Владимир ПРОСКУРЯКОВ (Волгореченск, Костромская обл.)

Какое счастье – просто жить…

 

* * *
Какое счастье – просто жить,
Без хитроумного расчёта,
Без зависти, что, может быть,
Тебя сейчас обходит кто-то,
Жить не во имя кошелька,
И не рублями мерить счастье,
Благодарить судьбу, пока
Над ней не хмурится ненастье,
В беде – достойно пережить
Её нелёгкие страницы,
И каждый новый день любить,
И без печали с ним проститься.
Быть может, жизнь твоя летит,
Как лошадь взмыленная скачет,
И ты безжалостно в пути
Бьёшь не изведавших удачи,
И сам удара в спину ждёшь,
Страшась потери нажитого…
Подумай, тем ли ты живёшь,
Не оценив совсем иного!
За той ли, не жалея сил,
Охотишься ты синей птицей,
А если ты её добыл –
Удастся ль ею насладиться?

* * *
Ночь  крадётся чёрной кошкой,
Ловит свечки зыбкий свет,
В незашторенном окошке –
Стройный женский силуэт.
Смотрит месяц из-за крыши
В чуть пригубленный бокал,
И кружит всё выше, выше
Лёгкий снежный карнавал.
Нераскрытый томик Блока,
Полумрак и тишина,
Неподвижна, одинока
Незнакомка у окна…
Через снежные вуали
Только месяц видеть мог:
У окна вдвоём стояли,
Рядом – женщина и Блок.

ЯБЛОЧНЫЙ СПАС
Тёплый август, духмяный рассвет,
Крик мой первый… Счастливая мама…
Перезвон православного храма
За несметною толщею лет.
Я люблю предрассветный туман,
Шёпот солнцем согретого сада –
Здесь богатства шального не надо,
Здесь не водятся ложь и обман.
Жизнь простая, как есть, без прикрас,
Добрый взгляд и душевное слово…
За околицу мира земного
Удалиться бы в Яблочный Спас,
Чтоб, ушедшего память почтив,
Скорбно яблонь листы помолчали,
А в изножье могилы ночами
Падал вызревший «белый налив».
                
* * *
У дверей «приёмного покоя»
В одеяле с лентой голубой
Он лежал, ничуть не беспокоясь,
Не обременяя мир собой.
Был прекрасен ранний тихий вечер,
Звёздочками падал первый снег,
Сладко спал, не встречен, не замечен,
Маленький ненужный человек.
– Ты кричи, да громче, что есть мочи!
Заори, чтоб слышал белый свет,
Что тебя растить уже не хочет
Мамка непутёвая… И нет
Тяжелей проступка в грешном мире…
Лучше б и не жить тебе, малыш,
В той сырой прокуренной квартире
Средь бутылок… Что же ты молчишь?
Крикни так, чтоб стёкла зазвенели
И насторожился персонал!
Чу, шаги за дверью! Неужели
Жизнь идёт – её-то ты и ждал!

* * *
От корысти, обмана и лжи
Я умчусь в чужеземное лето
Одиноко и мирно дожить
На неведомой точке планеты.
Островок от всего вдалеке,
Настоящая глушь, без изъяна –
Сладок бархатный сон в гамаке
Под размеренный шум океана.
Я бесплатно бунгало сложу,
Заживу дикарём, без квартплаты,
Одиночество – это не жуть,
Если в обществе был ты когда-то…
И в костре на ночном берегу,
У ворот заповедного рая
Я бумажник и паспорт сожгу,
Возвращаться назад не желая.
   
* * *
Привет тебе, мой старый дом,
Ровесник юности беспечной!
Ты новым был, я – пацаном,
И жизнь тогда казалась вечной.
Неспешно, маленьким шажком…
Высоковат теперь мне пятый
С моим изношенным «движком»,
Здесь друг мой Колька жил когда-то.
Да жив ли он и где теперь?
В кармане двести грамм и стопка…
И вот обшарпанная дверь,
Годами вытертая кнопка.
Нажать, нарушить тишину?
Воркуют голуби на крыше…
Я вниз по лестнице шагнул,
Боясь печальное услышать.

ДАМСКАЯ ПЕРЧАТКА
В телеэкране крупный план:
Азартные мужские лица,
На ринге бьются две девицы
И каждая – страстей буран!
Сверкают яростно глаза,
Расквашен нос, распухли брови,
Перчатки в ярких пятнах крови,
Победной радости слеза…
Пригрезились, быть может, мне
Те очарованные годы,
Пруда серебряные воды,
И строки Гейне при луне,
И рандеву в тенистом парке,
Перчатки вашей нежный шёлк…
Тогда я рядом с вами шёл,
А день был солнечный и яркий.
Я помню чудный локон ваш
Под лёгкой дымкою вуали…
В какие призрачные дали
Умчал вас быстрый экипаж?
Дай Бог, не в наш жестокий век,
Где изуродованы нравы,
Где в пошлых поисках забавы,
Наживы и дешёвой славы
Так опустился человек!

ВЕРХНИЕ ЧИЖИ
По селу под вечер, не спеша, пройдусь –
Как преобразилась лапотная Русь!
Высятся коттеджи в пойме у реки,
Зорко сторожат их чьи-то мужики.
Пролегла дорога, есть газопровод,
Катят иномарки мимо круглый год.
На развилке – «маркет», рядом – ресторан…
Заходи, деревня, кто ещё не пьян,
Выпей полстакана за помин души
Родины с названьем Верхние Чижи!
Помяни ржаные волны на полях,
Скирды на покосах, избы в тополях,
Пёструю корову, запах молока,
В зареве вечернем чудо-облака,
Звёзды в чёрном небе, словно фонари,
Пробужденье сонной утренней зари.
Вспомни, как плескали в речке голавли,
Как парили комья матушки-земли,
Поднятые плугом к радости грачей,
Вспомни милый шёпот в тишине ночей,…

Стой, односельчанин, на – держи стакан,
Я и сам когда-то вышел из крестьян.
Выпьем молча, стоя, за помин души
Родины с названьем Верхние Чижи.

* * *
Постой, приятель, не спеши,
Присядь на лавку у порога!
Куда зовёт тебя дорога
Из чар берёзовой тиши?
Неужто жаворонка трель
Тебе наскучила изрядно,
И за деревней луг нарядный,
И древняя старушка-ель
На взгорке, над речушкой звонкой?
Там, ты же помнишь, с давних пор
По вечерам искрил костёр,
Визжали в темноте девчонки.
Не в лад пиликала гармошка,
А мы, босые пацаны,
В Настёну были влюблены,
Причем совсем не понарошку…
Да, всё прошло! Утихли страсти,
На улице крапива в рост,
И ждёт заброшенный погост
Последней гостьей бабку Настю.
Ну, что ж, пора… Забита дверь,
Закрыты ставни, доски накрест.
Схожу проститься с бабкой Настей –
Уж не увидимся теперь…

СЕНОВАЛ
Вечер багряный недолог,
Сгинул заката пожар,
Бьётся о марлевый полог
Тонко звенящий комар.
Сено под самую крышу,
Мягок ночлег и упруг,
Стихло шуршание мыши,
Замер в окошке паук.
Яблок душистая грудка,
Дальний петух прокричал…
Слушает сумерки чутко
Женщина возле плеча.

* * *
Остатки супа на плите,
Замызганный бокал,
Угрюмо чайник засвистел
С поллитрой кипятка,
Застыли стрелки на пяти,
Под полом мышь скребёт…
Хотел до кладбища дойти –
Да дождик не даёт.
Опять один… Всегда один…
А голос – как не свой,
Когда случится в магазин
Явиться за едой.
И глаз старушечьих укор,
Мол, сдал вдовец, оброс,
Как схоронил жену – с тех пор
Живёт один, как пёс…
Он стопку горькую плеснул:
- Эх, ныне всё равно!
Свою старуху помяну…
С собою заодно.

КЛЕНОВЫЙ ЖУРАВЛИК
Вот и осень за окном, вот и осень...
Старый парк одежды пышные сбросил,
Заметелила листва, закружила,
Будто инеем виски заснежила.
Надо мною беспокойная осень
Листья клёна, как журавликов, носит,
Я на тот, что выше всех, загадаю –
Пусть ведёт свою кленовую стаю
В дали дальние, где солнце теплее,
Ветер ласковее, люди добрее,
Где сумеют и понять, и поверить,
Где для путника распахнуты двери.
Лист кленовый – перелётная птица!
Мысль моя за ним в просторы стремится.
Может, я и сам улыбчивей стану
Там, где песни от души, а не спьяну.
Но журавлик мой кленовый, я вижу,
Опускается всё ниже и ниже,
Вот и всё… И стало грустно мне что-то –
Так хотелось продолженья полёта!

* * *
В полседьмого, в слякоть и мороз,
Наша дверь подъездная визжала:
Шли они гулять – старик и пёс…
Сколько лет? Я не считал… немало.
Дворники менялись. Детвора,
Разделилась, повзрослев, на пары,
А они всё так же по утрам
Чинно шли пустынным тротуаром.
Но всему приходит свой черёд,
Отсчитал своё и век собачий,
А старик до сей поры живёт…
Думаю, тоскует, не иначе!
Он о друге память не предал,
Не завёл себе щенка другого,
И всегда, как в прежние года,
Он гулять выходит в полседьмого.

* * *
Прошла гроза как чёрная война,
Побила, сокрушила, разметала,
Но поле пересохшее она,
Шрапнелью града вооружена,
Не воскресила и не напитала.
А в детстве шли весёлые дожди!
Я помню: тёплый ветер тучу кружит.
Подставив струйкам ласковым лицо,
Я полуголым, грязным сорванцом
Пляшу с восторгом в пузыристой луже.

* * *
Скользит по стёклам дождик-моросей,
И в сердце осень… нет, не золотая…
Уж скольких рядом нет моих друзей –
Живу за них, доподлинно не зная,
Что это – Божий дар иль тяжкий крест?
Когда меня подхватит злая вьюга,
В одном из самых отдалённых мест
Удастся ли увидеть нам друг друга?
Где отыскать их мне, скажи, Харон,
Пока весло твоё волну тревожит?
Но взгляд его в глубины устремлён.
Молчит Харон… Забыл уже, быть может!

* * *
Земля от жажды тосковала,
Ждала дождя... И наконец
Полнеба чёрным покрывалом
Накрыл, расщедрившись, Творец.
Внезапный шквал с позёмкой пыли
Деревья гнул, стелил кусты,
Порывы злые в окна били,
Ломали шифера листы...
Утихла бешеная гонка,
Казалось, шквал лишился сил,
Но вдруг удар по перепонкам
И оглушил, и ослепил.
В испуге съёжилась округа,
Смиренья робкого полна,
И грозно двинулась по лугу
Дождя белёсая стена. 

БЕРЁЗОВЫЙ ДЫМ
Мир в снегах утонул – не пройти,
Заметёны к избёнке пути,
Из сугроба два мутных оконца
Немигающе смотрят на солнце
Да чернеют четыре венца.
След вчерашний к колодцу с крыльца,
Да сегодня чуть-свет за дровами
Дед прошаркал больными ногами.
Это утро он встретил живым –
Серебристый берёзовый дым
Заструил над заснеженной крышей,
Поднимаясь всё выше и выше.
Дед ладонью прогреет окно,
Он глядеть приучился давно
На деревню с утра и под вечер –
Все ли нынче затоплены печи…

* * *
Легла морщинками усталость
Вокруг родных, любимых глаз…
Спрошу себя в который раз:
– А сколько нам ещё осталось?
… Когда последней остановки
Настанет час – в далёкий путь
Мужчине дай вперёд шагнуть,
Мне за твоей спиной неловко.
Прошу тебя, позволь мне первым…
Мне без тебя один конец –
Сопьётся от тоски вдовец,
Сорвав изношенные нервы!
Тебя утешат внуки, дети,
Не торопись за мною вслед,
Для нас с тобой на склоне лет
Иного счастья нет на свете.
Но даже очень долгий вечер
Неумолимо сменит ночь…
Как станет без меня невмочь –
Окликни… Я услышу, встречу… 

