24.03.2019 г.

БОРИСКА. КАК ИЗ КЛЮКВЫ СДЕЛАТЬ КИВИ

Однажды на примере сериала про Ивана III я разобрал, как наши умельцы ухитряются сделать из конфетки, сами знаете, что… Понятно, сколь вредны даже разовые эксперименты с… конечным продуктом. Поэтому после шумной пиар-компании «главная премьера года» – историческая  эпопея «Годунов» – лично я сломался на половине 1 серии. Причина не в идейном снобизме или некой предвзятости.

Просто человеку, занимающемуся эпохой Грозного (да и просто историей), дороги такие понятия, как достоверность хронологии, реалистичность трактовки, правда языка, характера, духа – всей атмосферы времени. Просмотр же «Годунова» – примерно то же, что для профессионального вокалиста – ария петуха или козлиная серенада на музыку Верди и Глинки. Ну, право, что такое: «аккуратнее», «рисковать», «паразиты», «покуражимся», «секунда», – из уст русаков 16 столетия? Про «историчность» нарядов, причёсок, приборов, оружия и прочего антуража не здесь…

Узнав, что начался прогон сериала с последующим переливом во «второй сезон», я не выдержал. Скачав «Годунова», за пару дней (20-21 марта) просмотрел все 8 серий. Сверх остальных «восхитили» первые две. Речь не про игру актёров, неправдоподобность ситуаций, ходульность сюжета. В жёстких рамках заданных обстоятельств: продюсерская «концепция» истории и, отсюда, пропись ролей, лексикон, отпущенное время и освоенные средства, – исполнители проекта, как могли, пытались сделать и, порою, добивались чего-то стоящего.  
Актёрский-то состав – не перечень – «список статейный»!!!

Гарант. Любой бред на заказ

Кто-то хмыкнет: подумаешь хронология, Дюма и Акунин с этой дамочкой обходятся как с гвоздём, на который вешают свои фантазии. Бывает такое. Но не так же дремуче.

Представьте, через некоторое время снимут фильм «Борис II», ещё лучше: «Гарант».

«СИНОПСИС
На дворе 1991 год. Бориска, наивный, неискушённый теннисист с Урала по просроченной пионерской путёвке попадает в Артек. Он типа Фроси Бурлаковой: ни в чём не рубит. Чем незамедлительно пользуются два вожатых балбеса Толик Лис и Егорка Ваучер, которые заманивают переростка… нет, не в ленинскую комнату, а в баню и заталкивают в парилку. Оттуда Борьку, само собой, в голом виде изгоняют того же вида (правильно!) комсомольские барышни. А самая сексапильная обещает охальника лишить кой-чего. И это ни просто фря с мочалкой, а дочь самого папы Ювелира – всесильного дьяка опричного (пардон, оперативного) приказа.
Простодырый Бориска в присутствии Толика с Егоркой божится: «Быть ёйной бабе моею, поньмашь». На что строптивая мамзель со смехом: «Добудешь киви, фрукт заморский, выйду за тебя замуж».
Губастенький Егорка, ревнуя втайне, косится на трёхпалый кулачище не по годам крупненького пионера. А рыжий Толян подбивает Бориску счастия пытнуть в невской волости, где ждёт его ижорская зазнобушка Ксюша, дочка тамошнего воеводы.
Сказано – сделано! Оседлали молодцы «чайку» и вперёд! А на запятках Ваучер пылит, причмокивает свирепо.
По дороге приняли по литру на брата, тюльпаном занюхали, стебельком закусили, и… Понесло корешков в страну сексуальных свобод, где в Рижском замке королева томится Либерия Ливонская, под прозрачным платьем коей скрывается сам Архитектор Перестройки Яков Левый, что редкостным даром прославлен – кашу жевать и днём и ночью.
Под кашку перловую с рижским картофелем дуют братки с Архитектором ещё по литре – бальзама рижского. Но тут, как на грех, латышские стрелки из рижского ОМОНа набежали шмон замку чинить. Бориске спьяну и пофарти: ракеткой теннисной отбил он папу Ювелира, всесильного дьяка Опер-приказа.
Выдав в качестве бонуса строптивую дочку, ведёт ероя Ювелир Бориску к государю самому – старому Кучеру. А государь на ту пору аккурат в домино продувается Горбачу, меченому гроссмейстеру ордена «Козла и рыбы». Не тут-то было: парой могучих «ракетных щелбанов» Бориска выправляет ход борьбы в пользу государеву. Прослезясь и троекратно облобызав, Кучер назначает детину кремлёвским стольником, а сам на радостях уплетает тухлый крымский рыбец из егоркина ранца. Ушлый  Бориска, видя, как зло бычится козло-рыбый гроссмейстер Горбач, поясно клянётся Меченому в вечной любви и верности гробовой.
Благородно подслушав сей расклад, Ювелир, тесть Борькин, возьми, да и помре. Под столь счастливую оказию Горбач не находит ничего умнее, как Кучера ранцем Егорки придавить. Чтоб не мучился. Подумал, шито, крыто, ан нет: свидетель цареубийства Бориска с той поры держит Горбача на поводке. Той порой забытый всеми Егорка Ваучер овладевает папкой «Золото партии» и тащит её на ТВ. Якову Левому с Толиком Рыжим ничего не остаётся, как насадить его на иголку Останкинскую»...

