|
«ВРЕМЯ ДЛЯ СПАСЕНИЯ ДУШИ…»
Стихи на Великий пост
СРЕТЕНЬЕ
Пролег по невским гладям лед,
И по застывшим токам вод
Стремятся люди, как по суше,-
А я тужу - в такую стужу
Ко мне никто уж не зайдет…
Но вспомню - хрупкий небосвод,
Пасхальный, звонкий ледоход,
Стай обдувающий прилет,
И радость навещает душу.
И я уже идти готов,
Чтоб встретить за метельным пеньем
Христосованье куполов
Со встречным солнышком весенним…
ПРИ ДВЕРЕХ…
Отемнел обесснеженный город,
Расточились блистанные льды,
На краях красных кровельных горок
Отцвели ледяные цветы.
И вечернее солнце на водах
Приглянулось пасхальным яйцом.
Паче снега бела пред народом
Церковь с каменным строгим лицом:
К покаянью отверзла нам двери,
Затворилась в молитву и пост…
Буди шедший безвинен и прост,
Как дитя в этом храмовом сквере…
Но мирской суетой предержимы.
Мы, сердца не имея горе,
Словно тени проносимся мимо
Тех отверстых церковных дверей.
Да исполнится светом терпенья
Увядающий духом народ,-
Одеянная в ризы цветенья,
Паки Пасха Христова грядет!
* * *
…И ныне испытуют вьюгою
Град несмиренный дни поста.
Взгляну с Аларчина моста -
Свет кроткий дальнего креста…
Иду Коломною, что Каною,
И заметеленный собор
С главою, светом осиянною,
Вдали восходит, как Фавор…
Смирись, душе, мне Богом данная,
Отринь желанья окаянные…
И по кончине дней поста,
Прияй воскресшего Христа.
* * *
"Кресту Твоему поклоняемся, Владыко,
и святое воскресение Твое славим".
Тропарь по поклонению Кресту
Крестопоклонная. Зовут колокола -
Пред Древом Жизни - крест свой сокрушить…
Но не звенят у храмного угла,
Ссыпаясь в шапку нищего, гроши.-
Он в храме пред Крестом вершит поклон…
И солнце, сквозь оконное стекло,
Поклонный Крест пасхально золотит,
И чудится - Сын Божий - во плоти! -
И сердцем - сколь вместишь и понесешь -
Стяжаешь воздаяния поста,
И ради милосердого Христа -
Последний грош калике подаешь…
***
Засыпал стекла рыхлый свет дневной,
И мне светлица кажется норою.
И растворяю в поле я окно,-
Где пахнет свежей пашнею сырою,
Где крот, как будто в толще временной,
Копает ход сквозь древний пласт земной.
Так я, порою, Вечность носом рою,
Чтоб в смертной тьме, под жизненной корою,
Найти просвет в небесный мир иной.
* * *
"…Время собирать камни…"
Из Екклесиаста (3;5)
Когда с высот нисходит свет землистый,
И замерает праздная молва,-
Я зарываюсь в книгах летописных,
Стремясь прозреть заветные слова.
Я отверзаю спудные страницы,
Как земляные древние пласты,
И всею сутью силюсь углубиться
До корневой глагольной высоты.
Но, словно камни - почвою тяжелой,
Сокрыты долгим временем - глаголы.
И кажется - не хватит целой жизни,
Чтоб, даже в самом тонком слое книжном,
Весь вековой пророческий их вес
Собрать в прообраз будущих небес.
В ГЛУШИ
Застит ночь избяные зеницы,
Проясняя сердечный мой взор,
И трепещет душа, яко птица,
Воскриляясь на светлый простор.
Замурованы стужей оконца.
Разум - камень над гробом страстей.
Душу греет Сладчайшее солнце,
Губы шепчут:"Иисусе Христе…"
Движет тьму неприкаянный ветер,
Сыплет снеги, избу хороня.
Но, взлетев из бревенчатой клети,
Дух взывает:"Помилуй меня
Грешного…" Углубляется слезно
Плотский взор до безбурных высот.
Над взвихренной юдолью морозной -
Чаю, вижу я Взбранный Восход.
ВЕСТНИКИ
Еще открыты в церкви двери,
И все зовет, зовет людей
Свет невечерний русской веры,
Тропинкой теплясь на воде.
