6 мая Народному поэту Татарстана Ренату Харису исполняется 80 лет!
Секретариат правления Союза писателей России от всей души поздравляет Рената Магсумовича!
Желаем крепкого здоровья, долгих лет жизни, радости и вдоххновения!

Ренат Харис (Харисов Ренат Магсумович)

Творчество известного татарского поэта Рената Хариса обладает редким для нынешних времён свойством быть востребованным самыми широкими кругами читателей. Сохраняя верность традициям русской и татарской классики, его стихи оказываются невероятно созвучными ритмам и образам сегодняшнего дня. Они современны по форме и содержанию, наполнены щедрой исповедальностью, яркой метафоричностью и глубокой мудростью Востока. Его стихи – это удивительный пример того, как подлинно высокое поэтическое искусство перешагивает рамки национальных культур и обретает всенародное звучание.

Ренат Харис – Народный поэт Татарстана, автор более сорока книг на татарском, русском, английском, башкирском и чувашском языках. Родился 6 мая 1941 года в семье сельских учителей. Окончил Казанский государственный педагогический университет. Работал учителем, журналистом, ответственным секретарём Союза писателей Татарстана, заместителем министра культуры, заместителем Председателя Госсовета (Парламента) Татарстана. Им написано около четырёх десятков поэм, часть из которых стала операми, балетами, ораториями, кантатами, теле- и радиоспектаклями. На стихи Хариса композиторами Казани, Москвы, Уфы, Саратова и других городов создано более ста пятидесяти произведений вокального жанра.
За создание либретто балета «Сказание о Юсуфе», способствующего развитию традиций национального эпоса в современных условиях диалога культур, Ренату Харису присуждена Государственная премия Российской Федерации за 2005 год. Он также является лауреатом Государственной премии Республики Татарстан имени Габдуллы Тукая, Республиканской премии молодёжи Татарстана имени Мусы Джалиля, заслуженным деятелем искусств Татарстана, заслуженным работником культуры Чувашии и Каракалпакии.
Ренат Харис – секретарь Правления Союза писателей России, член Геральдического совета при Президенте Татарстана, член редколлегий журналов «Наш Современник» и «Казан утлары», член Главной редколлегии Татарской Энциклопедии. В Татарии издано собрание его сочинений в 7 томах.


О РОДНОМ ЯЗЫКЕ
Когда разговор на татарском идёт языке,
я чувствую мощную силу в своём языке –
как будто в нём слышится поступь лихого коня
и крыльев орлиные взмахи уносят меня.

Когда разговор на татарском идёт языке,
то будто бы слышится музыка мне вдалеке,
и ноги пускаются в пляс, и, ловя голоса,
я к рощам слепящих созвездий лечу в небеса.

Когда разговор на татарском идёт языке,
я чувствую братскую силу в горячей руке,
как будто зову я далёких и близких друзей
явиться ко мне с уголков нашей родины всей.

Когда разговор на татарском идёт языке,
я крепко сжимаю обиды в своём кулаке,
и их не пускаю, как стрелы, лететь по земле,
стараясь хранить ваши души в клубящейся мгле.

Когда разговор на татарском идёт языке –
душа моя песней звенящею на ветерке
летает кругами над тихой планетой моей,
среди белокрылых и сизых кружа голубей.

Когда разговор на татарском идёт языке,
то сердце моё, будто лодка плывёт по реке,
везя в себе гордость и радость, и дождь, что стучит,
который молитвою сладкой над миром звучит…

КАЗАНЬ – КОРАБЛЬ С ПАРУСАМИ
Мне слёзы восторга к глазам подступают всегда,
когда на родную Казань я смотрю сквозь года.

Ну как не дивиться, когда из-под мрака ночей,
столица, как птица, взлетает в сиянье лучей!

Весною и летом, в закат и в слепящую рань –
пусть жизнь вашу светом наполнит, как чудом, Казань!..