На кол бы посадил, да играть не с кем…

Началось всё в точности, как в пародии «Гарант».

Костромского бродяжку Бориску Годунова заносит в избу к Малюте Скуратову (он же Григорий Лукьянович Бельский) – главному опричному шефу государя Ивана Васильевича Грозного (1530-84). Под плошку ботвиньи альбо постных щей свирепый коротышка блаженно вымеряет рост Годунова: два аршина и пять вершков с половиною. 170 см. Для тех времён гренадёр. Так и есть: иностранцы рисовали Годунова крупным и мощным мужчиной. Вот только на фоне коллег по фильму он просто малец. Либо же они – из кремлёвской сборной по баскетболу.

Один из них – княжич Вася Шуйский, будущий царь и одногодка Годунова (1552-1612).

Другой – Федя Романов, будущий Патриарх и отец первенца династии Романовых: рождён двумя годами позже (в 1554-м). А посему до старшого в опричнине, отменённой в 1572-м, «ну, никак не доросши».

Зато какой «парад звёзд» близ опричного сарая: два будущих царя и батюшка третьего. Неслабо! Правдоподобно! Авторам на это плевать. Им важнее избитая матрица «Три товарища».

Кормятся «опричиники», чем Бог пошлёт. Оттого и грязными яблоками, на скаку с расшибленной мужицкой телеги схваченными, не брезгуют. Одно слово: княжичи.

Далее – всё точь-в-точь по «Гаранту».

…Шутники княжьих кровей заманивают бесхитростного Бориску в бабскую баню и вталкивают в парилку. Где дурачка, знамо дело, огревает черпаком с мочалкою будущая супружница – Малютина дочка Маша Скуратова-Бельская. И походя, голову суженому срезать сулит.

А вот уж выкуси, Машенька: заместо того, чтобы потерять головушку, Бориска спасает жизнь папеньке – Малюте Скуратову, что с ровно тремя опричниками (Борькой Годуновым, Федькой Романовым и Васькой Шуйским) отважно суётся в подвал некоего Бецкого, воеводы в далёком Торжке.

Для информации, Бецкие – ново-дворянская усечённая фамилия, введённая во 2-й половине 18 века для байстрюков рода Трубецких.

В общем, ни много, ни мало, а ровно вчетвером (по матрице А. Дюма-старшого) рубятся центровые мушкетёры… брр… опричники с ватагой звероподобных (литвины, что с них взять) полоняков «воеводы Бецкого».

В решительную минуту боя княжич Васька таки пасует, за что попадает в немилость к Малюте. По уставу местничества это всё равно, что принцу крови в опалу к Квазимодо угодить. Зато Борьке за храбрость «кровавый пёс» царя жалует строптивую Машку. И Шуйский Василий, тем самым, лишается обожаемой невесты – Марии Скуратовой. Что, прямо скажем, не столько очевидно, сколько невероятно: вторая фамилия царства – Шуйские – «томима жаждой» породниться с опричным красномордым головой? Моветон!

Что ещё характерно! Шеф Малюта, Борька, Васька, Федька, да некий хмурый Матвейка – похоже, сия пятерица и есть вся Опричнина («опричная тысяча»), что Расею на уши поставила (по крайней мере, в кадрах сериала).

…Ну, и дальше чисто по «Гаранту».

