на спасение тех, кто эти слова однажды услышит. К примеру, такие, как:

«Вжались в землю! На войне голову склоняют не перед иконой, а перед пулей, – учит майор уму-разуму тех, кто избежал предыдущих горячих точек и не имеет боевого опыта».

Да, по сути дела, вся новая повесть Николая Иванова представляет собой чёткую детальную инструкцию по жизни человека на клокочущей войне, разъясняя каждому из бойцов, к чему и к кому надо быть всем нам готовым в наше тревожное и опасное время. А «время Z – это война нарукавных повязок, балаклав, позывных вместо имён и условных тактических знаков по сторонам света: Z – запад, V – восток, О – центр. Сумятицу внесло появившееся северное направление. По логике для обозначения этого фронта требовалась буква S, но, чтобы даже отдалённо не марать себя эсесовской буквой, утвердили снежинку, которую с ходу не то, что не нарисовать, но и не запомнить...»

Каждая страница повести Николая Фёдоровича и даже каждая его строчка – это расшифровка жизни солдата на войне или, как пишет он сам, «у каждого времени свои иуды, проверяющие людей на грехи и соблазны».

С детства Маадыр был больным и слабым ребёнком, над которым всё детство витала смерть, так что он даже мог не выжить вслед за теми, кто умер, а когда все вокруг уверовали, что он всё-таки выжил, то при вручении паспорта поменяли ему имя с Лишайника на Маадыр, что означало «герой». Но вся его жизнь была всё равно наполнена войной и угрозой, буквально дыша ему в лицо бедой и опасностью. Жизнь Маадыра была сплошной войной, о чём не мог не отметить в своей воинской повести Николай Иванов, фиксируя вехи его тяжёлых боевых будней:

«О, как же война цеплялась за жизнь!..» – фиксирует поведение войны автор своей повести.

«У войны любимая дорога – узкоколейка, не дающая никаких шансов увернуться попавшемуся навстречу солдату!..» – добавляет он к уже сказанному.

«Война лишь по молодой настырности бегает вместе с солдатиками и носит с десантом на броне. Ей ещё за детское счастье понажимать кнопочки всяческих реактивных систем, полосуя небо огненными колесницами…» – пишет он.

«Плохо войне, когда на фронте обходятся без неё…» – делает он очередной вывод.

«Утром первой проснулась война. Глаза открывать, мечталось понежиться в дрёме, сделать потягушки, но требовалось идти на работу. Коси, коса, пока роса… На раз-два… Три-четыре…» – и так далее.

Однажды, ещё до своего отъезда на фронт, Маадыр увидел возле своей бабушки Анай остановившийся уазик, который напомнил ему бабушкиного козлика. Сделав крюк, он прошёл рядом с ним и ласково похлопал его по металлическому лбу. По пути он смахнул прилипшие к автомобилю несколько комьев грязи, непонятно с какой стати затесавшегося в боевые порядки.

Вот так же человеческая жизнь, и даже наша любовь, неразрывно переплетаются иногда с армейскими буднями и фронтовыми днями. Перед отправлением на фронт он потом заедет в подмосковный городок Пушкино, забежав на несколько минут в Рослесозащиту, чтобы увидеть и обнять ту, о которой он беспрерывно вспоминал всё это время. Ту – которую все вокруг звали по имени – Морозко.

Нетерпеливо, всё предугадывая, они поднялись с ней на третий этаж…

«Среди герметично упакованных пакетов с двумя миллионами семян в каждом, выставленных, словно тома книг на полках, при восемнадцати градусах мороза им стало вдруг жарко. И там Маадыр трижды сжал здоровой рукой девичью ладонь.

– Чего? – подняла Морозко голубые глаза, под цвет которых он, собственно, и подбирал свои линзы.

– Когда не успею или по какой-то причине не смогу сказать о своей любви к тебе, я просто трижды сожму твою руку. Хорошо?

Соглашаясь и утверждая секретный код тайны, Морозко ответно трижды коснулась его груди и поцеловала покоящуюся на перевязи руку:

– Возвращайся.

Маадыр прикрыл глаза. Он словно прикоснулся к детству, к многолетней тайнописи с бабушкой Анай. И теперь продолжил святость их секрета, перенеся в будущее».

Там-то, в этом распахнувшемся будущем, Маадыр с Морозко окончательно встретят друг друга на пороге нашей заветной Победы. И Маадыр узнает, что, кроме бродящей по земле войны и работы, существует ещё и ждущая каждого на свете любовь…

Небольшая по объёму, но необыкновенно полновесная, по сути, художественная повесть Николая Иванова о войне не может никого оставить без своей помощи и поддержки. «Война, – как отмечает Иванов, – никогда никуда не торопится и никого не ждёт. Она, как старость, в нужный срок сама настигает любого…»

Каждая писательская строчка Николая Иванова – это не больше и не меньше, как самостоятельное миниатюрное произведение о войне, маленькая поэма, которую вскрывает каждый абзац и даже каждая строчка его повести. Он пишет в ней об окружающей его вспахивающей снарядами жизни: «Если бы кто знал, как устаёт за день сама война…» – признаётся он в перерывах между боями. Или, как пишет он немного дальше: «У войны нет времён года. Ей без разницы, солнце в небе или молния. Грязь под ногами или бархатная пыль. Снег сечёт землю или его самого подъедает весенний туман…» Или же, как он пишет в одном месте: «Война не любит похороны, ей бы с живыми управиться…»

Читаешь эти поющие короткие строчки и невольно вспоминаешь название повести Николая Иванова – «Пока играет флейточка». Вникая в эти звенящие в воздухе нотки, понимаешь, что музыка войны состоит не только из канонады артиллерии, но также из редкой тишины, которая остаётся в памяти солдат, как несмолкаемая песня…   

Николай Иванов и Николай Переяслов

Вверх

Комментариев: