 1. В ваших вопросах меня более всего увлекает один из них: «Ваше самоощущение в современном обществе?»
В последние годы я занимался изучением Истории русской литературой ХХ века, читал и просматривал десятки учебников и учебных пособий, да и в то далёкое время, когда учился на филологическом факультете МГУ, а потом читал и просматривал учебники и учебные пособия по русской литературе ХХ века того времени, в частности учебное пособие под редакцией профессора П.С. Выходцева, затем под редакцией А.И. Метченко, Л.Ф. Ершова, потом академические книги «Русская литература рубежа веков» (1890-начало 1920-х годов») в двух огромных томах, не буду перечислять многочисленные пособия , вышедшие на спонсорские деньги и на различные американские гранты, ни в одном из этих пособий по Истории русской литературы ХХ века не говорилось о еврейском влиянии на литературу, на тот бесспорный факт, что многие газеты, журналы, многие издательства были скуплены еврейским капиталом, и русскому писателю приходилось выбирать, куда податься со своим произведением. Отсюда и негласная цензура, прихоть, публичная полемика вокруг этих проблем, особенно ярко всё это проявилось после революционных событий 1905 года, когда появилось нечто вроде царской Конституции. И в этом была закономерность.
22 января 1904 года в газете «Знамя» была опубликована заметка, « К еврейскому вопросу. Воззвание равина (так в газете!) к своим единоверцам», произнесенное ещё в середине девятнадцатого столетия: «Наши отцы завещали избранным в Израиле обязательно собираться один раз каждое столетие вокруг гробницы великого господина нашего Калеба», который когда –то напророчил, что еврейский народ будет господствовать в мире. Эта сила обещана Аврааму, но «похищена Крестом». «Золото – это величайшая сила на земле , это могущество , награда, орудие всякой власти, это – всё, чего человек боится и желает – вот единственная тайна , глубочайшая наука о том духе, которой управляется этот мир.
Восемнадцать веков принадлежали нашим врагам; век настоящий и последующий должны принадлежать нам, народу израильскому и непременно будет нашим.
Коммерция и спекуляция, - эти две изобильнейшие плодами отрасли не должны никогда выскользнуть из рук израильтян, для этого надо прежде всего добиваться полного сосредоточения в наших руках спиртными напитками и вином, затем маслом и хлебом, так как этим путем мы явимся абсолютными хозяевами главных отраслей земледелия и вообще всей сельской экономии… Мы не должны оставаться пассивными ни к чему, что может способствовать к завоеванию почетного места в обществе: философия, медицина, право, политическая экономия – все, одним словом, отрасли знания, искусство, литература представляют собою широкое поле, малейшие успехи на котором , развивая наши способности, принесут огромные выгоды нашему делу…
Если золото есть первая сила на этой земле, то второю за нею следует бесспорно признать прессу. Но что значит вторая без первой? Так как мы не можем осуществить вышеуказанное без помощи печати, необходимо, чтобы управление всеми газетами и журналами всех стран находилось в руках наших.Обладание золотом, печатью и достаточными средствами для удовлетворения известных свойств души сделают нас хозяевами общественного мнения и подчинит нам народные массы… Раз сделавшись абсолютными хозяевами прессы, мы легко уже сумеем переделать понятия о чести, о добродетели, прямодушии и нанести первый удар тому, что до сего дня еще священному учреждению- семейному началу, которое необходимо довести до разложения ( Выделено мной – В.П.)
Весьма важно для нас притвориться сторонниками и ревнителями вопросов социальных, стоящих на очереди в стране , особенно тех, которые имеют задачею улучшение участи рабочих; но в действительности наши усилия должны тяготеть к владению и управлению движением общественного мнения…
Необходимо по мере возможности поддерживать пролетариат и подчинить его заведующим денежною частью. Действуя таким образом, от нас будет зависеть, когда нам это понадобится, возбудить массы. Мы употребим их орудиями к ниспровержению и революциям, и каждая из этих катастроф гигантским шагом будет подвигать наше дело и быстро приближать к цели – царствовать на всей земле, как это обещано нам отцом нашим Авраамом. Аминь».
Это глубокая и серьёзная программа, не буду говорить о подробностях её осуществления в нашей стране. Приведу лишь цитату из прямодушного письма Александра Куприна своему другу Батюшкову: «…Все мы, лучшие люди России ( себя я к ним причисляю в самом-самом хвосте), давно уже бежим под хвостом еврейского галдежа, еврейской истеричности, еврейской повышенной чувствительности, еврейской страсти господствовать, еврейской многовековой спайки, которая этот избранный народ столь же страшным и сильным, как стая оводов, способных убить в болоте лошадь.Ужасно то , что все мы сознаем это, но в сто раз ужаснее то, что мы об этом только шепчемся в самой интимной кампании на ушко, а вслух сказать никогда не решимся . Можно печатно и иносказательно обругать царя и даже Бога, а попробуй-ка еврея! ого-ого! Какой вопль и визг подымется среди всех этих фармацевтов, зубных врачей, адвокатов, докторов и особенно громко среди русских писателей – ибо, как сказал один очень недурной беллетрист Куприн , каждый еврей родится на свет Божий с предначертанной миссией быть русским писателем…Ты защищал их интересы и негодовал совершенно искренно. И уж если ты рассердился на эту банду литературной сволочи - стало быть , они охалпели от наглости…» (ИРЛИ (Пушкинский Дом).Ф.20.Ед.Хр.15, 125. Полностью опубликовано в книге О.Н.Михайлова «Жизнь Куприна. М., Центрполиграф, 2001.С.172-180).
А случай произошел во время встречи у артиста и режиссера Николая Николаевича Ходотова в конце февраля 1909 года, когда на литературном вечере обсуждали новую пьесу еврейского писателя Шолома Аша «Белая кость»( Этот эпизод уже обсуждали в литературоведении). Одни ее хвалили, другие поругивали. В заключение обсуждения Шолом Аш заявил, что русские читатели не могут понять еврейскую душу, вот и здесь были сказаны слова о главной героине Розе как о хищнице, автор же превозносит её как положительную героиню, сохранившую верность идеалам своих предков. Русские не могут понять замысел автора; чтобы понять замысел автора и понять его героиню, нужно самому быть евреем либо прожить с евреями пять тысяч лет, чтобы понять их устремления, их внутреннюю жизнь, их нравственные законы.
Воцарилось загадочное молчание. Лишь Евгений Иванович Чириков, прозаик и драматург, неожиданно заявил, что если русские не могут понять еврейскую душу, то и евреи не могут понять русских книг, понять душу героев, их душу, их нравственный мир.
Аким Волынский (Хаим Флексер), переводчик с идиша Шайкевич, сын богатого банкира, и Шолом Аш резко возражали Чирикову, а потом написали в еврейскую газету « Фрайнд» (выходила в Варшаве), другие газетчики тут же подхватили этот эпизод и объявили Чирикова антисемитом. В газетной шумихе участвовали обе стороны конфликта: четыре статьи написал Владимир Жаботинский, писали Николай Милюков, Петр Струве, Михаил Винавер, Евгений Чириков, Константин Арабажин, Николай Ходотов… Заметка во « Фрайнде» - «чудо вищно извращена» , писали сторонники Чирикова, резко возражали против непоследовательности и кружковой пристрастности дружеского кружка Аша-Волынского-Шайкевича, Владимир Жаботинский подвел итог, что Чириков – не антисемит… Петр Струве, прочитав все полемические статьи, в том числе и «Нашу газету» от 8 марта за 1909 год, написал, что «инцидент» с г. Чириковым признан «исчерпанным» « и будет, вероятно, скоро забыт», но обострилось и поднялось в умах НЕЧТО и «это нечто есть национальное лицо». Как государственник, как автор статьи «В чем же истинный национализм?», вызвавшую острую полемику, Петр Струве стал упрекать русскую интеллигенцию в том, что она решительно потеряла национальное лицо. Вот Российская социал-демократическая партия почему-то назвала себя «российской», а не русской. «Ни один русский иначе, - писал Пётр Струве в статье «Интеллигенция и национальное лицо»( Слово.1909.10 марта), - как слегка иронически не скажет про себя, что он «российский человек», а целая и притом наирадикальнейшая партия применила к себе это официальное, ультра-«государственное», ультра-«имперское» обозначение. Это что-нибудь да значит. Это значит: она хочет быть безразлична, бесцветна, бескровна в национальном отношении… Для меня важно сейчас подчеркнуть, что – ради идеала человечной , справедливой и разумной государственности – русская интеллигенция обесцвечивает себя в «российскую».Этот космополитизм очень «государственен», ибо «инородцев» нельзя ни физически истребить, ни упразднить, как таковых, т.е. сделать «русскими», а можно лишь восприять в единое «российское» лоно и в нем успокоить. Но позвольте мне, убежденному стороннику «государственности», восстать против обнаруживающейся в этом случае чрезмерного культа государственного начала. Позвольте мне сказать, что так же, как не следует заниматься «обрусением» тех, кто не желает «русеть», также точно нам самим не следует себя «обрусевать». Прошу прощения за это варварское слово , но его нужно было выдумать, ибо на самом деле интеллигенция давно «обрусевает» себя, т.е. занимается тем, что – во имя своего государственного идеала – безнужно и бесплодно прикрывает свое национальное лицо.
Безнужно и бесплодно, ибо его нельзя прикрыть».
Пётр Струве открыто заявил, что «евреям полезно увидеть открытое национальное лицо той части русского, конституционно и демократически настроенного общества, которая этим лицом обладает и дорожит».
А в заключение этих статей о литературном скандале В. Жаботинский, перечисляя всех «антисемитов» - Пушкина, Гоголя, Достоевского, Тургенева, Чехова, - завершает фразой: «По Достоевскому - от жидов придет гибель России».
Я привёл здесь несколько цитат из документов, которые точно передают моё самоощущение в современном обществе, моё смущение и растерянность, когда в Истории русской литературы ХХ века происходили серьезные и глубокие перемены, о которых авторы книг забывают, делают вид, что как бы всего этого и не было. Я привёл эти цитаты лишь для того, чтобы в духе свободного обсуждения, в духе диалога , обсудить эти проблемы и решить вопрос, нужны ли нам эти проблемы в Истории русской литературы ХХ века… Этот вопрос давно меня мучает, но не было времени вернуться к нему и обсудить в духе свободного диалога. Нужен ли этот диалог в духе свободного обсуждения или не нужен, а будем снова делать вид, что в Истории русской литературы ХХ века все благополучно и конфликтов не было?
«Чудовищно извращена» говорили русские публицисты о заметке в газете «Фрайнд». Но это же можно сказать чуть ли не обо всей газетной публицистике того времени, которая касалась еврейской темы. Александр Солженицын в известной книге «Двести лет вместе», воспроизводя историю кишиневского погрома, начавшегося 6 апреля 1903 года, приводил различные сведения из официальных документов об этом погроме и журналистских впечатлений, и находил огромную разницу между этими документами: в газетных откликах информация о погроме чудовищно извращалась, западные газеты тут же ее подхватывали, создавалось впечатление, что царскую Россию пора предать огню и полному уничтожению. « И вот тут-то! – через шесть недель после погрома, - писал А.Солженицын, - на крайнее подожжение мирового негодования и на подрыв самой сильной фигуры царского правительства был – неизвестно где, неизвестно через кого, но очень кстати – «обнаружен» текст «совершенно секретного письма» министра внутренних дел Плеве к кишиневскому губернатору фон-Раабену …где министр в ловких уклончивых выражениях советовал: что если в Бессарабской губернии произойдут обширные беспорядки против евреев - так он, Плеве, просит: ни в коем случае не подавлять их оружием, а только увещевать. - И вот кто-то неизвестный так же вовремя передает текст письма английскому корреспонденту в Петербурге Д.Д. Брэму – а тот напечатал его в лондонском «Таймс» 18 мая 1903 года» (Солженицын А. Двести лет вместе. М., 2001.333)
Из этой газеты информация, поддержанная протестом британских евреев во главе со знаменитым К. Монтефиоре, разошлась по всему миру. А Брэма выслали из России.
Исследователи пытались найти следы этой телеграммы Плеве, но нигде этих следов не обнаружено: так «захрясла ложь – аж по сегодня» (А. Солженицын).
«Чудовищно извращена» - эти слова часто употреблялись историками и публицистами, но ни разу об этом не писали в учебниках и учебных пособиях по Истории русской литературы ХХ века, как и фразы « захрясла ложь – аж по сегодня». Куприн говорил об «избранном народе» как о стаде оводов, способных убить в болоте лошадь. Святое слово сказал и Иоанн Кронштадский о революционных событиях 1905-1907 гг.: «Везде грабежи, поджоги, убийства верных слуг Церкви и Царя, убить человека теперь ничего не стоит! Не в последние ли времена мы живем перед концом мира?.. По-видимому, в последние . Какая везде скорбь, какие болезни, неурожаи, и за что все это? За наши беззакония, которым нет числа; пора опомниться и перестать творить их! Скоро война опять будет – избави нас , Господи, от всего! Скоро придет и антихрист. Сколько теперь врагов у нашего Отечества! Наши враги вы знаете кто: евреи» (Венок на свежую могилу незабвенного пастыря отца Иоанна Кронштадского.СПб. 1908). И действительно Григорий Гершуни, Михаил Гоц, Осип Минор, Азеф и многие другие боевики убили Плеве, великого князя Сергея Александровича, Булыгина, Дурново, Мина, Римана, многих губернаторов и крупных чиновников, чаще всего руками боевиков и руками православных.
В связи с этими фактами хочется упомянуть здесь недавнее сообщение средствами массовой информации: Главный раввинат Израиля порвал с Ватиканом из-за того, что Папа Бенедикт ХVI принял решение принять в лоно католической церкви английского епископа Ричарда Уильямсона, который в интервью шведскому телевидению в очередной раз заявил, что никакого холокоста не было, газовых камер не существовало, в нацистских лагерях погибло не более 200-300 тысяч евреев. Епископ высказал точку зрения, которая давно уже обсуждается в литературе. А в Тегеране создан научный фонд свободного изучения холокоста, и вряд нужно было Папе Бенедикту VI, в сущности, просить прощения у Главного раввината за католического епископа, высказавшего свои соображения о холокосте. Вопрос требует изучения. Холокост в действительности был, пострадали и евреи, и это вызывает сожаление и сострадание, но от холокоста пострадали преимущественно славянские народы, русские, украинцы, белорусы, поляки, исследователи называют жертвами немецких завоевателей 45-47 миллионов славян, Польша потеряла 6 миллионов человек, Белоруссия… При этом испытываешь трагическое самоощущение, огромную беду от невысказанного.