Влечёт Малюта ероя Борьку на поклон к государю Ивану Васильевичу. В ступе с водицей (коль не кровушки) и тоге холщовой, яко рымлянец, режется царь-батюшка шах-матом с думным дьяком Щелкаловым. Токмо и в виду царя костромской паренёк не растерялся, а отличился вдругорядь. С полувзгляда просчитав всю шахматную диспозицию, Годунов советует Грозному как партнёра мудрейшего обставить ну и, между делом, как англичан перехитрить с их монополией, убытков для казны не понеся. Царь, умилясь, доверчиво бухтит: «На кол бы посадить тебя, да не с кем играть будет». Высшая похвала Батюшки Царя – Надёжи Державы!

С ходу назначенный «стольником», Годунов не забывает польстить и завистному Бельскому Богдану – племяннику Малюты, кузену своей скороспелой жёнушки Маши: мол, велика честь, Богдан Яковлевич, поучиться у тебя уму-разуму…

Не подумайте, что мелкие упрёки сии – штампам лубочным и фабульной мазне.

Суть совсем в другом.

От балды, но на полном серьёзе

Начнём с того, что бравый Малюта Скуратов уж 10 лет как в могилу сошёл – 1 января 1573 года погиб в бою. На заметных ролях был он порядка 5 лет, сыском царским ведал три года.

Как же и для чего покойный «пёс» волею создателей угодил в конец правления Грозного – 1582-й? Да, так и для того же, для чего и как все герои пародии «Гарант» про 1991 год. От балды. С той разницей, что в мультимиллионно-бюджетном проекте «Годунов» – уж точно без юмора, а как бы на полном серьёзе.

Нет, ещё бы куда ни шло, обмолвись господа-сценаристы хотя бы намеком: мол, мы тут имели в виду, но забыли указать, что начал Боря в начале 1570-х… хотели, так сказать, дать персонажей в ретроспективе или перспективе, да состарить забыли, не говоря про даты.

Так нет же! В фильме ровно одна «конкретная» дата – в самом начале 1 серии: Середина 16 века… Опричнина… и т.п.

Тпру, родимые! Середина 16 века – это 1550-е годы. Опричнина просуществовала 8 лет (с 1564 по 1772-й). Отнюдь не середина…

А киношный Малюта у вас жив-здоров конкретно в 1582 году. Резоны? Во-первых, когда литовские головорезы в подвале «Бецкого» повыпустили ему два аршина кишок, то штопает Лукьяныча ни кто иной, как «лекарь Эйлоф». По мало внятной рекомендации сей нидерландский аферист попал в Москву именно на закате правления Грозного (1582-й) и рядом историков, кстати, «рекомендован» в качестве реального кандидата на скорое умерщвление Ивана Васильевича.

Во-вторых, всё это исключительно правдивое действо, по проговорке того же Богдана Бельского, вершится «опосля Псковской осады» и окончания Ливонской войны, то бишь где-то летом 1582 года. Иными словами, если верить сериалу, «беспородный парубок» Бориска Годунов оказывается при Дворе за полтора года до смерти Ивана Грозного в марте 1584-го.

Такой же туманный разброд в датировках сплошь и рядом. К примеру, когда на экране не особо отчётливо развёртывается эпопея обретения Москвой патриаршества (1589 год), то параллельно всё ещё продолжают мелькать члены Регентского Совета, набранного по завещанию Грозного. А не мешало бы знать, что Никиты Романова-Юрьева не стало в 1585 году, Иван Мстиславский ушёл следом, в 1586-м. А через год усоп и герой Псковской обороны Иван Петрович Шуйский.

В ещё больших масштабах эта завиральность касается деяний Василия Шуйского, чьи робость и двуличие были притчей во языцех. Сия лисица вряд ли бы стала открыто дерзить Годунову в пик его могущества, прямым текстом его шантажировать, не говоря про то, чтобы лично «протыкать клинком» коменданта рижского замка, где до 1585 года была заточена Мария Старицкая (1560-1611/12), она же ливонская вдова Магнуса и кузина царя Фёдора Иоанновича.

Персоны – паззлы против плоти

Несколько слов о царской крови. Если фигура царевича и, впоследствии, царя Фёдора Иоанновича (1557-98) в картине удалась, то его старшему брату Ивану Ивановичу (1554-81) авторы подложили свинью в виде пещерной версии иезуита Антонио Поссевино. Уже по отъезде из Москвы посол папы римского сочинил готическую историю про то, как Иван Васильевич поссорился с Иваном Ивановичем, наложив на его чело печать тяжким посохом, от коего болезный и скончался. И это логично, если исходить от посыла сценаристов, когда Иван Грозный сетует, что Бог послал ему негодных наследников (схимника и бабника).