Но ближе, ближе пламень громный,
И все зловещей рыки волн,
И край земли моей греховной
Уже звериной пеной полн.
Мой дух ожгло дыханье зверя,
А в сердце холод - быть беде…
Огонь подсвечивает перья
Взлетевших в небо лебедей.
За ними с вышним устремленьем
Мой взор восходит к небесам,
Но ведаю, что путь к спасенью
Проходит через Божий храм,
Пока отверсты двери храма…
Но там, где прежде на воде
Светилась тропка в темноте -
Меж волн высоких - ямы, ямы…
* * *
Светило огневое мгла покрыла,
Как чернозем - горчичное зерно.
И проросла в душе моей земной
Молитва пылко: "Господи, помилуй!"
Но не движимы словом ныне горы…
Безверный мир поят кромешной тьмой.
И только Ты, еси, Невемый взору,
Всяисполняешь темные просторы,
Незаходимый Свете, Спасе мой!
И верю я, Владыко Всемогущий,
Что, от горы Голгофы - до зерна
Горчичного, огнем Твоим всесущим
Вселенная всегда просветлена.
И МРАК мне в келью СВЕТИТ из окна!
ПО ДОРОГЕ ИЗ ХРАМА
"Вы соль земли…"- как далекая боль,
Вдруг отозвалось во мне :
Сыпал в истоптанный уличный снег
Дворник заветную соль.
* * *
Разверсты двери в церкви запустелой -
Прообраз запечатанных времен.
Лишь зимний вихрь поземкой то и дело
Кадя во тьме у храмовых икон
Порой тепло доносит из придела
Страстной Андрея Критского канон.
Там в алтаре морозной звездной сканью
Мерцают - утварь, стены и полы,
Там старцы, словно в гуще Мирозданья,
Творят канон, чтоб светом покаянья
Исполнить каждый квант греховной мглы.
И паки, паки будут дни светлы,
Светлы, как Рождество в ночной пещере,
Длинны, как путь несения Креста…
И может в срок Пришествия Христа,
Когда времен свершится полнота,
Той церкви распечатанные двери
Преобразятся в Райские Врата.
* * *
Снова бреду по весеннему саду,
Глядя на стылые хляби пруда:
И прилипает к пытливому взгляду
Сочное тесто размякшего льда.
Вот прилетел ко гнездовью родному,
С вербною крошкою в клюве, кулик.
И возвращаюсь я мысленно к дому,
К маме, творящей пасхальный кулич.
* * *
Взбранялись тучи над лугами.
Бугрилась пенно гладь озер.
И ветер рушился кусками
На воскресающий собор.
А он стоял несокрушимо, -
Ковчег средь хлябий временных –
Укрыв за стенами страстными
Озерных птиц и луговых.
Стоял – еще не возрожденный –
Небесным полон Бытием,
И стайки птиц, от гроз спасенных,
Уже пасхально пели в нем.
К ВЕЧЕРНЕ…
Истончены и землисты лица.
В черных покровах – плоти.
В красном небе –
белые птицы.
День на излете…
* * *
Певучим облаком слетела птичья стая
На кроны тихих, сумрачных древес.
И, словно высь пасхально-золотая,
Исполнился звучаньем древний лес.
И, даже здесь, в глуши его плутая,
Я всей душой заблудшей ощущаю
Высокое присутствие небес.
И, может быть, как мой язычник-пращур,
Обретший путь евангельский – в лесах,
Я лишь затем скитаюсь в этих чащах,
Чтоб отыскать тропинку в небеса.
* * *
…И черный лес дымится, как зола,
И пламенеют выпуклые воды,
И православных храмов купола,
Как языки огня - до небосвода!
Подъяв над долом зарные крила,
Исполненные кротости и силы,
Как грозный Ангел Божий - Стратилат,
Взбраняет мир всходящее светило.
Грозна и свята утренняя Русь!
Не оттого ль в глазах ее народа
Такая удаль страшная и грусть,
Студеный огнь и пламенные воды ?
И трепетное таянье свечи,
И царственное щедрое даянье…
Калил и души наши, и мечи
Рассветный смертный пламень покаянья.
