| МОЛЧАНИЕ РЕКИ
Течет река, не зная языка –
Ни русского, ни коми, ни иного.
По ней плывут цветы и облака.
Молчит река.
Не говорит ни слова.
Река и речь, язык наш не забыл,
Одна у них природная основа.
Но речь на дно осела, словно ил.
Молчит река.
Не говорит ни слова.
У Стикса невысокая волна –
Кто не прочел молчания речного,
На время лишь поднимет ил со дна…
И вновь река
Не говорит ни слова.
МАЙДАН
У толпы такое право,
У толпы такой невроз –
Выбирать себе Варраву,
Он ей ближе, чем Христос.
Покаяния в ней мало,
Ей кураж необходим,
И в душе она мечтала
Стать разбойником лихим.
Накричится на майдане
До забвенья и угроз.
А придет домой – устанет.
Как темно! Спаси, Христос!
***
Жена!
Я не считал года –
Прошли легко, как дым.
Но почему ты молода?
А я вдруг стал седым?
Жена!
В какой весёлый миг
Вошёл холодный страх?
Зачем мне этот скорбный лик
И пепел на висках?!
И снег, и мел –
В одной судьбе.
Как будто это грим.
Когда я изменил себе?
Когда я стал седым?!
***
Не помню, погода какая
Стояла, родился когда я.
И вряд ли я вспомню погоду,
Когда, обретая свободу,
Душа моя выйдет из тела.
Тепло было? Буря шумела?
Не вспомню.
На небе прохожий
Вдруг спросит: - Денёк был погожий?
Денёк, да и век, был короткий.
Всю жизнь слушал метеосводки.
Зачем?! Я ответить не в силах –
Лил дождь или солнце светило,
Стояла погода какая,
Родился и умер когда я.
***
Усталая столица ждет рассвета,
Хоть прячет ожидание во мгле…
А доброе придет из Назарета,
А доброе приедет на осле.
Что может ближний свет от иномарки?!
Провинции простые рыбаки
Передадут благой рассвет от Марка,
Матфея, Иоанна и Луки.
И то, что до конца необъяснимо,
Вдруг осветит сомнения сердец.
Услышит город: «Любишь ли ты, Симон?
Паси Моих растерянных овец!».
И пастырь городской столичной ночи
Поймет, что пройден утренний предел,
Что поведут его, куда не хочет,
И что распнут, как он того хотел.
***
Господи, это Россия! Разве суров и дик
Благовест пасхальный, церковнославянский язык?
Сказка кончается скоро, водка, но не зима,
Горе бывает злосчастьем, луковым, от ума.
Господи, Ты это знаешь! Знаешь, они ни зги
В русских равнинах не могут видеть, Твои враги.
Мысли их нетерпеливы, в мудрых глазах темно…
Господи, дай им увидеть то, что Тобой дано!
С нами пусть сварят каши и с нами хлебнут кисель,
Только не дразнят медведей, не дразнят даже гусей.
Сказка кончается скоро, водка, но не война.
Господи, дай понять им, что это Твоя страна!
ГОГОЛЕВСКАЯ НОЧЬ
Напрасны силы волевые –
И надо спать, но спать не можешь…
Приподнимаешь веки Вию –
Увидеть, смерть на жизнь похожа.
И жизнь, похожая на смерть,
К концу подходит понемногу,
А рукопись должна сгореть,
Как завещал великий Гоголь.
И век своих поднять нет силы,
Увидеть, словно бы во сне,
Как из себя и из могилы
Кричать выходишь: «Душно мне!»
ЧЁРТОВА ГОРА
…если вы будете иметь веру с горчичное зерно
и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она
перейдет…
Мф. 17, 20
Поем молитвы, тропари и песни,
Но, род неверный, что-то в нас не так!
Вновь чёртова гора стоит на месте,
С души не сдвинем гору ни на шаг.
Мы повторяем: - Шла бы ты отсюда!
Пора уже! Ты двигаться должна!
Но не выходит почему-то чудо,
Выходят что-то ссоры и война,
Мечи, огни, потопы и химеры.