Однако в жизни всё было наоборот. Иван Иванович умом в отца пошёл и был его надёжей, а бабником не был: напротив, проявил себя человеком богобоязненным, книжным, при этом толковым хозяйственником и храбрым военачальником. А ещё сочинял духовные произведения и музыку ним («Житие Антония Сийского»). Но главное: в час «приложения посохом» отца и сына разделяли сотни вёрст; и смерть настигла наследника после недельной болезни.

В сериале очень активно действует Щелкалов Андрей Яковлевич (умер в 1598) с лицом талантливейшего Владимира Стеклова. Умнейший думной дьяк, начальник Посольского и многих иных приказов, лучший дипломат и политик, отмеченный яркими свершениями  на протяжении почти полувека (с 1552 года).

Одно неясно: почто авторы ни разу не упоминают его столь же одарённого и могущественного брата Василия Яковлевича (умер в 1611)? Не секрет же, что, будучи также думным дьяком, тот с начала 1590-х практически заместил старшего брата, отошедшего от дел.

Не оставляет чувство, что про всё это сценаристам ничегошеньки неизвестно. И получился у них некто «дьяк Щелкалов», первый и единственный. Из паззлов подогнанный. Чем не цифровая психология, технология и экономика в применении к 16 веку?

И в продолжение посольской планиды…

Джером Горсей (1550-1626), агент Московской компании «аглицких торговых мужиков», на тот момент дворянином не был (титул рыцаря-бакалавра получил в 1603 году). Он был удачливым купцом и способным от природы дипломатом. Поэтому и выполнял «попеременно и подряд» на протяжении 18 лет (1573-91) посольско-шпионские функции тайного миссионера между Москвой и Лондоном. Тогда как по сериалу совершенно некритично, наобум разбросано ассорти из всяческих небылиц по мотивам его мемуаров и бурной биографии.

То же относится к жизни Фёдора Романова (1553/54-1633), которого уж точно никто не посылал в Архангельск для разоблачения английских гангстеров, в обход «таможенных сборов» умыкавших поморские сокровища. Совершенно фантастична сцена, где Строганов, сперва подставив переодетого боярина-резидента, затем спасает его от сожжения в избе с любовницей – поморской кормщицей. Не мог знатнейший князь сыграть и лазутчика, якобы обманувшего в 1591 году Казы-Гирея басней о подходе новгородских полков. Впрочем, к этой «легенде» мы ещё вернёмся.

В завершение шпионской темы добавим, что английский посланник Джером Баус (умер в 1616), прилюдно рвущий царскую грамоту к королеве, изображён как полный придурок. Более всего иностранцы боялись оказаться в московских застенках. А Баус, похоже, сам выпросил у сценаристов «абонемент на дыбу».

Правда предков & совесть сценаристов

Теперь черёд главного виновника «праздника».

Борис Фёдорович Годунов (1552-1605).

Не стану оспаривать концепцию его кино-личности, которая, собственно, оправдана, как и концепция судьбы царя Фёдора. Более того и справедливости ради: самой правдивой, искренней и чистой в киноповествовании стала страница любви Фёдора Иоанновича и Ирины Годуновой, поломать которую не смог никто, даже Грозный отец.

Грозный с Малютой тут опять же не всегда безрассудные злодеи. В связи с чем, берёт удивление, как, столь ветхий в 53 года, Иван Васильевич так богатырски – враз – расправляется с молодым здоровяком сыном Иваном и ловким рубакой Годуновым? Несостыковка? Или… Да не был он ветхим! И не Бельскому с ним справиться даже при помощи подушки

Но хватит отступлений. Если брать капитально, то на фоне Шуйских, Мстиславских, Романовых и даже Богдашки Бельского Бориска Годунов подан как безродный выскочка. Есть у него, правда, некий дядька, коего решил зачем-то уважить Малюта Скуратов, да и зачислил племяша в оруженосцы. Более о дядюшке ни слова. Цель достигнута: из контекста (сценария) вычеркнут один из самых влиятельных деятелей Двора позднего (да и средне-зрелого) Грозного.

Звали деятеля Дмитрий Иванович Годунов (умер в 1606).

Уже в 1567-м ставлен он Постельничим царя, что и обусловило встречное движение двух тектонических плит – всесильного, но неименитого сыскаря Малюты Скуратова и распорядительного, с веером полезных связей царедворца Дмитрия Годунова. Плодом их союза стала женитьба годуновского племянника Бориса на дочке Лукьяныча Маше. И случилось это в 1570/71 году, когда, заметьте, «сведшим» их, согласно сериалу, Васе Шуйскому было на самом деле 18-ть, а Феде Романову – 16-ть. 

