4 декабря – день памяти классика русской литературы Василия Ивановича Белова (23 октября 1932 - 4 декабря 2012)
Геннадий САЗОНОВ (Вологда)
Очерк Василия Белова «Дорога на Валаам» - «краткая энциклопедия» современного бытия не толькоРоссии, но и целого мира, всего человечества. I Если хотите узнать о Василии Белове то, что таилось у него в душе, желаете понять в нём самое сокровенное, тогда неторопливо, вдумчиво читайте про то, как он ездил на знаменитый архипелаг Валаам. Там среди скал и бескрайних вод Ладожского моря, на лесистых островах действует одна из древнейших колыбелей русского Православия. Там монахи возносили и возносят молитвы к Небу о благоденствии Русской Земли, её сохранении и процветании, сбережении русского народа. Заметки откроют вам глаза на многое и в обычных ваших заботах, и в событиях пёстрого, противоречивого современного мира. Удивительное дело! Очерк написан 22 года назад, а не покидает чувство, что произведение вышло из-под пера Василия Ивановича вчера, оно ещё «свеженькое». Отчего так? Существует, на мой взгляд, несколько причин «нестарения». Определяющая причина - верность Василия Белова правде жизни, правде творчества, духовной правде. Не изменить Правде - было сложно для писателя во все времена. Ну, а в наше время - особенно не просто. Что мы наблюдаем вокруг? Очень часто ложь старается везде, где возможно, собой заменить Правду. Одни люди искажают события и факты из истории России, свершения её государственных и культурных деятелей, другие - без стыда называют предпринимательством обычное ростовщичество и корысть безмерную, третьи - обирание «правящей верхушкой» нищих людей возводят в ранг благотворительности. Перечислять «новшества» можно ещё и ещё. Ясно, что в подобной обстановке сохранить себя от соблазна «подыграть либералам» довольно трудно. Некоторым творческим работникам прямо-таки не терпелось «распнуть» с экрана или в «демократической газете» «кондовую Русь», обозвать русских людей «вековыми рабами», утверждать, будто «Россия тащилась всегда в хвосте Запада» и прочая, прочая. За всё «это», так называемые, «новые хозяева» отменно платили рублём или долларом. И, увы, отыскалось немало «служителей пера», не устоявших в профессиональном долге и впавших в «ересь русофобства». Василий Белов счастливо избежал «страшной участи». Как ему удалось? Очерк «Дорога на Валаам» даёт ответ. Будет к месту привести одно из рассуждений о профессиональном долге. «Творческая деятельность по призванию лучше всего образует, формирует личность и помогает осуществить общее для всех христиан призвание: строительство Царства Божия в себе и в мире, - считал Епископ Александр (Семёнов-Тян-Шанский). - Этой основной цели должны служить все таланты. Без этого основного творчества, совершаемого со Христом и во Христе, всякая человеческая деятельность, хотя бы и по призванию, искажается и увядает». Наконец, очерк по-прежнему сохраняет актуальность из-за того, ради чего был написан. «Так христианин ли я?» - спрашивал себя писатель.
Это - вопрос вопросов! II Исповедальный стиль «путевых заметок» не требует пояснений. Сам автор подтверждал своё желание очиститься от «накипи лет», он то и дело «изливал душу» читателю, выкладывал наболевшее. Из чего вполне можно заключить, что писатель ехал в монашескую обитель не как турист или поломник, а как желающий приобщиться Божественных Таинств. Исповедь - величайшая Тайна, дарованная грешному человеку Богом. Известно, что перед её совершением всякий обязан вспомнить свои прогрешения, большие и малые, осудить их, покаяться в них, и, по возможности, не совершать ничего подобного в будущем. Так и поступил в своём очерке Василий Иванович Белов, - каялся! Поскольку он большой писатель, чувствующий личную ответственность за всю Россию, её прошлое и будущее, за весь русский народ, то и начал он «своё покаяние» с пороков и всяких нестроений, которые пышным цветом расцвели в обществе в последние десятилетия. В подтверждение мне пришлось бы, наверное, пересказать весь объёмный очерк, ибо «покаянный вопль» слышен в каждой из семи частей. Но дело это наблагодарное, пусть сам читатель прочтёт произведение. Я же хотел бы задержать внимание на «ключевых» моментах. С самого начала автор даёт оценку того, что происходило в России: «После первого действия великой трагикомедии с ельцинскими выборами вздумал я сделать себе маленький отпуск… На выборах тоже свои законы и тайны. Никогда не понять простому человеку, откуда появляются на свет, например, такие газеты, как «Не дай Бог». Или почему демократы называют себя демократами, а всех патриотов коммунистами? Лукавство явное, и справедливость тут даже не ночевала Что, разве Александр Николаевич Яковлев демократ? Увольте! К слову демократ без кавычек не обойтись», - писал Белов. На его взгляд, особую разрушительную роль в крушении Советского Союза, а затем и в существовании Российской Федерации сыграли и продолжают