Однажды я попал на литературные посиделки  –  дело было в Скандинавии в конце 90-х, – где стоял какой-то странный запах. Был бы дома – толкнул бы форточку – и делов-то! Но в гостях, тем паче за границей, воля не своя, даром, что в те поры мы пытались вторично прорубить «окно в Европу». «Это такие отдушки, – заметив, что я слегка морщусь, пояснил переводчик, наш, кстати, соотечественник, –  Здесь это модно». Странно! Запах застоявшейся пыли, затхлости, чего-то  ветхого. Неужели это может быть приятнее свежего воздуха?!  За разговорами и выступлениями на разные литературные темы я, видимо, притерпелся к этому запаху и перестал о нём думать. Однако,  как только очутился на улице, то словно споткнулся. Свежий, пусть и городской воздух поначалу  ошеломил и в первые минуты показался чужеродным. Но едва из моих лёгких вынесло запах отдушек, я стал дышать глубоко и ненасытно, пока не избавился от докучного духа и самого воспоминания о нём.

Подмена всего и вся, даже самого воздуха, словно нас заранее готовят к исчадью ада – вот какая мысль приходит на ум, когда аукается тот эпизод.

А вновь вспомнил о нём недавно, когда прочитал в ЛГ вот такую заметулю:

Как не нагрубить иностранцу, разговаривая на русском
Когда русские слова звучат неприлично: неожиданные примеры для иностранцев

Мы часто смеёмся над тем, как звучат иностранные слова в русском языке, но редко задумываемся, что и наш язык может вызвать недоумение у иностранцев. 
Например, слово “ас”. Для нас это показатель мастерства, но для англоговорящего человека оно звучит как “ass”, или пятая точка. То же самое с майонезом. “My on ass”, как будто говорим о чем-то на на пятой точке. Современное модное слово «аскеза» превращается в оскорбление. Для англичанина оно созвучно с грубым «asskisser», лизун, подхалим.
“Настя” для иностранца звучит как “nasty”, гадкий или противный. “Света” напоминает ‘sweat”, пот, а “Олег” вызывает ассоциации с восклицанием “О, нога”. Слово “смелый” приобретает значение “smelly”, вонючка, плохо пахнущий. А слово “дай” просто в английском звучит как “умри”.
Если не хотите получить неловкое молчание во время диалога, просто заменяйте слова-ассоциации. При разговоре с иностранцем даже “ассоциация” будет звучать странновато.

Автор: Лиза Летова

Первая реакция – недоумение. Вторая – усмешка. Как же вы, родители Насти и Светы, опростоволосились, когда давали дочкам такие имена. Нет бы подумать, что через два десятка лет к ним приедет заморский принц, станет предъявлять свои верительные грамоты, а в ответ…Что делать, спрашиваете? Видимо, срочно менять имена. Например, Брунгильда. Как тебе, Настя? А тебе, Света, – Карла. Брунгильда Петрова и Карла Иванова. Правда, очаровательно? А на Западе есть ещё такие прелестные имена: Дебра, Малява, Вигдис, Барбро, Катока, Миронега, Каздоя, Шара, Кыпса, Дуриша, Мыча…Выбирайте!

Не нравятся? А как же принц? Нельзя стоять на принципе, если в перспективе принц. Это принципиально. Ради престижа и спроса переименования делались даже на государственном уровне.

Помню, в начале 70-х наши автомобили, продукция ВАЗа, пошли на западный рынок. Однако во Франции «Жигули» встретили с усмешкой. Почему? Да потому, что название подвело. Машина  нравилась, а название  –  увы. Слово «жигули» напоминало французам «жиголо», это у французов партнёр для танцев и интимных услуг. Наши предприниматели мешкать не стали – экспортную модель тотчас назвали «Лада» – благозвучным древним русским именем, тогда как раз появилась одноимённая песенка. Русская «Лада» пошла во Франции на «ура». Особенно она приглянулась во французской провинции, элегантная и неприхотливая. Чем не пример умной «работы  над ошибками»?!