* * *
Задержалась зима. Одиноко
Стонет ветер в метельной ночи,
А в куртине берёз за дорогой
Чёрной россыпью мёрзнут грачи.
Что же нынче позвал их так рано
Март в недобрую белую хмарь,
Неужели в февральских буранах
Затерялся весны календарь?
Потерпите, весенние птицы,
Не кричите в холодной ночи!
Может, завтра в оврагах, случится,
Побегут, заиграют ручьи,
Ваши крылья усталые солнце
Долгожданным согреет теплом
И приветливо глянет в оконце,
В мой снегами укутанный дом.

КОШЕЛЁК
До пенсии ещё немало дней.
Неловко ковыряется на дне
Затёртого годами кошелька
Старушечья дрожащая рука.
Помятый старомодный кошелёк
Невзрачен, невелик и неглубок,
Извечно к магазину в нём несли
Трудами обретённые рубли.
Судьбой ему отмерен долгий век,
С ним и умрёт трудяга-человек,
Бумажника в карман не положа
За жизнь ценой не более гроша.

* * *
Сосна нависла над рекой,
Склонясь зелёной головой,
Обрыв – отвесный и высокий.
Но, с неизбежностью борясь,
Корней спасительную вязь
Сосна мне бросила под ноги.
И, кажется, уже настиг
Её последний страшный миг,
Вот-вот над ней сомкнутся воды,
Но времени споткнулся бег –
Стоит сосна и в дождь, и в снег,
Стоит и месяцы, и годы…
А если вдруг подстережёт
Меня опасный поворот,
Судьбы смертельная страница,
То я б не милости просил –
В последний шанс хватило б сил
Вот так же намертво вцепиться!

* * *
Поверьте кумушкам досужим –
Я умер накрепко, всерьёз,
Я Богом выданную душу
Назад Всевышнему отнёс.
Лежит она в ладони белой,
Волненьем трепетным дыша,
От неуживчивого тела
Освобождённая душа –
И в поднебесье голубое
Как птаха вольная, глядит,
Простится сдержанно со мною,
Взмахнёт крылами – и взлетит.
 
* * *
На кромке леса осень в золото
Переливает летний лист.
Берёзы бойкие так молодо
В наряд сентябрьский облеклись!
Пылает злато скоротечное
В вечернем солнечном огне.
Одна берёзка, будто вечная,
Стоит зелёной в стороне.
Как все – прекрасна в яркой просини,
Всё та же крона, та же стать,
Но почему-то краски осени
К ней не отважились пристать.
В ней, непокорной и решительной,
Ни в грош не ставящей шаблон,
Признал я личность, уважительно
Отвесив мысленный поклон.

* * *
Дремлет внук, в мою вцепившись руку,
У него сегодня выходной.
Быть его наставником и другом –
Нет важнее миссии иной.
Дедом быть нелёгкая наука,
Но надеждой полнится душа –
Может, я отдать успею внукам
То, что прежде детям задолжал…


Подюорку прислала Наталия Мусинова

Владимир Михайлович Проскуряков, 1952 г.р., член СП России с 2011 года (Костромская областная писательская организация), прозаик, критик, поэт. Автор книг: «Зеркало» (лирическая поэзия), 2008 г.; «Просто – жить…» (стихи, проза), 2011 г.; «Сыромятина» (пародии), 2013 г.; «Перепутье» (проза), 2021 г. Литературные произведения опубликованы в ряде центральных и региональных изданий: «Молодая гвардия» (Москва), «Русский писатель» (Санкт-Петербург), «Арина» (Н.Новгород), «Сура» (Пенза), «Серебряная строка» (Москва), «Кострома литературная»; интернет-журналах «Великоросс», «Лиterra», «45-я параллель»; газете «День литературы». Член редколлегии литературного альманаха «Кострома». Награждён медалью Министерства культуры РФ и СП России «М.А. Шолохов» (2021 г.). Лауреат областной литературной премии имени А.Ф. Писемского (2022 г.).

Наш канал
на
Дзен

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"

Комментариев:

Вернуться на главную