* * *
Я из подъезда два квартала
Иду к Калинкину мосту,
И вдоль петлистого канала -
Одну гранитную версту,
А дальше - тело, будто в гору,
Тащу душою до собора,
Что колокольней, как перстом,
Мне указует вечный Дом.
* * *
Душа за птицами взметнулась
Под перезвон колоколов!
Рука невольно потянулась
К высоким солнцам куполов.
Стал на колени… И, наверно,
Заметив слезы на щеках,
Худых, небритых и смиренных,
Старушка с паперти придверной
В ладонь мне сунула пятак…
КУКУШКА НА ПОГОСТЕ
Покосилась маковка церквушки.
Ни шагов, ни шороха – в глуши…
Чьи же дни считаешь ты, кукушка,
Здесь, почти в космической тиши?
Может вспять отсчитываешь годы,
Тщась вернуть былые времена,
Чтобы в бледной памяти народа
Расцвела зарею старина?
Дабы вновь багряно в этом храме
Пред крестом канунным занялась
Свечка – между предками и нами
Кровная молитвенная связь.
…И ветвится ввысь над погребеньем,
Как свеча, как древо рода, клен.
Где мы – накануне возрожденья,
Или – при скончании времен?
* * *
Поветшала скитская дубрава,
Понищал одеждами народ.
Лишь церквей намоленные главы
Золотят осенний небосвод.
Снова, Русь, в убогом одеянье
На заветный свет их
ты спешишь.
Века и природы увяданье –
Время для спасения души.
* * *
Все беспросветней ночи, как грехи…
И все трудней свершаются стихи.
Но, чем плотней бездушный мрак ночи,
Тем ярче огнь лирической свечи.
И, чем небесней свет ее лучей,
Тем меньше мрака в душах у людей.
ВОЗРОЖДЕНИЕ
Жизнь тянулась мрачно и уныло…
Даже календарные листки
Осыпались в сумрак, как в могилу,
Будто бы увянув от тоски.
Но дохнуло горнею весною
И отцово древо за окном
Поновилось крохотной листвою
Для вселенской встречи со Христом.
И воздухов благорастворенье
Заструилось в дом, животворя
Духом непрестанного Творенья -
Ветхий листопад календаря.
* * *
Под небесным омофором
Зарно светятся снега.
На далеких косогорах,
Будто маковки соборов,-
Золотистые стога.
Так и ждешь, что величаво,
В лепоте былинной славы,
Вдруг взойдет из-под снегов,
Как заря былых веков,
Древлий город златоглавый.
И над вотчиной той дальней
Запустелого села,
И над всей многострадальной
Русью нынешней, пасхально
Возгорятся купола,
Возгудят колокола.
НЕБОВОДЬЕ
Цветет небесный луг безбрежный
Над затонувшею грядой,
Где, под высокою водой,
Как в первозданной зыби той,
Лучится солнечный подснежник
Сверхновой зыбкою звездой,
Как будто явленной в зените
Всего земного бытия,
И вкруг нее, как по орбите,
Течет к началу жизнь моя.
И в этой вещей круговерти,
В нездешнем росте донных трав,
Я вижу жизнь за кромкой смерти,
Я внемлю: "…Смертью смерть поправ…" |
РУССКИЙ ВОИН
Героическим освободителям Донбасса посвящается
* * *
"…безродный лепет
князь великий Дмитрий
не разобрал бы в той жестокой сече…"
Ю.Шестаков "Засадный полк"
Взбранила поле речевое
Иноязычных рыков рать.
И силы нет стихи слагать…
Лишь слово древнее, живое -
Потомкам русичей под стать.
Его реченье вечевое
Созвучно рокоту реки.
А за чертой береговою -
Как прежде - вражии полки.
И говор чуждый то и дело
Сечет,
течет издалека,
И помутнела, побледнела
Река родного языка.
Но вновь,
сплоченные молитвой,
Как древнерусские войска,
Стремятся буквы вдаль листка…
И полнокровная строка -
Сродни Непрядве после битвы.
РУССКИЙ ВОИН
Он брел по жизненным просторам -
Как суждено: то - вверх, то - вниз…
И родовым глубинным взором
Вбирал намоленную высь.
Он умирал от крестной раны
В земле, в траншее полевой,
Но вновь из пашни фронтовой,-
С библейской силой зерновой -
Как на стерне, взрастал живой
Знать, в небе прадеды-крестьяне
Молились с ангельским стараньем
О дольней ниве родовой.
