Андрей ПОПОВ (Сыктывкар)
«С одной женой, с одною лирой, с одним талантом проживешь»
(Из новых стихов)
***
Вечер добрый, но нервная прихоть
Начинает тоскливый скулёж:
- Разбудил ты тревожное лихо.
Всё пропало! И ты пропадёшь.
Ты погибнешь, как дом без запоров,
Как без снега озимая рожь,
Словно пес от рифмованных вздоров
Под забором признанья помрешь.
Славы мало. И женщины мало.
Повезло, что дожил до седин.
Хочешь, чтобы тебя заласкала
Ревность самых таимых глубин?
Что сказать? Выпью крепкого чаю.
Прочитаю из Марка главу.
- Это прихоть, – себе отвечаю. –
Я сто лет еще с ней проживу.
Уходить собираюсь нескоро.
И разделим с ней риск на двоих.
Как длинны у признанья заборы!
Чтоб стихи записал я на них.
ОСЕНЬ
Посмотрю, как ты пока роскошна,
И у красоты твоей в плену
Я не стану вспоминать о прошлом,
Сладкий воздух твой, как свет, вдохну.
Добрый вечер, осень! Как неслышно
Подошла ты к сердцу моему.
Если что-то у меня не вышло,
Вспоминать не стану почему.
***
Это начиналось в Древнем Риме:
От избытка чувств и передряг
Памятник нерукотворный – имя –
Нам оставил Квинт Гораций Флакк.
Жизнь проходит…Что ее обиды?!
Если можно всё в стихах прочесть,
Если после скорой панихиды
Памятник нерукотворный есть.
Сколько их без стражи и ограды
На общественном стоят юру!
Жизнь проходит…Что ее досады?!
Ты реши, что весь я не умру.
***
Ночь светлеет моя. Видимо, луч маяка
Прорезает ее до самых темных глубин,
До китайской грамоты русского языка
И до тайны кромешной – кто меня разлюбил.
Очевидно, гавань, как сердце, совсем близка,
Только сердце стало чужим, сигналит маяк,
От китайского чувства русского языка,
От кромешной тайны, что не светлеет никак.
***
Война она везде – и в сердце, и в просторе,
В молчании домов, в разливах вешних рек.
И делятся с войной своей мечтой и горем
И русский человек, и коми человек.
Там, где идут бои, где ничего не стоит
Вчерашняя судьба, зато горячий снег,
В великую войну стреляет коми воин,
И в этот важный миг он русский человек.
И в этой важный миг, что никому неведом,
Всё сложится в одно, в один бессонный труд,
В один порыв небес – для фронта, для Победы,
В один последний бой и в праздничный салют.
И сложатся в одну молитвы поколенья –
Очнись, упрямый век! Пойми, грядущий век!
Что понимаем мы все годы, все мгновенья –
И русский человек, и коми человек.
***
Господи, в чем Твоя воля?
Сердцу темно моему.
Жизни широкое поле
Как перейти – не пойму.
Жизнь – это шире, чем поле,
Шире, чем чёрный овраг.
В этом Твоя, Боже, воля,
Что не пойму я никак?
Не по Твоей разве воле
Делаю я каждый шаг,
Чтоб перейти Твоё поле,
Чтоб перейти Твой овраг?
***
Оставил свет литературы,
Чтоб не ломать душевных дров.
И стал ходить на процедуры –
Лечить последствия стихов.
Меня не испугали цены,
И песне я сказал: - Молчи!
Пока еще остались члены,
Что могут возродить врачи.
Слова порою вносят лепту
В разлад дыхания и сна.
И стал ходить я к терапевту,
Чтоб не писать: «Душа больна…»
***
Верилось-то в другое. Да не выходит.
Смотришь в окно, открытое в Санкт-Петербурге.
Песню хочешь услышать ты о свободе,
Только поют тебе песню о Нибелунгах.
Вроде бы ничего. И легко по ритму.
Всё же чужой фольклор, хоть еще не крамола.
И умирает Зигфрид – говорит Зигмунд.
То ли отец, то ли Фрейд. О проблемах пола.
Там – за окном – нет ничего злободневней,
Там легионы толкуют о Боге всуе.
И умирают, как Зигфрид, наши деревни –
Так из окна в Санкт-Петербурге порой дует.
***
Дорога одна. И как будто прямая.
С неё не бывает возврата. И всё ж –
Воскликнешь однажды: «Не вижу, куда я
Иду!». И на землю от горя падёшь.
А думал, что видишь всё тайное явно,
И ясными путь полагал и исход.
И Бог лишь поднимет тебя, словно Савла,
Из пыли дорожной…
И зренье вернет.
***
В раю для философа не найдется труда.
О чем можно мыслить в аллеях райского сада?
Когда в тихих реках течёт живая вода,
А мертвой воды никому не надо, как ада.
Что делать философу? Не о чем ставить вопрос.
Не с кем сходиться в серьезном научном споре.
Никаких проблем, ни каких безутешных слёз,
Нет смысла скорбеть, гадать о судьбе априори.
И лучше молчать. И даже молчать наобум.
Все решено. Полная праздность. Как ни усердствуй,
Никто не воскликнет: «Какой прозорливый ум!»,
А смотрят сквозь предикаты парадигмы в сердце.
***
Вдруг небо закончилось в доме –
И стало в квартире темно.
Пошёл поискать в гастрономе,
А там предлагают вино.
А там говорят мне, что камни
С души можно снять – только пей.
Но пить непривычно с утра мне,
Без светлого неба сложней.
Без неба стихами не скажешь,
Очнешься в объятьях земли.