Хотя порой и переполнен храм.
Стоит гора – не слышит нашей веры.
И небо загораживает нам.
ПРЕДЧУВСТВИЕ ВОЙНЫ
Там, где соседка сажала укроп –
Утром смотрю из окна -
Вырыли странные люди окоп…
Видимо, будет война.
В город вошел чужеземный язык -
И наполняет базар.
И подступает к домам борщевик,
Неприхотливый анчар.
Город пока еще, кажется, наш,
А не попкорна и дынь.
Что-то пейзаж стал похож на блиндаж,
И на плакатах – латынь.
Мне объясняют: совсем не окоп,
И я напрасно смущен,
Эту траншею вырыли, чтоб
Лучше жил микрорайон.
Я им поверю, но только на миг,
Мне вся картина ясна –
Прямо к домам подступил борщевик…
Видимо, будет война.
ОТПУСК В ДОНЕЦКЕ
Мой друг поехал в Донецк –
К тестю поехал на лето.
А там огонь и свинец,
Снаряды там и ракеты.
Ранен, но не в плену.
Помимо воли и планов
Его втянули в войну,
В ночной удар партизанов.
Хотел попить самогон,
Попеть хмельным о майданах –
Попал под сшибку племён,
Тектонику стран и кланов.
И тестя убил юнец
От страха - чтоб стать "гвардейцем".
Летит, как время, свинец
В простое русское сердце.
Товарищ мой не поймет,
С какой, все выходит, стати.
Поймет теперь миномёт,
Кто гетман, а кто предатель.
Хотел попить самогон –
Задет снаряда осколком,
Отряд его окружен
В одном шахтерском поселке.
Я дозвонился:
- Живой?
Домой не пора вернуться?
Ответил он:
- Скоро бой.
И русские не сдаются!..
Что нам сдаваться, когда
Такое жаркое лето,
Когда седьмая беда
Еще не нашла ответа.
Охотник – мой друг, рыбак,
Стихи уважает, бражку.
Не знаю, вернется как
К себе на Мезень и Вашку.
АМЕРИКАНСКАЯ ТРАГЕДИЯ
…не стоит слезы ребёнка…
Ф. М. Достоевский
Он кружит уже – черный ворон –
Над гордой державой войны.
Погибнет Америка скоро,
Америки дни сочтены.
Сны разума с гордой наукой
Рождают свирепых акул,
Летит томагавк Чингачгука,
Включён электрический стул.
Пыль звезд с полосатого флага
В урочный посыплется час.
Недолго осталось, Чикаго!
Недолго осталось, Техас!
Спешат и тайфун, и цунами,
Да хоть бы и пьяный ковбой
Раздует высокое пламя,
Закрыв им простор голубой.
Сердито вздохнут океаны,
Наступит иной произвол –
Останутся лишь тараканы
На стрите, который Уолл
Да! Есть справедливость на свете –
Похожая часто на морг.
Недолго осталось, Манхеттен.
Недолго осталось, Нью-Йорк.
Геополитическим гадом
Пусть меньше. Всему свой черёд.
Но как-то спасать будет надо
Нам американский народ.
Не жаждем ни мести, ни крови,
Теплу нас учила зима.
Пора уже – лучше в Ростове -
Для беженцев строить дома.
Спасать от грядущего ада
Исход вавилонских племен –
От бомбардировок Белграда,
Донецких детей похорон.
* * *
Уже поэты, но ещё мальчишки,
Защитники идеи и земли,
Ушли на фронт...
Ни записные книжки,
Ни головы свои не сберегли.
Неторопливо, деловито, хмуро
Убила их великая война.
История родной литературы
Не вспомнит их простые имена.
И только незаметно краеведы
Опубликуют сбивчивый рассказ
О посвящённых в чаянье победы,
О трепетно молящихся за нас.
***
Не читай газеты, человече,
Постоянный нервный разнобой,
Уличную торопливость речи…
Пусть они волнуются тобой.
Что тебе – в канаве или луже
Найден труп вчерашнего суда?