Как искрами, новью, эпоха реальность прожгла.
Но сердце с любовью хранит ту Казань, что ушла…

(Там важно павлины со ставней глядят в огород.
Как посохи древних пророков – столбы у ворот.

Резные крылечки, балконы, дворы, переулки.
Огни мезонинов – как будто с богатством шкатулки.

Там трубы печные в уборах красивых корон
и гул водостоков в дожди с четырёх всех сторон.

Я с болью тоскую по старой Казани моей…)
А сердце – ликует, купаясь в делах новых дней!

Как лебедь крылатый, взлетает Казань над рекой.
Я знаю – когда-то вновь кто-то зальётся тоской,

Когда через годы изменит свой облик она,
велениям моды и ходу прогресса верна…

Пусть время по капле уходит у нас на глазах,
Казань – ты корабль мой, что мчится на всех парусах!

Красиво и гордо летит он сквозь волны времён…
Люби этот город, что в парус, как ветер, влюблён!

СОНЕТ О ДЕРЕВНЕ КАЗМА
В раздумья свои погружён, я пришёл в свете дня
на кладбище, где мои предки уснули под плитами.
И все закоулки души снова стали отмытыми
слезами, что лились из глаз моих внутрь меня.

Весеннее солнце горячим дыханьем огня
старалось могилы прогреть, что стояли открытыми…
Надгробные камни над мамой в тени под ракитами –
доныне стоят, теплоту того солнца храня.

Когда ж хоронили отца, то из тучи свинцовой
осенние воды рванулись к могиле отцовой,
и эта вода – затекла под ресницы мои
и хлынула в душу, как через запруду ручьи.

Ну чем ещё душу отмыть так светло, как слезами,
чтоб снова смотреть в этот мир просветлённо глазами?..

* * *
Криком взрезая небес парусину,
птицы на родину правят разбег.
Талые воды текут по низинам,
точат собою слежавшийся снег.

Только леса не торопятся сбросить
грязный халат надоевшей зимы,
словно берёзы их жалобно просят:
«Не раздевайте! Простудимся мы».

И, собираясь ответить не грубо,
чтоб ненароком не вызвать их плач,
сев на макушку могучего дуба,
пробует голос вернувшийся грач…

РОДНОЙ ЯЗЫК
Родной язык!
Ты славен и велик!
Стать Человеком
можно, лишь владея
тем вещим Словом, в ком живёт идея.
Я стал твоим душою навсегда.
Смогу ль с тобой расстаться?.. Никогда!

Вкус молока грудного – помнишь век.
Ты лишь за то и прозван – Человек.
Родной язык!
Я вечный ученик!
Ты пестуешь меня за летом лето,
меня стараясь вырастить в поэта.

Родной язык!
Ты мудрости родник!
Всему, что есть и будет на планете,
ты имя дашь, вписав, словно в анкете,
как звать на свете реки и леса…
Ты так и нас вписал на небеса.

Родной язык!
К тебе я напрямик
иду сквозь годы, спаянный с тобою,
как солнца круг и небо голубое,
как сын и мать, как с братом брат, как с другом друг.
И никогда не разорвётся этот круг,
пока народ владеет словом на свободе,
а сам язык ещё живёт в его народе…

ЯНКА КУПАЛА В ПЕЧИЩАХ*
(Сентябрь 1941 года)
С вершины Услонской горы, где лишь ветры гуляли,
пред Янкой Купалой открылись багровые дали.
За Волгой белела Казань, облачённая в осень,
и гулко трубили в лесах опьянённые лоси.

Листва трепетала, чеканного золота чище,
от резкого ветра, что дул из деревни Печищи.
И в сердце поэта – от запаха свежего хлеба –
горячие чувства рождались, взлетая до неба.

А в это же время – вдали Беларусь задыхалась
от чёрного дыма, в народе рождавшего ярость.
И зубров давили фашистскими траками танки,
средь пущи осенней бросая лежать их останки. 
 