В 1577 году костромской дворянин Дмитрий Годунов был повёрстан в бояре и более четверти века занимал узловые должности при трёх царях. Так, в 1598-м, при венчании на царство племянника Бориса, именно дядя Дмитрий держал Скипетр. Где всё это в сериале?

Или вот тоже, Степан Васильевич Годунов (умер в 1603). Помните, как откеля ни возьмись, объявился у Бориса Годунова молоденький родственник Стенька? Так вот, согласно документам, уже в 1573 году, т.е. за 11-12 лет до явления в сериале, Стёпа Годунов, троюродный брат будущего царя, был царским воеводой в Феллине, а ещё через три года в сане окольничего (второй чин после боярского) воевал в Ливонии!

Что до Богдашки Бельского, на политической арене тот возникает в 1571 году, причём, в куда более ничтожной ипостаси, чем на то время была у Бориса Годунова. Так что никакой он, как и Ф. Романов с В. Шуйским, не «старчик перед мальчиком» Борькой. На свадьбе, где Борис Годунов был уже «дружкой» августейшего жениха, Богдашка Бельский просто «в мыльне мылся»; и худо-бедно приблизил его Грозный лишь 7 лет погодя, опять же до самой кончины не давая никаких привилегированных постов.

В целом, Богдан Яковлевич Бельский показан, как непутёвый, но скользкий интриган. Это верно, он таковым и был, до самой гибели в 1611-м, ухищряясь без мыла выкручиваться из любых переделок. Недаром, видать, с царём в мыльне мылся. Но именно эти природные качества, сталкиваясь с сериальными, кажутся спорными. Вообразите, авторы инкриминируют Богдану Бельскому роман с Марией Нагой (1553-1611) – седьмой женой самого Грозного. Думаю, если бы это было так, на том его юдоль бы и спеклась. И не Богдан бы царя подушкой задушил. Тем самым, режиссёры воленс-ноленс развенчивают и миф о царе-изувере: какой уж тут душегубец? – забавный дедуля-рогоносец.

Помимо Дмитрия Годунова, из сериала испарился (кажется, даже не упомянут) величайший русский полководец эпохи князь-воевода Дмитрий Хворостинин (ок. 1535-91), основной «поединщик» против боярского местнического произвола, коего от бесчисленных штрафов и сидений в долговой яме спасал лично Иван Грозный, давая ему, несановитому воеводе, постоянный карт-бланш на поле боя. А это обеспечило самые громкие и судьбоносные наши победы, как в битве при Молодях.

Однако вернёмся к «истокам». А для усвоения повторим, что уже в 1571 году 19-летний Борис Годунов был «дружкой» (ответственным лицом жениха) на свадьбе Ивана Грозного и Марфы Собакиной (1552-71), а его жена Мария Скуратова (1552-1605) – там же свахою.

В 1578-м он уже кравчий государя (а не «стольник» в 1582-м – по фильму). В 1580 году царевич Фёдор женился на его сестре Ирине Фёдоровне (1557-1603), и Борис был сказан в бояре, высший придворный чин. Ещё любопытнее, что Ирочку и Борю царь Иван Васильевич отличал, когда они были в отроческом возрасте. Связи, без яких, родственные, близкие!

Совершенно выпала из биографии героя и ключевая сцена: бунт в Москве, когда кознями Шуйских чернь едва не скинула Бориса Годунова, а замирял перепуганных заваренной сварой бояр Владыко Дионисий (умер в 1587). Этот кульминационный пункт политического мужания многое объясняет в характере зрелого Годунова, ещё будучи Ближним боярином, узревшего всю ярость беспощадного русского бунта и тогда же глубинно возненавидевшего смутьянов. То психологическое потрясение 1586 года стало прологом будущих бурь Смуты начала 1600-х, в эпоху уже царя Бориса.

Как эти все факты настоящей истории согласуются с совестью сказочных постановщиков?

Корявая фигня вместо крутой правды

Теперь обещанный откат к битве под Москвой против 150-тысячной орды «престарелого татарского хана Казы-Гирея» в 1591 году.

На экране она выглядит как «бесконтактная стычка» пары дозорных взводов без намёка на грандиозность реальных сил.

Дистрофический дефицит массовых сцен – бич современных исторических «эпопей». «Годунов» исключением не стал. Но пусть их…

Командующим наших царём назначен боярин Фёдор Иванович Мстиславский (умер в 1622), князь литовских кровей, царёв кравчий с 1575-го, будущий «делатель королей». В фильме последний Гедиминович выглядит, мягко говоря, недалёким – сомнительно, чтоб такой человек годен был на роль манипулятора Думы в течение всей Смуты, лидера «Семибоярщины», двойного и тройного агента, про-варшавского коллаборациониста, всегда при этом уходящего от ответственности. И уж точно навряд ли стал бы Годунов такого факелом пытать. Невместно сие!

В битве со «старцем Казы-Гиреем» Мстиславский просто неуч. Напомним, у русских мизер войск и пушечных зарядов (как готовились?). Вполне законно Годунов предлагает свою «шахматную партию» – выдать Казы-Гирею захваченного русскими калгу (второе после хана лицо в Крыму) Бахти-Гирея, внушив тому, что на подмогу малой русской рати спешат северные полки. А для вящей наглядности – дать из оставшихся ядер устрашающе-парадный залп радости. Увы, упёртый местник-воевода Мстиславский против.

Что ж, на нет суда нет: будущий родоначальник династии Романовых Фёдор решается на подвиг: попав в плен к татарам, он озвучивает блеф-проект  Годунова. И пока Казы-Гирей в растерянности и непонятках, –  Годунов лично, плюя на вето Мстиславского, подносит фитиль к пороховым запалам русских орудий. Турки слышат канонаду и, забыв со страху прикончить Романова и иже с ним, смазывают пятки соплями. Показано всё это крайне неубедительно!

Приказ воеводы Мстиславского нарушен, но победителей не судят. Ура?

Нет, вопрос: зачем этот бред понадобился авторам? Ведь в натуре всё было красивей, зрелищней, круче!

Потому что, во-первых, никакого Казы-Гирея не существовало. Авторы просто в кой раз опробовали любимый приём: слить два в одно. Было два брата Щелкаловых, стал один. Было два могущественных Годуновых у трона, оставили одного.

Вот и «старенький хан Крымской орды Казы-Гирей» слеплен из двух реальных персонажей. Один из них ногайский удельный князь Казы – Казы-мурза. Другой – 40-летний батыр батыров, бесстрашный крымский хан Газы-Герай II (1551-1607) по прозвищу «Буря», великий воитель, самый острый меч турецкого султана и классический поэт-крымчак. Победа над таким – честь великая есть. 

И не было бесконтактного стояния с вяло-текущей пристрелкой. А были три дня боёв, весьма успешных для русских, находящихся в меньшинстве, но защищённых рекой и прочным «Гуляй-Полем». А на 4-й день татар и ногаев, действительно, ввёл в заблуждение лазутчик (но никак не князь-боярин Ф. Романов, будущий Патриарх), вбросивший «дезу» о подходе свежих русских резервов с северо-востока. Тогда и дрогнули уже изрядно потрёпанные татаро-ногаи. И гнали их наши до Тулы и далее, по Дикому Полю. Раненный Газы-Герай довёл до Крыма треть воинства, с ним был и калга – племянник Бахти-Герай, раненный, но вовсе не попадавший в плен к русским, как утверждалось в сериале.

Зато пресловутый Тохтамыш, правая рука киношного Казы-Гирея, после смерти в 1607 году от чумы реального Газы-Герая стал самым молодым ханом Крыма, месяца на четыре. Стало быть, в 1591 году не мог Тохтамыш предстать перед зрителем 30-летним воином на лихом коне. Ему было на нолик меньше, а ещё точнее – ровно 2 года (родился в 1589, умер в 1608).

А свершилось это всё по плану, лично разработанному Годуновым. Зачем, спрашивается, отнимать у главного героя непридуманный и успешный стратегический почин? Корявым вымыслом заслонять красивую правду! Что за логика?

Логика? Хм, почему-то, и это очень чёткая тенденция «нашего» кино и литературы, корявый язык нелепиц назначен «красной нитью» при плетении самых громких фальсификаций, таких как «убийство Иваном Грозным своего сына Ивана», «Убийство Ивана Грозного Богданом Бельским» или «Убийство царевича Димитрия по наущению Бориса Годунова».

С начала 16 века это называлось Оршанской пропагандой по очернению московитов. Теперь – «хороший тон специалистов по русской истории». Чаще всего, не совсем русских…

Вот из таких противоречивых (противно-червивых) нитей и чёрно-белых заплатин соткан дорогостоящий кинопроект «Годунов», первый сезон.

Чего ждать от второго? Поживём – увидим. И увидим – не помрём.