Я не оккупант. Я люблю Украину не меньше чем Россию. В далёких семидесятых отслужил там сержантом в одной из трёх лучших частей Одесского военного округа. Бывал в боевых командировках под Одессой и под Николаевом. Теперь часто перезваниваюсь со своим однополчанином, как и я, старшим лейтенантом запаса, Николаем Самсоненко с Брянщины. К слову, одним из главных прообразов моего романа в стихах «Тарас и Прасковья», рассказывающего о любви брянской красавицы и запорожского парубка. Николай Иванович тоже тепло вспоминает нашу армейскую молодость. Обоим тревожно от сообщений из Киева и из ставшего на всю жизнь родным Запорожья. И мы гордимся, что запорожцы дали достойный отпор бандеровцам. Весь юго-восток Украины бушует благородной яростью по отношению к злобным мятежником. И если бы нас призвали, то мы бы охотно пошли защищать своих братьев. Хоть и из возраста первой свежести вышли.

Откуда же у нас боевой задор и дух? Оттуда же – из артиллерийской молодости. Помню, как Николай по приказу генерала Устинова, родного брата будущего министра обороны СССР, командуя взводом управления дивизиона, на учениях в щепки из «Катюш» разнёс все учебные цели на Широколановском полигоне недалеко от Крыма. Генерал был в восторге и объявил сержанту Самсоненко пятнадцать суток отпуска на родину.

Я тоже выполнял похожие задачи, но брат Устинов до меня по жидкой весенней глине, окружающей НП, сотрясаемом ударными волнами от мощных взрывов, так и не смог добраться.

Сегодня же в жидкой глине государственного переворота застряли десятки крупных и тысячи мелких бандитов. Особенно никак не могут вытянуть чоботы господа с библейскими профилями, густо заляпанными щетиной. И фамилии генералов, к которым они раболепно обращаются за помощью, звучат вовсе не по-украински. Чаще они напоминают ФИО воспетых Юрием Кузнецовым маркитантов. Те могут явиться и грохнуть из «Градов» по любым войскам и территориям. В первую очередь, по истинно русским.

Тогда на моей Брянщине появятся сотни тысяч беженцев. Их, конечно, примут, что подтвердил сегодня по ТВ брянский губернатор Николай Денин, но сделать будет это не так легко. Душевности и заботы у земляков, конечно, хватит. Речь идёт о ресурсах. Впрочем, у России большое крыло. Всех сумеет обогреть.

Я не оккупант. Но не хочу, чтобы войска двух блоков столкнулись на её пшеничных полях и стали молотить тех, кто окажется посредине. Вопрос в том, кто первый введёт свои дивизии. Тогда как в Афганистане. Врагам останется лишь орать с трибун и брызгать слюной с экранов телевизоров. Войдут первыми русские, значит, выборы состоятся под Новый год и Президентом станет избранник Украины. Англо-саксы, значит, в конце мая наместником Запада назначат человечека с грязной щетиной и не менее грязной биографией. Поэтому мне очень хочется поторопить Москву, но при этом умолять её всё тщательно взвесить.

Коллега из Климовского района, стоящего на границе России, Украины, и Белоруссии, сегодня рассказал мне, что с украинской стороны нам через границу выбрасывают голых русских женщин. Вот такая там масленица. Разве такие факты не стоят ввода наших войск. Неправда ли мой запорожский однополчанин Коля Самсоненко?

От редакции:
В Киев гражданскими чартерными рейсами перебрасываются наемники, работающие в компании “Greystone Limited”, зарегистрированной на Барбадосе. В город прибыли около 300 так называемых солдат удачи (soldiers of fortune). Они имеют богатый опыт боевых операций, большинство из них находились по частным контрактам в Ираке, Афганистане и других странах, передает RT со ссылкой на «Интерфакс». Согласно их информации, Greystone, Ltd. это подразделение частной военной компании “Blackwater”. Той самой “частной” военной компании Blackwater (XE services), которую создавали в ЦРУ. Все они прибыли со снаряжением, без специального досмотра из Лондона чартерными рейсами в киевские аэропорты «Борисполь» и «Жуляны». Дальнейший маршрут сотрудников ЧВК пока неизвестен. Также, по данным бывших сотрудников СБУ, отслеживающих ситуацию в западных областях страны, среди боевиков есть и мусульманская группа, принимавшая участие в боевых действиях в Ливии и Сирии.

РУССКИЙ ДУХ
Идём туда, куда не знаем,
И ищем то, не зная что.
И душу вечную терзаем,
Как будто старое пальто.

Хватаем всё, что перегрелось,
И тут же дуем сгоряча.
К чему испытываем верность,
То рубим радостно сплеча.

Как переполнены восторгом,
Так им же и охлаждены.
Меж Западом и меж Востоком
Живём войною без войны.