Но прежде, чем пасть, зубр вонзает свой рог танку в брюхо,
и сталь, содрогаясь, скрежещет скрипуче и глухо,
а бык, накренясь, оседает под траками грузно,
с любимою пущей прощаясь печально и грустно…

Мечты! Вы всего лишь – мечты, что проноситесь скоро,
года обгоняя, по древним лесам и просторам.
А в краснокирпичном, в Печищах оставшемся доме –
гудит мукомольная мельница, в сладкой истоме.

И пыль мукомольная, вьюгою под небесами
летит до вершины Услонской горы над лесами.
Даль золотом блещет, пурпуром пылает, алея…
А Янка Купала – стоит, думы в сердце лелея.

И думы над миром, что в битвах измучен и жалок,
кружатся, как стаи галдящих, озлобленных галок.
Ну как же молчать, коль поэтом тебя называют,
когда твою родину беды и горе терзают… 
______________
* Старинная деревушка на живописном берегу реки Волги, у подножья Услонской горы, с которой хорошо смотреть на Казанский кремль. В деревне имеется архитектурный комплекс мельницы постройки 1895 года. Здесь же находится музей поэта Янки Купалы.

* * *
Смотрю на реку. А по глади вод —
древесный корень медленно плывёт…
Кого питал он, когда рос в земле?
Какие соки пил в глубинной мгле?

Плывёт, качаясь, словно мёртвый зверь,
как будто имя, что ничьё теперь:
тверди его хоть про себя, хоть вслух —
оно мертво, коль с ним расстался дух…

Смотрю на реку: то и впрямь — река?
Иль то плывут меж берегов — века?
Ужель вот так и наши имена,
как этот корень, унесёт волна?..

*  *  *
Дороги – трудны, но они нас собою не мучат,
а опыта нам прибавляют и мудрости учат,
даруют нам встречи, что помнишь потом каждый миг,
беседы и речи, что глубже прочитанных книг.

Знакомство, прощанье, тоска расставанья в груди –
и вот уже новая встреча зовёт впереди,
и чудной дорогой летит сквозь года моя жизнь…
Пока я шагаю – прошу тебя, не оборвись!

ТОЛЬКО ЛИСТЬЕВ ПОЗОЛОТА
Душа ещё живёт теплом
и задержаться лето просит,
а где-то рядом, за углом,
уж дышит изморозью осень.

И замедляет кровь свой бег,
почуяв сковывающий холод.
И для чего теперь успех
и славы звон, коль ты — не молод?

А осень вновь, дурача нас
иль продолжая мстить за что-то,
словно прораб в расчётный час,
кладёт к ногам — в который раз! —
не золотых монет запас,
а только — листьев позолоту...


ИСКОРКА
Мы знаем, как правда мала, и как выдумка — необозрима.
Мне трудно об этом писать. (Будто выйти в мир — голому!)
И всё ж это так — из кострища Мустая Карима
горящая искра, взлетев, на мою пала голову.

Я сам и не понял… Услышал лишь, как говорит
мой старый приятель, слегка уязвлённый случившимся:
«Послушай, поэт! На тебе уже шапка горит!» —
и всем указал на дымок, с головы моей вившийся.

Уж люди-то знают, на ком могут шапки гореть!
И вот уже каждый грозит мне с укором рукою…
Стихи же Карима — текут к нам широкой рекою,
скажите, ну можно ли — реку прилюдно спереть?!

Течёт Агидель по Татарии милой моей!
И сколько ни пей из неё — она не усыхает.
Вот так и Мустай — утоляет мне душу стихами,
и с каждым глотком мне становится что-то ясней.

Горит на мне шапка… С мольбой шлю к поэту я взор:
«Мустай! Ты мне новую шапку купить должен быстро!..»
Смеётся Мустай: «Я тебе подарил только искру.
Ты сам виноват, что раздул её в мощный костёр».

