Вячеслав САВАТЕЕВ
Естественность патриотического чувства
(Читая и перечитывая прозу Константина Воробьева)

Одной из особенностей нашей «лейтенантской» прозы 1950-60-х годов было и остается то что в них подвиг изображен зачастую «повседневнее, индивидуальнее, незаметнее, как бы «меньше» и «тише» своего эталонного образца» . И, по мнению И.Дедкова , «именно через такой подвиг писатель показывает будничные героические усилия народа, глубочайшую нравственность его существования в трагических обстоятельствах конкретного времени и конкретного малого пространства. Его выстаивающую, побеждающую человечность» .

В значительной мере это относится и к военной прозе Константина Воробьева. «В литературе, условно говоря, не страшно быть «убитым» - страшно быть «без вести пропавшим» , - метко сказал В.Чалмаев. На какое-то время К.Воробьев, казалось, был таким «без вести пропавшим». Он тяжело переживал свою «неуслышанность». Его проза дошла до читателей с опозданием, хотя свою первую повесть «Это мы, Господи!» он написал еще в 1943 году (опубликована в журнале «Наш современник» лишь в 1986 году). Первая публикация писателя (рассказ «Ленька») состоялась в 1951 году. Позже были написаны и напечатаны рассказы и повести «Крик» , «Алексей, сын Алексея» , «Друг мой Момич», «Вот пришел великан» и другие. Наиболее известная вещь Воробьева- повесть «Убиты под Москвой» (1962).

В личном жизненном опыте писателя были первые годы войны, смерть товарищей, плен, немецкий концлагерь, бегство из него. Все это жило в нем, требовало своего выхода, своей формы художественного воплощения. После войны он жил вдалеке от литературных центров, что наложило свой отпечаток на его писательскую судьбу. Подлинное признание его творчества наступило после смерти (1975), а в 2000 году писатель посмертно был удостоен премии А.Солженицына.

Повесть «Крик» (1962 ) написана от имени первого лица, в исповедальной манере. Ее главный герой Алексей Воронов - в самом начале войны получает звание младшего лейтенанта, командует взводом на самых подступах к Москве. Он молод, у него все впереди – и победы, и поражения. А пока он оказывается погруженным в любовные переживания: встречает красавицу Марину, на которой решает жениться. Такое начало создает контраст для последующих, не столь радужных событий: Воронов вместе со своим помощником сержантом Васюковым идет в разведку, попадает в плен, откуда им с большим трудом удается бежать...

В этом драматическом сюжете умещается многое. Автор показывает, какие испытания выпадают на долю его главного героя, как он взрослеет и мужает, как находит в себе физические и нравственные силы выйти из испытаний несломленным.

К.Воробьев хорошо раскрывает психологическую основу чувств, мыслей, поступков героя. Молодой, неопытный , амбициозный Воронов не сразу сближается с сержантом Васюковым, который по сути спасает жизнь раненому командиру. Моральная красота, надежность Васюкова проявляется в простых словах, жестах, в ней нет натужной демонстративности, он ничего не делает напоказ.

Многое в повести происходит на грани сознания и небытия, и именно в эти мгновения происходят «моменты истины», прозрения, понимания самой сути событий. Когда герои оказываются в сарае, их самая заветная мечта - «ночь протянуть», чтобы о них забыли, не заметили. Но их обнаруживают, они оказываются в плену…

Плен обостряет чувства героев, их горечь от нашего поражения в первый год войны. «-…Я вот чего не пойму…Скажи, а куда же делись наши танки? И самолеты? А? Или их не было? Понимаешь, ить с одними ПТР да с пол-литрами…Ну ты же сам все знаешь!»- говорит Васюков Воронину. «Там , у себя на воле, Васюков не спросил бы про это. Ни у меня не спросил бы, ни у себя, ни у кого другого. И я тоже не спросил бы, потому что на воле такие разговоры считались вражескими, а мы не были врагами ни Родине, ни себе» .

Но и здесь, в плену, «мы с Васюковым не должны разговаривать ни «про чужую территорию» и ни про наши трудности, ни про майора Калача и ни про разведку боем, ни про бутылки с бензином и ни про что-нибудь другое…». Если они тут ни о чем таком не будут говорить друг с другом, убежден он, то их ответы «будут спокойными, а глаза смелыми…» .

Война в изображении Воробьева в каких-то своих общих очертаниях близка к той, что показана у Быкова, Астафьева, Бакланова. Но есть в ней и некая особая интонация, свои мотивы, свой колорит, язык. Он видит, чувствует, переживает все по-своему. Даже одни и те же темы звучат у него по-особому. Первый год войны, потери, тяжелые бои при нехватке оружия, отступление, плен, тяжелые физические и психологические травмы, растерянность, даже паника – обо все этом рассказано открыто, искренне , с болью в душе.

В прозе Воробьева есть коммунисты и комсомольцы, они воюют наравне со всеми, часто впереди других…Но победу в войне одерживают народ, солдаты и офицеры, которые воюют за свою землю, своих родных и близких. Писатель подчеркивает естественность их патриотического чувства , ненависти к врагу, пришедшему разрушить их дом, отнять все кровное, родное.