Знать, Горней Родиной хранима,
Русь - под заоблачным крестом -
Стоит, как древний храм незримый,
На всхожем поле боевом.
ВЕСТНИКИ
Еще открыты в церкви двери,
И все зовет, зовет людей
Свет невечерний русской веры,
Тропинкой теплясь на воде.
Но ближе, ближе пламень громный,
И все зловещей рыки волн,
И край земли моей греховной
Уже звериной пеной полн.
Мой дух ожгло дыханье зверя,
А в сердце холод - быть беде…
Огонь подсвечивает перья
Взлетевших в небо лебедей.
За ними с вышним устремленьем
Мой взор восходит к небесам,
Но ведаю, что путь к спасенью
Проходит через Божий храм,
Пока отверсты двери храма…
Но там, где прежде на воде
Светилась тропка в темноте -
Меж волн высоких - ямы, ямы…
* * *
Столкнулись туч холмистые уступы,
Из громовых ущелий их, из тьмы,
Пролился в нивы пламень неприступный -
И запылали тучные холмы.
Сжинает огнь незрелую пшеницу,-
И не дозрея, выгорят хлеба…
И нам, Бог весть, что может попустится,-
До времени не ведома судьба,
Когда к душе твоей приступит жница.
И не обрящет Сеятель в деснице
Хлебов духовных грешного раба.
Горят хлеба!
И даль разделена
Мятущейся межою огневою:
На пепелище мертвое - и на
Жнивье, еще росистое, живое…
Се! Пробил час!
И нас, слепых рабов
Огнь подвизал на пламенное бденье:
Спасать наш хлеб насущный - во спасенье
Иных хлебов…
НА БРАНЬ ДУХОВНУЮ
– 1 –
…И черный лес дымится, как зола,
И пламенеют выпуклые воды,
И православных храмов купола,
Как языки огня - до небосвода!
Подъяв над долом зарные крила,
Исполненные кротости и силы,
Как грозный Ангел Божий - Стратилат,
Взбраняет мир всходящее светило.
Грозна и свята утренняя Русь!
Не оттого ль в глазах ее народа
Такая удаль страшная и грусть,
Студеный огнь и пламенные воды ?
И трепетное таянье свечи,
И царственное щедрое даянье…
Калил и души наши, и мечи
Рассветный смертный пламень покаянья.
– 2 –
Пророчит битву огненный восход,
И звон стоит тревожный и высокий.
В молчанье гневном сходится народ,
И в помощь русским воинам грядет
Из лаврских белокаменных ворот -
В покровах черных ангельская сотня.
Пора, сыны! Довольно нам терпеть
В своей державной Отчине изгнанье;
Чадолюбивых старцев упованьем
Ее еще не рухнувшую твердь,
Отцову землю - неба назиранье -
Как дети блудные сдадим мы на попранье?
Течет зари расплавленная медь
В изменчивые формы мирозданья,
Но ей навечно золотом гореть
В глазах немногих - избранных в ристанье
За Русь Святую ныне умереть.
Зовет Царь-колокол: восстань, священный род!
Дымится жерло грозное Царь-пушки,
И, словно раскаленное ядро,
Нависло солнце низко за церквушкой.
На брань духовную воздвигнемся, как встарь;
Сияют латы, звезды и погоны;
И витязи, и вои - млад и стар,-
Грядут несокрушимо в громе конном…
Державной Богородицы иконой
Благословил Россию Вышний Царь!
РАТНИК
Неравного сраженья смолкли звуки.
И вран кружит над тучей мертвых тел…
А он лежит ничком,
расправив руки,
Стяжавший оперенье вражьих стрел;
Лежит -
крестом -
под скорбным небом бледным,
Как будто землю силится обнять.
И ждет его
в свой светлый сонм победный
Пернатая Архангельская рать.
* * *
Хоронили юношу-солдата…
И старик, счищающий с лопаты
Сыру землю вечного пути,
Обронил как будто виновато:
"Жизнь прожить - не поле перейти".
И лицом, иссушенным увечьем,
Полыхнув, как плачущие свечи,
Юный воин, выживший в той сечи,
Возразил на старческую речь:
"Не хватило жизни человечьей,
Чтобы поле сечи пересечь".