Что тебе неизлечимый ужас
Новостей их? – Ржавая вода.
Что тебе расхристанное слово,
Времени каприз и перифраз?..
Почитай печального Иова.
Бог идет. Проходит мимо нас.
Сердце забывает разговоры,
Утренний туман и снег свобод.
Бог идёт. Передвигает горы.
Скажет солнцу – солнце не взойдёт.
ИЗ НИКОЛАЯ СЕРБСКОГО
Ученье – свет, а неученье – тьма.
Об этом знает каждый человек.
Но я смотрю на толстые тома,
На книжные ряды библиотек
И думаю:
Как странно мы живём!
О чем читаем, не жалея лет?!
В Сахаре больше света, чем в любом
Земном пределе.
Только жизни нет.
ИЛИЯ
В Самарии Божья непогода:
Засыхают речка и ручей,
Нет дождей три с половиной года –
Не бывает никаких дождей.
И зимой, и летом только солнце,
Ни росинки в поле не найдёшь…
По молитве Илии прольётся
В Самарии долгожданный дождь.
Милый друг, не умирай от жажды,
Не суди сухой, как порох, век.
Помолиться Богу может каждый,
Каждый православный человек.
* * *
Тёмен воздух метелей и смут,
Не хватает на севере солнца.
Но привыкли все — как-то живут.
Снова мне одному не живется?!
Чтоб забыть свой нерадостный труд
И тоски благозвучное имя,
Люди водку старательно пьют.
Почему бы не пить вместе с ними?!
Жить себе на седьмом этаже
В небогатой отдельной квартире…
Но от водки скучней на душе
В этом быстро хмелеющем мире. |
***
Друзья мне пишут: снится Воркута —
И улицы знакомые, и люди.
И будет время, как-нибудь они
Заедут, если только время будет.
Читаю письма. Думаю о снах -
В них Воркута мне никогда не снится.
Хотя со мною рядом, как жена,
Зубная щетка, чаша и цевница.
Как я ни жил, о чем ни сожалел,
Какую бы ни выбирал дорогу,
Но мне не снится город Воркута…
И слава Богу.
Как может сниться мой убогий край?!
Где снег да пыль,
Да пыль со снегом снова.
Неужто в ваших светлых городах,
Друзья мои,
Порою так хреново?
ВОРКУТЕ
Не умирай, мой город! Подожди –
Еще ты нужен. После передышки
Вернутся энергичные вожди,
Еще поставят лагерные вышки.
Еще услышишь лай служебных псов
И конвоиров разговор сердитый,
Как в мерзлый рельс ударит философ
И европейской жизни композитор.
Не умирай, мой город! Близок год,
Когда, проснувшись в сумрачном бараке,
Начнут обычный утренний расчет
Свободных экономик пастернаки.
Не умирай, мой город! Близок срок –
На снежном и отверженном просторе
Ты снова прояснишь насущный прок
Снов разума и общих категорий.
МОНАСТЫРСКИЕ ЩИ
Был Пушкин убит на дуэли –
От пули стихи не спасли…
- За то, что чужие постели
До свадьбы любил с Натали. -
Сказал монастырский послушник,
Вкушая со мной постных щей.
- А ты, брат-паломник, не Пушкин.
Умрешь на постели своей. –
Добавил зачем-то с печалью,
Теряя ко мне интерес.
Как будто бы я отвечаю,
Что не промахнулся Дантес.
ТРАГЕДИЯ ПЛАТОНА
Он возлюбил туман попойки,
Философ, интеллектуал,
Характер мягкий и нестойкий
От трезвой мудрости устал.
Он променял дома и койки
На ветер улиц и подвал.
Учился разгребать помойки,
Поесть чего-нибудь искал.
Смотрел на мусорные кучи,
Мечтатель и библиофил,
И думал: «Диоген был круче
Платона. Правильнее жил.
Жаль, что труды его не учат.
Писал учебники дебил…»
ХРАМ НА КАМНЕ
…иное упало на места каменистые…
Мф. 13, 5
Вышел сеятель сеять…Упало зерно
В каменистых местах – на гранитное дно.
Не в зыбучий песок – с ним фундамент не тот.
В каменистых местах и трава не растёт.
Дом построишь зато из гранитовых гор,
Если вовремя камни собрать – то собор.
Но пробился сквозь скалы пшеничный росток
И не ведал, что время уходит в песок.
А зерно-то взошло! По небесным словам
В каменистых местах возвели Божий храм.
Только солнце взошло – и росточек увял,
Не имел он корней среди каменных скал…
И разрушенный храм не глядит на Восток,
Бывший храм, словно время, уходит в песок.
И куда упадёт русской веры зерно?
Время камни собрать, если время дано.
ЗНАКОМСТВО С КРИТОМ
Вздыхает море. Греки ходят рядом.
Я в первый раз смотрю на остров Крит.
Душа моя, что мне от Крита надо?
От моря, что вздыхает и ворчит?
Я вновь смотрю на фикусы и лавры
И узнаю, что сто веков назад
Водились в лабиринтах минотавры –
Хотя веков, пожалуй, пятьдесят.
Но вымерли. Пожить у них не вышло.
И климат им хороший не помог.
А мне как жить? И дома людям лишний,
Душа моя, и здесь я одинок.
Живу такой – негреческий, нескладный,
Сентябрьские разглядываю дни.
А мимо ходят девы-Ариадны.
И кажется – лишь нитку потяни…
Но не ищу я нитку русским взглядом,
Душа моя мне это не велит.
Вздыхает море. Греки ходят рядом.
И я вздыхаю. И смотрю на Крит.
***
К.Вагинову
Кастальская каста, вельможи
Лирических правил и грез,
И каждый твердит и итожит
Судьбу, что летит под откос.
И ты – рассудительный – тоже
Уставам их веришь всерьез,
И споришь с упрямым прохожим
О русских объятьях берез.
А мысли по древу, как мыси.
И правды нагольны. И присен
Случайный мальчишеский стих.
И ты – непреклонный – зависим
От лир Городских Дионисий,
От сказов и рун избяных.
***
…ибо не вы будете говорить, но Дух Святый…
Мк. 13, 11
Немногие души молитва спасёт,
А площадь отвергнет лекарство.
Тогда неизбежно народ на народ
И царство восстанет на царство.
И будет качать, как баркас, острова,
И земли трепать, как мочало.
И горькие площадь откроет слова,
Но лучше б она промолчала.
А ты помолчи. И когда предадут
Хранящих молитву – немногих,
И бить поведут на какой-нибудь суд
В Гааге или синагоге,
Не думай о том, что сказать наперед –
Не надо ни страсти, ни брани.
Дух скажет Святой…
Что народ на народ
И царство на царство восстанет.
ДО ЗВЕЗДЫ
Как странно, что вышло в итоге
Молитвы мои и труды –
Мои рассужденья о Боге
И смерти – тебе до звезды.
И больше тебя не тревожит,
Что ямб не похож на хорей,
Что истина будет дороже
Платона и лучших друзей.
Не спросишь уже удивлённо,
Что небо имеет в виду.
- Пошел бы ты с этим Платоном!..
Все честно. Конечно, пойду.
Пойдем мы с Платоном, жалея,
Что столько вокруг ерунды,
Что мир, где страдает идея,
Кому-то совсем до звезды.
***
В поэтах есть черта Сократа –
Вопросы о себе пьянят.
Поэтому и виноваты –
Не так глядят, нетрезвый взгляд.
Во взгляде явная опасность –
Открытый, как велосипед,
Теряет мир былую ясность
От иронических бесед.
Кому судьба, кому утрата
Не сразу, впрочем, разберешь…
Не знает имени Сократа
Скучающая молодежь.
И нет идей его в народе
Две тысячи – да больше! – лет.
Так почему любой свободе
Сократ мешает?!
И поэт.
***
Я стал другим -
Смелей, но тише.
Не доверяю шумным чувствам.
На утро перегаром дышит
Всё это чистое искусство.