Убедил? Это я снова к Насте и Свете. Нет, отвечают дуэтом. Принцы наперечёт. На всех не хватит. К тому же какие-то они худосочные, если посмотреть на европейских…

Ну, и правильно, –  отвечаю я. Было бы чего ради менять свои имена, тем паче что они увековечены в наших родовых святцах. Тот же Олег. «Нога», говорите, ассоциируется с этим русским именем? Да, вещий Олег шагнул далеко, о чём через века написал поэт:

 «Воителю слава - отрада;
Победой прославлено имя твое;
Твой щит на вратах Цареграда;
И волны и суша покорны тебе;
Завидует недруг столь дивной судьбе…».

Это о великом пращуре. А потомки Олега – наши современники – русичи-асы (асы!) смело жгут на лету хвалёные заморские самолёты и садят на пятую точку всех нынешних забугорных поджигателей новой мировой войны. Это снова о неблагозвучиях по версии ЛГ…

Попутно – вопрос: а сами-то забугорщики насколько «толерантны», когда насаждают на русской почве свои «семечки»?

Старая реклама «Херши-кола» – по-русски почти заборная надпись. А вот посвежее: «Заходите на Хе-Хе-Ру!». Так расписалась «компания HeadHunter, владеющая сайтом hh.ru, предоставляет услуги по поиску работы, размещению вакансий и управлению персоналом». Но для русского-то уха звучит мерзко.

А сама «Литературка»?.. Вот читаю рецензию на новую книгу, дохожу до слова «нарратив» (на слух «нарыв» и «тиф») и бросаю – подобные извержения для меня  показатель псевдоучёности. Дальше – больше: коллаборция. Коллаборционисты – предатели, полицаи в годы войны, власовцы. А тут, извольте, всего лишь взаимовыгодное сотрудничество. А что мешает написать «партнёрство», «взаимная работа»… Нет – «коллаборция», точно кому-то  страсть как охота обелить предателей и пособников новых фашистёнышей.  А ещё читаю: «Топим за…». Кого они, думаю, топят, эти новые Герасимы,  и за что? Оказывается, речь идет о голосовании…

...И возвращаясь к неблагозвучиям. Вот из  недавних анонсов ЛГ: «26.07.2025 Open Call для художников…» Т.е. открытое дерьмо…

Вот в нём, в этом самом страна пребывает с начала  90-х, когда  власть захватили либералы-лавочники?! Что там газеты да журналы! Улицы русских городов – не только Москва – визжат от натуги, захлёбываясь латиницей. Ладно ещё, когда её втюхивают иностранцы, пооткрывавшие в России свои лавки. Или выходцы из б/у республик, перешедших на латиницу ( и мотали бы, кстати, в свои Нищестаны, коли пресмыкаетесь перед западом). Мерзко,  что подобное творится на родной земле руками соотечественников. «Обединг» - название столовки. А тут наоборот латиницей – «Samovar». Это так выпендриваются мои земляки, архангельские купезы, хотя какие они после этого земляки! Не могу забыть, как  кандидат в депутаты городской думы отпечатал свои предвыборные агитки на английском и французском языках. До того ему «хотце», чтобы Северная Двина стала Темзой или Сеной. Вот и доходный дом, мрачно-чёрное сооружение не иначе викторианской эпохи, которое он взгромоздил над светлой Двиной, окрестил  «River Park». Такой вот «идиотинг» творится в наших поморских палестинах!

В 19 веке возник русско-норгский словарь, некое промысловое эсперанто, подобное «помеси нижегородского с французским». К этому поморов-промысловиков и норвегов-рыбаков подвинули общие интересы. Но тут-то с какого бодуна?! Или это неотъемлемая составляющая торгашеского племени, которое явил незабвенный Гоголь вывеской «Иностранец Иван Фёдоров».

Новые поправки к Закону о русском языке приняты, но доморощенные иностранцы что-то не торопятся его исполнять. Улицы российских городов по-прежнему пестрят латиницей. По сути, это  медицинские заключения, где диагноз один – КОСМОПОЛИТИЗМ. Повывели его, как холеру в 50-х годах, да крапивное семя опять расцвело махровым цветом. Торгаш не может жить без пресмыкательства.

На многострадальной земле Донбасса, на Курщине и Белгородчине  рвутся снаряды, помеченный англоязычной маркировкой.  И в эту же пору на улицах российских городов,  по-прежнему сверкает рекламная латиница. О чём это говорит? В лучшем случае о безвкусице  и бесчувственности рекламщиков и  заказчиков такой рекламухи , а в худшем  –  о моральной ( а может, и не только) поддержке бандеровщины.

Комментариев:

Вверх