ПАМЯТНИК НЕИЗВЕСТНОМУ СОЛДАТУ Вот ястреб реет над равниной…
И мстится - взор твой соколиный
Тем прежним возрастом
сродни
Неистребимой ястребиной,
Сквозной во времени
тени,
Что, словно призрак "мессершмидта",
Штурмует долгие луга.
И вновь,
теперь уже гранитной
Своею грудью -
от врага
Ты заслонить готов их спешно
На все лихие времена. -
Как будто в той тени кромешной
Идет священная война.
НА ЗАКАТЕ
Кружится вран над старой бороздою,
Где солнца щит ржавеет в ковыле.
И небеса - красны, как поле боя,
Как поле битв, истекших на земле.
И на кресте заросшем и былинках,
На каждой пяди вечности - окрест -
Горят, горят дождинки, как кровинки,
Как кровь солдат, излитая с небес.
* * *
Хоть ран моих срослись края
И нет рубцов на коже. -
Вся в синяках душа моя,
Синей небес погожих.
Знать и прадедовы глаза
Синели с той же силой,
Когда вздымал под небеса
Он ворога на вилах.
И не от тех ли встречных лиц,
В блокадной мгле синевших,
Из отчих теплился зениц
Заветный свет нездешний?
И полыхает синевой
Сыновний взор бесстрашный…
Небесный огнь Руси Святой -
В очах и душах наших.
СВЕТ ТИХИЙ
…И реки вернутся в свои берега
Под своды священных ветвей,
Воспрянув от смертного сна, на врага
Воскресшие главы церквей
Подымутся в ратных шеломах, и ширь
Обрящет былинную весть
О том, что Кощея сразил богатырь
Из наших таинственных мест.
Лишь русское солнце затеплит в лесах
Купели крестильных озер, -
Во дланях благих вознося образа,
Покинут пещерный затвор
И схимные старцы, и нищенский люд,
И витязи древних былин…
На миг Святогора кольчужная грудь
Сверкнет из-под рясы земли…
И реки вернутся в свои берега,
И станет вдруг ясно тебе,
Что ныне страшнее меча для врага
Свет тихой лампадки в избе.
РУСЬ ПРИХОДЯЩАЯ
Над Иваном солнышко возсия,
И в трезвонье встретили кресты
Под крестом прошедшую Россию
От Днепра до Тысячной версты.
За девятым часом Литургию
Совершали тихо и светло
И купал владыка панагию
В седине склонившихся голов.
Еле слышно плакала старушка...
И беззвучно, тепля огоньки,
Как когда-то в брошенных избушках
Образам шептали старики…
И купцы, и мытари, и дети,
И на рать поднявшаяся рать,
И ловцы, и пойманные в сети —
Миром всем, крестясь в лампадном свете
Обретали Божью благодать.
И иконным чудом Приснодевы
Разнеслось окрест под каждый кров
Милосердым киевским распевом
«Ныне отпущаеши»
с хоров.
НА ПРЕОБРАЖЕНИЕ
Еще кресты на западе видны…
Но гасит ночь его заката пламя…
И теплится над русскими лесами
Небесный свод библейской глубины.
И я иду к заветному востоку –
Туда, в глухие скитские леса,
Туда, где в душах кротких и высоких
Уже фаворски светят небеса.
ПОЭТ
Забыты имена, истлели кости.
И ратные оратаны поля…
И вновь взрастают нивы на погосте –
С крестьянским вечным именем – Земля.
А он стоит средь нив, забыв про время,
И слышит битв грядущих голоса,
И, словно в Вечность брошенное семя,
Растет стихами к тихим небесам.
* * *
Земной поклон соборным судьбам вашим -
Апокрифам смирения и битв,
Изографы холмов и хлебных пашен,
Российские слагатели молитв,
Заветным книгам в пыльных переплетах
И звездной пыли в буквицах ветвей,
И с колокольни дерзкому полету,
И устремленью кроткому церквей,
И деду, ввысь вздымающему плугом
Родную землю, тихому коню,
Коньковой кровле - вышним долгим лугом
Умчавшей в Вечность древнюю родню.
Всем вам, родимым - ратникам, крестьянам, -
Святой Руси, светящей из икон -
На ниве мирной и на поле бранном
Обретшим небеса, - земной поклон.
|
