|
Самые яркие образы мира – из детства! Ещё свежа память, ещё душа открыта добру. Особенно у натур впечатлительных, творческих. К ним относили и Олега Бороздина – одного из лучших современных художников Русского Севера.
Станция Няндома – глубинка Архангельского края. Здесь 7 октября 1929 года он родился в семье железнодорожников. От матери – вологодской крестьянки Марии Анатольевны - сын унаследовал интерес ко всему окружающему, а от отца – Александра Александровича, помощника машиниста – тягу к рисованию. С жаром юного сердца мальчик полюбил северную природу. «Всякая травинка или цветочек, сосновый бор или озеро - всё это меня сильно волновало, - признался он однажды. – Я наблюдал, переживал, хранил в себе. Природа, а это, действительно так, дала мне первые уроки красоты и доброты…».
На дворе - тяжёлое военное лихолетье. Мальчик видел, как через Няндому шли солдатские эшелоны с теплушками и боевой техникой на платформах. Некоторые впечатление остались в душе надолго, а в зрелую пору перешли на полотно. Да, уходили на фронт эшелоны. Их формировали на путях Няндомы для отправки в Ошту под Вытегрой, где велись бои с финскими и немецкими фашистами, а также на Карельский фронт. Порой было нестерпимо тяжело смотреть на новобранцев – настроение у них
не ахти какое, прощальные объятья, прощальные слёзы и поцелуи.
Слушал юный Олег и правдивые и непостижимые для его воображения рассказы фронтовиков – о том, что они испытали в сражениях.
Одним из собеседников стал сосед Пётр Бутвин. Часто заглядывал он в дом Бороздиных, играл в шахматы с братом Олега и, как бы незаметно, перелистывал страницу за страницей жуткую повесть личных военных скитаний. Да, он повидал на войне то, что иному не могло присниться и в страшном сне. Кадровый военный, Бутвин встретил войну, будучи командиром пограничной заставы на Западном фронте. Вёл первые бои с немцами, потом – отступление, потом - битва под Москвой. Позже часть, где служил, попала под Харьковом в окружение, был «страшный котёл», о чём не писали и не говорили.
Петра ранило, а раненых фашистские звери пристреливали, как собак. И Бутвину не избежать бы смерти, но рядом оказался друг из Архангельска, он поддержал ослабевшего Петра и не бросил. Вместе они попали в концлагерь. Лагерный режим был настоящий фашистский – практически не давали пищи, воды, одежды. Пленные увидят лягушку – из-за неё драка, чтобы поесть, а фашисты с вышки – автоматной очередью по людям…
Петр Бутвин пытался бежать из лагеря вместе с несколькими заключёнными. И только с третьей попытки побег удался. Пётр и шахтёр из Донбасса незаметно для охраны утекли и скрылись в лесах. «Живые скелеты» пробрались в сторону пролива Ла-Манш (концлагерь был недалеко от пролива), а потом попали в расположение французских партизан, что и решило счастливо их судьбы…
И вот что любопытно!
Когда Олег Александрович, уже известный и опытный мастер кисти, взялся за работу над картиной «Уходили на фронт эшелоны…», он первым делом вспомнил, конечно, фронтовика Петра Бутвина. И всё, что тот рассказывал когда-то, как бы само собой ожило в памяти. Пожалуй, отчасти и по этой причине над полотном живописец работал вдохновенно, легко и закончил его довольно быстро. В центре – образ фронтовика Петра, в пилотке, в шинели, опирающегося на костыль. Добрым и суровым взглядом смотрит он на тех, кто в эшелонах отправляется на фронт. Что их ждёт?
Картина участвовала на разных выставках и имела успех. Отзывы были доброжелательные. Одна воинская часть под Вологдой хотела её приобрести, но что-то у командования не сложилось. Так эта работа и стояла в мастерской Олега Александровича. Иногда он подумывал о том, что, может, приспособить сам холст для каких-то других целей.
Однажды к нему зашёл предприниматель из Москвы вместе с иностранцем из Англии, который, вроде бы, интересовался русским искусством.
В ту пору, а это было начало жутких реформ пресловутого Гайдара, в стране царил хаос, нелегко жилось всем, кроме алчных хапуг, кинувшихся присваивать народное добро. Особенно трудно приходилось людям искусства, людям творческих профессий - писателям, актёрам, поскольку они не занимались какой-либо коммерцией. Этим пользовались «собиратели» искусства в России и за рубежом – скупали за бесценок оригинальные произведения, а потом перепродавали их втридорога.
Гость заморский с интересом осмотрел мастерскую Бороздина, находящиеся здесь работы. И ему приглянулось полотно «Уходили на фронт эшелоны…».
- Зачем Вам такая большая работа? – спросил Олег Александрович у англичанина. – Возьмите что-нибудь попроще и поменьше…
- Нет, нет, - возразил иностранец, - мне нужна именно она. Я как раз собираю произведения такого направления, отражающего историю вашей страны. У меня есть частная картинная галерея.
- А как вы её повезёте? – снова спросил художник.
- Это моя проблема! – бросил гость.
Англичанин и москвич свернули полотно рулоном.
Они попрощались с Олегом Александровичем и вышли из мастерской.
Так эта работа, а, значит, и память о войне, ушла из Вологды в Англию.
И мне было очень жаль, когда недавно я зашёл на юбилейную выставку О.А. Бороздина в Областную картинную галерею, что среди картин не увидел полотна «Уходили на фронт эшелоны…». Была ли на самом деле у англичанина своя галерея или нет – большой вопрос. Скорее всего – нет. Но то, что он нажился на работах Бороздина, – однозначно.
До чего же наши правители, уже не одно десятилетие, пренебрегают всем русским – русским языком, русской литературой, русской живописью. «Квадрат» Малевича для них – выше Господа Бога, а фальшивые романы какого-нибудь очередного «резуна» затмевает творчества А.С.Пушкина или книги нашего современника, прозаика и философа Николая Коняева.
… Колёса эшелонов, уходящих на фронт, должны стучать всегда в нашей памяти и душе. Иначе мы превратимся в «манкуртов», не помнящих ничего.
Даже - имя своей любимой!
18 июля 2025
На фото: Заслуженный художник России Олег Бороздин во время работы над полотном «Уходили на фронт эшелоны…»
|
|