ТАТАРСКИЕ СЛОВА В РУССКОМ ЯЗЫКЕ
                      Вы, прадеды наши в недоле,
                      мукою запудривши лик,
                      на мельнице русской смололи
                      заезжий татарский язык.
                                            Ярослав Смеляков

                      Ей-богу, его гений думал по-татарски!
                                            А. Пушкин о Державине.

Из этой муки выпекали
слова повкусней пирога –
со словом «Ура» поднимали
в атаку бойцов на врага.
Диктуя слова летописцу –
татарское с русским в строку, –
писали они на странице
поэму о древнем полку.
И Пушкин в далёкие годы,
при чтенье Державина слов,
прозрел через звонкие оды
звучанье татарских основ.  
«Всему было Слово в начале», –
сказал нам Господь в Книге Книг.
И чтобы народы звучали,
Он каждому дал свой язык.
И люди, язык тот услышав,
его постарались сберечь,
и слыша гул слов новых свыше,
ввели те слова в свою речь.
Татарский язык без боязни
впускал в себя русских язык,
слагая поэмы и басни,
и тексты для песен и книг.
Ну кто скажет, что в том плохого,
что, словно в лесу листопад,
слова на ветру векового,
как листья, по миру летят?
Мы взрежем эпоху тоннелем,
приблизившись к счастью впритык.
А надо коль – то перемелем
мы даже китайский язык!

СВЫШЕ
Как птица не может на треснувшей ветке
сидеть и не чуять тревог,
так сердце моё из груди, как из клетки,
куда-то спешит за порог –
быть может, зовёт его Бог?..

Там – свет, тишина, синева и просторы,
где души ушедших живут.
Там нет огорчений, забыты укоры
и всё, что томило нас тут.
Там сладость, покой и уют.

Но сердце грохочет в груди канонадой,
куда-то срываясь, как в бой,
доныне не зная, как лучше, как надо
пройти этот путь меж собой
и – Богом в дали голубой.

Его укоряя за то, что не в силах
разрушить темницу оно,
я счастлив, что в далях знакомых и милых
ещё мне побыть суждено
и солнце увидеть в окно…

БУДЕМ ЛЮДЬМИ
1.
Ты видишь, как густой, тягучий сок земли
деревья гонят ввысь — к листве, ловящей солнце?
Так будем же людьми: и, в первый раз свои
глаза открыв на свет, от счастья засмеёмся.

2.
Ты слышишь, как поёт в чащобе соловей,
и звуков торжество — взмывает в поднебесье?
Так будем же людьми: и в радости своей
поможем соловью — подхватим его песню!

3.
Наступит листопад. Листву уронит сад,
укрыв ей, как ковром, деревья по колени.
Так будем же людьми: и сохраним обряд
круговорота лет и смены поколений.

4.
Как дети облаков, на мир сойдут снега,
пророча белизной
фату и саван смертный.
Так будем же людьми: судьбу — не как врага,
а с чистою душой
возле порога встретим…

ДВЕ СИЛЫ
Безгрешных — нет. Все люди ошибаются.
В нас бесконечно спорят свет и тьма.
Вот и во мне две армии сражаются,
своей враждой меня сводя с ума.

Который год кипит во мне сражение
(и где набралось столько куражу?),
я то одних корю за поражение,
а то других — за смелость возношу.

Но что за прок в одержанных победах,
когда они приносят лишь разор?
Мы виноваты сами в наших бедах,
и вместо славы обрели позор.

Мы шли, сбивая ноги о каменья,
но, не пытаясь их с пути убрать.
И вот прозренье, словно протрезвленье,
приходит к нам, чтоб правдой покарать.