Вина, сколько хочешь, в продаже,
А небо-то не завезли.
***
У каждого свои пороки,
И свой талант любому дан.
А я играл бездарно в покер –
И проиграл свой чемодан.
С досады я хлебнул кефиру,
Азарт немного поутих,
А мог бы проиграть квартиру
И всех знакомых и родных.
Хлебнул всего лишь полстакана,
Но мой талант сказал: - Не ной!
Ты проживешь без чемодана
С дорожной сумкою одной.
Ты проживёшь с одной квартирой,
Без покера, в котором ложь,
С одной женой, с одною лирой,
С одним талантом проживёшь.
***
Ремарк зовут седого дога,
Жюль Верн – огромный доберман.
Ротвейлера назвали Гоголь,
А этот мопсик – Мопассан.
А почему, никто не скажет,
Игра фантазии и слов.
Но ни одну дворнягу даже
Никто не назовет Попов.
И ладно…Проявлять не будем
К собачим кличкам интерес.
Пускай рычат Спиноза-пудель
И Мураками-пекинес
.
***
Не смутишься от мнений строгих,
Не смутишься от мнений лестных.
Вот и стал ты одним из многих,
Не великим, а так – известным.
И твоей поддаются силе
И о ямах слова и звездах…
А хотел, чтоб тебя любили.
Ни за что.
Несмотря на возраст.
***
Не вступали ни в какие споры,
Ни в какой особый пересуд,
Жители Содома и Гоморры
Думали, что правильно живут.
Так в иных краях живут и ныне,
Не грустят о выборе таком,
И по той же видимой причине
Кончится всё огненным дождём.
Что нам эти сытые просторы?!
На раздолье вольном голубом
Жители Содома и Гоморры
Думали: «Как правильно живём!»
***
Вопреки всем теориям и идеям,
Словно облачко легкое в полдень ясный,
Вдруг любовь душою твоей овладеет
И на свет полетит, который не гаснет.
И откуда взялась в ней такая сила
Для такого решения и подъёма?!
Потому что Бога душа возлюбила,
Потому что любовью к Нему несома.
***
Как ударит последний гром,
Разогнутся тайные книги,
То предстанут перед Судом
Люди всех идей и религий.
Каждый что-то сделать хотел,
Сдвинуть горы, украсить долы…
И предстану без добрых дел,
Без одежды как будто, голый.
И течет река из огня,
И любовь, что была, тревожит.
И не знаю, за что меня
Ты помиловать можешь, Боже.
***
Не объяснить терпение труда,
Как к слову быть взыскательней и строже,
Меня учила говорить беда,
Когда она порой молчать не может.
Когда вникал в немую скорбь и тьму,
В потерянную душу человечью,
То, что не пожелаешь никому,
Вдруг становилось искреннею речью.
И я терплю свой разговор с бедой –
Взыскательность отчаянья и слова.
Здесь главное – терпеть. Я стал седой,
Когда в душе ни волоса седого.
***
Конечно, на душе не глухомань,
Зато вокруг хватает глухомани,
Поэтому и думать перестань
О стольных знаках пристальных вниманий.
Поэтому подумай о любви,
Что есть чему с округой удивиться,
Что сколько в глухомани ни живи,
Она не станет никогда столицей.
И к лучшему! Гремит вороний грай
Над полем жизни. Чем-то схожий с бранью.
И мегаполис, как ни привыкай,
Останется чужою глухоманью.
ОНИ НЕ ЗНАЮТ РОССИИ
Они не знают России, выдумывать мастера,
Будто вместо сегодня у нас наступает вчера.
Власти привычно не в духе. Дорога всегда крива.
Зима стоит постоянно. И замерзают слова.
Дети играют в хакеров. И водку на завтрак пьют.
Люди, как звери, угрюмы. Лежат – в потолок плюют.
Ездят по снегу на печках, так греют свои бока.
И проезжает деревня мимо судьбы мужика.
Медведи бродят по улицам – словно это бомжи.
И могут отлить в подъезде. Хоть жить не хотят по лжи.
Птицы с огнем играют. Моря поджигали не раз.
Пожары тушили нефтью. Как много здесь нефтебаз!
Как много здесь непонятно!..
Вы отложите расчет.
И полюбите Россию. Станьте, как русский народ.
Потешные сказки прочтите, что складывал царь Горох –
И станут ясней и небо, и все разломы эпох.
ИЗ ДУХОВНОГО НАРОДНОГО СТИХА (КАНТ ЖИЗНИ)
Нисходила Царица, нисходила Владычица
С небесных кругов.
И вставала Царица, вставала Владычица
У сиротских ворот.
Для сирот говорила Владычица,
Говорила Царица для вдов,
И для девственных дев говорила Владычица,
Что их души спасёт:
- Никуда не ходите вы –
Не ищите ни шумных пиров, ни бесед.
Вы послушайте лишь,
Послушайте только сердечную правду мою –
Никуда не ходите вы, милые,
Ни в какие тревоги сует,
Как у ангелов, белые ризы,
Как у архангелов, я вам сошью.
Ну а если мало того,
Словно у херувимов, совью вам венцы.
Ну а если мало того,
Словно у серафимов, венцы вам совью.
Вы не слушайте, сестры,
Не слушайте, что толкуют купцы-мудрецы,
Вы послушайте лишь,
Послушайте только сердечную правду мою.
И вставала Царица, вставала Владычица
У сиротских ворот.
И сказала Владычица,
Осеняя всю русскую землю крестом:
- Ну а если мало того,
То возлюбленный Сын мой за вами придет,
Ну а если мало того,
То со мною в Небесное Царство войдем.
|