играть, так называемые, средства массовой информации. И это наблюдение писателя абсолютно точное. «Поэтому я редко слушаю радио, не получаю газет. По «ящику» гляжу только новости, - признавался он. - Новости сообщаются главным образом «демократические», а если и бывают чуть правдивые, то очень редко и очень малыми дозами, да ещё и перемешанные, с так называемой, «музыкой». Послушаешь - и тошно становится. Реклама противна того больше. Напрасно думают, что она безобидна! Реклама, если даже нейтральна в политическом смысле, всегда вредна в смысле моральном. Она ядовита в нравственном и противна в эстетическом. Но «демократу» ничего не докажешь». Каким же целям, возвышенным или низменным, служит огромная армия «демократических писак»? Свету или мраку? «Как никогда раньше, обнажается нынче в средствах массовой иформации суть дьявольских действий, - давал ответ автор. - «Разделяй и властвуй!» - безмолвно вопит своим клевретам враг рода человеческого. И народ забыл христианскую истину о разделённом доме. Да, Россия под водительством Ельцина - дом разделённый. Следы его писатель обнаруживал и рядом, и вдалеке. «На вокзале покупаю газеты, чтобы узнать, что происходит в Москве. И там всё то же. Деньги, рынок, челноки. За окном вагона - челноки. На улице - челноки. Челночная жизнь. Растительная. А есть ещё просто бандитская. Рэкет… Что за манера внедрять в печать иностранные термины? - возмущался он . - Жулика и бандита демократы назвали культурно: рэкетир. Гулящую девку демократические газетчики нежно кличут «жрицей любви». Но при чём любовь, когда речь идёт о пороке, о физиологическом акте, постыдном с точки зрения нормального человека?». Потрясают впечатления писателя от посещения родной деревни, услышанные им мнения сельских женщин о действующей власти. И сам их скудный быт. «Живут они в домах, срубленных ещё в прошлом веке, - отмечал автор. - Летом ещё ничего, дров надо не так много. А каково им зимой, господин Вяхирев? (БывшийглаваГазпрома - Г.С.). Дрова берегут, воду экономят даже на умывании. Лекарств нет и в помине. Медиков тоже нет. Пенсии хватает еле-еле на чёрный хлеб. (На белый лишь инвалидам войны). «Иной и на войне-то не бывал, - говорит Марья, - а пензию весь мильён огребает…». Прошибает до слёз сцена смерти старушки Марьи, той самой, соседки писателя - она скончалась в хлеву, под коровой, и никто не знал, «только в Марьином доме поминутно трубила корова». Все эти факты, эпизоды и сцены «общественной части» покаяния писателя возвращают нас к главному: «Христиане ли мы?». Если терпим разорение страны, если терпим бездушие и бесчеловечность, если смирились с теми, кто нагло и беззастенчиво грабит Россию, обрекая её народ на деградацию? «Вероятно, челночница приняла меня за священника. Она сначала вежливо выяснила, куда я еду. И вдруг заявила ни с того, ни с сего: Увы, признание случайной попутчицы могли бы, наверное, разделить очень и очень многие, живущие в России, особенно - в больших городах. После отмены «атеистической идеологии», царившей в Советском Союзе, у нас не произошло, к сожалению, полноценного возврата людей к русской соборности, к истокам Православия и его традиций. Причин тому несколько. Думаю, одна из них заключена в том, что, так называемая, «элита», образовавшаяся, в основном, криминальным путём и «сросшаяся» с властью, совершенно чужда «русскому духу», традициям Святой Руси. Воровство, стяжательство, невиданная роскошь, «модная» безнравственность - отличительные черты её «лучших представителей». Какой же пример будет брать с них народ? Как бы продолжая спор с попутчицей, писатель воскрешает для читателя историю своей находки в одной из деревень Грязовецкого района - старинной иконы - и рассказывает о том, как она «помогала» ему восстановить Никольский храм в Сохте, на родине, рядом с деревней Тимониха. Естественно, что на «исповеди» автор не утаил и личных грехов. Он поделился тем, как победил пагубную привычку к курению. Или открыл, как к нему, когда появляется желание труда и действия, «подскакивают бесы помельче: раздражение, нетерпение, торопливость. То и дело они суют нос в мою жизнь, нарушая душевное равновесие». А это уже можно отнести к опыту «духовной брани» самого писателя. «Но куда же движется наше бедное человечество? - вопрошал Василий Иванович. - То самое, которое так активно стремится к научно-техническому прогрессу? То самое, которое с такой напористой мощью строит заводы и всякие железные и бетонные штуки, вроде чернобыльского саркофага, не замечая ужаса и мерзости грандиозных городских свалок?». Адресовал эти вопросы автор всем, кто живёт в России. III Что же такое Валаам в понимании художника слова? «Итак, не озеро, а море, не остров, а целый архипелаг, созданный Творцом как бы нарочно для России. Судьба Валаама - судьба России. Около пятидесяти островов, бесчисленные заливы, протоки, бухточки, живописные леса, суровые скалы. Преображённые человеком заводи и протоки, дороги в дебрях. Множество скитов, прекрасных православных церквей, убогих монашеских келий среди скал и лесов, - открывал свои впечатления Белов. - То разрушаемых бесовскими силами, то снова чудесным образом являемых миру. И так длится много-много веков…
Да, Василий Белов, естественно, не являлся «первооткрывателем» Валаама. Русские иконописцы, писатели, художники, деятели науки и культуры, начиная с самых древних времён, стремились побывать на Валааме, если предоставлялась возможность. В разные годы на архипелаг приезжали учёный Дмитрий Менделеев, поэт Фёдор Тютчев, композитор Пётр Чайковский, философ Владимир Соловьёв, художники Фёдор Васильеви и Иван Шишкин, ряд великих имён можно продолжить. И вписать в него даже прозаика из Франции Александра Дюма. «Не мешает вспомнить, в каком состоянии духа, вернее, в каком душевном состоянии был я перед этой поездкой. Впрочем, говорить о духовном состоянии, поскольку это высшее духовное состояние, имеют право одни подвижники. Даже многие верующие живут всего лишь душевной жизнью, а подавляющее большинство одной чувственной, либо даже животной. Последние знают лишь сон, еду и похоть. Ну, может ещё физкультуру, телевизор и шаманские ритмы…». Уже, вступив за ворота подворья Валаамской обители в Петербурге, Белов завёл разговор со священнослужителем: «Спросил я отца Панкратия, кто из писателей и когда посетил Валаам, не бывал ли там Александр Пушкин. «Нет, - говорит настоятель, - Пушкин на Валааме не был. Бывали в монастыре Лесков, Шмелёв, Зайцев». Случайно ли, что, готовясь к отъезду из Петербурга на Валаам, Василий Иванович вспомнил святителя Игнатия и стал рассуждать о нём? Думаю, далеко не случайно. Это как раз свидетельствовало о его духовном настроении. Припоминаю встречу с Беловым на одной из улиц Вологды и мимолётный разговор. Я поинтересовался, что в тот момент читал Василий Иванович. - Читаю сочинения Игнатия Брянчанинова, - ответил Белов. - Вот у кого надо учиться русскому языку! «Трудно не согласиться с Беловым. Антон Чехов советовал перечитывать «Героя нашего времени» Михаила Лермонтова, и сам от руки переписал несколько глав из романа. У Брянчанинова можно и нужно переписывать любое произведение, любой отрывок». Обратимся снова к очерку.
«Как видим, жизнеописание прямо называет св. Игнатия писателем, - продолжал автор путевых заметок. - А разве не о писательском даровании свидетельствуют такие сочинения, как «Дума на берегу моря», «Дерево зимою», «Сад во время зимы»? На мой взгляд, примечательно: классик современной прозы признал, что святитель Игнатий «был писателем». Это не несёт в себе ничего нового, а скорее, лишний раз подтверждает высокий художественный уровень творений Епископа Кавказского и Черноморского. Этот-то уровень и поразил Василия Белова! Напомню, ещё при жизни у святителя Игнатия (в миру - Дмитрий Александрович Брянчанинов) вышло собрание сочинений, его произведения охотно печатали в России и за границей. Истинно русский, истинно православный писатель, Епископ Игнатий вызывал ненависть и бешеную злобу у «русских поклонников Запада», в частности, у отпетого русофоба Александра Герцена, которого в Советской России власти подняли на щит как национального героя. Что же касается вопросов, поставленных Василием Ивановичем в связи с упоминанием имени Брянчанинова, то в очерке он не ответил на них. Очевидно, писатель поручил исполнить эту «миссию» нам, кто ещё остался жить, так я думаю. Не предваряя читателя, Белов в «Части V» очерка привёл довольно большую цитату из чьего-то описания путешествия на Валаам. Эти строки, отметил он, «по духу, по языку, и по самой образности родственны Пушкину, Тютчеву, Гоголю. И всей русской литературе». Кто же автор названого отрывка? Святитель Игнатий (Брянчанинов)! Да, в своё время он посетил Валаам в качестве священнослужителя. Можно не сомневаться, что поездка в древнюю обитель была для Василия Белова и своего рода открытием творчества и личности Святителя. Напомню: Святитель Игнатий – земляк писателя Белова. Дмитрий Александрович родился и провёл детство и отрочество в родительской усадьбе Покровское Грязовецкого уезда, недалеко от Вологды. Ныне усадьба восстановлена, в ней действует музей, посвящённый роду Брянчаниновых. И ещё одна очень важная деталь. Пытаясь постичь, что «значит духовный возраст», Василий Иванович вспомнил облик и мимолётную встречу с Иоанном, митрополитом Ладожским и Петербурским, которого мы вправе назвать последователем святителя Игнатия во всех смыслах.
«Деревенский старичок, по-домашнему добрый и хрупкий, стесняющийся своих телесных недугов. Глубоко символично, на мой взгляд, что два столпа русского Православия - Святитель Игнатий и Митрополит Иоанн - соединились в душе писателя во время путешествия в обитель. Вологда, 3 декабря 2020 |
||||
Наш канал на Яндекс-Дзен |
||||
Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-" |
||||
|
||||