Всё это созданное чудо –
Лица необщим выраженьем –
Нетерпеливо дышит блудом,
Как поэтическим служеньем.
О жизни, горькой и усталой,
Себе трагически соврут…
Наверно, скоро трибуналы.
И Страшный суд.
***
Не мостил я на небо дороги,
Но любил только то, что любил.
Не хотел быть несчастным и строгим,
Никогда не хотел – и не был.
И когда было невыносимо:
Предавали — кто дорог и мил,
На могиле погибшего сына,
Я себе повторял, говорил:
- Слава Богу!
Всё будет в порядке,
А как выйдет? Не знаю и сам...
Пусть покажется вам, что всё гладко,
Всё легко — пусть покажется вам.
МЁРТВЫЕ
В гостиницах, кафе, аэропортах,
В дымах автомобилей, сигарет,
В оффшорных зонах слишком много мёртвых,
Поэтому порядка в жизни нет.
Им ни к чему молитва и жар-птица,
Им даже ни к чему иммунитет.
В отеческих гробах им не лежится,
Поэтому порядка в жизни нет.
Им Блок сказал: – Не лязгайте костями!
Не лязгайте костями, господа!
Но не лежится им в могильной яме,
Они встают до Страшного Суда.
Они встают, чтоб с нами поделиться
Познанием своим житейских драм,
Что ни к чему молитва и жар-птица,
Да и любовь к отческим гробам,
Что все пути – сырой землицы ради,
В которой ни к чему иммунитет…
Им дашь по морде – а тебя посадят,
Поэтому порядка в жизни нет.
БАЛЛАДА О БОКАЛЕ
Неловко я бокал поставил –
Разбился вдоль и поперёк.
Как много выучил я правил!
А вот бокал не уберёг…
Я знал, что иней в песне синий,
Я знал, что рыбку из пруда
Не вынешь без труда. В мартини
Неплохо бросить кубик льда.
Порой меча острее слово,
Хоть восемь бед – один ответ.
Не покупай коня хромого,
Купи себе велосипед.
Мужья едят без меры груши,
В какой бы край не убежал,
Любовь брандспойтом не потушишь –
Высокой сложности пожар-
–Все правила правы отчасти,–
Сказал сознания поток…
И я разбил бокал на счастье –
На счастье вдоль и поперёк.
ХИТОН ХРИСТА
Воины же, когда распяли Иисуса, взяли одежды Его
и разделили на четыре части, каждому воину по части,
и хитон...
Ин. 19, 23
Земную ось сорвет снаряд фугасный,
И белый стронций упадёт дождём,
И станет океан моторным маслом…
Нам надо оставаться со Христом.
Держаться за края Его хитона
Последней верой в полноте времён,
Когда планета делит раздражённо
И океан, и масло, и хитон.
ВОЗВРАЩЕНИЕ КЛАРЫ ЦЕТКИН
Эту тихую улицу
Почему-то назвали именем Клары
Цеткин – шумной и энергичной женщины.
Редкие автомобили
Проезжали по улице – медленно и осторожно.
Тротуары
Никто не видел.
И за права женщин никто не боролся.
Лишь выли
Собаки –
Лениво выли из-за заборов деревянных домишек –
Мол, чего ты ходишь праздный прохожий?!
Здесь не рейхстаг, не концерн Боша…
И не табачная фабрика!
Не мешай – под каждой старенькой крышей
Хранится русская тишина.
И на крыльцо выходил дед в калошах
И успокаивал верных стражников,
Одергивал: «Цыц, кабысдохи!».
Русская тишина!
Я продолжал свой путь, не замечая знакомых,
На улице Клары Цеткин,
На окраине раздраженной эпохи
Я видел женщин с пустыми ведрами,
Первый снег, цветенье черемух.
Недавно хриплых собак
Перекричали бульдозер и вибромолот.
Еще растворосмеситель и скрепер.
И моей тишины не стало.
Строят многоэтажки –
Шумят, как Клара Цеткин…
Изменяют город…
Недалеко до борьбы за права женщин,
До Интернационала. |