Наиболее яркая и зрелая вещь Константина Воробьева- повесть «Убиты под Москвой» (1961) . Учебная рота кремлевских курсантов идет на фронт, который «рисовался» героям «зримым и величественным сооружением из железобетона, огня и человеческой плоти, и они шли не к нему, а в него, чтобы заселить и оживить один из его временно примолкших бастионов…». Первое же столкновение с реальностью – и осознание, что война - это прежде всего тяжкая, изматывающая работа. Не случайно одна из первых сцен повести- рытье окопов. Окопы – один из центральных образов в прозе Воробьева. Отсюда «окопная правда», «окопная проза» - и в этих определениях нет ничего обидного для писателя, скорее наоборот.

Вот перед нами капитан Рюмин- опытный командир, смелый, решительный воин. «Хозяин теперь всему война», - отвечает ему попавшийся на пути старик. И он сам учится воевать и учит этому своих подчиненных. Так, он говорит, что воевать с танками противника надо уметь : его бутылкой с бензином в лоб не возьмешь, надо ждать, когда он «репицу свою подставит тебе», так как там мотор спрятан. Но дело не только в технике, нашим бойцам приходится делать и более важные открытия – ведь перед ними теперь немцы «настоящие , живые, а не нарисованные на полигонных щитах». Они, оказывается, такие же люди, как и наши, но это знание , как ни странно, не мешает, а помогает воевать, потому что не демонизирует врага, как это делает пропаганда. Итак, надо знать врага, реального, а не придуманного пропагандой, учиться воевать – вот первые уроки войны, которые делают герои Воробьева. Уроки, без которых не победить.

Рюмину присуще чувство долга и ответственности перед бойцами, перед родиной. И это высокое , очищающее чувство рождается у него естественно, в самые драматические моменты – когда он вместе со своей ротой попадает в окружение . Он хорошо понимает, что чувство мести врагу «растет из сердца, как первая любовь у не знавших ее». Он пытается скрыть трагическое положение бойцов, предотвратить панику. И он «будто впервые увидел свою роту, и судьба каждого курсанта - своя тоже – вдруг предстала перед ним средоточием всего, чем может окончиться война для Родины – смертью или победой». Для него она кончилась смертью - как для многих других…

В отличие от Рюмина, Алексей Ястребов еще совсем молод, ему не верится, что уже который месяц немцы прорываются к Москве, и их никак не могут остановить. Ведь он помнил, что сам Сталин говорил, что «мы будем бить врага только на его территории, что огневой залп нашего любого соединения в несколько раз превосходит чужой». Об этом и еще о многом другом, «непоколебимом и неприступном», Алексей, воспитанник Красной Армии, « знал с десяти лет». Вот почему сейчас « в его душе не находилось места, куда улеглась бы невероятная явь войны» . «Невероятная явь войны» противоречила пропагандистским штампам, которые вбивались в головы бойцам и теперь опровергались страшной реальностью.

Первый бой, страх смерти и радость первой победы. Алексей готов «прикончить любого», кто как он сам, «потеряет себя хоть на секунду…». Он горит ненавистью к врагу : «Мы их, гадов всех потом, как вчера ночью /…/. Пускай только…Они еще не так заблюют!..У нас еще Урал и Сибирь есть, забыли , что ли!». Алексея буквально перерождает смерть командира Рюмина; после этого он «почти физически ощутил, как растаяла в нем тень страха перед собственной смертью» .

Вот он совершает свой первый подвиг- подбивает немецкий танк. Бросив бутылку с бензином, он «успел вспомнить, что то место в танке, куда он попал бутылкой, называется репицей …» . Он ни о чем отчетливо не думал,- заканчивается повесть, -потому что им владело одновременно несколько чувств, одинаково равных по силе. «Оторопелое удивление перед тем, чему он был свидетелем в эти пять дней», и тайная радость от того, что остался жив; желание «как можно скорее увидеть своих и безотчетная боязнь этой встречи»; горе, голод, усталость и ребяческая обида на то, что «никто не увидел, как он сжег танк…» . Герой проходит свои воинские и жизненные «университеты» - и выходит из них повзрослевшим человеком, смелым и опытным бойцом и командиром.

И.Дедков писал, что К.Воробьев «не был каким-то особенным, из ряда вон выходящим мастером языка и психологического анализа, однако в нем была какая-то иная, привлекательная, неординарная сила, которая действительно выделяла их (книги) среди многих…». Эта «неординарная сила», эта «тайна» - в неподдельности судьбы и того жизненного опыта писателя, которая улавливается за всем, что порой выше «из ряда вон выходящего мастерства», что отличает его от другого. Творческая индивидуальность дается не только авторским почерком, выверенной манерой, стилем, а самим «веществом», наполняющим книги. Все это есть у Константина Воробьева.

«Вторая волна» военной прозы, «лейтенантская проза» во многом стала «моментом правды» в литературе. «Момент правды, - писал позже Дедков, - это момент честной и совестливой памяти, хранящей лицо жизни, лицо войны, лицо человека в их истинном, настоящем выражении и воссоздающей их в наивозможной полноте, чтобы ничто из пережитого и пройденного народом не было напрасным». И сколь важны и значительны были те малые «высоты» и «плацдармы», которые отстаивали герои «лейтенантской прозы», и те «высоты» и «плацдармы», которые заняли писатели-фронтовики в русской литературе.

Читать повесть К.Воробьёва "Крик"
Система Orphus
Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"
Комментариев:

Вернуться на главную