Во мне два цвета — чёрный цвет и белый,
от их вражды изныла вся душа.
Но чем сильней клокочет бой их смелый,
тем легче мне становится дышать…

МЕЖДУ ДВУМЯ ПЕСНЯМИ
Усну под пенье соловья,
проснусь, кукушкою разбужен…
Так и живу на свете я,
двух песен графику послушен.

В столицах — шум, шуршанье шин.
Толпа. Тоска о ветре вольном.
Тут даже камню без души
и то порой бывает больно!

И всё же жизнь — бесценный дар,
пока ты видишь, дышишь, слышишь,
и твоё сердце — как радар,
что ловит зов, летящий свыше…

МОЁ МЕСТО
Летит Земной Шар, и в сиянье планет
я вижу Россию мою –
и город Казань, где уже много лет
мне выпало жить, как в раю.

И в городе этом давно я живу,
согласно прописке моей…
А жизнь моя мчится сквозь дни наяву,
как речка, по душам людей.

Я в каждое сердце пытаюсь войти,
стихом во все двери стучусь.
И многие с радостью кличут: «Входи!»
(А в ком-то – ни капли нет чувств.)

Но я, как гостинцы из рая несу –
стихи, что сильнее лекарств.
Даю их всем пить, как живую росу,
чтоб не убоялись мытарств.

Стихи эти – словно родные друзья,
при них в доме меньше тревог.
Они текут, словно журчанье ручья,
и счастье зовут на порог.

Не дай Бог, изменится адрес мой вдруг
и всё вокруг станет мешать,
и жизненный мой переменится круг,
и станет мне трудно дышать.

Но я не забуду о доме родном,
что в центре России стоит,
и свет, что сияет на Шаре Земном,
ко всем из Казани летит… 

Перевёл с татарского языка Николай ПЕРЕЯСЛОВ


«Поэт — он равен ростом Богу…
»
Эссе о творчестве поэта Рената Хариса

Каждый настоящий поэт — это Вестник, посланный на Землю Всевышним для того, чтобы донести до людей некую жизненно важную информацию, своего рода Откровение, способное изменить жизнь землян и расширить горизонты понимания ими как непосредственно окружающего их природного мира, так и смысла их собственного бытия на этой планете. Несёт такую весть своими стихами и Ренат Харис, говорящий своим читателям о реальности и доступности земного счастья. Эта, на первый взгляд, будничная информация, будучи облечённой в язык яркой поэтической образности, на самом деле несёт в себе взрывную энергию невиданной мощи, потому что именно неверие в торжество доброй стороны жизни как раз и является тем основным чувством, которое обессмысливает земное существование сегодняшнего человека. Глядя на всё более ужесточающуюся и становящуюся в высшей степени сволочной жизнь с воцаряющимися повсюду законами цинизма (которые уж менее всего направлены на то, чтобы сделать нас счастливыми), люди погружаются в беспросветные пессимизм и уныние, которые своей мрачной пеленой заслоняют от них радость нашего обитания на лучшей из планет вселенной.

В задачу всякого настоящего поэта (а именно к таковым относится Ренат Харис) входит также возвращение людям утраченной ими способности видеть вокруг себя Красоту и Добро, умения различать в тягучем повседневном быте — черты Вечности. Независимо от того, какую религию мы исповедуем и что она говорит о такой вещи, как реинкарнация душ, каждый из нас проживает на этой земле не одну, а несколько полноправных жизней, которые сменяют друг друга по мере нашего физиологического, духовного, умственного и чувственного роста. Так что каждый из нас в каком-то смысле является тёзкой Ренату Харису, каждый из нас частично — Renatus, то есть человек, уже однажды живший на этой земле в каком-то совершенно ином веке и обличье. Потому что фантастика — фантастикой, а, погружаясь в чтение умной книги или исторического документа, разве мы не переносимся в какое-то иное время и измерение? Или, встречая свою новую любовь, разве мы не претерпеваем в себе кардинально меняющих наши души и даже наш облик перерождений? Мы, как утверждает в своих стихах Ренат Харис, изначально носим в себе две противоборствующих между собой стихии, которые ведут друг с другом непримиримую и нескончаемую войну, и по мере того, какая из стихий становится в нас в тот или иной отрезок жизни доминирующей, мы приобретаем то светлые, то тёмные черты.