Мы не гордимся перевесом,
От недовеса не грустим.
И по ветру все беды лесом
Пускаем, коли захотим.

От нас с ума сойдут цыганки:
Шли к океану, вышли в Крым.
Сидим, смолим себе цигарки
И от души о вечном говорим.

Идём туда, куда не знаем,
Клубком ведёт нас русский дух.
И сами мы не понимаем –
Как получается всё вдруг.
5 марта 2014

К УКРАИНЕ
Восстань, Украина, восстань
За рiдну Державу и Веру!
Как ляхов бивала ты встарь,
Трёхглавого выбрось Бандеру.

Восстань Запорожскою Сечей
И войском святого Богдана.
Других ведь не будет Отечеств
В неволе для пани и пана.

Восстань, не позволь измываться
Над вродою и казаками,
Чтоб змей не посмел утираться
От крови твоей рушниками.

Восстань и смети баррикады,
Что впились в славянство клещами.
Не могут трёхглавые гады
Соседствовать рядом с мощами.

Восстань до меча и до баса,
До самой последней натуги.
Подходит вновь время Тараса
И красных от гнева хоругвий.
20 февраля 2014

ДУХ СВЕТЛЫЙ
Как вы, я питерский и брянский,
И сыктывкарский, и московский.
Одновременно гефсиманский
И древнерусский, и петровский.
Готический и округлённый,
По меркам шапки Мономаха.
Я и коленопреклонённый -
Шинель и красная рубаха.
Фуфайка рыжая, полувер
Из деревенской грубой вовны* .
Тот самый росс, что чуть не умер,
Пройдя все внутренние войны.
Я невский и донской, и волжский,
И в час привольный – енисейский.
То околоточный, то свойский,
То неожиданно – вселенский.
Но не собор, а часть собора,
Знакомая со звонарями.
Поднявшаяся до упора
Над золотыми алтарями.
Душой, увенчанной короной;
Не человеческой, не царской.
А той заветной, без которой
Я хуже лошади цыганской.
Во мне крестьянский и боярский
Жив дух, пасхальный и покровский.
Лечу, как питерский и брянский,
И сыктывкарский, и московский.

*Вовна – брянское, овечья шерсть, предназначенная для изготовления одежды и обуви.

КИЕВ
Я часто вспоминаю Киев:
Среди разливистого мая
Мы добрались перекладными
До града, музыке внимая:
Днепра под синими мостами,
Церквей под жёлтыми крестами.
Себя почуяли братами
Пред золотыми воротами.
Таким восторженным у рая
Стоять я буду, замирая.
И всё до капли понимая,
Я знаю точно – Русь святая!
Молитвы, торг и переторги,
Густая зелень пышной липы.
Мои небесные восторги,
Как детства солнечные клипы.
В волшебном том калейдоскопе,
Подарке крёстной и посёстры *.
И в тёплом от дождя укропе**
Лучи натягивают кросны.
У настоящей белой Лавры
С её незнаемым блаженством
Я слышу звон не здешней славы,
Речённый чёрным духовенством.
Бывал Андрей тут Первозванный
Святым предвестником Крещенья.
И я пришёл в сей край желанный
Спуститься в мощные пещеры.
Сверкает гривой конь Славутич***,
В хомут затянутый и в дуги.
И крест с мечом висит, как участь,
Над миром, взятым на поруки.

*Посёстра – двоюродная сестра.
**Укроп – в данном случае – не только пряность, но и разогретая на солнце вода, которую тут зовут укропом.
***Славутич – древнее название Днепра

ПЛАЦКАРТ
Вагон блестит, как санитарный;
Под лёгкий запах сигарет
Державно смотрит легендарный
Со станций брежневский портрет.
К Одессе ближе, в Березо`вку,
Как раз на бархатный сезон,
На стройку, как в командировку,
Летит наш артдивизион.
Команде подан не телятник;
Из кожи лезущий плацкарт,
На нас натянутый, как ватник
В полтыщи южных киловатт.
Дорога стыком для солдата,
Как служба ратная, гремит.
И пуп малиновый заката
Прокисшим Марганцем промыт.
Шипит солёного Херсона
Морской и сухопутный дым.
Судостроительная зона
Упёрлась зонтиками в Крым.
Гремит осипший Николаев,
Мост журавлиный через Буг.
И в околотках из сараев
Гормоном радует петух.
А уж в Одессе обожатель
Поместных выстраданных благ
В миг объяснит, как обыватель,
Где наш вагон и их продмаг.
Жаль, до Бульвара и Привоза,
До праздной бронзы Ришелье
Нет литера у тепловоза,
Что курит люльку в вышине.
Встречает нас под крик козлёнка
И звон танцующих цикад
Зарёй зелёной Березовка,
Гречанок мраморный оклад.