В истории русской литературы ХХ века и следующий её этап нуждается в уточнениях.
Еще до революционного переворота в еврейских литературных кругах раздавались призывы извратить русский язык, извратить Пушкина, отказаться от дворянской литературы, музыки, живописи, « Пушкина сбросить с парохода современности»…После торжества пролетарской революции эти идеи обрели материализованную силу. Стали открываться журналы «Молодая гвардия» и «На посту», в которых раскрывалась позиция пролетарских литераторов. Убийственное перо «молодогвардейцев», «напостовцев», «налитпостовцев» было направлено против Льва Толстого, Достоевского, против Горького, Алексея Толстого, Сергея Есенина, Леонид Леонов, Шишкова, Пришвина, Сергеева-Ценского, Чапыгина, Булгакова, Платонова, то есть писателей , которые своим творчеством связаны с русской классической традицией, верны правде, справедливости, гуманизму, новая Россия – наследница подлинных национальных богатств и связь ее с многовековой культурой неразрывна. «Литература прошлых эпох была пропитана духом эксплуататорских классов», а раз это верно, то творчество Тургенева, Льва Толстого, Чехова, Гоголя годится только для музейного изучения. Лелевич, Родов, Вардин и другие «напостовцы» в программной статье прямо заявляли, что « пролетарской литературе необходимо окончательно освободиться от влияния прошлого и в области идеологи и в области формы» И начали бороться против тех «стародумов», которые застыли « в благоговейной позе» пред гранитным монументом старой буржуазно-дворянской литературы и не хотят сбросить с плеч рабочего класса ее гнетущей идеологической тяжести» ( См.: На посту. 1923. № 1).В редакционной статье первого номера выражено недовольство литературно-критической чехардой: каждый «бухает во что горазд». «Этому должен быть положен конец. Нам необходима твердая, выдержанная, пролетарская линия в литературе. Старые боевые знамена должны быть вновь гордо и несокрушимо подняты перед лицом оживающей буржуазной литературы и пошатывающих «попутчиков». А «твердая идеология» - это статьи и указания Троцкого, Зиновьева, Каменева и многочисленных, помельче, последователей. Вышла книга Александра Безыменского «Как пахнет жизнь» с предисловием Л.Троцкого, и обезумевший от счастья автор всем дарил книгу и непременно показывал на предисловие Л.Троцкого как на билет в бессмертие.
Любопытная запись в дневнике Корнея Чуковского. Как-то пришёл он в «Комиссариат Просвещения»: «Кругом немолодые еврейки, акушерского вида, с портфелями. Открытое заседание. На нас накинулись со всех сторон: почему мы не приписались к секциям, подсекциям, подотделам, отделам и проч…Особенно горячо говорила одна акушерка – повелительным, скрипучим , аффектированным голосом. Оказалось, что это тов.Лилина, жена Зиновьева…» (Чуковский К.И. Дневники.М., 1991).
Но об этих фактах ни строчки нет в учебниках и учебных пособиях по Истории русской литературы ХХ века, как и о том, что Горького в это время Зиновьев просто прогнал из Петербурга в эмиграцию, отказывал в бумаге для книг для издательства «Всемирная литература», но когда Зиновьева сняли , тогда Горький и задумался о возвращении в Россию. И эта неполнота фактов в книгах по Истории озадачивает и раздражает…
Есть свои особенности и в дальнейшем развитии русской литературы и в годы войны, и в 60-е, и в 90-е годы . Но об этом в другой раз…
Что это? Мелочи нашей жизни? Или это и есть моё действительное самоощущение в современном мире - от отсутствия полнокровной научной требовательности к самому себе и к окружающему тебя миру…
2. В первую очередь мне хочется высказаться – отсюда такой объем моих книг о Шолохове, Булгакове, Алексее Толстом, Федоре Шаляпине, Максиме Горьком, фельдмаршале Румянцеве, хочется как можно полнее представить документы, письма, воспоминания, как можно полнее охватить жизнь и деятельность полюбившихся мне героев русской жизни. И все равно возникает неудовлетворенность от сказанного – того-то не сказал или опустил при редактировании, того-то нужно было вставить в круг знакомых и друзей действовавшего героя, того-то… И возникает недовольство.
3,4,5,6,7 .... |