Мир невероятно многообразен и сложен, не каждому дано разобраться в его тайнах и хитросплетениях, и для того-то в мир и посылаются поэты, чтобы своим словом сделать его понятнее и ближе каждому человеку. Потому что, как говорит, исходя из своего духовного опыта, Ренат Харис, как бы ни был этот мир запутан и сложен, а поэт — это единственный, кто «всё в себе умещает, ибо — всем миром себя ощущает». Да и как может быть иначе, если жизнеобразующим материалом этого мира является Слово, а поэты как раз и являются его мастерами, творцами и реформаторами? Слово — несёт в себе не много и не мало, а именно программу бытия каждого народа в Вечности, код его исторического предназначения на Земле, не случайно так много стихотворений Рената Хариса посвящено попытке проникновения в сущность слов, в их потаённые образные смыслы и в заключённые в них загадки (или, как он сам о них говорит, секреты). «Какие слова тяжелы, точно гири? — задаётся он тревожащим его вопросом, и сам же находит на него в высшей степени красноречивый ответ (необходимый, скорее, не столько для него самого, сколько для его потенциальных читателей): — Лишь те, что слезами на лицах горят. — Какие слова всех храбрей в этом мире? — Такие, что правду о лжи говорят…»

Вот это удивительное соединение в себе сразу нескольких стихий как раз и является, на мой взгляд, максимально отличительной чертой поэзии Рената Хариса, умеющего в одном стихотворении говорить одновременно как об осязаемо-бытовых вещах и реально имевших место исторических фактах, так и о проблемах, так сказать, стопроцентно метафизического характера — к примеру, таких, как влияние слова на жизнь, как связь сердца и неба, или как преображающее воздействие любовной энергии на человека.

Мир без поэтов очень быстро бы измельчал и выродился, превратившись в подобие банки с дерущимися на её дне пауками. Поэт — всегда хотя бы ненамного выше подобной возни за сомнительные мирские льготы, он задаёт миру своими стихами совершенно другие мерки и ориентиры и, вынужденный под эти мерки подтягиваться, мир хотя бы немного становится лучше. Чище душой, светлее чувствами, добрее сердцем. «Поэт — он равен ростом Богу, ему смешна мирская власть!..» — говорит Ренат Харис, подчёркивая именно эту — метафизическую — власть поэта над миром и людьми. Единственное, над чем он признаёт себя бессильным, это — ход времени, хотя иногда ему удаются путешествия и в этой стихии.

Высокая художественная образность, яркая, перекликающаяся с фольклорными традициями метафоричность, глубокое философское и психологическое проникновение в каждую поднимаемую его творчеством тему в сочетании с простотой и узнаваемостью жизненных ситуаций придают поэзии Рената Хариса неповторимое своеобразие и индивидуальность, помогают остаться в памяти читателя как своей жизненной правдой, так и необычными художественными образами или афористическими высказываниями.

Сегодня, когда годы разрыва единого литературного и культурного пространства братских народов вчерашнего СССР почти напрочь вычеркнули собой из обихода всероссийского читателя поэтические имена многих национальных поэтов, выход русских переводов Рената Хариса не просто приоткрывает поклонникам поэтического слова дверь в современную татарскую поэзии, но знаменует собой возвращение нашей страны на путь жизненно необходимого для всех нас межнационального взаимодействия в области литературы и культуры. По крайней мере, даёт основание и надежду надеяться, что такое взаимодействие в скором времени будет обретать всё более широкий

Николай ПЕРЕЯСЛОВ

Наш канал на Яндекс-Дзен

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"

Система Orphus Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную